Тед Качинский

Теодор Джон Качинский (пендос. Theodore John Kaczynski, 1942—2023) aka Унабомбер (англ. Unabomber — сокращен от «University and airline bomber — бомбист университетов и авиалиний») — американский расовый математик, социальный критик текстом, философ, экотеррорист и страж дикой природы, известен своей кампанией по рассылки хлопушек почтой.

Бомбезный портрет сабжа после задержания

С ранних лет был вундеркиндом, проявлял сверхъестественные способности к математике, что выделяло его от других микро-обывателей. В 16 лет был зачислен в Гарвардский университет, где получил степень бакалавра, позднее получил докторскую степень в Мичиганском университете. Затем стал преподавать экс-школьникам математический анализ и геометрию в Калифорнийском университете в Беркли в 25 лет, но спустя 2 года терпения уволился и съебался жить в лес на уже купленный им участок земли недалеко от городка Линкольн, штата Монтана, где сабж стал проживать в хижине без электричества и водопровода, построенном своими руками с помощи брата Дэвида. В лесу он начал осваивать навыки выживания.

Увидев, что возле его дома начали строительство дороги, он решился мстить индустриальной системе почтой. Он стал отправлять посылки людям, причастным к развитию технологий, но не письма с угрозой съесть асфальт строящейся возле его будки дороги, а со взрывчатым приколом, при открытии которого физиономия получателя разукрашивалась металлическими предметами. С 1978 по 1995 год Казински отправил по почте 16 посылок с бомбами, целью которых были университеты и авиалинии. В результате взрывов этих бомб погибло 3 человека и 23 было ранено. 24 апреля 1995 года Kaczynski отправил в газету «Нью Йорк Таймс» письмо, в котором пообещал в дальнейшем воздержаться от терроризма, при условии, что в «Нью-Йорк Таймс» или «Вашингтон Пост» опубликуют его статью «Индустриальное общество и его будущее», также называемое «Манифестом Унабомбера».

После публикации статьи Качинского, другой Качинский, а точнее его брат Дэвид, с которым Тед строил свои хоромы, при прочтении манифеста опознал стиль письма своего брата-отшельника и проинформировал ФБР. 3 апреля 1996 года агенты арестовали Теодора в его хижине.

Тед Качинский умер 10 июня 2023 года в результате самоубийства.

Детство и отрочество

Будущий подрыватель посылок и срак леваков родился 22 мая 1942 года в Чикаго, штат Иллинойс в семье потомков польских мигрантов в южном пригороде Чикаго. Появление Качинского пришлось на поколение бумеров, что в его контексте звучит иронично.

Уже с ранних лет в гармонии с природой (попугаем)

В возрасте шести месяцев тело будущего вождя анти-технической революции было покрыто крапивницей из-за чего он был помещен в больницу, в изолированный бокс, куда не допускали родителей. В течении 8 месяцев он несколько раз проходил курсы лечения в больнице. Эти 8 месяцев изоляции и курсов лечения повлияли на неокрепшую психику Теда, что подметила его матушка в своей записи в дневнике от марта 1943 года: «Он вернулся домой здоровым, но стал неотзывчив после такого опыта».

В начальных классах учился в школе Шермана в Чикаго. В это время его описывали как здорового и уравновешенного школяра, он находился в хороших отношениях со сверстниками и даже выступал в роли лидера. Когда Теду было 10 лет, семья понаехала в городок Эвергрин-Парк в Иллинойсе. Тед поступил в центральную среднюю школу Эвергрин-Парк. Перед поступлении, как полагается в школах Пендостана, у него измерили уровень его интеллекта, который показал феноменальные 167 баллов. Благодаря высокому результату школьный психолух нассал в уши родителям Теда, чтобы их чадо поступило сразу в седьмой класс, пропустив шестой, — это событие он назвал ключевым в своей жизни. После пропуска класса он чувствовал, что не вписывается в стадо однокашников и стал объектов издевательств со стороны оных. Теодор боялся людей и зданий и предпочитал играть рядом с другими детьми, но не с дегенератами со своего класса. Мать будущего революционера была так обеспокоена его проблемами с социумом, что посещала с ним специальный кружок для детей-аутистов.

Несмотря на свою привлекательную наружность Тед старался не контактировать с представителями женской расы. Когда одноклассницы звонили ему на мофон и приглашали на вечеринки, Тед сбрасывал трубку и сбегал на второй этаж в свою комнату, а его матушке приходилось успокаивать самок по телефону.

Со второго класса Теду неплохо давалась математика, а в средней школе он погрузился в нее с головой, для него это был своеобразный способ уйти от реальности. Иногда он прогуливал учёбу, отдавая предпочтение церебрально-математической мастурбации. В этот период жизни он стал одержим математикой и проводил много времени, запершись в своей комнате за решением дифференциальных уравнений. В старших классах Качинский, как всегда, опережал своих дебилов-сверстников в учебе. Он был переведен в физико-математический класс и быстро освоил программу, хотя всё ещё чувствовал себя интеллектуально ограниченным. В возрасте 15 лет он пропустил одиннадцатый класс и посещал летнюю школу, где он успешно закончил программу. Ему было предложено попробовать поступить в Гарвард, куда он и был принят в 1958 году в возрасте 16 лет.

Учеба в Гарварде

В предвкушении вычислить икс в Харварде

Во время своего первого года грызения гранита науки в Гарварде Качинский жил в жилом помещении на Прескотт-стрит, 8. Это место было предназначено для проживания особо одаренных засранцев, окончивших школу раньше времени, которые по возрасту были моложе своих однокурсников. Соседи по общежитию и другие студенты Гарварда описывали Качинского как очень умного, но социально изолированного человека.

На втором курсе интеллектуальной мастурбации в Гарварде Качинский начал участвовать в «жестоком психологическом эксперименте», проводимый Генри Мюрреем, профессором психологии в Гарварде и экспертом по стрессу. В рамках этого эксперимента Качинскому и другим участникам предложили написать эссе о своих личных убеждениях, которые затем подло были использованы для вербальных провокаций и оскорблений со стороны ряженных экспертов. Физиологические реакции участников отслеживались с помощью электродов и записывались на видеопленку. Тед терпел эти унижения целых 3 года, что, судя по записям из его дневника, не помешало ему оставаться эмоционально стабильным, но некоторые эксперты полагают, что эксперимент тонкого ценителя человеческих страданий Мюррея повлиял на дальнейшую судьбу вождя. В 2018 году ЦРУ признало эксперимент профессора Мюррея частью проекта МК-Ультра, в рамках которого изучались способы управления сознанием, охарактеризовав работу психолуха как «этически необоснованную». Ясно.

Анамнез времен студенчества

В 1966 году Качинский пережил несколько недель, когда он испытывал сильные сексуальные фантазии о том, что он представитель женской расы, и принял решение стать частью оной, сменить пол. Он записался на прием к психиатору, но в момент приема передумал и не раскрыл настоящую причину своего визита. После этого он, в ярости, впервые начал размышлять о возможности убить кого-то. Качинский назвал этот эпизод «важным поворотным моментом» в своей жизни, написав в своем дневнике: «Я испытал отвращение к тому, куда меня влекли неуправляемые сексуальные влечения. Я почувствовал себя униженным и возненавидел психиатра с горячей яростью. Именно тогда произошел важный поворот в моей жизни. Как Феникс, я возродился из пепла отчаяния к прекрасной новой надежде».

Карьера

В 1962 году Качинский поступил в Мичиганский университет, где впоследствии получил степени магистра и доктора математики в 1964 и 1967 годах соответственно.

В 1964—1969 годах он опубликовал 6 научных статей в известных математических журналах, включая The American Mathematical Monthly и Proceedings of the American Mathematical Society.

Big brain поляк специализировался в области геометрической теории функций, но его первая статья была посвящена общей алгебре, а именно еще одному доказательству теоремы Веддербёрна, утверждающей, что каждое ассоциативное конечное тело является полем.

Процесс гниения вафли

Научный руководитель Питер Дурень описал Теодора как необычного человека, отличающегося от других аспирантов, еще бы. Другой профессор математики в Мичигане, Джордж Пираньян, сказал, что «он был умнее, чем можно было себе представить». А профессор Аллен Шилдс в своих отзывах написал, что Качинский был «лучшим студентом, которого он когда-либо видел».

Диссертация вождя была посвящена очень экзотичной теме, — граничным свойствам аналитических функций — свойствам, проявляющиеся при приближении к границе их области определения. Сама диссертация. Один из членов диссертационного комитета, Максвелл Рид, сказал «Я бы предположил, что, возможно, 10 или 12 человек в стране поняли или оценили это».

Стоит заметить, что это были 60-е годы: время антивоенных протестов, хиппи и прочих вырождений общества. Качинский был везде окружен левыми радикалами, феномен которых он опишет в своем манифесте.

В конце 1967 года, в возрасте 25 лет, Качинский стал преподавать высшую геометрию и математический анализ в Калифорнийском университете в Беркли. Студенты в хуй не ставили своего сенсея матана и геомэтры, так как им не нравился его подход к преподаванию: он читал прямо из учебника и игнорировал вопросы. Качинский клал еще больший МПХ на преподавание и на все вокруг, в том числе и на своих коллег. Через 2 года без объяснений причин Качинский эпично ушел в отставку 30 июня 1969 года.

Нахуй ваша цивилизация

После окончания погрызки гранита науки Тедди жил с родителями в течении почти двух лет, став бумерской версией хикки. В этот период он пытался стать пейсателем: пачкал бумагу сатиристическими новеллами о мрачном будущем, в котором наука используется для вторжения в личную жизнь, контроля ума и ограничения свободы людей. Свои писульки Тед отправлял в разные издательства, но долгие годы написания математических статей дали о себе знать: стиль написания был таким же строгим и тяжелым, поэтому все издательства гнали Теда ссаными тряпками.

В 1971 году, он переехал в свои лесные хоромы, построенную им и его младшим братом Дэвидом в лесу неподалеку от Линкольна, штата Монтана. Так как финансовое положение Теда ограничивалось случайными заработками, он просил свою семью донатить ему на житие, которые он использовал для приобретения участка земли, а затем и для террора.

В 1978 году Тед решил дать человеческой расе второй шанс. Сабж после 7 лет отшельничества переехал в Чикаго и вместе с отцом устроился на работу к своему брату Дэвиду на поролоновый завод, где Дэвид был мелким начальником. На том заводе вождь of anti-tech revolution впервые в жизни дал волю чувствам и познакомился с тян. Вождю даже удалось склонить девушку к поцелую. Позднее, из-за коварства женской расы, тян бросила вождя, и ей так и не суждено было стать новой Надеждой Крупской. Сабж стал преследовать её везде, что послужило причиной для увольнению Теда его младшим братом, поролоновым магнатом — Дэвидом. Это будет не в первый раз, когда лжебрат Теда отравил колодец кровного родства. После этого инцидента Тед испытал лютую попаболь и разочарование в человеческой расе, что заставило его вернуться в свою загородную резиденцию.

