Культурный марксизм
– Маркс, марксизм. Какая разница. А почему именно марксизм?
– Просто игра слов, товарищ генерал. Классический марксизм тут вообще ни при чем. Его на Западе уже свернули в трубочку и поставили в чулан. И в общем понятно, по какой причине.
– По какой?
– Ну посмотрите сами. Один процент держит за яйца девяносто девять. С точки зрения марксизма ситуация предельно ясная. Кто угнетатели, кто угнетенные, и через какой механизм. Кто ж такую картину мира спонсировать будет? Особенно если все рычаги у одного процента?
Уже долгое время в кино и на телевидении, особенно в развлекательных программах, нам показывают исключительно сильных женщин и забавных мужчин; детей, которые умнее своих родителей и могут прекрасно обходиться без них; иммигрантов, избитых местными «правыми»; гомосексуалистов, ведущих изысканную, политкорректную жизнь. Все они актеры, разыгрывающие представителей нонконформизма на сцене конформизма.
Мы должны научиться понимать эти явления как симптомы культурной гражданской войны. Иными словами, итальянский коммунист Антонио Грамши победил. Долгий путь через институты масс-медиа, образовательные учреждения, культурную индустрию оказался успешным. А марксизм, потерпевший поражение как программа для создания социалистического общества, одержал победу в культурной революции.
В позднем карбоне мировая закулиса взяла на вооружение так называемый культурный марксизм. Сюда же относилась так называемая identity politics.
Олигархическая пропаганда мастерски мимикрировала под свежий и звонкий голос нового времени, долетающий со всех сторон сразу, и многие люди искренне принимали спонсируемое плутократией промывание мозгов за прогресс.
Пропаганда делила эксплуатируемых на группы идентичности по таким признакам как секс-ориентация, гендер, раса, пол и возраст, часто во все возможных комбинациях (типа «коричневый транссексуал за сорок») — и раздувала искусственные противоречия между группами, чтобы не дать людям осознать их общую заинтересованность в ликвидации олигархического империализма, нищеты, кровопролития и эксплуатации. Сама же олигархия становилась при этом как бы невидима — мало того она получала функцию арбитра и модератора в искусственно насаждаемых ей культурных войнах…
Культурный марксизм — идеология, объясняющая бум лево-либеральной идеологии как целенаправленное разрушение леваками западной цивилизации для последующей постройки «идеальной» левой. Как и любой другой срыв покровов одних политонутых с других концепция культурного марксизма довольно широка и разнообразна, начиная от довольно внятных критических разборов идеологии западных левых и заканчивая теориями заговора о кознях шифрующихся жидобольшевиков.
Именно культурный марксизм или, по крайней мере, то, что под ним понимают, следует винить в том, что со временем типичные тезисы левых про мир-дружбу-жвачку превратились в зеркало правых движух с новым сословным обществом и первородным грехом. Так или иначе, любое упоминание сабжа со стороны оппонентов вызывает такую жгучую попаболь, что на Западе любое обсуждение культурного марксизма тут же пресекается как теория заговора[1] и фошызм.
Предпосылки явления[править]
Классический марксизм принял детские болезни капитализма за его старческую немощь.
хотел написать ИЗДЕВАТЕЛЬСКИЙ твит, почему республиканцы сша не запретили critical thinking — из названия же ясно, что явный марксизм (и тут бы местные световы с пожарскими включились в борьбу за запрет)
… вспомнил, что в техасе ЗАПРЕТИЛИ критическое мышление. 10 лет назад.
При обсуждении современных деструктивных трендов, таких как феминизм, мультикультурализм, политкорректность, движение за права извращенцев, рано или поздно речь заходит о культурном марксизме. Консерваторы традиционно обвиняют марксистов в разрушении устоев западной цивилизации, атаке на церковь, историю, семью и мораль. Хотя пророчества Маркса былинно отказали, а его политическую экономию опровергали крупнейшие экономисты XIX—XX века, популярность автора «Капитала» довольно велика, и сегодня марксизму всё ещё пытаются придать актуальное звучание. Но обо всё по порядку.
Итак, жил да был в XIX веке в Европе некий философ — Карл Маркс. Изобрёл он как-то философию имени себя любимого под названием «марксизм». Суть оной заключалась в том, что капиталисты угнетают рабочих, всё это несправедливо, собственность у них (капиталистов) надо отнять, но не просто поделить, а сделать её государственной, то есть уничтожить частную собственность. Ну это все знают, то был марксизм экономический.
