Глава 41

Пока Майрон размышлял, каким образом свести Келебримбора и Келебриан, а заодно как снова увидеть последнюю, король Эрегиона всё больше и больше уходил в себя. К несчастью, родной отец всё же увёз девушку в Линдоринанд, и оставалось лишь надеяться, что лесные принцы не поменяют своего мнения по поводу женитьбы. Но состояние короля требовало немедленного вмешательства, и майа всё же решил с ним поговорить.

Так вышло, что гномы доставили в кузницу новые драгоценные камни, а Келебримбор пришёл на них посмотреть. Ограничившись коротким приветствием, эльф выбрал самый крупный бриллиант и начал внимательно его изучать, но именно в этот момент сзади раздался странный вопрос:

— Скажи мне, король, а почему у тебя всё ещё нет жены? Разве правителям не положено обзавестись наследниками?

Келебримбор с трудом оторвался от камня и хмуро покосился на своего учителя.

— Только не говори, что тебя подослали мои подданные, — тут же фыркнул он, скривив откровенно недовольную физиономию. — Сам женись, а потом и спрашивай.

Брови Майрона поползли вверх. Это что, такая шутка?

— Я просто о тебе забочусь, — как можно мягче произнёс дух порядка. — Ведь рядом полно красивых девушек, а ты на них совершенно не смотришь.

— Красивых? — усмехнулся эльф. — Интересно… И кто же это?

— Ну… — майа сделал вид, что задумался. — Как насчёт Келебриан?

— Оооо, — король Эрегиона закатил глаза к потолку. — Этот ребёнок? Нет, она, конечно, красива, но ты видел её мать? Жаль, что бедняжка Келебриан так похожа на своего отца. И зачем только Галадриэль вышла за этого лесного князька?

Майрон часто заморгал, пытаясь осмыслить сказанное. Этому идиоту не понравилась Келебриан? Да он что, слепой?

— Быть может, ты давно её не видел? — предположил майа. — Поверь, сейчас она — настоящая красавица!

— Я насмотрелся на неё предостаточно, — отмахнулся эльф. — И потом, Галадриэль сказала, что её всё равно выдадут за Гил-Гэлада.

— Мало ли, что она сказала. Насколько мне известно, ни Келебриан, ни Гил-Гэлад не проявили пока друг к другу никакого интереса.

— И напрасно. Потому что Галадриэль обязательно своего добьётся. А я не собираюсь ни на ком жениться! И вообще, у меня сейчас совершенно другие планы!

— Это какие же у тебя планы? — недоумённо поинтересовался Майрон.

Лицо Келебримбора тут же приняло мечтательное выражение.

— Ты, должно быть, знаешь, что мой дед, Феанор, был самым знаменитым эльфийским кузнецом? Я же, его внук, достиг большого мастерства, но так и не смог прославиться чем-то особенным. Вот поэтому мне просто необходимо создать что-нибудь чудесное! Что-нибудь типа сильмарила!

— Однако! — хмыкнул майа. — Тебе что, трёх предыдущих было мало?

— Я вовсе не собираюсь прятать его ото всех, подобно деду, или с кем-то из-за него воевать, — раздражённо пояснил король Эрегиона. — Более того, если мне удастся сделать что-то подобное, то я не оставлю эту вещь себе, а подарю кому-нибудь достойному! Просто помоги мне. Ведь ты — мой лучший друг! Объясни, как именно Феанор смог заключить свет в эти камни!

Майрон задумчиво вздохнул. А он-то думал, что Келебримбор страдает от одиночества. Но, похоже, тут всё гораздо хуже. Вместо того чтобы строить личную жизнь, этот эльф страдает какими-то навязчивыми идеями собственного прославления. Впрочем, почему бы ему не помочь? Возможно, что сотворив нечто поистине великое, король Эрегиона успокоится и наконец-то возьмётся за ум!

— Что ж, я действительно знаю, каким образом заключить свет в камень, — нехотя признал майа. — Но могу тебя разочаровать. Сильмарила ты не сделаешь. Ведь для его создания использовался свет древ, не осквернённый Морготом. У нас же с тобой такого света просто нет. Хотя ты можешь использовать свет солнца, луны, звёзд, или чего-то другого.

— А что ещё можно вложить в камень? — с любопытством спросил Келебримбор. Судя по всему, хандра его тут же прошла.

