Ику-Турсо
Ику-Турсо («Вечный Турсо»), также Турсас, также Турисас, также Мери-Турсас (Iku-Turso, Tursas, Turisas, Meritursas) — морское чудовище-полубог в карело-финской мифологии.
Описание[править]
Сын бога-громовержца Укко. Облик подробно не описан, однако, известно определение Ику-Турсо как «тысячерогого». У северных народов «рогами» также называли щупальца кальмаров и осьминогов, поэтому «тысячерогий» может означать «имеющий тысячу щупалец». В старом финском языке «turso» означает «морж», а в современном финском языке «meritursas» означает «осьминог». Ику-Турсо имеет собственный символ — «Сердце Турсаса», представляющий собой один из вариантов свастики. Ику-Турсо связан не только с водной, но и с огненной стихией: во второй руне «Калевалы» он поджигает стог сена, в пепел от которого Вяйнямёйнен сажает жёлудь и выращивает дуб.
В некоторых мифах упоминалось, что Ику-Турсо живет в Pohjola (Северная Земля), возможно, по причине того, что Pohjola ассоциировалась у финского народа (и у многих других народов) как обитель всего злого и вообще очень опасное место.
В некоторых вариантах мифа о Рождении девяти болезней Ику-Турсо предстает, как отец болезней, а Ловиатар, дочь Туони — бога смерти — матерью. Также, скандинавские великаны (þursar, ед. число — þurs) обладали способностью стрелять стрелами, насылающими на людей болезни.
В «Калевале» Ику-Турсо упоминается несколько раз. Лоухи, колдунья, хозяйка Севера, вызывает Ику-Турсо вместе с Удутар, дочерью тумана, и Укко, верховного бога-громовержца, чтобы остановить кражу магического артефакта Сампо, и, встретившись с ним, Вяйнемёйнен хватает чудовище за уши и вынуждает пообещать, что тот больше никогда не поднимется с морских глубин:
«Встала Похъёлы хозяйка,
От дремоты пробудилась,
В хлев пошла стада проведать
И к овину побежала,
Осмотрела в хлеве стадо,
Перечла зерно в амбаре:
Не потеряны коровы,
И зерна не уменьшилось.
Тут к скале она подходит,
К двери медного утеса,
И, придя туда, сказала:
„Горе, горе мне, несчастной!
Здесь была рука чужая,
Все поломаны замочки,
И открыта дверь твердыни,
Все крюки совсем разбиты:
Неужель исчезло Сампо
И похищено насильем?“
Уж похищено то Сампо,
Крышка пестрая исчезла
Там, из глыбы Сариолы,
Там, из медного утеса,
Где замков висело девять,
Десять где засовов было.
Лоухи, Похъёлы хозяйка,
Вся от злобы распалилась,
Видит: власть ее слабеет,
Пропадает также слава.
Удутар она так просит:
„Дева мглы, тумана дочка!
Ты просей туман сквозь сито,
Ниспошли ты мглу густую,
С неба дай сгущенный воздух,
Ты пусти пары густые
На хребет морей блестящих,
По открытому простору,
Чтоб засел там Вяйнямёйнен,
Чтоб застрял Сувантолайнен!
Если ж этого все мало,
Ику-Турсо, ты, сын Старца!
Подними главу из моря,
Подними из волн макушку,
Калевы мужей низвергни,
Утопи друзей потоков,
Пусть те злобные герои
В глубине валов погибнут;
В Похъёлу верни ты Сампо,
Захватив его с той лодки!
Если ж этого все мало -
Ой ты, Укко, бог верховный,
Золотой мой царь воздушный,
Мой серебряный владыка!
Сделай бурю, непогоду,
Силу воздуха ты вышли,
Подними волненье, ветер
Против этой лодки в море,
Чтоб засел там Вяйнямёйнен,
Чтоб застрял Сувантолайнен!“»