Марксистская теория говорила, что когда в Европе начнётся всеобщий бугурт, то рабочий класс восстанет и ссаными тряпками изгонит свои буржуазные правительства, ибо рабочие разных стран имеют больше общих интересов между собой, чем с национальной буржуазией и правящим классом своих стран. Но пришёл 1914-й год, и этого не произошло. По всей Европе рабочие собрались под национальные знамёна и пошли месить друг друга. Кайзер пожал руку лидерам марксистской Социал-демократической партии Германии и сказал, что больше нет партий, а есть только германцы. И то же самое произошло во всех европейских странах. Значит, закралась где-то FATAL ЕГГОГ.
Ах ты ж ёбаный ты нахуй — злились марксисты — теория не может быть неправильной! В 1917 году наконец-то удался переворот в России и казалось, что теория заработала, но вновь фэйл: переворот не распространился на все страны. На такие попытки силовых государственных переворотов как Январское восстание 1919 года в Берлине под руководством Карла Либкнехта и Розы Люксембург, правительство Белы Куна в Венгрии, Мюнхенский Совет и т. д. рабочим было как-то похуй.
Марксистам пришлось почесать тыковку. И вот два теоретика принялись за работу: Антонио Грамши в Италии и Дьёрдь Лукач в Венгрии. Грамши сказал, что рабочие никогда не увидят своих классовых интересов, определённых Марксом, пока они не освободятся от западной культуры и в частности от христианства, что они ослеплены культурой и религией, и поэтому не могут осознать свои классовые интересы. Лукач, считавшийся наиболее выдающимся теоретиком после Маркса, в 1919 году сформулировал вопрос так: «Кто спасёт нас от Западной цивилизации?».
В 1923 году Лукач и другие марксисты-интеллектуалы, связанные с немецкими коммуняками, например Макс Хоркхаймер, основали в Германии, во Франкфурте-на-Майне, Институт социальных исследований, который позже стал известен как Франкфуртская школа. Лукач надолго там не задержался, а вот Хоркхаймер остался. Во Франкфуртской школе он придумал термин, который воплощал смысл его философии, призванной разрушить существующее общество с помощью марксисткой диалектики, внедрённой в культуру — так называемая «критическая теория». По сути, это критика основных элементов традиционной западной культуры: христианства, капитализма, власти, семьи, патриархального уклада, иерархии, морали, сексуальных ограничений, патриотизма, национализма, этноцентризма, обычаев и консерватизма. Критика должна была осуществляться при активной помощи социальных наук — социологии, психологии, экономики, политических наук и т. д.
Критическая теория, говорил Хоркхаймер, «относится с подозрением ко всему лучшему, полезному, принятому, продуктивному и ценному, как это понимает существующий порядок». Реальная идея была в том, чтобы сделать общество тотально неработоспособным, сделав всё вокруг в принципе бессмысленным. Критическая теория не созидает, она лишь разрушает, в чём открыто признавался сам Хоркхаймер, «Прежде всего… критическая теория не имеет никаких материальных достижений, чтобы показать себя».
Когда Хоркхаймер возглавил институт в 1930 году, он нанял других приверженцев критической теории, таких как Теодор Адорно, Эрих Фромм и Герберт Маркузе. Все они были согласны с центральной идеей критической теории о том, что существующее общество должно подвергаться бесконечной критике до тошноты, все социальные институты изменены, все традиционные концепции истреблены. Чуть позже Маркузе подвёл итог: «Можно справедливо говорить о культурной революции, поскольку протест направлен на весь культурный истеблишмент, включая мораль существующего сегодня общества… То что нам следует сделать, это что-то вроде диффузии и дезинтеграции всей системы».
Вот так, благодаря Франкфуртской школе, и появился марксизм культурный. Название немного смешное, поскольку сам Маркс определял культуру как производное от объективной реальности (климата, экономики). Но в политическом плане термин оказался очень точным.
После прихода к власти одного австрийского художника институт закрыли, и представители Франкфуртской школы были вынуждены эмигрировать в Колумбийский университет США, куда и был перенесён Институт.
Титаны мысли[править]
Эрих Фромм[править]
Присосавшись к американскому высшему образованию, представители Франкфуртской школы начали пихать свои взгляды в каждую щель американской культуры. «Критическая теория» Хоркхаймера, колесившего по всем штатам, стала основой философии, истории и курсов английского языка по всей стране.