— Да что угодно. В принципе, любую стихию, — Майрон пожал плечами. — Вложи в камень тьму, и вокруг него станет темно.

— А я тоже смогу это сделать? — уточнил король Эрегиона.

— Ну, твой дед-то сделал. Значит, и ты сможешь.

Глаза эльфа загорелись, как у маленького ребёнка.

— А знаешь, Аннатар, — вдруг заявил он. — Давай займёмся этим прямо сейчас!

Первым делом Келебримбор выбрал подходящий камень. Хоть изначально он и крутил в руках сияющие бриллианты, так напоминающие ему сильмарилы, но потом всё же остановился на большом зелёном изумруде. Должен же его камень чем-то отличаться от творений Феанора! А не то его сочтут лишь жалкой подделкой!

Сделав свой выбор, эльф и майа направились на улицу. К счастью, солнце уже вышло из-за вершин Мглистых гор, и света было предостаточно. Обосновавшись на открытой террасе королевского дворца, парочка кузнецов приступила к самому главному — ловле солнечного света.

— Ты сказал, что камень можно наполнить чем угодно? — уточнил Келебримбор. — И даже водой?

— Так и есть, — подтвердил Майрон. — Только это будет то же самое, что вода, налитая в стеклянную посуду. Свет или огонь гораздо красивее.

— А как насчёт остальных стихий? Вот ты — дух порядка. Ты можешь вложить в этот камень свою стихию?

— Да, могу, — майа утвердительно кивнул. — Но к чему всё это? Камень, принудительно приводящий в порядок всё вокруг себя, может вызвать какие-нибудь нежелательные побочные явления. И потом, я вовсе не собираюсь расставаться со своей силой, подобно Морготу. Наловив же в камень частиц света, мы точно никому не навредим, поскольку эти частицы и так уже были выпущены.

— То есть, любая сила, заключённая в камень, должна быть где-то взята! — догадался Келебримбор. — И, может быть, даже у кого-то отобрана?

— Ты быстро соображаешь, король. Естественно, если где-нибудь что-то прибавится, то где-то оно убавится. Ты не сможешь отобрать у меня часть моей силы, если я сам тебе её не отдам. Но ты вполне способен забрать её у более слабых существ. Если тебе нужна жизненная сила, то придётся кого-нибудь убить. Впрочем, столь тёмные занятия не для нас, — Майрон поднял лицо и уставился на солнце. — Вернёмся к тому, зачем мы сюда пришли.

Король Эрегиона подошёл поближе и тоже взглянул на дневное светило. Сколько всё же интересного можно узнать от этих айнур! Отобрать у кого-нибудь жизненную силу? Конечно, звучит ужасно, но ведь эльфы регулярно отбирали жизни у животных на охоте, или у орков. И потом, речь ведь идёт не только о жизни! Да мало ли что ещё можно у кого-нибудь отобрать?!

Само обучение ловли частиц света всё же заняло не один час. Как ни крути, но глаза Келебримбора не видели этих частиц, и всё тут. Аннатар знай бубнил, что они везде, что движутся с огромной скоростью, и что лично он видит их совершенно запросто.

Поняв, что на одно зрение полагаться не стоит, король переключился на все остальные чувства. Главное, что глаза видят свет, а кожа хорошо ощущает тот поток тепла, что исходит от солнца. Должно быть, эти частицы и впрямь существуют.

— Ты просто должен понять, что они сталкиваются с твоими руками и либо поглощаются, либо отражаются. Нужно не допустить этого, а схватить их и поместить в камень, — поучал его майа. — Это всё равно, как если бы ты ловил летящий в тебя предмет.

Вытянув руку вперёд, дух гармонии и порядка сжал кулак, будто хватая что-то невидимое. Поднеся его к лицу эльфа, Майрон разжал пальцы, и на мгновение между ними вспыхнул свет, но тут же пропал.

— Эльфы тоже могут поглощать свет, и поэтому кажется, что они слегка светятся, — продолжил он свои рассуждения. — Тем не менее, говорят, что после смерти твой дед вспыхнул и сгорел дотла. Ваш дух тоже связан с пламенем, а значит, тело как-то его удерживает. Задумайся, каким образом это происходит, и поймай таким же способом свет.