Вождь на фоне своей резиденции

В лесу он обучался навыкам выживания, таким, как распознавание съедобных растений, ориентирование на местности и создание примитивных инструментов. Свой дворец он отапливал дровами, ел крольчатину, добытой охотой.

В 1975 году застройщики нагло посягнули на покой вождя, начав безбожное строительство дороги. Теодор осознал, что при нынешней индустриальной системе он не сможет жить так, как он хочет. Поначалу он стал совершать небольшие акты вандализма против строительной техники вблизи его дома. В это время он вдохновлялся работами французского философа, христианcкого анархиста Жака Эллюля. Точкой отсчета начала террористической деятельности Теодора послужил снос его любимого дикого места, на котором построили бездушную дорогу. Гневу вождя не было предела.

Бiмбы

Свой первый почтовый пранк Унабомбер отправил в конце мая 1978 года. Он рассчитывал нанести увечья профессору по разработке материалов Бакли Криста, работавшего в Северо-западном университете. Пакет, на котором адрес Криста был указан в качестве обратного, так как будто это он его отправил, был найден на стоянке автомобилей в Иллинойсском университете в Чикаго. Сабж хотел засунуть посылку в ящик, но дыра в ящике была слишком мала, чтобы пролезть аннигиляторному аппарату, поэтому он оставил ее на парковке. Нашедшие решили, что Крист пытался куда-то отправить этот пакет и при отправке он был утерян, поэтому его вручили Кристу. При получении пакета Крист заметил, что его адрес написан не его почерком, поэтому он отнес объект в местную ментовку. Мент вскрыл пакет и произошёл взрыв. Мент получил минимальные повреждения, но его левая рука была повреждена настолько, что ему пришлось обратиться за медицинской помощью.

Суть

Через почти год после первого взрыва, Качинский отправит вторую бомбу по тому же адресу. Теперь бомба была скрыта в коробке от сигар и оставлена на столе. Когда аспирант Джон Харрис захотел стрельнуть сигаретку из неизвестной пачки, сигаретка стрельнула его, произошел взрыв, но он получил лишь незначительные травмы.

В том же году Унабомбер также неудачно отправил бомбу авиарейсом № 444 авиакомпании American Airlines, на борту Боинга 727, летящего из Чикаго в Вашингтон. Бомба находилась в багажном отсеке самолёта. Из-за рукожопости Унабомбера, к счастью, она не взорвалась, а стала дымиться, принеся лишь небольшие неудобства пассажирам, после чего самолёт совершил вынужденную посадку. По словам властей, бiмба была настолько мощной, что в случае взрыва летающая консервная банка была бы уничтожена.

После инцидента с самолетом делом занялось ФБР, сотрудники которого и придумали кодовое слово UNABOMB (University and airline bomber). Также использовалось забавное прозвище «Бомбист со свалки», забавно.

В конце 1985 года в Сакраменто, на парковке компьютерного магазина произошел взрыв, вызванный бомбой, наполненной гвоздями и осколками. Хью Скруттон, владелец магазина, погиб в результате этого взрыва, став первой жертвой террориста.

20 февраля 1987 года в Солт-Лейк-Сити, штат Юта, на парковке компьютерного магазина Гэри Райт получил ранение от бомбы, которая была замаскирована под кусок дерева. Нервы его левой руки были перебиты, а в его теле насчитали по меньшей мере 200 осколков. Тед Качинский был замечен при установке бомбы, и появился фоторобот, который стал широко распространенным изображением оного.

Знаменитый фоторобот

В 1994 году был аннигилирован почтой исполнительный директор компании Burson-Marsteller по имени Томас Дж. Моссер. Тед Качинский написал письмо в New York Times, в котором утверждал, что он отправил эту сногсшибательную посылку из-за работы Моссера над восстановлением общественного имиджа Exxon после нефтяного разлива.

Затем в 1995 году Гилберт Брент Мюррей, президент лоббистской группы лесной промышленности, также был убит почтой, адресованной предыдущему президенту Уильяму Деннисону, который уже ушел в отставку.

В общей сложности Унабомбер совершил 14 нападений с использованием 16 бомб, убив троих и ранив еще 23 человек.

За все 17 лет бомбардировок бомбиста со свалки ФБР лишь обросло кучей бесполезных и ложных улик, так и не разоблачив стража дикой природы.

Одной из особенностей тактики Качинского было оставление ложных подсказок в каждой бомбе. Он сделал их трудными для обнаружения, чтобы заставить следователей поверить, что у них была подсказка. Первая подсказка была металлическими пластинами с отчеканенными буквами «FC».

В 1995 году Качинский отправил несколько писем в различные средства массовой дезинформации, в которых он изложил свои цели и потребовал, чтобы крупная газета опубликовала его эссе под названием «Индустриальное общество и его будущее». Это эссе позднее стало известно как «Манифест Унабомбера». Качинский заявил, что он воздержится от терроризма, если его писульки будут опубликованы. ФБР дало добро на публикацию статьи, так как дело UNABOMB было полным глухарём, а при публикации эссе можно было рассчитывать на то, что кто-то узнает стиль письма своего друга/отца/отчима/прадеда/тещу/соседа/шурина/свояка и донесет на него в соответствующие органы.

«Индустриальное общество и его будущее»

Индустриальная революция и её последствия стали бедствием для человеческой расы

— Качинский создаёт мем

В данном разделе кратко, при этом подробно изложены идеи Теодора Качинского в виде отрывков из его манифеста с дополнениями от автора.

Введение

Индустриальная революция и её последствия стали бедствием для человеческой расы. Они значительно увеличили среднюю продолжительность жизни тех, кто живет в «развитых» странах, но они дестабилизировали общество, сделали жизнь бесполезной, подвергли людей унижению, привели к широкому распространению психического страдания (в третьем мире также и физического) и нанесли непоправимый вред окружающей среде. Непрерывное развитие технологии лишь усугубит ситуацию.

Индустриально-технологическая система может продолжить существовать, а может и потерпеть крах.

Если она уцелеет, то в конечном итоге она сможет добиться низкого уровня физического и психического страдания, но только пройдя через длительный и очень болезненный период адаптации, и только ценою постоянного превращения людей и многих других живых организмов в изделия машиностроительной промышленности и в простые шестерёнки социального механизма.

Если же система потерпит фейл, последствия также будут крайне болезненными. И чем больше она вырастет, тем ужаснее будут последствия её крушения, так что, по мнению Унабомбера, если она должна рухнуть, ей лучше рухнуть раньше, чем позже.

Поэтому вождь поддерживает революцию, направленную против индустриальной системы. Она не должна быть политической революцией. Её целью будет крушение не правительства, но экономического и технологического фундамента существующего общества.

В своем эссе Унабомбер затронул лишь некоторые баги, причиной которых стала индустриально-технологическая система. По практическим соображения бомбист со свалки ограничил свои исследования лишь теми областями, которым уделялось недостаточно внимания со стороны общественности.

Психология современного левачества

Фашисты будущего будут называть себя антифашистами.

— Уинстон Черчилль

Одним из последствий индустриальной революции стало возникновение левачества, так что исследование этого феномена с психологической точки зрения послужит введением к исследованию проблем современного общества в целом.

Что такое левачество? В течение первой половины XX века левачество отождествлялось с социализмом. Сегодня левое движение настолько раздроблено, что скорее походит на касту опущенных в колонии для несовершеннолетних, чем на единую движущую силу. Поэтому не ясно, кого следует называть леваком. Когда в этой статье Унабомбер говорит о леваках, он подразумевает социалистов, коллективистов, приверженцев политкорректности, феминисток, борцунов за права гомогеев, инвалидов, животных и прочих убогих. Но не каждый, кто связан с перечисленными движениями, является леваком. Левачество представляет из себя ни сколько движение, сколько психологический тип.

Две психологические тенденции, которые лежат в основе современного левачества, вождь определяет как «комплекс неполноценности» и «сверхсоциализация».

Комплекс неполноценности

Под «комплексом неполноценности» Унабомбер подразумевает не только ощущения неполноценности в буквальном смысле, но и совокупность близких друг другу черт: низкая самооценка, ощущение беспомощности, депрессивные тенденции, пораженчество, чувство вины, ненависть по отношению к самому себе и т. д.

Когда кто-то интерпретирует, едва ли не все, что сказано о нем, или его левацкой тусовке, как уничижительное, можно смело утверждать, что данная личина имеет комплекс неполноценности или низкую самооценку. Леваки сверхчувствительны к словам, используемым для обозначения меньшинств, и ко всему, что говорится ртом о них. Термины «негр», «азиат», «неполноценный» или «баба» по отношению соответственно к африканцу, уроженцу Азии, инвалиду и женщине (представителю женской расы) первоначально не несли никакого унизительного подтекста. Негативный смысл придался этим терминам самими «активистами».

Те, кто больше всех раздражаются «политически некорректной» терминологией, не являются неграми, азиатскими иммигрантами, оскорблёнными женщинами или инвалидами, они представляют собой немногочисленную группу омежек, многие из которых даже не принадлежат какой-то «ущемленной» группе, а чаще всего являются выходцами из привилегированных слоёв общества. Главными пропагандистами политической корректности в Асашай являются университетские профессоры, большинство из которых являются белые гетеросексуальные мужчины из семей среднего или высшего класса.

Многие леваки отождествляют себя с проблемами групп, которые воплощают собой слабость (женщины), полное поражение (американские индейцы), что-то отталкивающее (гомосексуалисты) или какую-то другую убогость. Леваки считают, что эти группы занимают низшее положение в обществе, но сами себе они не признают, что имеют такое мнение, потому что действительно считают их низшими.

Леваки имеют склонность ненавидеть всё, что представляется сильным, здоровым и благополучным.

Левак — антииндивидуалист, сторонник коллективизма. Он хочет, чтобы общество разрешило проблемы каждого, удовлетворило нужды каждого и заботилось о каждом. Он не тот тип личности, что обладает чувством уверенности в своей способности разрешить собственные проблемы и удовлетворить собственные нужды. Левак — ярый противник идеи соперничества, потому что глубоко внутри он ощущает себя неудачником.

Четырьмя глазами смотрит на великое левацкое искусство

Работы по искусству, которые привлекают современных левацких интеллектуалов, как правило, отражают убожество, поражение и отчаяние.

Современные левацкие философы стремятся отвергать здравый смысл, науку, объективную реальность и утверждать, что всё обусловлено культурной относительностью. Гораздо более важно то, что левак ненавидит науку и здравый смысл, потому что они представляют определённые убеждения как верные (то есть приносящие успех и стоящие выше), а другие как ошибочные (то есть несостоятельные и стоящие ниже). Левацкий комплекс неполноценности заходит так далеко, что левак не может допустить классификацию вещей на удачные и стоящие выше с одной стороны, и несостоятельные и стоящие ниже с другой. Леваки противятся объяснению человеческих способностей или образа действий с генетической точки зрения, потому что подобные объяснения несут в себе элементы того, что может сделать одних людей выше или ниже в глазах других.