Тем временем, Эрих Фромм, один из главных мыслителей Франкфуртской школы, проталкивал культурный марксизм через психологию, обвиняя западные традиции в подъёме нацизма и неприятии марксизма. Мол, если сопротивляешься марксизму — значит становишься нацистом! По Фромму те, кто исповедовали марксизм, любили свободу, а те, кто сопротивлялись марксизму, неявно подавляли сами себя. Солдаты были авторитарны потому что подчинялись приказам. Владельцы мелкого бизнеса были авторитарны, поскольку подсознательно желали подчиняться «экономическим законам». И так далее. Не случайно, что и сегодня леваки обзывают всех своих оппонентов нацистами, основываясь на этом ошибочном и безумном психоанализе.
Фромм впитал в себя идеи ещё одного своего коллеги по Франкфуртской школе Вильгельма Райха, который считал, что все психологические проблемы имеют своим корнем сексуальное подавление, и говорил, что сексуальное освобождение от моральных норм общества способно излечить большое количество людей. Райх, чей психоанализ включал в себя раздевания и прикосновения, заложил основы современного феминизма, утверждая, что «подавление сексуальных желаний приводит к общему ослаблению интеллекта и эмоциональной функции; в частности, оно лишает людей независимости, силы воли и критических способностей». Брак, писал он, разрушает жизни: «Супружеские страдания, которые не исчерпываются лишь супружескими конфликтами, переносятся на детей».
Теодор Адорно[править]
Теодор Адорно занялся внедрением марксизма в американское сознание, атакуя популярные тренды в мире искусства. Начав преподавать сначала в Колумбийском университете, а затем в Принстоне, он утверждал, что проблема с телевидением и фильмами в том, что они обращались к массам. Но телевидение не должно удовлетворять общественные вкусы, оно должно формировать их. Массовое искусство и культура разрушили истинное искусство, которое всегда использовалось в революционных целях. Поэтому всю популярную культуру следует критиковать как продукт капиталистической системы, а лучше и вовсе снести на йух всю эту культуру. Искусство перформанса и прочее современное искусство — всё это уходит корнями в Адорно.
Адорно опубликовал книгу «Исследование авторитарной личности», с которой и начался подъём культурного марксизма в США. Поражение фашизма и национал-социализма открыло для неомарксистов широкие возможности. Все стремились понять истоки фашизма и избежать его повторения в других странах. В «Авторитарной личности» Адорно представил доставляющую F-шкалу замера авторитарных и фашистских ориентаций. Тест из 30 вопросов определял отношение к различным утверждениям и выводил общий f-коэффициент.
Например, некоторые утверждения из теста: «Человеку с плохими манерами нечего делать в приличном обществе»; «Дети прежде всего должны приучаться к уважению и послушанию»; «Ни один здоровый и приличный человек не обидит друга или родственника»; «Нет никого хуже того, кто не любит и не уважает своих родителей». Если человек соглашался с ними, его «фашистский коэффициент» достигал максимальных значений. Естественно, что это была очевидная манипуляция для отождествления обычных консервативных установок с фашизмом.
Кроме того, таки Адорно придумал как методику борьбы клеймить «фобами» и «истами» всех несогласных. Не хочешь печь торт для пары из глиномесов? В чём-то пытаешься ущемить права женщин? Упомянул цвет кожи или возраст? Ах ты сраный расист, сексист, гомофоб, трансфоб,…!!!111
Герберт Маркузе[править]
Но все эти товаrищи меркнут по сравнению с Гербертом Маркузе, отцом-основателем «Новых левых». Маркузе был бывшим учеником фелосафа Мартина Хайдеггера, отца «деконструкции», процесса, когда каждая мысль или текст из прошлого должны быть рассмотрены и отвергнуты, как продукт своей социальной среды. Хайдеггер особо и не скрывал своих намерений: он жаждал момента, когда «духовная сила Запада потерпит неудачу и его суставы треснут, когда агонизирующее подобие культуры спутает всё вокруг и позволит ему задохнуться в своем безумии».
Маркузе присоединился к Франкфуртской школе ещё в 1933 году и быстро стал лидером движухи. А основательно заявил о себе в 1955 году, когда опубликовал свой высер «Эрос и цивилизация». Книга фактически продвигала идею Вильгельма Райха о том, что сексуальное освобождение было лучшим решением психологических проблем общества. Маркузе хотел создать общество «полиморфной извращенности», означающее, что любой может ебаться где угодно, когда угодно, с кем угодно и с помощью чего угодно.