На лице Келебримбора наконец-то нарисовалось некоторое понимание. Ведь про удержание собственного духа в теле он знал предостаточно. Хоть это было и не принято, но души эльфов могли покинуть тела в любой момент, и все знали, как этого не допустить. Выходит, что свет нужно ловить точно так же, как душу?

Вытянув руку с камнем, эльф зажмурился, пытаясь сосредоточиться. Главное, не нахвататься света самому, а уловить его зажатым в пальцах изумрудом. Страшно даже представить, что подумают подданные, если их король вдруг начнёт светиться подобно огромной люстре в его тронном зале. Разговоров потом не оберёшься.

От столь нелепых мыслей Келебримбор даже начал тихонько смеяться, но встревоженный голос Аннатара заставил его снова переключиться на поставленную задачу.

— Эй! Что это с тобой?!

Король Эрегиона немедленно открыл глаза. Неужели он действительно начал светиться? Но, к удивлению эльфа, его тело оставалось прежним. Зато огромный изумруд испускал мягкий зеленоватый свет.

— Ты засмеялся, и я подумал, что с тобой что-то стряслось, — обеспокоенно пояснил майа. — Но, кажется, всё в порядке. Похоже, что у тебя получилось!

Однако Келебримбор уже ничего не слышал. Всё внимание короля было сосредоточено на собственном творении. Ведь он только что создал свой первый светящийся камень! Он смог доказать, что ни в чём не уступает своему деду!

— Э-эй! — ещё раз тихонько позвал его Майрон.

С трудом оторвавшись от изумруда, эльф поднял восторженный взгляд на своего учителя.

— Я назову этот камень — Элессар! — с гордостью заявил он.

Радости короля Эрегиона не было предела, и майа решил ему не мешать. Как кузнец, он хорошо знал то чувство восторга, когда удаётся создать что-то поистине великолепное. Но Майрон также знал, что рано или поздно эта эйфория проходит. Пройдёт она и у Келебримбора.

А вот тогда эльфу и придётся возвратиться к жестокой реальности. Ты выполнил свою заветную мечту, и других желаний у тебя нет. Так или иначе, но нужно задуматься — ради чего жить дальше. Светящиеся камни — вещь красивая, но абсолютно бесполезная. Единственная важная вещь, которую могут оставить после себя Эрухини — это потомки. И чудеснее потомков они не создадут ничего.

Но пока Келебриан не вернулась из Линдоринанда, все нападки на Келебримбора стоило отложить. Надо же хотя бы убедиться, что девушку не выдадут за кого-то из лесных принцев. А если всё обойдётся, то в честь возвращения её родителей вполне можно устроить какой-нибудь праздник и обязательно пригласить бедняжку туда.

Придя к такому нехитрому выводу, Майрон отправился отдыхать в собственные покои. Находились они прямо во дворце и были обставлены со всем королевским величием. Не лучше и не хуже, чем было у него в Мордоре, а скорее по-другому. Людским дворцам всегда недоставало эльфийского изящества. Пожалуй, общим было только одно — большое количество мягких подушек, разложенных на кровати и уютных диванчиках. Откинувшись на них, майа довольно заулыбался и закрыл глаза.

Но в то время как его учитель мирно спал, зарывшись в любимые подушки, сам король Эрегиона продолжал напряжённо думать. Ведь свою заветную мечту он вовсе не выполнил. Да, он доказал что достоин быть внуком самого Феанора, но как же просьба Галадриэль? Как заставить растения перестать увядать?

Эльф снова и снова прокручивал в голове слова Аннатара. Увядание связано со смертью. Чтобы дать умирающему жизненные силы, надо их у кого-то отнять. Но у кого? Естественно, у других растений.

Взгляд короля снова и снова возвращался к светящемуся камню. Природные силы вполне можно добавить туда же. Жизнь растений всегда была связана со светом. Оставалось лишь найти такое место, где массово убивались растения. Как насчёт юго-западных лесов? Нуменорцы вели там просто ужасную повальную вырубку, высвобождая огромное количество природных сил, которые можно было бы заключить в Элессар. Пожалуй, стоило съездить в Виньялондэ по каким-нибудь торговым делам. Ну, или просто на охоту.