Комплекс неполноценности настолько прочно ужился внутри левака, что оный не осознаёт себя сильной и ценной личностью. Отсюда следует и его коллективизм. Левак воспринимает себя сильным лишь будучи членом большой организации или массового движения, с которым он идентифицирует себя.

Суть левых протестов

Также в левацкой тактике борьбы наблюдается мазохистская тенденция. Одна из форм левацкого протеста — ложиться на пути движущихся транспортных средств, возращение в страну, где ты объявлен в розыск и т. п. Часто такая тактика действительно может оказаться эффективной, но большинство леваков используют её не как средство достижения цели, но лишь потому, что они предпочитают BDSM. Ненависть к себе — характерная черта левака.

Если бы в нашем обществе совсем не было проблем, леваки были бы вынуждены создать их для того, чтобы бунтовать.

Сверхсоциализация

Психолухи используют термин «социализация» для обозначения процесса, посредством которого дети приучаются думать и действовать, как того требует стадо. О какой-то личносте можно сказать, что она хорошо социализирована, если она верит и подчиняется нравственным нормам своего общества. Утверждение, что многие леваки сверхсоциализированы, может звучать абсурдно, так как левак расценивается бунтарём, но многие леваки вовсе не такие бунтари, как им кажется.

Нравственные нормы общества настолько требовательны, что никто не может думать, чувствовать и действовать полностью в соответствии с моралью. Например, нам не ставится в обязанность ненавидеть кого бы то ни было, хотя чуть ли ни каждый из нас в тот или иной момент кого-то да ненавидит, признаётся ли он в этом самому себе или нет. Некоторые люди настолько сильно социализированы, что, пытаясь думать, чувствовать и действовать в соответствии с моралью, возлагают на себя непосильное бремя. Для описания таких людей вождь использует термин «сверхсоциализированный».

Сверхсоциализация может привести к низкой самооценке, к чувству бессилия, к пораженчеству, к чувству вины и т. д. Одним из наиболее действенных методов, посредством которых наше общество социализирует детей, является манипуляция стыдом. Стыд — мощная эмоция, которая глубоко укоренена в человеческой психике и связана с нашим желанием быть принятым и одобренным в обществе. Если с этим переусердствовали, то ребенок начинает стыдится самого себя.

В викторианскую эпоху многие сверхсоциализированные люди страдали от серьёзных психических заноз, возникших в результате подавления полового чувства. Вероятно, Фрейд основывал свои теории на людях такого типа. Сегодня фокус социализации сместился с секса на агрессию.

Бомбист со свалки утверждает, что наиболее значимая и влиятельная часть современных левых сверхсоциализирована, леваки такого типа имеют большое влияние на левое движение, т.к, как правило, являются интеллектуалами или представителями среднего и высшего классов.

Левак сверхсоциализированного типа пытается отделаться от своего психологического поводка и утвердить свою независимость бунтарством, но сам себя он считает достаточно сильным, чтобы бунтовать против общепринятой морали. Поэтому левые принимают принимают распространённую моральную норму, усваивают её как свою собственную и затем обвиняют общество в их несоблюдении.

Вот пример того, как сверхсоциализированный левак проявляет свою подлинную привязанность к традиционным установкам нашего общества, несмотря на то, что претендует на титул борцуна против него. Многие леваки настаивают на предоставлении привилегий чёрным, на предоставлении им высококвалифицированных и престижных работ (введение квот), на улучшении образования в школах для чёрных и на увеличении финансирования этих школ; образ жизни чёрного из «низшего класса» они рассматривают как социальное унижение. Они хотят ввести чёрного в систему, сделать его членом правления предприятия, адвокатом, учёным — прямо как белого из среднего класса и высшего слоя общества. Но леваки, конечно, будут отрицать то, что хотят таким образом отмыть черного добела, напротив, они будут утверждать, что хотят сохранить его афроамериканскую культуру. Но в чём заключается это сохранение афроамериканской культуры? Едва ли оно может заключаться в чем-то большем, чем читанием рэпа ртом, игранием в баскетбол руками, ношением спущенных обосранных штанов ногами. Иными словами, оно может выразиться только в поверхностных определениях. На самом деле, сколько бы он это ни отрицал, сверхсоциализированный левак хочет ввести чёрного в систему и адаптировать его к её ценностям.

По мнению Качинского проблемы левака в целом отображают проблемы нашего общества. Низкая самооценка, депрессивные тенденции и пораженчество характерны не только для левых. Хотя эти черты особенно заметны в левачестве, они широко распространены в нашем обществе.

Процесс власти

Людишки имеют потребность в чем-то, что вождь будет называть «процессом власти». Это понятие тесно связано с потребностью власти, но не является совершенно тем же самым. Процесс власти состоит из четырёх элементов:

• Цель
• Усилие
• Достижение цели
• Независимость.

Каждому необходимо иметь цели, для достижения которых требуются усилия. Дать определение четвертому элементу сложнее, он может в некоторых случаях вовсе и не потребоваться. Суть независимость будет дана позднее.

Не удовлетворил потребность во власти

Рассмотрим гипотетический случай человека, который может иметь то, чего он хочет, всего лишь пожелав этого. Такой человек обладает властью, но у него пропадет необходимость в целях, так как ему все доступно. Сначала у него будет много поводом радоваться такому положению вещей, но вскоре ему это наскучит, и он деморализуется. В конечно итоге человек депреснёт. Это показывает, что одной власти недостаточно. Человек должен иметь цели, чтобы проявлять по отношению к ним свою власть.

У каждого человека с голой жопой есть цели добыть предметы первой материальной необходимости: еду, питьё и что-нибудь из одежды, из-за климатических условий может быть необходимо обзавестись собственным гнездом. Но праздный аристократ получает всё это без малейших усилий. Отсюда его тоска и деморализация.

Если целью были предметы первой необходимости, недостижение приводит к смерти, и к тильту, если их недостижение совместимо с выживанием. Последовательные эпик фейлы в достижении целей на протяжении всей никчемной жизни приводит к пораженчеству, низкой самооценке или депрессии.

Таким образом, для того, чтобы избежать серьёзных психических проблем, человек нуждается в целях, достижение которых требует усилий.

Суррогатная деятельность

Не каждый аристократ страдает депрессией и деморализуется. Например, император Хирохито вместо погружения в гедонизм занимался гидробиологией и стал известным в этой области. Когда люди не должны прилагать усилий, чтобы удовлетворить свои физические потребности, они часто ставят перед собой искусственные цели. Во многих случаях они преследуют эти цели с такой же энергией и эмоциональной увлечённостью, какие при других обстоятельствах вкладывали бы в поиски предметов физической необходимости.

Какачинский использует термин «суррогатная деятельность» для обозначения деятельности, направленной на достижение искусственной цели. Как определить, является ли деятельность суррогатной? Представьте, что вы посвящаете себя достижению цели X, задайте себе следующий вопрос: если бы вы были вынуждены посвящать большую часть времени на удовлетворение своих биологических потребностей, и тратили бы на это большие усилия, чувствовали вы бы себя обделённым, потому что не достигли цели X? Если вы ответили «нет», то ваша деятельность — суррогатная. Занятие Хирохито гидробиологией, несомненно, является суррогатной деятельностью. Если бы Хирохито с голой жопой занимался добычей предметов первой необходимости, он не чувствовал бы себя обделённым из-за того, что не знал всего об анатомии и жизненных циклах морских животных.

Результат занятий суррогатной деятельностью

В современном индустриальном обществе требуется ничтожное количество усилий, чтобы удовлетворить свои материальные потребности. Достаточно подвергнуться обучающей программе, прийти поработать определенное время и приложить крайне незначительные усилия, чтобы удержаться на работе. Обывателю достаточно иметь умеренное количество интеллекта и покорность. Если оный имеет эти простые качества, общество заботилось о нем с колыбели до самой могилы. Так что нет ничего удивительного в том, что современное общество наполнено суррогатной деятельностью. Она включает в себя научную работу, спортивные достижения, гуманитарную работу, художественное и литературное творчество, взбирание по служебной лестнице, накопление денег и материальных благ в таких количествах, что они перестают давать какое бы то ни было дополнительное материальное удовлетворение, и социальная активность, пытающаяся решить проблемы, которые для самого активиста не так уж и важны, как в случае белых активистов, борющихся за права негров.

Займись суррогатной деятельностью! СТАНЬ ФУТБОЛИСТОМ!!1!

Многих людей суррогатная деятельность удовлетворяет меньше, чем преследование реальных целей. Во многих или большинстве случаев люди, глубоко вовлечённые в суррогатною деятельность, никогда не испытывают удовлетворения, они никогда не находятся в состоянии покоя. Так денежный делец постоянно стремится ко всё большему и большему богатству. Как только учёный разрешает одну проблему, он сразу же преступает к следующей. Бегун ногами на длинные дистанции всегда подгоняет себя бежать дальше и быстрее. В нашем обществе люди не удовлетворяют свои биологические потребности самостоятельно, но лишь функционируя как части безмерной социальной машины. В противоположность этому, они обычно обладают почти полной независимостью при занятии суррогатной деятельностью.

Независимость

Независимость, как составляющая процесса власти, может быть не обязательной для каждой личины. Но большинству людей на пути к достижению целей требуется большая или меньшая степень незалежности. Их усилия должны предприниматься по их собственной инициативе, но большинству из них не приходиться её проявлять, так как им достаточно действовать в качестве участника малой группы. Если быдло-коллектив обсуждают между собой цель и совершают совместное вполне успешное усилие для достижения этой цели, их потребность в процессе власти будет удовлетворена. Но если они работают строго по подаваемым сверху командам от быдло-руководства, которые не оставляют им никакой возможности для независимого принятия решения и проявления инициативы, тогда их потребность в процессе власти не будет удовлетворена. То же самое верно и для случая, когда решения принимаются на коллективной основе, если группа, принимающая коллективное решение, настолько велика, что роль отдельной личности в ней становится несущественной.

Таким образом, отдельная личина имеет небольшую потребность в независимости, но у некоторые из них стремление к власти настолько ничтожно, что они удовлетворяют его самоидентификацией с какой-либо влиятельной организацией, в которой они состоят.

Когда у кого-то нет достойной возможности для реализации процесса власти, последствиями для него станут тоска, тильт, низкая самооценка, комплекс неполноценности, пораженчество, депрессия, тревога, чувство вины, чувство разочарования, враждебность, смешанные единоборства с женой и ребенком, ненасытный гедонизм, сексуальные извращения, нарушение сна, отсутствие аппетита и прочие психологические ништяки.

