Архив Митрохина
Архив Митрохина — эпичнейший слив архивных и совершенно секретных материалов кровавой гэбни британской разведке, совершённый в 1992 году гэбистом-перебежчиком Василием Никитичем Митрохиным, который на протяжении 12 лет (!) вручную (!) копировал архивные материалы кровавой совковой гэбни, содержащий более 300 000 секретных документов, чтобы в один прекрасный день передать их бритам в обмен на политическое убежище, что сильно выделяет его на фоне других совковых гэбистов-перебежчиков, например таких как Пеньковский, Гордиевский или Калугин. Эпичность такого слива в своё время подтвердили сами бриты, участвовавшие в разборе митрохинского архива, утверждая, что если бы из Совка на Запад бежал сам глава КГБ, то он обладал бы гораздо меньшим количеством секретной информации. Некоторую часть из этого архива британцы позже опубликовали для широкой общественности, но этого оказалось достаточно, чтобы произвести эффект эпично-ёбнувшей атомной информационной бомбы. Собственно ценности архиву добавил ещё тот факт, что многие архивные документы после 1985 года были уничтожены, и гэбня искренне надеялась, что скелеты из её пыльного шкафа уже никогда не вываляться, но кое-что пошло не так.
Кто такой Митрохин[править]
Биография Митрохина скупа достоверными фактами, но кое-что известно. Родился будущий гэбист-архивист в 1922 году в бедной многодетной семье, часто переезжающей с места на место в поисках работы, ибо в семье часто было нечего ЖРАТ. После окончания средней школы в 1940 году поступил в артиллерийское училище, война застала его студентом университета в Алма-Ате — сначала на историко-филологическом, а затем на юридическом факультете. Похоже, что военное училище ему пришлось оставить по состоянию здоровья, но это всего лишь догадка. Во всяком случае, тот факт, что он не попал на фронт, не стал проколом в биографии Митрохина. В 1945 году с университетским дипломом на руках он получил назначение в военную прокуратуру Харькова, что дает основания предположить, что в университет его направила армия. Вскоре, однако, он уже слушатель Высшей дипломатической школы, после выпуска в 1948 году получил назначение в Комитет информации, созданный в 1947 году. Это учреждение объединило под своей крышей всю внешнюю разведку — военную и чекистскую. Во главе сначала стоял Молотов, потом Вышинский и Зорин. В 1952 году Комитет закончил свое существование, и Митрохин оказался в Министерстве государственной безопасности.
Его первым заданием была нелегальная оперативная работа на Ближнем Востоке. В начале 1953 года его вернули в Москву — в разгар дела врачей. Вскоре он поехал в Париж — вести слежку за корреспондентом «Правды» Юрием Жуковым, ибо этого журналюгу подозревали в связях с сионистами — через жену-еврейку, даже, как думал Митрохин, хотели использовать в деле врачей. Но Митрохин провалился и из-за непригодности к оперативной работе был списан в архив Первого главного управления. Затаив обиду, Митрохин начал работу на новом месте. К этому времени совковая власть с помощью оголтелой пропаганды начала травлю Пастернака в связи с присуждением ему Нобелевской премии, и Митрохина всё сильней стала одолевать мысль, что жизнь в Совке устроена не по справедливости, и, превратившись в тайного диссидента, он начал вынашивать хитрый план мести — создать собственный архив, в котором были бы собраны все преступления, заговоры и тайные операции Совка и его гэбни в частности.
Собственно сам архив[править]
Звездный час Митрохина наступил в 1972 году. Первое Главное управление КГБ (иностранная разведка) стали переводить на новое место — в только что построенный комплекс в Ясеневе. Архив ПГУ был огромный — 300 тысяч папок. Нужно было составить описание и индексную карту каждой папки, после чего их помещали в запломбированные ящики и под наблюдением Митрохина перевозили в Ясенево. По прибытии на место он проверял печати на ящиках, после чего папки расставляли на полках. У Митрохина таким образом появилась уникальная возможность знакомиться с любыми документами из архива без опасения вызвать подозрения и быть схваченным за жопу. Собственно этим он и занимался на протяжении 12 лет, пока не ушёл на пенсию в 1984 году. Каждый изученный на службе документ Митрохин потом пытался переписать по памяти в обычные тетради, которые складировал у себя на даче. Но такой способ копирования был неэффективным. Пользоваться фотоаппаратом на службе Митрохин не мог, поэтому он начал переписывать важные данные на клочки бумаги, которые затем сминал и бросал в корзину (типа это мусор). Однако перед уходом Вася засовывал эти клочки в ботинки и уносил домой, где прятал их под матрасом.
Позже, убедившись, что личных обысков не устраивают (обыскивали только сумки и портфели), Митрохин осмелел и начал записывать данные на обычных листах, которые клал в карман. Выходные и отпуска Митрохин проводил на даче, тщательно переписывая всё в обычную тетрадь. Вскоре тетрадей накопилось настолько дохуя, что Митрохин начал складировать их в бидоны из-под молока, которые закапывал в огороде и под домом.