Если бы Келебримбор мог, то бросился бы к людям прямо сейчас. Но он всё ещё оставался королём великого государства. О своей поездке нужно было предупредить заранее, да подготовить подарки для тамошнего руководства. А ещё лучше прикатить несколько повозок эльфийского вина. Так сказать, на продажу. И тогда нуменорцы уж точно не будут возражать, если эльфы немного побродят в оставшихся лесах.

Представив себе довольное лицо Галадриэль, Келебримбор также отправился в свои покои и постарался заснуть. Ведь чем раньше лечь спать, тем быстрее наступит завтра. И тогда он приблизится к осуществлению своей заветной мечты ещё на один день.

Весть о том, что король Эрегиона отбывает в нуменорскую гавань, Майрона ни капли не удивила. Скорее даже обрадовала. Похоже, что осознание реальности наступило у эльфа гораздо быстрее, чем он надеялся. В кои-то веки Келебримбор вспомнил о государственных делах. А там, глядишь, задумается и о личной жизни.

Правда, Элессар Келебримбор забрал с собой. Наверняка решил повыпендриваться перед смертными. Кто-кто, а майа хорошо знал, насколько люди бывают впечатлительны. Оханья и аханья эльфу обеспечены. Лишь бы нуменорцы не втянули его в свой конфликт с местным населением. Слухи о стычках обитателей гаваней с каким-то лесным племенем доходили даже сюда.

Несмотря на хорошие отношения эльфов с нуменорцами, Майрон воспринимал их довольно скептически. Мало того, что эти люди едва не вырубили все леса на своём острове, так потом, ради их сохранения, решили уничтожать средиземские. И плевали они на то, что в этих землях кто-то жил. Ну конечно! Ведь нуменорцы — такие великие и высококультурные! А там всего лишь какие-то глупые необразованные варвары. Кто-то даже назвал уничтожение местных жителей распространением цивилизации, или, ещё лучше, защитой мира и добра. И некоторые эльфы предпочитали в это верить, просто закрывая глаза на подобную несправедливость.

К счастью, разъехавшиеся в разные стороны высокородные эльфы вскоре начали потихоньку возвращаться. Келеборн, Галадриэль и их дочь вернулись первыми. Майрон видел их из окна, но встречать, естественно, не пошёл. Не его это обязанность, да и зачем понапрасну злить гордую эльфийку? Главное, что Келебриан приехала вместе с ними, а вскоре майа даже прослышал, что с её замужеством так ничего и не вышло.

Вот и замечательно! Оставалось дождаться Келебримбора!

Король Эрегиона отсутствовал целый месяц. Но однажды, сидя в кузнице, Майрон услышал, как с дворцовых стен торжественно протрубили трубы, оповещая жителей государства о возвращении их предводителя. Бросив работу, дух гармонии и порядка поспешил поприветствовать своего друга.

Внушительный отряд закованных в сияющие доспехи всадников грациозно проследовал прямо ко дворцу. Келебримбор пытался улыбаться и даже помахал собравшемуся народу рукой, но майа сразу же заприметил, что с ним что-то не так. Уж больно наигранной выглядела королевская улыбка. Дождавшись, пока встречающие государя чиновники разойдутся, а сам Келебримбор отправится в жилую часть дворца, Майрон быстро догнал его и наконец поздоровался.

— А, Аннатар! — эльф старательно попытался изобразить радость. — Ну, как там дела в кузнице? Надеюсь, без меня у вас ничего не стряслось?

— В кузнице всё прекрасно, — заверил его майа. — И во дворце тоже. Только вот ты, король, выглядишь так, будто что-то стряслось с тобой.

Келебримбор заметно побледнел, вызвав у своего друга ещё большее беспокойства.

— Не волнуйся. Мы просто попали в небольшую переделку и из-за этого задержались.

— Переделку? — переспросил Майрон. — Надеюсь, ты не ранен?

— Нет.

— Но кто же на вас напал?

Король Эрегиона придал своему лицу как можно более спокойное выражение.

— Я уговорил нуменорцев показать мне вырубаемые леса, — осторожно пояснил он. — Хотел оценить нанесённый ущерб и, может быть, помочь с их восстановлением. Но во время лесной прогулки на нас набросились какие-то люди. Нуменорцы говорят, что это — те самые дикари, регулярно нападающие на Виньялондэ. К счастью, мы успешно от них отбились.

— Нехорошо это, — задумчиво пробормотал майа. — Не стоило вам вмешиваться в чужой конфликт.