Причины социальных проблем

Любой из вышеупомянутых прикольных симптомов может проявиться в любом обществе, но в современном индустриальном обществе они проступают в промышленных масштабах. У бомбиста со свалки есть все основания предполагать, что первобытный человек от стрессов и разочарований страдал меньше и своим образом жизни был доволен больше, нежели современный человек. Хоть он и признает, что в обществе благородных дикарей не было полного благополучия.

Качинский объясняет социальные и психические проблемы современного общества тем фактом, что оно принуждает людей жить в условиях, совершенно отличных от тех, при которых человеческая раса эволюционировала.

Среди ненормальных условий, наблюдаемых в современном индустриальном обществе, вождь назвал:

• чрезмерную плотность населения
• изоляцию человека от природы
• немыслимую скорость социальных сдвигов
• развал естественных небольших общностей, таких, как расширенная семья, деревня или племя

Скопление человеческих масс увеличивает стресс и агрессию. Имеющаяся сегодня плотность населения и изоляция человека от природы являются последствиями технического прогресса. Все предындустриальные общества были преимущественно сельского типа.

Естественный мир (который обычно меняется медленно) обеспечивал первобытные общества стабильной системой взглядов и, следовательно, чувством безопасности. В современном мире над природой господствует скорее человеческое общество, нежели что-то другое, а благодаря научно-техническому прогрессу оно меняется очень быстро. Таким образом стабильной системы взглядов не существует. Из этого следует тот факт, что консерваторы — идиоты: они кукарекают об упадке традиционных ценностей, но при этом восторженно поддерживают технический прогресс и экономический рост.

Упадок традиционных ценностей до определённых пределов подразумевает разрыв связей, которые сплачивают традиционные небольшие социальные группы. Технологическое общество вынуждено ослаблять семейные связи и местные общины, если оно намеревается функционировать рационально. В современном обществе индивидуум должен быть предан прежде всего системе, и только потом небольшому сообществу, потому что если преданность своей общине будет превыше преданности системе, такие сообщества будут получать выгоду за счёт системы.

Повышение плотности населения, скоротечные перемены и нарушение связей были повсеместно признаны причинами социальных проблем. Но Унабомбер сомневается, что они оцениваются в достаточной мере для того объёма проблем, который наблюдается сегодня.

Предындустриальные города были очень большими и перенаселёнными, однако, их обитатели не производили впечатление страдающих от психических проблем в той же степени, что и современный человек. В сегодняшней Америке всё ещё существуют не перенаселённые сельскохозяйственные районы, и Качинский находит в них те же проблемы, что и в городских районах, хотя в них эти проблемы представляются гораздо меньше обострёнными. Таким образом, перенаселение не является решающим фактором.

Фёдор утверждает, что самая главная причина социальных и психических проблем современного общества заключается в том, что людям не выпадает благоприятной возможности пройти нормальным образом через процесс власти. Он не говорит, что современное общество единственное, в котором он нарушен. Скорее всего большинство, если не все цивилизованные общества в большей или меньшей степени служат препятствием для процесса власти. Но в современном индустриальном обществе эта проблема стало лютой попаболью. Левачество, по крайней мере в своей современной форме, отчасти является симптомом лишения процесса власти.

Крушение процесса власти в современном обществе

Бомбардировщик со свалки разделяет человеческие потребности на три группы:

• ПЕРВАЯ. Те потребности, которые могут быть удовлетворены при помощи минимальных усилий.
• ВТОРАЯ. Которые могут быть удовлетворены лишь посредством значительных усилий.
• ТРЕТЬЯ. Которые не могут быть удовлетворены, какое бы усилие ни прилагалось: (

Процесс власти — это процесс удовлетворения потребностей второй группы. Чем больше потребностей оказывается в третьей группе, тем больше ты чувствуешь себя дерьмом и ничтожеством.

В современном индустриальном обществе естественны человеческие потребности вытеснены в первую и третью группу, а вторая группа состоит из искусственных потребностей. Общественные потребности, такие, как секс, любовь и статус, в современном обществе в зависимости от должности личности часто относятся ко второй группе.

Для того, чтобы быть помещёнными во вторую группу и, следовательно, послужить потребностью в процессе власти, были созданы определённые искусственные нужды. Рекламные и маркетинговые технологии разрабатываются с той целью, чтобы многие люди испытывали необходимость в ненужной поебени. Чтобы заработать достаточно шекелей для потреблядства, требуется значительное усилие, поэтому они и попадают во вторую группу. Homo Overclocked принуждён удовлетворять свою потребность в процессе власти единственно погоней за безделушками, созданными рекламной и маркетинговой отраслями, и суррогатной деятельностью.

Макакачинский полагает, что так называемый «личностный кризис» является на самом деле поиском цели, часто для ведения соответствующей суррогатной деятельности. В современном обществе очень распространены поиски «чувства удовлетворения». Но Тед думает, что большинству людей деятельность, главной целью которой является удовлетворение (то есть суррогатная деятельность), в достаточном объёме этого самого удовлетворения не приносит. Другими словами, потребность в процессе власти полностью не удовлетворяется.

Кроме того, там, где цели достигаются зарабатыванием денег, восхождением по социальной лестнице или функционированием в качестве раба системы каким-то другим способом, многие не в состоянии достичь своих целей самостоятельно. Большинство работников наняты кем-то ещё и вынуждены проводить свою жизнь, делая то, что им сказал быдло-менеджер. Даже большая часть тех, кто работает в бизнесе на себя, обладают лишь ограниченной самостоятельностью. Мелкие бизнесмены и предприниматели постоянно жалуются на то, что их руки связаны чрезмерным правительственным регулированием. Большая часть государственных постановлений является неотъемлемой и неизбежной составляющей общества. Значительная доля малого бизнеса сегодня действует по системе франчайзинга. Унабомбер упоминает одну статью на «The Wall Street Journal» 32 , где говорилось, что многие компании-франчайзеры требуют от претендентов на лицензию пройти персональный тест, направленный на исключение творческих и инициативных личностей, потому что они недостаточно покорны для принятия системы франчайзинга. Это отсеивает из малого бизнеса многих людей, которым необходима независимость.

Как приспосабливаются некоторые люди

Не все в индустриально-технологическом обществе имеют психологические занозы. Некоторые люди даже утверждают, что они совершенно довольны тем обществом, которое имеется (и не чё, живём же). Почему так? а?

Во-первых, существует разница а силе потребности власти. Личности со слабой потребностью имеют сравнительно небольшое желание пройти через процесс власти, или, по крайней мере, небольшое желание незалежности в этом процессе. Существуют покорные люди, которые вполне были бы счастливы быть негром на плантациях Старого Юга, а есть те, кто имеет какие-то исключительные влечения, в достижении которых они удовлетворяют свою потребность в процессе власти.

Люди различаются восприимчивостью к рекламным и маркетинговым технологиям. Некоторые настолько податливы, что, даже зарабатывая кучу грязных зеленых бумажек, никогда не могут удовлетворить свою постоянную тягу к новым свистоперделкам. Другие люди имеют низкую восприимчивость к этим манипуляциям. А люди, средне восприимчивые к рекламным и маркетинговым технологиям, способны заработать достаточно токенов своей страны, чтобы удовлетворить свою тягу к предлагаемым товарам и сослугам, но только ценой серьёзных усилий.

Некоторые людишки частично удовлетворяют свою потребность власти идентификацией с могущественной организацией или массовым движением. Личность Одна единица человека, нуждающаяся в цели или власти, присоединяется к движению или организации, принимает её цели как свои собственные, после чего движется по направлению к этим целям. Когда некоторые из целей достигаются, личность, даже если её усилия сыграли незначительную роль в их достижении, испытывает чувство, как если бы она прошла через процесс власти. Этот феномен эксплуатировался нацистами, фашистами и коммунистами. Левацкие движения особенно притягивают людей, стремящихся удовлетворить свою потребность власти.

Другой способ, которым люди удовлетворяют свою потребность в процессе власти, заключается в суррогатной деятельности, как писалось руками ранее.

Мотивы ученых

В Средние века было неплохо всё же. Не было пальмового масла, ГМО, 5джи, химтрейлов и феминизма. Вот люди и не болели почти, кроме чумы и проказы.

— Аноним богомерзкого интернета

Наука и технология представляют собой наиболее значительные образцы суррогатной деятельности. Некоторые учёные утверждают, что к работе их побуждает «любопытство» или желание «принести пользу челололовечеству».

Что касается «любопытства», то это утверждение, по мнению вождя, просто абсурдно. Большинство учёных работают над крайне специализированными проблемами, которые никак не могут являться предметами обычного любопытства. Они занимаются этими предмета только, только потому что это их суррогатная деятельность. Объяснение «любопытством» мотива деятельности учёных кажется просто неправдоподобным.

Объяснение «принесением пользы» оказывается не лучше. Некоторые научные работы не имеют никаких потенциальных связей с благополучием человеческой расы — например, археология или компаративистская лингвистика. Очевидно, что ученые этим занимаются из личного чувства удовлетворения, которое они получают от своей работы и от возможности видеть, что она находит практическое применение.

Конечно, не всё так просто. Для многих учёных определённую роль играют и другие мотивы. Например, деньги и положение в обществе. Также наука и технология являют собой мощное массовое движение, и многие учёные удовлетворяют свою потребность власти посредством идентификации с ним.

Таким образом, наука движется вперёд вслепую, не принимая во внимание подлинного смысла благополучия человеческой расы или какого-то другого критерия, покорная лишь психологическим потребностям учёных, равно как государственных чиновников и глав корпораций, которые обеспечивают их средствами для исследований. Вот так.

Природа свободы

По мнению почтового пранкера индустриально-технологическое общество не может быть преобразовано предотвращением постепенного сужения им сферы человеческой свободы.

Под свободой вождь подразумевает возможность пройти через процесс власти с настоящими целями, а не искусственными целями суррогатной деятельности. Свобода означает контроль над жизненно важными проблемами его существования: пищей, одеждой, кровом и защитой от всего, что только может ему угрожать. Свобода означает обладание властью, но не властью управлять другими людьми, а властью управлять обстоятельствами своей собственной жизни.

Кипелов прошел через процесс власти с настоящими целями

Утверждение, что мы живет в свободном обществе, потому что мы обладаем определённым числом гарантированных конституцией прав — ошибочно, т.к на самом деле они не так существенны, как это кажется представителям Homo Overclocked. Степень личной свободы, которая существует в обществе, больше определяется его экономической и технологической структурой, нежели его законами и формой правления. Большинство индейских народов Новой Англии были монархическими по своей структуре, большинство итальянских городов в эпоху Ренессанса управлялись тиранами. Но при чтении об этих обществах создаётся впечатление, что они предоставляли гораздо большую личную свободу, нежели нынешнее общество. Частично это происходило потому, что в те времена недоставало эффективных механизмов принуждения к воле правителя: тогда не было ни современных хорошо организованных полицейских сил, ни скоростных систем связи дальнего расстояния, ни камер наблюдения, ни прочих цифровых гулагов.