Тащемта, Маркузе Америку не открыл, более того, схожие философские взгляды на секс провалились в 1920-х, 1930-х и 1940-х. Цимес в том, что мужчины и женщины, пережившие Великую депрессию и Вторую мировую войну, были настроены на то, чтобы вырастить привилегированных детей, которым никогда не придется воевать и тяжело работать за еду. В результате, появилось поколение, готовое и способное принять участие в Сексуальной революции, начало которой провозгласили из Франкфуртской школы. Маркузе толкал сексуальный промискуитет как осуществление необходимого людям восстания против Западной цивилизации и освобождения от сексуальных репрессий, которые она осуществляла. Товар, который нетрудно продать подросткам.
Неудивительно, что последователи Маркузе реально верили, что делают нечто значительное, когда занимаются сексом, а не войной («make love, not war» — лозунг, приписываемый самому Маркузе). Они считали, что используют сексуальную энергию, чтобы собрать человечество вместе, а не уничтожить его, что делают сексуальные репрессии.
Также Маркузе перенёс критическую теорию в другое направление. В какой-то момент он осознал, что в США не будет восстания рабочего класса. Поэтому ему понадобились другие группы интересов, чтобы разрушить капиталистическую систему, используя свою критическую теорию. И он нашел эти группы среди расовых, этнических и сексуальных меньшинств, которые ненавидели старый порядок. Эти «угнетённые» группы интересов выступали против норм Западной цивилизации, «со всем своим неповиновением, ненавистью и наслаждением своим статусом жертв, определяя свою собственную человечность против определений их хозяев», как писал маэстро Герберт.
Хитрый план Маркузе заключался в том, чтобы разорвать американское общество на части, используя идеологию «разнообразия» и «мультикультурализма», как механизмы, которые будут разрывать социальную ткань общества, кусочек за кусочком. Он хотел натравить чёрных на белых, поставив все «угнетённые группы» в оппозицию к обществу. Теория Маркузе об «угнетённых группах» как новом пролетариате, в сочетании с критической теорией Хоркхаймера, нашла пристанище в американских академиях, став основой для пост-структуралистского движения. Отсюда идут всякие гендерные исследования, исследования извращенцев, афро-американские исследования и т. д. Все эти говноисследования довольно откровенно описывают свою миссию как разрушение традиционных ценностей и общепринятых традиций Западной культуры, заменяя их моральным релятивизмом, который уравнивает все культуры и философии. Кроме, конечно же, Западной культуры и философии, которые являются «плохими» и «эксплуататорскими».
Маркузе был принят с распростертыми объятиями в студенческом движении 1960-х. Книги Маркузе, Вильгельма Райха и Теодора Адорно превратились в бестселлеры у студентоты Западной Европы и Америки. Во время студенческих бунтов в Париже в 1968 году, студенты маршировали с плакатами: «Маркс, Мао и Маркузе». Эти три «М» стали кумирами для «новых левых».
Но у Маркузе возникла одна проблема: основополагающая идеология Америки была всё еще предпочтительнее марксизма. Даже когда Маркузе предложил всем бесконечный секс, наркотики и рок-н-ролл, большинство американцев больше интересовала жизнь со своими семьями, в обществе, которое больше ценило добродетель и труд, чем разврат и декаданс.
Герберт выкрутился и здесь, придумав термин «репрессивная толерантность». В 1965 году он высрал эссе с таким названием, где утверждал, что толерантность была хороша только тогда, когда позволяла расцвести контркультурным идеям, и чтобы контркультурные идеи могли выиграть, доминирующие идеи нужно просто заткнуть. Он писал: «Освобождающая толерантность поэтому должна означать нетерпимость к правым движениям и толерантность к левым… Отказ от толерантности в отношении регрессивных общественных движений прежде чем они становятся активными; нетерпимость даже в сфере мысли, мнений и слова, и, наконец, нетерпимость к мнимым консерваторам, правым политикам — эти антидемократические положения соответствуют реальному развитию демократического общества, которое в действительности разрушило фундамент универсальной толерантности». В Америке властвовала «репрессивная толерантность», при которой «диссидентские точки зрения» подавлялись. Взамен Маркузе была нужна «партийная толерантность».
Иными словами, если ты не согласен с Маркузе, тебя нужно просто заткнуть. Это сделало любые дебаты для Маркузе и его сторонников очень удобными. Сегодня это стало стандартной практикой в кампусах колледжей, в СМИ, в Голливуде — в тех местах, которые Франкфуртская школа стремилась контролировать.