— Мы и не хотели никуда вмешиваться. Но люди напали на нас сами, — Келебримбор с сожалением вздохнул. — У нас просто не было другого выхода.

— В любом случае, я рад, что ты цел, — в отличие от эльфа, Майрон улыбнулся вполне искренне. — И я думаю, что по случаю твоего возвращения нам стоит устроить самый настоящий праздник. Тем более что твои родичи тоже возвратились из Линдоринанда и наверняка захотят с тобой встретиться!

— Праздник? — удивился король. — А впрочем… Почему бы и нет? У нас давно не было никаких праздников. Ты сказал, что Галадриэль вернулась? Очень хорошо. Пригласим и её.

— Отлично! Ты отдыхай, а я оповещу слуг! — попрощавшись с Келебримбором, майа быстро поспешил через многочисленные роскошные залы. Кажется, план сработал!

Поглядев на удаляющуюся светлую фигуру, король Эрегиона заметно помрачнел и отправился в собственные покои. Только там, бухнувшись на кровать, он всё же извлёк из-под одежды зелёный Элессар. Камень по-прежнему сиял, но теперь, помимо света, от него во все стороны исходила природная жизненная сила. И эта сила была взята далеко не только у погибших деревьев. Как так совпало, что в момент её ловли, на эльфов напали эти дикари? Видит Эру, он вовсе не хотел их убивать…

Но дело сделано, а время вспять не повернуть. Аннатар предложил устроить праздник? Пожалуй, самое время подарить Галадриэль созданный камень. Оставалось лишь надеяться, что хоть после этого на прекрасное лицо эльфийки возвратится прежняя улыбка.

А про дикарей ей лучше не знать.

Глава 42

— Ну что? Она пришла? — взволнованно спросил Келебримбор, направляясь к тяжёлым дверям, из-за которых доносилась весёлая музыка.

— Конечно, пришла, — заверил его Майрон, уже представляя, как снова увидит красавицу Келебриан. — И, говорю тебе, ты просто обязан пригласить её на танец!

— На танец? — усомнился король Эрегиона, в третий раз поправляя свой и без того идеальный наряд. — Но как это будет выглядеть со стороны?

— Это будет выглядеть просто замечательно! Ты — король, и танцевать с тобой — в каком-то смысле настоящая честь. Никто не подумает о вас дурного.

— Хм… — эльф слегка призадумался. — И правда! Если я её приглашу, отказаться она не сможет. Ведь это будет невежливо!

— Так и я о том же! — майа довольно заулыбался. — Уверен, из вас получится просто идеальная пара.

— Пара-то идеальная, — горестно вздохнул Келебримбор. — Вот только что делать с её мужем?

Глаза Майрона внезапно расширились, и он едва не упал, споткнувшись на ровном месте.

— Осторожнее, мой друг, — король ловко ухватил его за руку, не позволив растянуться на полу. — Праздничный камзол — это тебе не кузнечный фартук.

Но майа всё ещё никак не мог отойти от услышанного.

— С мужем? — осторожно переспросил он.

— Уверен, что этот идиот притащился вместе с ней, — недовольно проворчал эльф. — А впрочем, неважно! Если я во всеуслышание приглашу её на танец, то он не посмеет возразить! И плевать мне на его мнение! Кстати, Аннатар, как я выгляжу?

— Х… хорошо…

На лице Келебримбора вновь вспыхнула самоуверенная улыбка.

— Объявите о моём приходе, — обратился он к стоящим у входа в парадный зал слугам.

— Да, господин, — два эльфа бросились открывать тяжёлые двери.

— Король Тьелперинквар Куруфинвион! — громко сообщил всем присутствующим церемониймейстер.

— Лесной дурак, небось, думал, что мы тут все на его синдарине говорить обязаны, — тихонько усмехнулся Келебримбор, а затем пошагал в зал. — Идём.

Всё ещё недоуменно таращась на короля, Майрон проследовал за ним в огромное светлое помещение, где обычно устраивались всевозможные пиры. Но сейчас его мысли были заняты только одним ужасающим вопросом.

С кем собрался танцевать его друг?!

