Красная басня

…думал: я в таком аду, как в Америке, жить не стал бы ни дня. Убежал бы сюда. Или стал коммунистом. Создал бы ячейку, потом боевой отряд. Для коммуниста главное уметь превозмогать боль, чтобы, когда начнут пытать в ФБР, никого не выдать. Ну, а уж боль-то превозмогать я умею… А если бы маму взяли заложницей? Нет, все-таки лучше я с ней убежал бы сюда. Здесь, правда, тоже бывают преступники, но не убийцы же, не мафия! И в правительстве не миллионеры какие-нибудь продажные, а честные люди из рабочих, из крестьян. Немножко, правда, смешные иногда… потому что пожилые. Опытные. И на бабулю, хоть возраст примерно тот же, совершенно не похожи, ну совершенно! Суслов вот когда выступает — такой умный! Он редко выступает, но зато уж как выступит! Сразу видит, кто идеологически неправ! А Брежнева как все уважают! Ведь надо очень уважать человека и то, что он говорит, чтобы так долго его слушать, тем более что у него произношение немножко невнятное.

— Вячеслав Рыбаков «Дёрни за верёвочку»

Запомните, дети! Не ходите в Африку Америку гулять! Там правит злой Дядя Сэм! Там злобные бизнесмены заставляют бедных рабочих работать по 25 часов в сутки! Там богатые крадут деньги у бедных! И, о ужас, там у каждого капиталиста есть частная собственность! ЧАСТНАЯ СОБСТВЕННОСТЬ, ВОВКА!!! И только у нас, в СССР, всё хорошо. Ведь у нас коммунизм! И мороженое по пять копеек! И мы должны разгромить нашего врага, чтобы принести всему миру коммунизм!

Как вы поняли, это Красная басня. Это произведение, созданное с целью донести до пролетариев мысль о том, что только встав на путь к коммунизму человечество сможет жить счастливо. То есть это классическая пропаганда, в данном случае со стороны красных. И подобная пропаганда, казалось бы, отлично работала в изолированном от всего буржуазного мира СССР, ведь у советских людей сложилось такое представление об ужасном капиталистическом мире. Но в перспективе советская пропаганда сработала отвратительно: по социалистическую сторону железного занавеса было видно лишь то, что импортные товары самые лучшие (так как Внешторг закупал не всё подряд, а лучшее и зачастую очень дорогое), а из-за не такого уж и массового туризма о бедности в странах буржуазных систем советские люди только слышали, никогда не самом деле не видя (туристу бедность вообще сложно увидеть, потому что туристические зоны стараются отделять от бедных районов, чтобы нищие и преступники туристов не распугивали, а во многие страны, являющиеся обратной стороной той же мировой буржуазной системы, туристических маршрутов вообще не организуют), из-за чего вся эта картина мира с распадом советской системы в 1980-е разрушилась очень легко. Уже во время святых 1990-х у многих советских детей, заставших СССР по мелочи, и у взрослых, кто жил в нём достаточно долго, закрепилось/вернулось чувство, что всё, что врали нам о западном капитализме, оказалось правдой, так как оно оказалось правдой на территории бывшего СССР да и не только там для тех, кто не вписался в новую жизнь.

Здесь речь идёт только о тех произведениях, которые по первоначальной задумке рассчитаны как пропагандистские или в них существует явная пропагандистская линия, авторы которых являются сторонниками коммунистических идей. Если же автор просто не приемлет капитализм и не питает при этом особых симпатий к СССР и коммунистам, это уже троп Капиталисты плохие. Если же произведение адаптируют под правильные взгляды, это уже троп Идеология в адаптации.

Примеры

• Книги и фильмы о большевиках-революционерах и Гражданской войне, выпущенные в советское время, тысячи их! Исключения существуют, см.
• Сюда же многие примеры тропа революция по-детски.