Что касается конституционных прав, рассмотрим для примера право свободы прессы. Для рядовых граждан как отдельных личностей свобода прессы оказывается полезной ничтожно мало. Обычно СМИ находятся под контролем крупных организаций, которые интегрированы в систему. Любой, у кого есть хоть немного денег, может издать что-то в печати или распространить свои писульки через ынторнет или каким-то аналогичным способом, но то, что он написал руками, будет затоплено огромной калловой массой материалов, выпущенных прессой, так что его усилие не будет иметь никакого практического результата.

Конституционные права полезны до определённой степени, но они гарантируют не больше того, что вождь называет буржуазной концепцией свободы. В соответствии с ней «свободный» человек является по существу элементом социальной машины и может обладать лишь определённым набором установленных и разграниченных свобод, которые предназначены служить потребностям социальной машины, а не личины. Так буржуазный «свободный» человек обладает экономической свободой, потому что это способствует росту и прогрессу, у него есть свобода прессы, потому что общественная критика обуздывает неправильное поведение политических лидеров и тэ дэ.

Некоторые принципы истории

Представьте себе историю как сумму двух компонентов: переменного элемента, который состоит из непредсказуемых событий; и постоянной составляющей, заключающейся в долговременных исторических тенденциях. Унабомбер в этом разделе описывает принципы этих тенденций.

• Первый принцип. Если совершенное небольшое изменение затрагивает долговременную историческую тенденцию, то эффект от него почти всегда будет временным — вскоре тенденция вернётся в свое исходное состояние. Если небольшое изменение в долговременной исторической тенденции кажется постоянным, то это происходит только потому, что эта перемена действует в том же направлении, в котором ориентирована тенденция.
• Второй принцип. Если совершённое изменение достаточно значительно, чтобы постоянно менять долговременную историческую тенденцию, то оно поменяет и всё общество.
• Третий принцип. Если совершённое изменение достаточно велико, чтобы поменять долговременную тенденцию, то последствия для всего общества не могут быть предсказаны наперёд.
• Четвертый принцип. Новый тип общества не может быть спроектирован на бумаге.
• Пятый принцип. Люди не выбирают форму своего общества сознательно и рационально. Общества развиваются благодаря процессам социального развития, над которыми человеческий разум не властен.

Индустриально-технологическое общество не может быть реформировано

Выше упомянутые принципы показывают, как безнадёжно трудно будет реформировать индустриальную систему методом, заключающимся в предотвращении постепенного сужения сферы человеческой свободы. В соответствии с первым и вторым принципом любые изменения в попытке реформировать индустриально-технологическую систему будут обречены стать временными. Изменения, достаточно значительные, чтобы оказать продолжительное воздействие на пользу свободе, не будут вводиться, потому что, будучи осуществлёнными, они значительно подорвут систему. Таким образом, долговременные изменения на пользу свободе могут быть осуществлены только личностями, готовыми допустить радикальную, опасную и непредсказуемую перестройку всей системы. Другими словами — революционерами, а не реформаторами. В следующих разделах сабж представляет более специфичные причины для того вывода, что свобода и технологический прогресс несовместимы.

Ограничение свободы в индустриальном обществе неизбежно

Система вынуждена самым непосредственным образом управлять человеческим поведением для того, чтобы функционировать. Система вынуждена заставлять людей вести себя в соответствии с принципами, которые всё больше удаляются от естественной модели человеческого поведения. Например, системе требуются учёные, математики и инженеры. Она не может функционировать без них. Поэтому на детишек оказывается сильное давление, чтобы они отличились в этих областях. Детям неестественно проводить большую часть своего времени, сидя за партой, грызя гранит науки. Нормальный молодой человек хочет шароёбиться в активном контакте с реальным миром. У первобытных народов вещи, которым обучались дети, состояли в рациональной гармонии с естественными человеческими побуждениями.

Из-за постоянного давления, которое оказывает система, чтобы модифицировать человеческое поведение, наблюдается постепенный рост числа людей, которые не могут или не хотят приспосабливаться к требованиям общества: вымогатели социальной помощи, члены молодёжных банд, сторонники всевозможных культов, антиправительственные бунтари, радикальные борцуны за охрану окружающей среды и прочие убермаргиналы.

В любом технологически развитом обществе судьба индивидуума должна зависеть от решений, на которые он не может существенно повлиять. Технологическое общество не может быть разбито на небольшие независимые общности, потому что производство зависит от взаимодействия очень большого числа людей и машин.

Консерваторы и некоторые другие пропагандируют большую «местную независимость». Локальные общности когда-то обладали самостоятельностью, но она становится всё менее и менее возможной по мере того, как эти общности всё больше опутываются и впадают в зависимость от крупномасштабных систем вроде коммунальных услуг, сетей вычислительных машин, сетей магистралей, СМИ, etc. Кроме того, против независимости действует тот факт, что технология, задействованная в одной местности, часто гадит людям, проживающим в другой местности, намного удалённой от первой. Так пестициды или химические отходы, сваленные рядом с притоком реки-вонючки, могут травануть водоснабжение на сотни миль вниз по течению, а парниковый эффект воздействует на весь глобус.

Система не существует и не может существовать для того, чтобы удовлетворять человеческие потребности. Наоборот, человеческое поведение принудительно корректируется, чтобы соответствовать требованиям системы. Конечно, система удовлетворяет множество человеческих потребностей, но, вообще говоря, она делает это только в пределах того, что идёт на пользу ей самой.

Концепция «психического здоровья» в нашем обществе определяется главным образом рамками, в которых индивидуум ведёт себя в соответствии с требованиями системы, причём делает это без проявления признаков стресса.

Нельзя разделять составляющие технологии на плохие и хорошие. Понял?

Ещё одна причина, по которой индустриальное общество не может быть реформировано в интересах свободы, заключается в том, что современная технология является единой системой, в которой все части зависят друг от друга. Нельзя избавиться от её «плохих» составляющих и оставить только «хорошие». Возьмём для примера современную медицину. Прогресс в медицинской науке зависит от прогресса в химии, физике, биологии, вычислительной технике и других областях. Для проведения передового лечения требуется дорогостоящее высокотехнологичное оборудование, которое может иметься в распоряжении лишь технологически и экономически развитом обществе. Понятно, что нельзя добиться прогресса в медицине без технологической системы и всего, что её сопровождает.

Даже если бы прогресс в медицине мог поддерживаться без остальных составляющих технологической системы, само по себе это принесло бы несомненный вред. Допустим, например, что найдено лекарство против диабета. Тогда люди с генетической склонностью к диабету будут излечиваться и рожать детей как и все обычные люди. Естественный отбор, направленный против генов предрасположенности к сахарному диабету, прекратится, и такие гены распространятся среди всех людей (этот процесс уже идет). То же самое случится и со многими другими болезнями, восприимчивость к которым будет поражена генетической деградацией населения. Единственным решением этой проблемы окажется евгеническая программа или всесторонняя генная инженерия людишек, так что в будущем человек уже не будет созданием природы, случая или Б-га, но промышленным товаром.

Обычной реакцией на такие утверждения являются разговоры ртом о «медицинской этике». Никакая этика, которая свела бы генную инженерию к минимуму, не смогла бы надолго укорениться, потому что соблазн, даруемый беспредельным могуществом биотехнологии, оказался бы непреодолимым, особенно после того, как большинству людей многие из её приложений показались бы несомненно и недвусмысленно полезными. Генная инженерия неизбежно будет широко использоваться, но только в направлениях, согласующихся с требованиями индустриально-технологической системы.

Технология — более мощная социальная сила, чем стремление к свободе

Невозможно прийти к постоянному компромиссу между технологией и свободой, потому что технология вне всяких сомнений является более мощной социальной египетской силой, и она ежеминутно покушается на свободу посредством повторяющихся компромиссов.

Священная корова дорожного оккупанта

Технический прогресс, который поначалу кажется не угрожающим свободе, впоследствии часто оказывается именно таким, причём очень серьёзно угрожающим. Рассмотрим, например, ааааавтомобиль. Когда-то пешеход мог гулять ногами везде, где ему хочется, не соблюдая правил дорожного движения. Когда были внедрены автомобили, они, казалось, увеличили человеческую свободу. Они не отнимали свободы у пешехода, никто не принуждался заводить машину, если она не была ему нужна, а любой, кто решался приобрести её, мог с её помощью путешествовать гораздо быстрее, чем пешком. Но введение моторизированного транспорта скоро изменило общество в том смысле, что человеческая свобода перемещения оказалась чрезвычайно ограниченной. Когда автомобили стали многочисленными, появилась крайняя необходимость регулировать их эксплуатацию. В машине, особенно на плотно заселённой территории, человек уже не может просто так направиться туда, куда он хочет, со своей собственной скоростью, его движение сдерживается потоком дорожных оккупантов — автомобилистов и дорожными правилами. Он связан всевозможными обязанностями: правами водятла, водятельским экзаменом, продлением срока регистрации, страхованием консервной банки на колесах, техническим обслуживанием, ежемесячной оплатой кредита и тэ дэ и тэ пэ. Кроме того, использование моторизованного транспорта больше не является необязательным. С тех пор, как его ввели, устройство наших городов изменилось таким образом, что большинство людей больше не живут от места своей работы, торговых зон и развлекательных центров на расстоянии, которое можно пройти пешком, так что они принуждены зависеть от автомобиля. А иначе они должны пользоваться общественным транспортом, нафасованными пенсионерами, при использовании которого они имеют даже меньший контроль над своим передвижением, чем при вождении машины. Свобода пешехода теперь тоже чрезвычайно ограничена. В городе он вынужден ежеминутно останавливаться и ждать сигнала светофора, который предназначен служить в основном дорожным оккупантам.

Несмотря на то, что технологический прогресс в целом постоянно сужает сферу нашей свободы, каждое новое техническое достижение рассматривается само по себе как желанное. Другая причина, по которой технология является такой мощной социальной силой, заключается в том, что в контексте данного общества технический прогресс двигается только в одном направлении, он никогда не повернёт вспять. Технология постоянно принуждает свободу отступать, но сама она никогда не отступит — за исключением разве что крушения всей технологической системы.

Никакие социальные меры, будь то законы, назначения, традиции или моральные кодексы, не смогут обеспечить долговременную защиту от технологии. История показывает, что все эти меры мимолётны, в конечном итоге они заменяются или терпят неудачу.

По всем вышеупомянутым причинам технология является более мощной социальной силой, чем стремление к свободе.

Более простые социальные проблемы оказываются неразрешимыми

Если кто-то все еще полагает, что систему можно реформировать так, чтобы защитить свободу от технологий, вождь предоставляет возможность рассмотреть лютые фейлы в решении большей части социальных проблем. Среди прочих фейлов, прекратить которые система так и не смогла, можно назвать ухудшение состояния окружающей среды, политическую коррупцию, торговлю наркотиками и насилие в семьях.