Связь культурного марксизма с другими идеологиями[править]
Маоизм и троцкизм[править]
Кстати о «партийной толерантности» Маркузе. Другое её название — старая добрая «политическая корректность». Ты не поверишь, но фактически этот термин пришёл от другого «М» — Мао Цзедуна. Председатель Мао использовал его, чтобы разграничить тех, кто имел «научно корректные» взгляды от всех остальных. Взгляды, которые были «научно корректными», он называл «политически корректными». В 1963 году, за два года до появления «репрессивной толерантности» Маркузе, Мао накатал эссе под названием «Откуда появляются корректные идеи?». В этом эссе Мао утверждал, что марксистское общество определяет корректные идеи, а все некорректные идеи должны быть отброшены из-за их несостоятельности. Понятно, что какие идеи корректные, а какие нет, определял сам Мао. А потом и Маркузе.
Сами же «франкфуртцы», начертав большой план уничтожения ценностей, присущих белым гетеросексуальным мужыкам, вышли к расовым противоречиям троцкистов. Ещё Троцкий считал, что угнетённые чёрные могут быть авангардом коммунистической революции в Северной Америке. Он осуждал белых рабочих, которые предвзято относятся к черножокожим, и призывал их совместно с неграми делать революцию. Идеи Троцкого были приняты многими студенческими лидерами движения контркультуры 1960-х годов, которые пытались поставить чёрных революционеров на руководящие должности в их движении.
Феминизм[править]
 |
|---|
| Фридрих Энгельс, бородат и тролль 80-го левела, выдал такой перл: жена буржуа отличается «от обычной куртизанки только тем, что отдаёт своё тело не так, как наёмная работница отдаёт свой труд, оплачиваемый поштучно, а раз навсегда продаёт его в рабство». То есть фактически приравнял жену к проститутке. Хотя ни церковь, ни государство не рассматривали брак с такой, несколько извращённой, точки зрения. Возможно, в этом было что-то личное — Энгельс был сыном буржуя и имел все шансы стать буржуем, но не захотел, хотя и работал менеджером по продажам на папиной хлопкопрядильной фабрике. Было у него поочерёдно две жены, и жены его были отнюдь не куртизанками-буржуйками, как было принято среди молодых людей его круга, а работницами с фабрики его отца. То есть всё у них было вполне себе по любви. |
Для уничтожения сексуальных классов необходимо восстание низшего класса (женщин), и захват ими контроля над средствами воспроизводства: не только полное восстановление собственности женщин на свое тело, но и (временный) захват власти над процессом человеческого размножения — новая популяционная биология и социальные институты по рождению детей и уходу за ними.
Ещё одним из ответвлений культурного марксизма стал радикальный феминизм, или «вторая волна» феминизма. Начало этой идеологии было положено также в 60-х, а в 70-х появилась целая плеяда радфем-идеологинь. Радикальные феминистки буквально заимствовали идею Энгельса о том, что мужчины угнетают женщин, используя их в качестве сексуальных объектов. Они свято верят в то, что женщинам следует осознать себя как класс (=пол) и начать вести классовую (=половую) борьбу с классовым (=половым) врагом. Книга «Происхождение семьи, частной собственности и государства» Энгельса, впервые опубликованная в 1884 году, только подкрепила ныне принятое у фемок убеждение в том, что глубоко укоренившаяся дискриминация женщин проистекала из патриархата. А вообще убеждение, что матриархат был уничтожен патриархатом, прослеживается ещё в комментариях Маркса к «Немецкой идеологии», опубликованной в 1845 году. В этой работе Маркс выдвинул идею, что жены и дети явились первой собственностью патриархального мужчины. Теория матриархата Франкфуртской школы (и частично андрогинная теория «унисекса») возникла из этих источников.
SJW и BLM[править]
Гомофобия — это не «мнение». Трансфобия — не «мнение». Эйблизм — не «мнение». Расизм — не «мнение». Сексизм — не «мнение». Классизм — не «мнение». Если ты не считаешь всё это чем-то отвратительным, то ты сам становишься отвратительным в моих глазах. Я не собираюсь иметь ничего общего с людьми, которые уверены, что подобные явления допустимы, и меня абсолютно не волнует, расстроит тебя это или нет. Мне безразличны твои чувства, раз тебе безразличны чувства тех, кто ежедневно подвергается унижениям, стигматизации, физическим расправам и другим проявлениям угнетения.