Конечно, традиционный эльфийский пир начинался вовсе не с танцев, а как и положено, с еды. Огромный парадный зал вмещал множество столов, за которыми восседали всевозможные сановники и члены их семей. Король Эрегиона занял своё место во главе самого большого стола, Майрон же уселся по правую руку от него, тут же наткнувшись на недовольный взгляд Галадриэли. Вредная эльфийка сидела слева от Келебримбора, вместе со своим мужем. Но майа было не до этого. Ведь всё его внимание оказалось приковано к их дочери.

В отличие от матери, предпочитавшей белые одежды, Келебриан была одета в тёмно-синее платье, украшенное серебряной вышивкой под цвет волос. Но всё это придавало ей лишь странное чувство холодной отстранённости. Как и любая девушка, происходящая из влиятельной семьи, но ещё не отягощённая влиянием собственным, она сидела, уткнувшись в тарелку, и лишь иногда поднимала на короля своё немножко смущённое личико.

Хоть Майрон этому и противился, но разум с упорством просигнализировал ему о необходимости соблюдать правила приличия. И поэтому он всё же заставил себя отвести от эльфийки взгляд, также уставившись на лежащую перед ним еду. А тем временем король Келебримбор произнёс какой-то громогласный тост, после чего завёл со своей родственницей обычный для таких случаев светский разговор.

Всю их болтовню дух гармонии и порядка пропускал мимо ушей. Чужие любезности его ни капли не интересовали. Сейчас майа думал только о том, как всё же заставить короля Эрегиона пообщаться с Келебриан. Если ничего не изменится, то несчастная эльфийка так и просидит за своей тарелкой, как будто этот праздник был устроен не ради неё. Но потом что-то в разговоре эльфов всё же заставило Майрона возвратиться к реальности. И, к своему удивлению, он обнаружил, что Келебримбор с Галадриэлью как раз и обсуждают её дочь.

— Скажу вам честно, — признался король, — я даже рад тому, что всё так вышло. Поверьте, ни один из этих лесных варваров не достоин руки прекрасной Келебриан. Я вообще удивлён, как это Амдир и Орофер осмелились подобное предложить.

Краем глаза Майрон заметил, что муж Галадриэли слегка напрягся. Ведь его собственную родню только что назвали варварами. А может и его самого? Келебриан же уткнулась в свою тарелку ещё сильнее, дабы никто не заметил густой румянец, вспыхнувший на её щеках.

— Я вовсе не считаю их варварами, — нехотя возразила Галадриэль, явно желая успокоить Келеборна, — но всё же соглашусь, что их леса — не место для нашей дочери. Какое будущее её там ожидает?

— А что Гил-Гэлад? — поинтересовался Келебримбор. — Думаю, вам пора прямо на него надавить.

— Надавить? — удивилась эльфийка.

— Я вовсе не имею в ввиду «заставить насильно», — пояснил король Эрегиона. — Вам нужно отвезти вашу дочь в Линдон, и пусть она живёт при его дворе. Думаю, что окружение Гил-Гэлада быстро ему растолкует, что к чему. Обратитесь к Элронду или к Кирдэну. Уверен, они помогут, и вместе вы дожмёте этого упрямого глупца.

— Хм… — Галадриэль как будто призадумалась, — я и сама размышляла о подобном. Возможно, мы так и поступим.

— И мой вам совет, не медлите с этим, — воссиял Келебримбор. — Довольно уже вашей дочери ходить в девицах.

С этим утверждением, похоже, был согласен даже недовольный Келеборн. И лишь душа Майрона продолжала всецело протестовать. Что за бред несёт его друг?! Да ещё и в присутствии самой девушки! Как вообще их после этого знакомить?!

— Мне кажется, любая эльфийка имеет право сама выбирать себе мужа, — ляпнул вдруг майа первое, что пришло ему в голову.

— А мне кажется, что это не ваше дело, — тут же парировала Галадриэль.

— Конечно, моё, — возразил кузнец, постаравшись придать своему голосу как можно больше уверенности. — Ведь выдача кого-либо замуж против его воли нарушает также и волю самого Создателя. А я был призван эту волю всячески защищать.

— Ох, Аннатар, — Келебримбор внезапно рассмеялся. — Вечно ты чем-нибудь недоволен. Тебя послушать, так мы чуть ли не чудовища. А между тем, родители просто заботятся о счастье своей дочери.

— И всё же он прав, — неожиданно вставил Келеборн. — Я никогда не дам согласия на брак с Гил-Гэладом, если моя дочь скажет «нет».