Казински приводит пример проблему окружающей среды. Здесь конфликт ценностей прост: экономическая выгода VS спасения природных ресурсов для наших потомков. Но находящиеся у власти люди лишь срут в голову охлосу, не предпринимая ничего похожего на чёткую и последовательную линию действий, и мы продолжаем накапливать проблемы загрязнения окружающей среды, с которыми наши потомки будут вынуждены жить. Попытки решить экологическую проблему состоят из борьбы и компромиссов между различными группировками, одни из которых влиятельны в одно время, а другие — в другое. Это не рациональный процесс, который, возможно, приведёт к своевременному и благополучному решению проблемы. Большинство социальных траблов, если они вообще «разрешаются», разрешаются каким-то разумным, всеобъемлющим проектом редко или вообще никогда. Они лишь разрабатываются посредством процесса, в котором различные конкурирующие группы преследуют личную выгоду приходя к какому то более или менее стабильному временному соглашению.

Таким образом ясно, что человеческая раса имеет в лучшем случае весьма ограниченную возможность для решения даже относительно простых социальных проблем.

Осуществить революцию проще, чем реформу

Единственный выход из положения — это вообще обходиться без индустриально-технологической системы. Это утверждение подразумевает революцию, не обязательно вооружённое восстание, но, несомненно, радикальное и фундаментальное изменение природы общества.

Как Унабомбер отмечал ранее, реформаторы, стремящиеся ограничить определённые аспекты технологии, будут работать, чтобы избежать негативных последствий. Но революционеры работают, чтобы завоевать величайшую награду — удовлетворение своей революционной мечты, — и поэтому они работают твёрже и упорнее, чем реформаторы.

Реформа всегда сдерживается страхом болезненных последствий, если изменения зайдут слишком далеко. Но как только революционная лихорадка овладевает обществом, люди готовы подвергаться бесконечным трудностям ради своей революции. Это было ясно показано французской и русской революциями. Быть может, в этих случаях лишь маргинальное меньшинство отдавалось революции, но это меньшинство было достаточно многочисленным и активным, так что оно стало доминирующей силой в обществе.

Контроль человеческого поведения

С самого зарождения цивилизации организованные общества оказывали давление на людей ради функционирования социальной махины. Характеры давлений разных обществ существенно отличаются друг от друга. Одни давления физические: недостаток питания, чрезмерный труд, загрязнение окружающей среды. Другие — психологические: шум, скопление народа, насильственное приведение человеческого поведения к требуемому обществом образцу. Общества были способны оказывать давление на людей лишь до известной степени. Когда же превышался предел человеческой выносливости, положение дел ухудшалось: мятеж, правонарушение, коррупция, саботаж, депрессия, etc.

Таким образом, в прошлом человеческая природа накладывала определённые ограничения на развитие обществ. Но сегодня такое положение дел может измениться, потому что современная технология развивается в направлении человеческой модификации.

Представьте себе общество, создающее такие условия для людей, что они оказываются в высшей степени несчастными, и вот это общество выдаёт людям наркотики, чтобы развеять все их печали. Фантастика? До определённой степени это уже происходит в нашем обществе. Хорошо известно, что в последние десятилетия значительно возрос уровень клинической депрессии. Унабомбер полагает, что это происходит по причине нарушения процесса власти, как это объяснялось ранее. Вместо того, чтобы изменить подавляющие людей обстоятельства, современное общество выдаёт им антидепрессанты. На самом деле эти препараты действуют как средства изменения внутреннего состояния личности, чтобы она принимала социальные условия, которые в другом случае нашла бы невыносимыми.

Воздействующие на мозг препараты — лишь один пример новых методов управления человеческим поведением, которые применяет современное общество. Рассмотрим некоторые другие примеры.

В настоящее время в большинстве магазинов, равно как и во множестве других мест, используются скрытые камеры, для сбора и обработки огромного количества информации о личностях применяются компьютеры. Полученная таким образом информация значительно увеличивает эффективность физического принуждения. Далее, существуют методы пропаганды, для которой СМИ предоставляют эффективные средства распространения. Развлекательная индустрия служит важным психологическим инструментом системы. Будучи поглощённым зомбоящиком, видео и тэ дэ, он забывает о стрессе, тревогах, чувстве разочарования, неудовлетворённости. Многие первобытные люди, когда им не нужно работать, вполне довольствуются тем, что часами просто сидят и ничего не делают, потому что они находятся в согласии с собой и со своим миром. Но большинство современных людей должно постоянно чем-то заниматься или развлекаться, а иначе им будет «скучно», то есть они станут беспокойными, встревоженными, раздражительными.

Другие техники проникают глубже, чем вышеперечисленные. Образование больше не является простым делом, когда ребёнка пиздят ногами за двойки, и агрессивно гладят по головке за пятерки. Оно превратилось в научный метод управления развитием ребёнка. «Воспитательные» техники, которые преподаются родителям, призваны заставить детей принять главные ценности системы и вести себя так, как она считает нужным. Программа «психического здоровья», психотерапия и т. д. предназначены якобы помогать людям, но на практике они обычно являются методами принуждения личности к угодным системе мышлению и поведению.

Исследования по увеличению эффективности психологических методик контроля человеческого поведения будут продолжаться. Однако, маловероятно, что одних только этих техник будет достаточно, чтобы приспособить людей под тип общества, созданного технологией. Возможно, также будут использоваться и биологические методы.

Индустриальное общество, возможно, вступит в период сильнейшей напряжённости, частично из-за проблем в области человеческого поведения, частично из-за экономических и экологических проблем. А значительная доля последних проблем происходит от тех же особенностей поведения людей: отчуждённость, низкая самооценка, депрессия, враждебность, бунтарство, не желающие учиться дети, молодёжные банды, употребление наркотиков, изнасилования, жестокое обращение с детьми, другие преступления, опасный секс, тинейджерская беременность, увеличение населения, политическая коррупция, расовая вражда, этническое соперничество, неприятные идеологические конфликты, политический экстремизм, терроризм, саботаж, антиправительственные группировки, группы нетерпимости. Всё это угрожает самому выживанию системы. Система будет вынуждена использовать все практические методы управления человеческим поведением.

Если система для обеспечения своего выживания преуспеет в установлении достаточного контроля над поведением личности, в человеческой истории наступит новый переломный момент. В будущем социальная система не будет приспосабливаться к человеческим потребностям. Наоборот, человек будет приспосабливаться к потребностям системы.

Технический контроль над человеческим поведением, скорее всего, не будет внедряться в тоталитарном порядке или даже из-за сознательного стремления ограничить человеческую свободу. Каждый новый шаг в установлении контроля над человеческим разумом будет восприниматься разумным откликом на проблемы, которые встают перед обществом, вроде лечения алкоголизма, снижения уровня преступности или побуждения молодёжи к изучению науки и инженерного искусства. Во многих случаях будет приводиться гуманистическое оправдание.

Таким образом, контроль над человеческим поведением будет вводиться не просчитанными решениями властей, но посредством процесса социальной эволюции. Ему невозможно будет противостоять, потому что каждое достижение, рассмотренное само по себе, будет казаться полезным. Половое воспитание, несомненно, полезно, тем не менее его смысл (в пределах, когда оно успешно) заключается в отнятии от семьи формирования у детей сексуальных установок и передаче его в руки государства, представленного системой средних школ.

Наше общество имеет склонность считать «болезнью» любой образ мышления или поведения, который неудобен системе, и это действительно так, потому что, когда личность не приспосабливается к системе, это причиняет ей боль, так же как и создаёт проблемы системе. Таким образом манипулирование личностью с целью подогнать её под систему рассматривается как «лекарство» против «болезни», и поэтому является благом.

Предполагать, что индустриальное общество продолжит существовать, означает, что в конечном итоге технология добьётся близкого к полному контроля над человеческим поведением.

Человеческая раса на распутье

Одно дело разрабатывать серию психологических и биологических методик для манипулирования человеческим поведением в лаборатории, и совершенно другое — вводить их в функционирующую социальную систему. Последнее гораздо сложнее. Люди, чьё поведение под контролем системы считается очень хорошим, являют собой тот тип, который может быть определён как «буржуа». Вместе с тем растёт количество людей, которые так или иначе бунтуют против системы: вымогатели социальной помощи, молодёжные банды, приверженцы, всевозможных культов, сатанисты, нацисты, радикальные экологи, добровольные вооруженные отряды и т. д.

В настоящее время система поглощена отчаянной борьбой с определёнными проблемами, угрожающими её выживанию, среди которых проблема человеческого поведения является наиболее существенной. Если система быстро преуспеет в достижении достаточного контроля над ним, она, вероятно, уцелеет. В противном случае она рухнет. Унабомбер полагает, что наиболее вероятно исход борьбы будет определён в течение нескольких последующих десятилетий, в срок от 40 до 100 лет. Нихуёвый разброс.

Предположим, что система переживёт кризис следующих десятилетий. К тому времени она будет вынуждена разрешить или как минимум взять под контроль основные проблемы, которые противостоят ей, в особенности проблему «социализации», заключающуюся в принуждении людей к покорности, чтобы их поведение больше не угрожало ей.

Только не смей, сука, думать, что система остановит дальнейшее развитие технологий для контроля над людьми и природой, как только минует кризис последующих десятилетий, и для спасения системы больше не потребуется увеличения контроля. Наоборот, как только минуют тяжёлые времена, система стремительно увеличит своё влияние, потому что ей больше не будут мешать трудности, которые она переживает в настоящий момент.

Но представим, с другой стороны, что потрясения грядущих десятилетий окажутся непомерно тяжёлыми для системы. Если она рухнет, скорее всего наступит период хаоса, «смутного времени», вроде тех отрезков времени, которые история неоднократно записывала в свои анналы в различные прошедшие эпохи. Величайшая опасность заключается в том, что индустриальное общество может начать восстанавливаться в первые же годы после крушения. Несомненно, найдётся много людей, которые будут страстно желать вновь запустить заводы.

Человеческие страдания

Индустриальная система не рухнет лишь из-за одной революционной деятельности. Она будет неуязвима для революционной атаки, разве только её не приведут к очень серьёзным трудностям внутренние проблемы развития. Так что если система рухнет, это произойдёт или самопроизвольно, или через процесс, который частично будет самопроизвольным, но которому будут способствовать революционеры. Если крушение будет внезапным, погибнет очень много людей, так как население планеты настолько раздулось, что оно не сможет прокормиться сколько-нибудь долго без развитой технологии. Наивно допускать вероятность того, что технология сможет постепенно прекратить функционирование беспрепятственно регулируемым, организованным методом, особенно после того, как технофилы начнут ожесточённо сражаться на каждом шагу. Революционеры не смогут разрушить систему, пока она сама не окажется в таком трудном положении, что выпадет хороший шанс для её окончательного уничтожения тем или иным способом.