Если ты смеешь легитимировать происходящее, называя это «мнением», не думай, что твои руки чисты. Ты самый настоящий соучастник преступления.
Опыт Первой мировой войны и её последствия показали, что марксистская концепция «пролетариата» как революционной силы была иллюзией. На примере СССР также было видно, что социализм не может функционировать без диктатуры. Поэтому неомарксисты решили пойти другим путём, решив, что социалистическая диктатура должна быть замаскирована. Прежде чем социализм сможет добиться успеха, существующая культура должна измениться. Контроль над культурой должен предшествовать политическому контролю.
Поэтому прежнюю культуру и историю общества культурный марксизм стал обрисовывать в сугубо негативных красках, сеять неприязнь к историческим личностям конкретной цивилизации, всячески высмеивать и критиковать абсолютно все элементы уклада, называя их фашистскими, репрессивными, эксплуататорскими и т. д. Но открыто объявлять себя последователем Маркса, желающим устроить революцию, не очень удобно. Поэтому нашлась уютненькая ширма под названием «борцы за социальную справедливость».
Тот же Маркузе ещё в 60-х писал, что белые люди виновны и что чернокожие представляют собой наиболее естественную силу восстания. Его основной тезис состоял в том, что студенты, негры из гетто, маргиналы, асоциальные элементы и выходцы из стран Третьего мира могут занять место пролетариата в будущей коммунистической революции. А уже в девяностые годы в академической среде США начала формироваться концепция политкорректности, то есть практика прямого или опосредованного запрета на употребление слов и выражений, которые оскорбляют чувства определённых социальных групп, выделяемых по признаку расы, пола, возраста, вероисповедания, извращений, etc.
Поскольку борцуны за права каких-либо меньшинств произвольно определяют границы «приемлемого», а их нарушение влечет за собой наказание (репутационные издержки, потеря должности, повесточка в суд — особенно в США), правые считают политкорректность одним из проявлений тоталитарной сущности культурного марксизма. По их мнению, это контроль над мыслями и нарушение права на свободу слова.
Под флагом борьбы за равные права началась разрушительная критика героев прошлого. У кого-то в 18-м веке оказывается был раб, кто-то не ценил африканскую культуру — их всех начали демонизировать. В США всё большим нападкам подвергаются Отцы-основатели. Для леваков они ничего не значат — это лишь часть истории враждебной им культуры/нации, поэтому их требуется удалить из учебников, всячески критиковать и вырисовать отсталыми мракобесами и расистами.
Левые начали давить на тему рабства в Америке, полностью игнорируя тот факт, что именно Запад и положил конец этому явлению, не им придуманному. Доходит до того, что разные самоуниженцы молят о прощении за то, что они не делали, наряжаются в цепи и шагают подобно рабам, под надзором чернокожих. Всё для того, чтобы унизить и смешать с грязью конкретную страну, нацию, вызвать в людях стыд за всё подряд. И чем более бессмысленным и контрпродуктивным будет этот стыд и смятение, тем легче будет стереть прежнюю культуру и сделать из жертв этой пропаганды «новых людей».
Убеждение человека в том, что все его герои детства — подонки, все его предки — эксплуататоры, мракобесы и негодяи, все его обычаи — фашистские, все его модели поведения — репрессивные, а сам он прирождённый расист и зараза на теле земли — всё это открывает путь к разрушению ранее неприступной культуры. И после обесценивания элементов этой культуры, когда люди дезориентированы, деморализованы, испытавают перманентный стыд и смущение за всё подряд — вот тогда уже можно начинать лепить дивный новый мир, новый социалистический рай. В этот момент политическая революция становится реальной, а противодействуют ей всё меньшее количество людей.
Сходства культурного и классического марксизма[править]
Объединяет оба марксизма то, что они оба используют один-единственный фактор объяснения истории. Экономический марксизм утверждает, что вся история определяется формами собственности на средства производства. Культурный марксизм гласит, что история в целом объясняется тем, какая группа — определённого пола, расы, религии и сексуальной ориентации — имеет власть над другими группами.
Вторая общая для них вещь — это цель: бесклассовое общество, то есть общество не только равных возможностей, но и равных условий. Существующее общество несправедливо, нужно построить общество радикального эгалитаризма, который поддерживается силой государства.