К началу 80-х работы прибавилось, ибо потоком шли документы, связанные с войной в Афганистане. Митрохин понимал необходимость передачи этих материалов на Запад, но долго не понимал, как это сделать. Одно время всерьез рассматривал идеею взять билет на советский круиз из Ленинграда в Одессу и по дороге бежать, но как, блеать, при этом захватить эти ёбаные бидоны со столь ценным лутом? После перелёта в 1987 году и скандальной посадке Маттиаса Руста на Красной площади Митрохин рассматривал похожий перелёт в обратном направлении, планируя воспользоваться спортивным самолётом аэроклуба КГБ (да-да, у КГБ был свой аэроклуб), но от этой идеи пришлось отказаться, ибо после случая с Рустом спортивный самолёт обязательно собьют, тем более если он летит из СССР в сторону границы.
Поросёнок Пётр наносит ответный удар[править]
Приходит как-то старый еврей в приёмную ФСБ на Лубянке и спрашивает у дежурного:
— Скажите, а пraвда ли что евreи пrодали Rоссию?
Дежурный злобно посмотрел на него и ответил:
— Да, блеать, правда, жид пархатый…
— Скажите, а где я могу получить свою долю?
Ненавистный Митрохину Совок наконец пал, и Митрохин понял — пора действовать. В начале 1992 года Митрохин объявился у дверей пиндосского посольства в Таллине и в качестве подтверждения серьёзности своих намерений показал несколько записей. Но пиндосы ему не поверили и вежливо послали на хуй. Но Митрохин не расстроился и в марте 1992 года направил свой сраный трактор в Ригу, ибо Латвия только что получила независимость. Пограничного контроля фактически не было. В Риге прямо с улицы Митрохин припёрся в британское посольство. Бриты оказались более дотошными, и предложение Митрохина их заинтересовало, поэтому за работу взялись люди из MI6 в чёрных шляпах. Собственно о некоторых фактах, изложенных Митрохиным в своём архиве, британцы знали, о других — догадывались, третьи позволили островитянам уточнить и сопоставить некоторые важные детали. После проверки принесённых Митрохиным бумаг бриты попросили привезти ещё, и Митрохин таки их доставил. После чего Митрохин, предварительно вывезя свою семью в Бриташку, дал бритам координаты остального зарытого в огороде архива.
На протяжении последующих нескольких лет британцы тщательно изучали предоставленный Митрохиным архив и охуевали от самого факта, что им в руки приплыл такой клондайк суперсекретных данных. В 1999 году на основе этих архивных сведений историк британских спецслужб Кристофер Эндрю опубликовал книгу под названием «The Sword and the Shield: The Mitrokhin Archive and the Secret History of the KGB». Настоятельно рекомендуется к прочтению.
Что же там было такого секретного[править]
- Список из over дохуя гэбешных стукачей-агентов, в том числе агентов-нелегалов. Среди таких агентов, например, была Мелита Норвуд (псевдоним Hola) — в прошлом секретарша Британской ассоциации исследований цветных металлов, имевшая доступ к секретным документам о разработке англичанами и пиндосами ядерного оружия. Впрочем, у британцев ещё в 40-х годах было подозрение на её счёт, но тогда не было никаких доказательств работы Мелиты на советскую разведку. Примечательно, что после публикации архива британские журнализды облепили её дом, чтобы взять интервью, и она открыто заявила, что нисколько не жалеет о том, что сделала, и даже в нынешних условиях сделала бы то же самое;
- Гэбня разработала хитрый план, согласно которому собиралась покалечить балетного танцора ногами Рудольфа Нуриева, подстроив несчастный случай, после того как тот остался на Западе;
- Вилли Брандт во время второй мировой войны, находясь в Стокгольме, сотрудничал с советской разведкой и имел псевдоним Полярник. Впрочем, он также сотрудничал с английской и американской разведками, а ещё с троцкистами. Когда Брандт стал бургомистром Берлина, а затем — канцлером Германии, КГБ пытался его шантажировать;
- Видный чекист Глеб Бокий был неудержимым любителем трахоебли и на своей даче устраивал оргии;
- Арнольд Генрихович Дейч завербовал в Великобритании 20 агентов и имел контакты с 29-ю. Но самыми выдающимися агентами были шпионы-коммунисты из Кембриджской пятерки. Он привлекал агентов не только политической идеологией, но и сексуальной. Любопытно, что Бёрджесс и Блант были пидорами, Маклин — бисексуалом, Филби и Кернкросс — гетеросексуалами, практиковавшими промискуитет;
- КГБ распространял слухи, что директор ФБР Эдгар Гувер — ахтунг;
- Агентурная сеть «Красная капелла» состояла из 117 агентов: 48 в Германии, 35 во Франции, 17 в Бельгии и 17 в Швейцарии;
- В ГДР было в 7 раз больше информаторов на душу населения, чем в нацистской Германии;