Литература

Русскоязычная

• Ю. Олеша, «Три Толстяка».
• Е. Пермяк, «Сказка о стране Терра-Ферро» — из-за желания королей (местного аналога трёх толстяков) испортить друг другу бизнес страна вернулась в каменный век. Свержения королей не происходит (те умирают от последствий своих действий), но (в полной версии сказки мельком упоминается, что) люди приходят к выводу, что лучше бы они их давно свергли.
• Л. Лагин, «Старик Хоттабыч».
  • Хотя «Хоттабыч» — это ещё ничего, его можно читать и просто как хорошую детскую книгу, не вникая в политические посылы и ограничиваясь моральными. А вот большинство других произведений Лазаря Иосифовича — довольно грубые и неприкрытые агитки.
• Н. Носов, трилогия Незнайке, точнее, две последние книги. Солнечный город — коммунистический рай, Лунный город — капиталистический ад.
  • А первая разве нет? «В одиночку ты только фигни наделаешь. Вот если всем разом собраться!..»
    • Астроном Стекляшкин соорудил телескоп в гордом одиночестве. Винтик и Шпунтик тоже абы кого в свой сарай-мастерскую не пускают и доверяют только прямым рукам друг друга. Исключение - постройка воздушного шара, но и то самую ответственную часть, паровой котёл, они строят сами.
    • Ну, по такой логике и известный рассказ графа Толстого про веник — тоже красная басня.
      • граф Толстой - тот еще недосоциалист, так что почему бы и нет? Это пример красной басни до того, как она стала называться красной.
      • Термин "красный" в смысле, близком к названию статьи, встречается еще у Тургенева.
• Сергей Михалков, «Разговор с сыном» (Мой сын! Послушай мой рассказ)
• Самуил Маршак, «Быль-небылица. Разговор в парадном подъезде» (Шли пионеры вчетвером).
  • Сюда же — «Мистер Твистер». Для богатого америкашки и его отвратительной семейки становится настоящим шоком открытие что в СССР негров темнокожих никто не угнетает и их спокойно селят в одни гостинницы с белыми. Мораль: в США — расизм, шовинизм и несправедливость, в Союзе — дружба народов и комфортно для всех.
• В. Губарев, практически всё, что написал автор. Самое известное (и, по совместительству, самое читабельное) — «Королевство кривых зеркал».
  • Путешествие на Утреннюю звезду тоже вовсе не плохой пример творчества. И красной пропаганды в нем не отмечено - ну, сбросили на Звезде гроз военно-религиозную хунту, но не факт же, что начали строить коммунизм?
• А вот большая часть творчества Аркадия Гайдара-Голикова, благо в жанре соцреализма - таки наш троп. Более или менее читабельны только "Судьба барабанщика" (в экранизации пропаганды и того меньше) и "Военная тайна".
• Братья Стругацкие, «Стажёры». Во всяком случае, глава, где хорошие коммунисты спасают глупых капиталистических шахтёров, рассуждающих «если по нормам работать, то заработаешь шиш с маслом».
• Немалая часть творчества Сурена Цормудяна. «Наследие предков» — педаль в глубины калининградских катакомб. «Герои млечного пути» — педаль в открытый космос.
• Альберт Иванов, «Записки звездочёта Сириуса». Редкий пример с сеттингом, намекающим не на Европу или Северную Америку, а на Остров Свободы.
• Сергей Кичигин, Татьяна Яблонская, «Два цвета радуги». Девочка попадает в ужасную страну Акирем и там постепенно ссучивается и забывает всё хорошее (советское то есть). А потом запах розмарина напоминает ей о маме, и она берёт себя в руки…
• Александр Беляев — «Прыжок в ничто». В остальных книгах скорее капиталисты плохие и/или буржуазно-коричневая сволочь.
  • Также в «Звезде КЭЦ» эпизодический персонаж — освобождённый от лап капитализьма негритёнок. С одной стороны, иронично, что всё равно работает, по сути, слугой у профессора. С другой стороны, в сеттинге театр начинается с вешалки, и слуга может сильно усложнить жизнь «господину».
    • Да ладно вам, при Соввласти у интеллигенции тоже были домработницы и кухарки, как и при старом режиме. Дело не в том, как зарабатывать, а сколько, и какие соцгарантии можно иметь.
• Marie Umbrini, Кружок 9-Профи. Пьеса буквально повествует о том, как капитализм порождает взаимную ненависть на всех уровнях - от школоло до самой буржуазии.

На других языках

• Джанни Родари, «Чиполлино». Остальное под троп не подходит. Например, пара стихов «Чем пахнут ремёсла»/«Какого цвета ремёсла» — скорее Бедный — хорошо, богатый — плохо: гимн труду, а не пропаганда коммунизма. Ну или то что все профессии важны.
  • Были случаи, когда в современных постановках «Приключений Чиполлино» даже полностью меняли финал под тем предлогом, что «революции — это ужасно, а переворот должен совершаться в умах героев».
• Роб Харт, «Склад» — басня не столько красная, сколько антикапиталистическая и прицельно антикорпоративная.

Мультсериалы

• Рыжик и Ёжик же! Милые лесные зверята, живущие при коммунизме, сражаются против злобных хорьков (японцы), мышей (южные корейцы) и волков (американцы). Что самое примечательное, мультсериал полюбился взрослым зарубежным зрителям.
  • Автор правки, что посмотрел мультсериал полностью, с полной ответственностью утверждает, что именно коммунистическая пропаганда там отсутствует — "прививает" он любовь к Родине. Более того, определенные детали, присущие социализму, наблюдаются и во вражеских странах.

Видеоигры

• Tonight We Riot — пиксельный Beat’em Up про коммунистическую революцию, разработанный рабочим кооперативом идейных коммунистов. Авторы не то, что не скрывают пропагандистский характер своего творения — они открыто им гордятся. Причём, помимо пропаганды, игра ещё и напичкана коммунистическим фансервисом (понятным, впрочем, больше западной левой аудитории).