Люди, не являющиеся культурными марксистами, не согласятся с этим и скажут, что поскольку все люди разные, они все заканчивают свой путь неравными, независимо от их стартовых позиций, и это справедливо. Согласно обоим вариантам марксизма, государство должно принуждать несогласных строить общество равных условий, независимо от того, справедливо это в их понимании или нет. Поэтому, как считают правые, и классический и культурный марксизм — тоталитарные идеологии.
Третья параллель между классическим и культурным марксизмом — методы. Оба сорта марксистов используют методы анализа, предназначенные для демонстрации корректности их идеологии в любой ситуации. Для классических марксистов — это экономический анализ. Для культурных марксистов это лингвистический анализ — деконструкция, позволяющая обнаружить угнетение какой-либо угнетённой группы в любом тексте прошлого или настоящего (если, конечно, это не текст, вскрывающий угнетение).
Общим для обоих видов марксизма является и способ действия: экспроприация. Там, где экономические марксисты дорывались до власти, они экспроприировали имущество буржуазии в пользу государства, как представители рабочих и крестьян. Культурные марксисты, когда они получают власть, создают неудобства для групп угнетателей и иных несогласных с ними, давая привилегии группам угнетённых.
Различия[править]
Вместо революционности и опоры на пролетариат неомарксисты делают акцент на культурную составляющую, из-за чего, собственно этот марксизм и называется «культурным». Также новые левые вместо признания первичности базиса делают ставку на надстройку, из-за чего их нельзя отнести к классическому марксизму. К этому добавляется подмена понятий. Например, интернационал был заменён мультикультурализмом, а если конкретнее, то дружба и братство трудящихся разных народов были сменены на раболепие перед представителями других национальностей и рас. Защита и борьба за права и свободу угнетённого класса была заменена защитой нац- и секс-меньшинств. То есть всё то, что твердил Маркс было разделено помножено на 0. Если рассмотреть роль новых левых в современном обществе, становится понятно, что они — разновидность либерастов, авангард общества потребления.
Самые активные деятели новых левых — воены социальной справедливости (SJW). К ним примыкают всякие социалисты, феминистки, защитники прав гомосеков, прочего говна и другие псевдоблевацкие группы. Бурная деятельность SJW заключается в интернет-войнах на просторах Twitter, Facebook, Tumblr и Reddit. Иногда оные активисты устраивают какие-то флешмобы в поддержку защиты прав и свобод каких-то личностей или групп говна. Защита прав говна при этом доходит до абсурда — вроде бы для SJW чем более угнетённый человек, тем более рьяно его будут защищать. Но только если этот человек относится к гомикам, расовым и национальным меньшинствам. Данные индивиды часто ненавидят белую расу, особенно мужчин (что является обычным расизмом и дискриминацией), а также вызывают негативную реакцию у большинства обычных людей.
Из-за подобных действий люди, которые симпатизируют левым взглядам, либо становятся аполитичными, либо переходият на сторону правых. Своими неадекватными действиями и «позитивной дискриминацией» SJW только подогревают расизм и шовинизм, прикрываясь якобы левыми взглядами. Ни о какой классовой борьбе при этом не может быть и речи.
SJW — типичные представители общества потребления. Называя себя «социалистами», они не стесняются использовать айфоны, ездить на дорогих машинах и брать всё самое лучшее от животного потребительского общества. При этом SJW не хотят называть себя либералами, которыми они по сути и являются. Рыцари на белых конях с радужным щитом в руках считают, что они социалисты, а некоторые называют себя ещё и коммунистами. Что вызывает фэйспалм и лютый, бешеный баттхерт у тру-коммуняк, поскольку люди, благодаря пропаганде образа рыцаря в радужной расцветке, поддаются этому, и для них изучение классической немецкой философии Гегеля и Фейербаха, изучение политэкономии, основанной на теории Смита, а также опыта французской коммуны, также множится на 0. Ведь гораздо проще чатиться в интернетах, чем изучать труды Маркса и других теоретиков коммунизма. Из-за этого причиняется большой вред настоящему левому движению. Люди просто тратят свою энергию впустую и дискредитируют ортодоксальный марксизм и коммунизм.
Зачем нужен культурный марксизм[править]
Я считаю революционное разрушение общества единственным решением культурных противоречий эпохи.
…
Такое всемирное уничтожение ценностей не может произойти без уничтожения старых ценностей и создания новых, революционных.