Глаза Галадриэли гневно сверкнули.

— А с чего ты взял, что она скажет «нет»? Доченька, разве ты не хочешь выйти замуж за короля Линдона?

Совсем смущённая Келебриан с трудом подняла покрасневшее лицо.

— Не сердись, матушка… Я ведь его почти не знаю…

— Вот и узнаешь, — попыталась успокоить её эльфийка. — Эрейнион красив и умён. Уверена, из вас получится просто замечательная семья.

Чем дольше продолжался праздник, тем больше Майрон жалел, что вообще его устроил. Какой же он был идиот, когда понадеялся, что его друг заинтересуется Келебриан. Всё, о чём мечтают эти злыдни, — избавиться от бедняжки как можно скорее! И помочь ей он был просто не в силах.

А может они правы? Нужна ли ей вообще эта помощь? Что плохого в браке с королём Линдона? Наверное, это действительно самая лучшая для неё кандидатура…

Печальные мысли совсем заполонили разум майа, и, окончательно утратив к началу танцев всё настроение, он стал потихоньку подыскивать повод для того, чтобы уйти, никого при этом не обидев. Красивые эльфийские пары закружились по залу, вгоняя Майрона в ещё большую тоску. Но именно в этот момент Келебримбор вдруг встал из-за стола и протянул руку Галадриэли.

— Госпожа, надеюсь, вы не откажетесь со мной потанцевать? — спросил он у эльфийки немножко нахальным тоном. — Такой красивой женщине не пристало сидеть за столом, когда другие танцуют. Но, похоже, тут нет ни одного мужчины, который догадался бы вас пригласить.

В глазах Келеборна вновь вспыхнул ледяной огонёк, но гораздо больше Майрона удивила реакция самой Галадриэли. Ибо теперь смущённой выглядела именно она.

— Тьелпе… — как-то нерешительно произнесла женщина. — Не думаю, что…

— Даже не продолжайте! — прервал её король Эрегиона. — Неужто вы хотите сделать меня самым несчастным эльфом на этом празднике?!

— Что ты, конечно, нет! — Галадриэль чуть обернулась к Келеборну, как бы ища у него поддержки. — Если только мой супруг будет не против…

Келеборн презрительно фыркнул.

— Я не возражаю. Танцуй с кем хочешь.

Судя по всему, эльфийка хотела сказать что-то ещё, но Келебримбор, победно ухмыляясь, тут же потянул её за собой в центр зала. Остальные эльфы почтительно расступились, освобождая место своему королю. Снова заиграла музыка, и самая высокопоставленная пара плавно заскользила по красивому узорчатому паркету.

Разум подсказывал Майрону, что самое время уходить. Келебримбору сейчас не до него, а назавтра можно придумать какое-нибудь оправдание. Но странное оцепенение заставляло его и дальше с нездоровым интересом разглядывать эту странную парочку. Что с ними не так? И почему муж Галадриэли выглядит мрачнее чёрной грозовой тучи?

Пары продолжали кружить по залу, и постепенно музыка стихла. Очередной танец подошёл к концу. Майа даже думал, что Келебримбор и Галадриэль вернутся на свои места, но вместо этого улыбающийся король прошептал ей что-то на ухо и повёл эльфийку к большим стеклянным дверям, что выходили на террасу, с которой можно было спуститься в сад. Какое-то время дух гармонии и порядка удивлённо созерцал закрывшуюся за ними дверь, а потом его отвлёк раздавшийся совсем рядом спокойный голос Келеборна:

— Кажется, я видел тут посла из Линдона, дочь. Пойду, потолкую с ним о нашем возможном переезде.

— Хорошо, отец, — ответила Келебриан, также покосившись на большую стеклянную дверь.

Эльф поднялся со своего места и ушёл. Не к послу, не к другим гостям, а просто вышел из зала. Снова зазвучала музыка, но Майрон её будто не слышал, всё ещё пытаясь понять, что происходит. А затем вдруг ощутил на себе пристальный взгляд. Оставшись без родителей и короля, Келебриан всё же слегка осмелела и теперь с любопытством рассматривала своего последнего возможного собеседника.

— А почему вы ни с кем не танцуете? — спросила она, и на её губах заиграла чуть озорная улыбка. — Или айнур выше подобных развлечений?