Контрпримеры

Литература

• Тихий Дон — содержание книги явно не соответствует тезису «Красные — всегда хорошие»: в романе-эпопее показаны зверства как со стороны белых, так и со стороны красных, всевозможные расправы над пленными, продразвёрстка и прочие радости жизни в период гражданской войны. Это очень нехарактерно для произведений, написанных в советский период, однако лично Сталин прочитал его и одобрил. Шолохову даже дали Нобелевскую премию по литературе с разрешения советских властей за этот роман.
  • Выстебано у Брайдера и Чадовича в «За веру, царя и социалистическое отечество»: «попаданец» предлагает Пугачёву слегка перелицованные сюжеты «Тихого Дона» и «Как закалялась сталь». Казаческий лидер решительно отвергает метания Мелехова: казачеству такая нерешительность не свойственна, плохой роман.
    • Выстебано то выстебано, однако казачество там из другого времени и вихрем общественных перемен начала XX века вот вообще никак не было задето, как и трёхлетним сидением в окопах. Казачество — это не вневременное явление, и такие метания у героя из какого угодно сословия представитель этого же сословия, но из предыдущего века не поймёт, так как любые политические идеи воспринимаются только если они соотносятся с мироощущением, формирующимся в процессе жизни в обществе, отвечают «глубинным чаяниям». Тогда были другая жизнь, другая мораль, другой общественный уклад, другой уровень развития производительных сил в конце концов. Да и конфликта яицких казаков с иногородними за землю как на том же Дону не было — здесь основным промыслом было рыболовство.
  • «Это очень нехарактерно для произведений, написанных в советский период» — надо так полагать, «Железный поток», «Хождение по мукам», «Россия, кровью умытая» и «Конармия», где красные нередко напоминают орду разбойников, написаны не в советский период. Да даже в ультраортодоксальном «Как закалялась сталь», написанном в разгар сталинизма, признано мимоходом, что и у красных есть проблемы с дисциплиной (хотя ради цензуры это приписано союзникам-махновцам).
    • Да даже вспоминая самое известное "пропагандистское" кино (которое явно контролировать было проще чем литературу) аж 1934-го года, то и там было «Белые пришли грабят, красные пришли тоже грабят, ну куда бедному крестьянину податься...». Ну и сам фильм "Чапаев" начинался с беспорядочного отступления красных.

— «Каждый художник, каждый, кто себя таковым считает, имеет право творить свободно, согласно своему идеалу, независимо ни от чего.» Кто мог такое сказать, как по-твоему? Из очень известных, сразу говорю.
Сашка нахмурился. Он чувствовал подвох, но распознать его не мог. Смысл цитаты был для него однозначным.
— Чьи… — пробормотал он. — Речи такие, в общем, эстетские. Как его — за кордон-то дернул зимой, в газетах много писали…
— Холодно, — ответил Дима. — Не угадал, — достал блокнот, полистал. — А вот это? «Жизнь, отраженная в произведениях литературы и искусства, может и должна выглядеть возвышеннее, ярче, концентрированнее, типичнее и идеальнее, а значит, и более всеобъемлющей, чем обыденная действительность.»
Сашка поджал губы.
— Ну и что? — спросил он.
— Чье это? Человек тебе наверняка известный.
— Да я откуда знаю? Критик… что я их, помнить должен, что ли? Мне своих дел хватает!
— Да я же, в конце концов, не фамилию требую, — Дима спрятал блокнот. […]
— Ну, говорю — критик.
— Ты-то с этим критиком согласен? Или нет?
Сашка потер щеку.
— Черт, ну что из-за фразы одной пристал? Бред какой-то… Повтори.
Дима опять нашел цитату, повторил. Сашка утвердительно кивал почти после каждого слова.
— Наш критик, — сказал он, когда Дима закончил. — Все верно, не подкопаешься. Обыденную действительность я в рот пихал. Во всяком случае, я так тебе объясню, — его голос все больше наливался уверенностью. — В первой цитате есть слова «имеет право». Значит, что-то диссидентское, хоть режь меня. А во второй — указание. Сказано: «должна». Значит, что-то наше. Логично?
— Более чем, — сказал Дима и захлопнул блокнот с треском. — Так вот, слушай, защитник. Вторая — это Мао Цзэ-дун ляпнул, перед самой культурной революцией. Чтоб, значит, знали, кого метелить за невозвышенность и неидеальность. А первая — Ленин.
— Не заливай, эстет! — вспылил Сашка. Он был красен. — Не мог он этого! Прозаливаешься!
— Сам не слышал, — сказал Дима, — но читал.
— Такой работы в программе нет!
— Это не работа. Это из Клары Цеткин — «Воспоминания о Ленине».
Некоторое время шли молча.
— Убивать надо таких эрудитов, — решил Сашка наконец. Дима покорно кивнул. — Или к нам, реакторы чинить в рабочем положении. Чтоб хоть какая-то польза была.

— Вячеслав Рыбаков «Дёрни за верёвочку»