Экономическую повестку социализма нельзя воспринимать в отрыве от культурной повестки, то есть от тех целей и задач, которым служит социалистическая экономика. Основной целью Маркса, Энгельса и их последователей было создание и формирование абсолютно нового человека, лишённого стремления к собственности. И главную преграду на пути достижения этой цели Маркс и Энгельс видели в институте семьи, являющимся воплощением индивидуализма. Поэтому социалисты прошлого очень стремились к отделению сексуальной функции от функции воспроизводства детей, к женской эмансипации через оплачиваемый труд и легализацию абортов, к нивелированию функций института семьи через уничтожение частной собственности, её наследования и выполнения функций социального страхования государством.
Если в обществе будут преобладать консервативные ценности, то социалистическое государство всегда будет находится под угрозой. Если семья, даже лишённая части своих изначальных функций, будет базовой ячейкой общества, социалистическое государство рано или поздно будет обречено на провал, потому что люди, не лишённые собственнических, индивидуалистских устремлений будут видеть в этом государстве не способ для реализации своих возможностей, а множество ограничений личностного роста. И только лишённое системы горизонтальных связей (муж-жена, родители-дети, родственники) общество будет лишено собственнических инстинктов.
Социалистическая экономика лишает институт семьи экономических скреп, но оставляет ещё одну важную связь — любовь. Именно фактор любви в коллективизированном обществе обеспечивает сохранение рождаемости на хоть каком-то более-менее приемлемом уровне. И именно наличие здоровой любви является последним препятствием на пути формирования нового человека. До тех пор, пока у человека есть семья, государство будет для него лишь инструментом для семейного благополучия, но не самоцелью. В основе здоровой любви лежит здоровая сексуальность. На её уничтожение и направлена современная левая социалистическая культурная политика.
А идёт всё опять-таки от «франкфуртцев». Тот же Дьёрдь Лукач в 1919 году стал заместителем наркома по вопросам культуры при большевистском режиме Белы Куна в Венгрии. И занялся так называемым «культурным терроризмом». В рамках этого терроризма он ввёл радикальные программы полового воспитания в венгерских школах. Венгерскую школоту обучали свободной любви, половому акту, внушались идеи об архаичности семейного уклада, устаревшей природе моногамии и ненужности религии, которая лишает человека всех удовольствий. Женщины тоже были призваны восстать против сексуальных нравов того времени.
Уничтожение здоровой сексуальности является последней стадией в формировании будущего коммуниста, лишённого каких-либо имущественных, собственнических и индивидуалистских устремлений. Повсеместное насаждение сексуальных девиаций, начиная чуть ли не с детского сада, позволяет создать ещё более атомизированное общество, что способствует укреплению вертикальных связей (индивид-государство) и полностью разрушает горизонтальные (семейные) связи. Таким образом, новый человек не будет даже представлять свою судьбу в отрыве от государства, само понятие «свобода» станет для него бессмысленным, он будет надёжным электоратом и истинным коммунистом. Отака хуйня, малята.
Вкратце[править]
Одиннадцать целей от Франкфуртской школы для разрушения буржуазного, западного, традиционного, капиталистического общества:
- Обвинение в расизме.
- Непрерывное создание путаницы.
- Обучение детей сексу и гомосексуализму.
- Подрыв авторитета школы и учителей.
- Массивная иммиграция для разрушения национальной идентичности.
- Одобрение чрезмерного употребления алкоголя.
- Делать так, чтобы церкви опустели.
- Невнятная законодательная система с нечётким определением жертвы преступления.
- Зависимость от государства и государственных пособий.
- Контроль над СМИ и понижение их уровня.
- Разрушение семьи.
Алсо[править]
- В качестве основного мотива своего теракта Брейвик заявил защиту Норвегии от ислама и культурного марксизма.
- Из культурного марксизма выходит не менее меметичная концепция «критической расовой теории», в которой расизм объявляется первопричиной любых человеческих проблем, начиная от расового неравенства и заканчивая плохой погодой. Адепты данной концепции оказались настолько упоротыми (например, они изобрели идею «белости» и призывали всех белых признать себя расистами только из-за цвета кожи), что их практически забанили даже в самих США. Чем вызвали у левых лютый батхёрт с внезапным просветлением о том, что по совершенно таким же причинам можно было забанить и другие SJW-движухи.
Культурный марксизм в лицах[править]
Антонио Грамши
Макс Хоркхаймер
Вильгельм Райх
Герберт Маркузе
См. также[править]
Ссылки[править]
Примечания[править]
- ↑ Впрочем, как и любые другие критические теории о левых