Нет полной уверенности в том, что выживание системы приведёт к меньшим страданиям, чем привело бы её крушение. Система как раньше служила причиной, так и по сей день продолжает быть причиной безмерных страданий всего существующего на Земле.

«ПОЛНЫЙ ПИЗДЁЖ!!1! — скажут технофилы, — Наука приведёт всё это в порядок. Мы победим голод, уничтожим психическое страдание, сделаем каждого здоровым и счастливым!». Да, безусловно. Они говорили это и двести лет назад. Предполагалось, что индустриальная революция уничтожит нищету, сделает всех счастливыми и т. д. В реальности всё оказалось совершенно иначе. В попытке покончить с бедностью и болезнями, произвести покорных и счастливых людей и т. д., технофилы создадут крайне проблемную социальную систему, даже более проблемную, чем ныне существующая. Например, учёные хвастаются, что они покончат с голодом, создав новые, генетически видоизменённые съедобные растения. Но ведь это даст возможность человеческому населению неограниченно возрасти, однако, хорошо известно, что уплотнение населения приводит к росту стресса и агрессии. В сущности, начиная с индустриальной революции, технология неизменно создаёт новые проблемы для общества гораздо быстрее, чем решает старые.

Будущее

Но представим теперь, что индустриальное общество пережило следующие десятилетия, и что дефекты системы в конечном итоге исправлены, так что она функционирует без перебоев. Что это будет за система? Сабж рассматривает несколько вариантов.

Во-первых, давайте примем без доказательств, что погроммисты преуспели в развитии машин с искусственным интеллектом, которые могут делать всё гораздо лучше, чем люди. В этом случае, вероятно, вся работа будет выполняться пространными, высоко организованными системами машин, а в человеческих усилиях просто не будет необходимости. Может произойти одно из двух: машинам может быть позволено принимать все свои решения без человеческого надзора, или же человеческий контроль над ними будет сохранён.

В случае, если машинам будет позволено самим принимать решения, мы не можем сделать никаких предположений в отношении последствий, потому что невозможно догадаться, как такие машины будут себя вести. Мы лишь укажем, что судьба человеческой расы окажется отданной на милость машин. Люди же просто не смогут выключить их, потому что они будут уже настолько зависеть от них, что их отключение будет равносильно самоубийству.

С другой стороны, вполне возможно, что контроль людей над машинами сохранится. В этом случае средний человек будет контролировать лишь определённые принадлежащие лично ему машины, вроде автомобиля или персонального компьютера, а крупными системами машин будет управлять крайне малочисленная илита, прямо как сегодня, но с двумя отличиями. В результате усовершенствованной техники илита будет иметь гораздо больший контроль над массами; и так как необходимость в человеческой работе отпадёт, население окажется чрезмерно избыточным, оно станет бесполезной нагрузкой для системы. Если элита будет жестокой, она может решить просто ликвидировать большую часть человечества. Если гуманной, она может использовать пропаганду или другие психологические или биологические методики для снижения уровня рождаемости до тех пор, пока большая часть населения не вымрет, оставив ей весь мир. Или, если элита будет состоять из мягкосердечных либералов, они могут решить играть роль добрых пастырей по отношению к остальной человеческой расе. Они будут заботиться о том, чтобы физические нужды каждого были удовлетворены, чтобы все дети вырастали в условиях психологической гигиены, чтобы у каждого было какое-нибудь полезное хобби — с целью держать его занятым, и чтобы любой, кто окажется чем-то неудовлетворённым, подвергался «лечению» — с целью исцеления его «проблемы». Естественно, жизнь будет настолько бессмысленной, что людей придётся психологически или биологически переконструировать: либо для того, чтобы устранить у них потребность в процессе власти, либо для того, чтобы принудить их «сублимировать» её в какое-нибудь безобидное хобби. Переконструированные человеческие существа могут быть счастливы в таком обществе, но, несомненно, они не будут свободны. Они будут понижены до статуса домашних животных.

Но представим теперь, что товарищи айтышники обосрались с развитием искусственного интеллекта, и человеческий труд по-прежнему необходим. Даже при таких условиях машины будут всё больше и больше брать на себя выполнение простых задач, так что избыток рабочих низкой квалификации будет постоянно расти. На тех, кто удержится на работе, будут возлагаться постоянно растущие требования: им будет необходимо всё большее и большее образование, всё большая и большая квалификация, от них будет требоваться всё большая верность, подчинение и покорность, потому что они будут всё больше и больше уподобляться клеткам гигантского организма. Их задачи будут становиться всё более и более специализированными, так что их работа в известном смысле потеряет связь с реальным миром, она будет сосредоточена лишь на его крошечном сегменте.

Также можно рассмотреть сценарии, состоящие из некоторых аспектов других, только что обсуждённых нами. Например, может сложиться так, что машины возьмут на себя большую часть работы практического назначения, а занятость людей будет сохраняться возложением на них сравнительно незначительной работы. Предполагается, например, что обеспечить их работой сможет существенное развитие индустрии обслуживания. Таким образом, людям придётся коротать своё время, начищая друг другу обувь, катая друг друга на такси, рисуя фурри-порно картинки, накрывать друг другу столы и т. д. Такое завершение существования человеческой расы представляется совершенно отвратительным, по мнению бомбардировщика со свалки.

Не стоит и говорить о том, что обрисованные выше сценарии не исчерпывают всех возможностей. Они лишь показывают характеры исходов, которые кажутся Теодору наиболее вероятными.

Стратегия

Многие люди осознают кое-что из того, что уготовил нам технологический прогресс, тем не менее они остаются безучастными, потому что полагают, что этот процесс необратим. Но вождь анти-технической революции так не считает. Он думает, что это можно остановить, и в своем эссэ дал несколько указаний, с чего начать.

Перед революционерами стоит две задачи: содействовать социальному давлению и нестабильности в индустриальном обществе, и развивать и распространять идеологию, противостоящую технологии и индустриальной системе. Когда система оказывается в достаточной мере напряжённой и нестабильной, становится возможной революция против неё. Качинский приводит в пример французскую и русскую революцию. Французское и русское общества за несколько предшествовавших революциям десятилетий демонстрировали всё нарастающие признаки напряжения и ослабления. Тем временем были разработаны идеологии, предлагавшие новое мировоззрение, которое совершенно отличалось от старого. В случае России революционеры активно работали над подрывом старого порядка. Затем, когда старая система подверглась ещё одному нажиму, оказавшемуся достаточным (финансовый кризис во Франции, военное поражение России), она была уничтожена революцией.

Большинство революций преследует две цели

1. Разрушить старую форму общества
2. Установить новую форму общества, разработанную революционерами.

Французская и русская революции потерпели неудачу в создании нового типа общества, о котором мечтали революционеры, но они оказались вполне успешными в крушении старого общества. У Качинского нет никаких иллюзий о возможности создания новой, идеальной формы общества. Цель Унабомбера только уничтожить существующую форму общества.

Идеология, для того, чтобы получить восторженную поддержку, должна содержать в себе положительный идеал, так же, как и отрицательный; она должна выступать за что-то, равно как и против чего-то. Положительный идеал, который предлагает Теодор — природа. Природа являет собой безупречный контр-идеал технологии по нескольким причинам. Природа (та, что находится вне власти системы) — это противоположность технологии (которая стремится неограниченно расширить власть системы). Большинство людей согласятся с тем, что природа прекрасна; безусловно, она обладает потрясающей притягательностью для всех.

Уничтожение индустриального общества совершит грандиозное дело. Оно ослабит злокачественное давление на природу, так что раны смогут начать заживать. Оно сведёт на нет способность организованного общества сохранять постоянно возрастающим контроль над природой (включая человеческую природу). После кончины индустриальной системы может существовать любой тип общества, но, несомненно, большинство людей станет ближе к природе, потому что в отсутствие развитой технологии нет иного образа жизни, который люди могут вести. Чтобы прокормить себя, они должны будут стать крестьянами, скотоводами, охотниками и т. д. И, вообще говоря, местная независимость будет склонна к возрастанию, потому что недостаток развитой технологии и системы быстрой связи ограничит способность правительств или других крупных организаций контролировать местные сообщества.

Большинство людей избегают обстоятельно размышлять о сложных социальных проблемах, и им нравится, когда такие проблемы преподносятся им в простых, чёрно-белых терминах: это — хорошо, а то — плохо. Следовательно, революционная идеология должна развиваться на двух уровнях. На более сложном уровне идеология должна быть адресована умным, мыслящим и рациональным людям. На втором уровне идеология должна распространяться в упрощённой форме, что даст возможность легкомысленному большинству осознать конфликт между природой и технологией в точно сформулированных терминах.

Прежде чем наступит эта решающая битва, революционеры не должны рассчитывать, что на их стороне будет большинство. История вершится активным и решительным меньшинством, а не большинством, которое лишь изредка имеет чёткое и последовательное представление о том, чего оно действительно хочет.

Любой тип социального конфликта помогает дестабилизировать систему, но нужно заботиться о том, какой именно тип конфликта следует поддерживать. Линия конфликта должна быть проведена между народными массами и власть имущей илитой. Она не должна быть проведена между революционерами и массами.

Та революция, которую подразумевает Теодор Джон Качинский в своей голове, необязательно вызовет вооружённое восстание против какого-то правительства. Она может повлечь за собой физическое насилие, а может и не повлечь, но она не будет ПОЛИТИЧЕСКОЙ революцией. Она сфокусируется на технологии и экономике, но не на политике.

Революция должна быть всемирной и интернациональной. Она не должна совершаться по принципу «страна за страной».

Революционеры могут рассматривать мероприятия, направленные на слияние мировой экономики в единое целое, как благоприятные для них. Свободные торговые соглашения вроде НАФТА и ГАТТ, вероятно, вредны для окружающей среды в краткосрочный период, но в длительный могут оказаться и полезными, потому что они способствуют экономической зависимости стран друг от друга. Индустриальную систему будет проще разрушить по всему миру, если мировая экономика окажется настолько унифицированной, что её крушение в любом крупном государстве приведёт и к крушению во всех индустриализованных странах.

Попытка революционеров атаковать систему без использования некоторых современных технологий потерпит крах. Как минимум они должны будут использовать СМИ, чтобы распространять свои заявления. Но они обязаны использовать современную технологию лишь ради одной цели: атаковать технологическую систему.

Революционеры должны заводить столько детей, сколько они могут. Существует строгое научное доказательство того, что социальное положение большей частью наследуется. Никто не утверждает, что оно является прямым следствием генетической конституции личности, наследование проявляется в том, что в контексте нашего общества индивидуальные черты делают личность более подходящей для того или иного социального положения. Подобной тактики примерно из тех же соображений придерживаются некоторые ультраправые радикалы и националисты.