- В середине 50-х КГБ удалось завербовать сотрудника разведки Италии, работавшего в Москве. Ему в постель подложили бабу-агента, которая потом заявила, что забеременела. Ему дали псевдоним Икарус. Икарус работал на КГБ много лет, и однажды попросил, чтобы КГБ отдал ему первичный компромат, благодаря которому его завербовали. КГБ добродушно отдал ему копию компромата, сказав, что это и есть оригинал. Однако оригинал остался в КГБ, и Митрохин его видел;
- Митрополит Никодим имел в КГБ псевдоним Адамант. Николай Львович Церпицкий (митрополит Лев), в прошлом — личный секретарь Никодима, имел в КГБ псевдоним Владимир. Алексей Буевский, богослов и сотрудник отдела внешних церковных связей Московского патриархата имел в КГБ кличку Кузнецов, был проведен КГБ в вице-президенты Всемирного совета церквей. Патриарх Московский и Всея Руси Алексий II был завербован КГБ СССР под псевдонимом Дроздов. И вообще все высокопоставленные попы занимали свои посты с одобрения Идеологической комиссии ЦК КПСС и руководства КГБ;
- У Солженицына в КГБ была кличка (не псевдоним) Паук, у Сахарова — Аскет. К Солженицыну КГБ было легче подослать стукачей, когда он жил в Цюрихе, чем когда он жил в СССР и всего боялся. Очевидно, Солженицын принял решение переехать в глушь, в Вермонт, когда обнаружил, что окружен стукачами, которые не без успеха выманивали у него рукописи и контакты с доверенными лицами в СССР;
- В октябре-ноябре 1974 года Симфонический оркестр СССР гастролировал в ФРГ, Италии и Австрии. Состав был из 122 человек и включал 2 офицера КГБ официально + 8 агентов и 11 добровольных помощников. Во время гастролей компромат был получен на 35 участников: распитие бухла и спекуляция;
- К 1980 году примерно 60 % научно-технической информации было спизжено у пиндосов, 8 % — у бритов, 7 % — у лягушатников, 2 % — у япошек. Примерно 70 % систем вооружений стран Варшавского договора базировались на спизженных западных технологиях. Поцреоты негодуют;
- Самая успешная кампания КГБ времен Горбачева — это распространение теории заговора о том, что вирус СПИДа был разработан в секретной лаборатории в Мэриленде. Только за 6 месяцев 1987 года эта история 40 раз появлялась в газетных передовицах стран третьего мира. Впрочем, первый мир тоже не отставал;
- На случай перехода холодной войны в «горячую фазу» готовились диверсии против США, Канады и других стран. Для подготовки к диверсиям размещались тайники с оружием и взрывчаткой, часть из которых после обнародования Митрохиным информации была конфискована или уничтожена полицией стран мира. Также гэбня на этот случай рассматривала применение крупномасштабных диверсий, таких как подрыв плотины Хангри-Хорс в штате Монтана, уничтожение нефтеперерабатывающих заводов, нефте- и газопроводов в Канаде (операция «Кедр»), а ещё атаки на порт Нью-Йорка (операция «Гранит»).
Также Митрохин видел в Главархиве файл охранки, посвященной Джугашвили (Сталину). Однако этот файл, составленный по всем правилам Охранного отделения, был пуст. Очевидно, содержимое было уничтожено. Коба полностью исказил свою биографию, включая дату рождения.
Бурление говн после публикации архива[править]
В самой Бриташке, помимо интервью невольно спалившейся вышеупомянутой Мелиты Норвуд, был созван комитет по разведке и безопасности при Палате общин, который после этого начал своё расследование, опубликовав в июне 2000 года его результаты под названием «Отчёт о деле Митрохина» (англ. The Mitrokhin Inquiry Report). Комитет бугуртил по поводу того, что в MI6 ещё до публикации книги знали имена шпионов, однако, втихаря приняли решение не преследовать никого из подозреваемых: по мнению комитета, это решение должны были принимать юристы, а не MI6.
В Италии в 2002 году правоцентристская коалиция «Дом свобод» во главе с премьер-министром Сильвио Берлускони инициировала в палате Италии создание Итальянской комиссии Митрохина, которая занималась бы расследованием возможных связей итальянской оппозиции и политиков прошлых лет с КГБ. Однако по итогам расследований в 2006 году комиссию закрыли, поскольку абсолютно ничего, что утверждалось в архиве Митрохина, подтвердить не удалось. Никому из итальянских политиков обвинения предъявлены не были, а комиссия фактически использовалась для разгрома леваков.
Примечательно, что Рашка на любое упоминание Митрохинского архива делала покерфейс и никогда не комментировала его публикацию.
А что же Митрохин?[править]
А ничего. Митрохин получив политическое убежище, остался в Бриташке на ПМЖ, хоть и опасался за свою жизнь, но прожил долго, счастливо и умер своей смертью назло злопыхателям из не менее кровавой путинской ФСБ в 2004 году в возрасте 81 года, чем дал хороший повод для пиздинга сраного трактора всякими Скрипалями. Такие дела.