Два типа технологий

Против предложенной Унабомбером революции, вероятно, будет выдвинут тот аргумент, что она обречена на поражение, потому что на протяжении всей истории технология всегда прогрессировала и никогда не шла вспять, поэтому технологическая регрессия невозможна. Но это утверждение, по мнению Унабомбера, ложно.

Тедди различает два типа технологий:

• Маломасштабные — это технологии, которая может быть использована малыми сообществами без содействия извне.
• Организационно-зависимые — это технология, которая зависит от крупной социальной организации.

Теодор утверждает, что организационно-зависимая технология регрессирует всегда, когда социальная организация, от которой она зависит, терпит крах. Пример: когда Римская империя развалилась, римская маломасштабная технология уцелела, потому что любой сообразительный деревенский ремесленник мог соорудить, например, водяную мельницу, любой искусный кузнец мог варить сталь по римской методике и тэ дэ. Но римская организационно-зависимая технология регрессировала. Римская водопроводная система наебнулась и так никогда и не была восстановлена. Римские техники дорожного строительства были утеряны, [теперь асфальт едят голуби]. Римская система городской канализации была забыта, так что лишь с относительно недавних времён канализация европейских городов стала с точностью косплеить канализации Древнего Рима.

К концу Средневековья существовало четыре основных цивилизации, которые были приблизительно одинаково «развиты»: Европа, исламский мир, Индия и Дальний Восток. Три из них остались более или менее стабильными, и только Европа стала динамичной. Никто не знает, почему это произошло: у историков есть какие-то теории, но это только спекуляции. Во всяком случае ясно, что бурное развитие по направлению к технологической форме общества происходит лишь при особых условиях. Так что нет никаких причин допускать, что плоды революции не похерятся, и не начнется прогресс снова.

Опасность левачества

Из-за своей потребности в бунте и необходимости состоять в движении леваки или личности схожего психологического типа часто прельщаются повстанческими или активистскими движениями, цели и состав которых изначально не являются левыми. В результате вливание личностей левацкого типа может довольно легко обернуть не левое движение в левое, так что левацкие цели заменят или исказят первоначальные цели движения.

Чтобы избежать этого, движение, превозносящее природу и выступающее против технологии, должно занять твёрдую антилевацкую позицию и остерегаться любого сотрудничества с левыми. В конце концов, левачество несовместимо с дикой природой, с человеческой свободой и с уничтожением современной технологии. Левачество — коллективистское движение, оно стремится объединить весь мир в единое целое.

Некоторые леваки кажутся выступающими против технологии, но они будут противостоять ей лишь до тех пор, пока они являются аутсайдерами, а технологическая система управляется не левыми. Если когда-либо левачество станет доминирующим в обществе, так что технологическая система превратится в инструмент в руках леваков, они будут с энтузиазмом использовать её и способствовать её развитию. Действуя так, они лишь повторят принцип, который левачество неоднократно демонстрировало в прошлом. Когда большевики в России были аутсайдерами, они оказывали решительное сопротивление цензуре и тайной полиции, они защищали самоопределение национальных меньшинств и т. д., но, как только они сами пришли к власти, они навязали строжайшую цензуру и создали тайную полицию, более безжалостную, чем любая, существовавшая при царизме, они подавили национальные меньшинства по меньшей мере в той же степени, что и цари.

Разные мыслители обращали внимание на то, что левачество — это некий тип религии. Оно не является религией в буквальном смысле, потому что левацкая доктрина не постулирует существование какой-то сверхъестественной сущности. Но для левака его идеология играет психологическую роль, очень схожую с той, которую религия играет для некоторых людей. Левак испытывает потребность верить в левачество, оно играет жизненно важную роль в его психологической организации.

Левачество — тоталитарная сила. Где бы оно ни приходило к власти, оно стремится захватить каждый личный уголок и подогнать каждую мысль под левацкий шаблон. Частично это происходит из-за квази-религиозного характера левачества: всё, что не согласуется с левыми взглядами, олицетворяет грех. Настоящим мотивом левака является не желание добиться показных целей левачества; в реальности он побуждается ощущением власти, получаемым им от борьбы за социальную цель, и тогда, когда он достигает её. Поэтому левак никогда не удовлетворяется целями, которые он уже достиг; его потребность в процессе власти неизменно приводит его к постановке какой-то новой цели. Левак хочет равных возможностей для меньшинств. Когда он добивается этого, он настаивает на статистическом равноправии достижений меньшинств. И до тех пор, пока хоть кто-нибудь будет таить в укромных уголках своего разума негативное отношение к какому-либо меньшинству, левак будет обязан перевоспитать его. Недостаточно того, что общественность будет информирована о вреде курения: знак опасности должен быть напечатан на каждой пачке сигарет. Затем табачная реклама должна быть ограничена, если вообще не запрещена. Активисты не будут удовлетворены до тех пор, пока табак не будет объявлен вне закона, после этого они займутся алкоголем, потом калорийной пищей и т. д.

Некоторые читатели могут сказать: «Всё сказанное о левачестве — полный вздор. Я знаю Сергея и Даздраперму, которые исповедуют левые взгляды, и все эти тоталитарные тенденции у них ни капельки не проявляются». Совершенно верно, многие леваки, даже возможно, большинство из них — порядочные люди, которые искренне верят в право на существование ценностей других людей (до определённой степени), и которые не желали бы использовать деспотические методы для достижения своих социальных целей. Замечания Унабомбера о левачестве не означают, что они применимы к каждому отдельному леваку, они призваны описать общий характер левачества как движения. А он не обязательно определяется численными пропорциями разных типов людей, вовлечённых в движение.

Многие отдельные леваки сами по себе спокойные и довольно толерантные люди, никоим образом не мешает левачеству в целом проявлять тоталитарные тенденции.

Будет не лишним перечислить некоторые критерии для распознания левачества.

Левак ориентируется на коллективность крупного масштаба. Он придаёт особое значение долгу личности служить обществу и долгу общества заботиться о личности. Он негативно относится к индивидуализму. Он часто берёт моралистический тон. Он имеет тенденцию выступать за контроль над оружием, за половое воспитание и другие психологически «просвещённые» образовательные методики, за социальное планирование, за предоставление преимущественных прав, за мультикультурность. Он чувствует оргазм от употребления популярных левацких терминов типа «расизм», «сексизм», «гомофобия», «капитализм», «империализм», «неоколониализм», «геноцид», «социальные сдвиги», «социальная справедливость», «ответственность перед обществом».

Поиски

Еще до публикации манифеста Линда, жена лжебрата сабжа сделал подлое предположение, что Унабомбер — это Теодор. Дэвид Качинский сначала отвергал шизо-теорию своей супруги, на то были основания. После женитьбы Дэвида со своей женой вождь стал отправлять письма своему лжебрату с оскорблением оного и его жены. Теодор в письмах нарекал Дэвиду будущее скуфа и раба системы. Своими писульками Тед произвел не лучшее впечатление на жену лжебрата — Линду, поэтому Дэвид думал, что предположение его супруги является лишь следствием её неприязни к сабжу. После публикации манифеста лжебрат всё таки решил проверить теорию своей жены и через неделю после публикации манифеста, в сентябре 1995 года, Дэвид просмотрел старые семейные бумаги и обнаружил, что идиолект писем Теда против злоупотребления технологиями в газеты 1970-х годов аналогичен употреблённому в Манифесте Унабомбера.

После публикации манифеста ФБР получало более тысячи звонков в день в течение многих месяцев, так как за информацию, которая привела бы к разоблачению стража дикой природы, была обещана награда в $1 миллион грязных зеленых бумажек. Целевая группа UNABOM получила множество писем по почте. Тысячи людишек стучали на своих злейших врагов, чтобы засадить их на нары. В это время лжебрат сабжа нанял частного сыщика Сьюзан Суонсон для того, чтобы осторожно исследовать версию о Теде. Потом Дэвид нанял Тони Бискигли из Вашингтона для систематизации получаемых Суонсон фактов и осуществления контактов с ФБР. Он хотел защитить Теда от возможной силовой операции ФБР, так как полагал, что тот может реагировать яростно или абсурдно.

В начале 1996 года Тони Бискигли связался с аналитиком Клинтоном Р. Ван Зандтом и попросил сравнить манифест с копиями писем, полученных Дэвидом от брата. Ван Зандт пришёл к выводу, что письма и манифест написаны одним человеком с вероятностью 50/50 и рекомендовал клиенту Бискигли связаться с Фэ Бэ Рэ.

В феврале 1996 года Бискигли предоставил ФБР копию эссе, написанного Тедом Качинским в 1971 году. В штабе Целевой группы UNABOM в Сан-Франциско специальный агент Джоэл Мосс обратил внимание на общее в письмах. Лжебрат пытался остаться анонимным, но он был обведен вокруг пальца и уже через несколько дней была направлена команда ФБР для допроса Дэвида и его жены. Лжебрат предоставил группе оригиналы писем Теодора в оригинальных конвертах. Через два месяца был выдан федеральный ордер на обыск штурм цитадели стража дикой природы.

Арест

3 апреля 1996 года около 50 агентов ФБР осадили крепость вождя. При аресте он был в весьма неопрятном виде. В хижине была обнаружена готовая бомба и машинописный оригинал манифеста.

Суд

Демонтаж

Во время судебного процесса адвокаты Теда пытались доказать невменяемость оного, дабы сохранить ему жизнь. Но Качинский отверг их стратегию, аргументируя это тем, что они спасают лишь его тело, а не жизнь. Назначенный судом психиатр поставил Качинскому диагноз параноидной шизофрении, но объявил его вменяемым. Адвокаты пошли на отчаянный шаг: они демонтировали хижину Теодора и привезли её в суд, полагая, что всё таки это убедит суд в его неадекватности.

22 января 1998 года Качинский признал себя виновным во всех обвинениях, что и спасло его тело.

Тюрьма

Вождь отбывал пожизненный срок без возможности условно-досрочного освобождения в ADX Florence, федеральной административной тюрьме особо строгого режима безопасности в Колорадской области. Находясь в заключении, Качинский активно работал на благо революции буквами на бумаге, писал эссэ.

Демонтированную будку сабжа хотели аннигилировать, но всё таки решили выставить её в Музее новостей в Вашингтоне на потеху публике.

В 2010 году сборник эссе Качинского и дополненный текст Манифеста были опубликованы под названием Technological Slavery, а поздее в 2016 г. была выпущена его кулинарная книга по революции — Anti-tech Revolution: Why and How.

В марте 2021 года у Качинского диагностировали рак прямой кишки на поздней стадии. 14 декабря 2021 года его перевели в Федеральный медицинский центр Батнера в Северно-Каролинском Автономном Округе, где он получал химиотерапию до марта 2023 года.

10 июня 2023 года Качинский был найден повешенным в своей камере.