Глаза Майрона пару раз моргнули, и на мгновение в них снова вспыхнули зелёные огоньки.

— Танцевать? — растерянно переспросил он. — Но я… Я просто…

— Что «просто»?

— Я не умею…

Наверное, это признание было самым тяжёлым в его жизни. Никогда ещё Майрон не чувствовал себя настолько глупо.

— Вы участвовали в сотворении этого мира, но не умеете танцевать? — удивилась Келебриан. — Я думала, что айнур могут всё.

Майа пристыжённо опустил своё лицо.

— Если бы я был служителем Нэссы, то я бы, наверное, умел, — виновато пробормотал он. — Но я всего лишь кузнец.

Кажется, во взгляде девушки промелькнула чуть ли не жалость.

— Но неужели за все эти тысячи лет вы ни разу не попытались научиться чему-то другому? — никак не унималась она.

— Почему? Я пытался… — Майрон принялся вспоминать все свои навыки. — Как и остальные айнур, я умею петь. А ещё летать, превращаться во что угодно, наводить порядок и вышивать крестиком.

При этих словах Келебриан не удержалась и звонко рассмеялась.

— Вышивать крестиком?

— Так и есть, госпожа, — подтвердил ей майа. — Сама Вайрэ научила меня этому мастерству.

— Признаться, вы слишком забавны для того злодея, каким вас расписывает моя матушка, — неожиданно заявила девушка. — По-моему, она вас несколько переоценила.

— Разве я похож на злодея?

— О, только не обижайтесь, — Келебриан снова улыбнулась. — Вы имели неосторожность напомнить ей о разговоре с предводителем валинорского войска. А матушка ненавидит про это вспоминать. И, к тому же, вы пришли сразу к лесным эльфам, проигнорировав поначалу её собственную родню. Вот она и обиделась. Думаю, вам стоит как-нибудь её задобрить.

— Да я бы с радостью, — с сомнением ответил ей Майрон. — Вот только как?

— Боюсь, тут я вам не помощник. Но я могу помочь вам кое в чём другом.

— В чём же это?

Лицо девушки вдруг приобрело самое хитрое выражение.

— Я могу научить вас танцевать.

От столь странной идеи майа едва не утратил дар речи.

— Но… учиться танцевать… лучше перед праздником, а не во время… — всё же осмелился предположить он.

— Вы же не думаете, что это — последний праздник в вашей жизни? Мы с подругами часто танцуем в саду и с радостью вас обучим. Приходите к нам завтра на закате. Только не опаздывайте.

Естественно, Майрон собирался отказаться. Что за дурацкое предложение? Зачем ему учиться ещё и подобному, совершенно ненужному, занятию? Но потом его взор снова переместился на кружащиеся пары. Это выглядело так красиво и… гармонично. Разве он сам не дух гармонии? Быть может, стоило всё же узнать о танцах побольше?

А Келебриан продолжала улыбаться и кокетливо заглядывать в его глаза. И чем дольше майа на неё смотрел, тем больше понимал, что ответить «нет» просто не сможет.

— Завтра, на закате, в саду, — тихонько повторил он. — Обещаю, я приду к вам.

Глава 43

Счастье Келебримбора от танца с Галадриэлью и вручения ей Элессара продлилось несколько дней, после чего король Эрегиона принялся вновь размышлять о возможности изменения окружающего мира в лучшую, как ему казалось, сторону. Волшебный камень был, конечно, хорош, но имел уж больно маленький радиус действия. Наверное, его вполне хватит на сад возле дома эльфийки, но не более того. А значит, свои исследования необходимо продолжить.

Эльф даже решил, что подобные магические предметы можно будет сделать для всех. И для эльфов, и для людей, и для гномов. Все его союзники должны получить такие подарки. Осталось лишь разобраться, какими конкретно силами их наделить, а главное, как сделать эти силы более мощными. И вот для этого Келебримбору было просто необходимо ещё раз как следует расспросить Аннатара. Да так, чтобы он ни о чём не догадался.

Проблема возникла только одна. В последнее время айну как будто утратил к своему ремеслу всякий интерес, и, стоило солнцу опуститься к горизонту, тут же покидал кузницу. А в свои покои возвращался ближе к ночи. И где его носит, король не имел ни малейшего представления.

— Я просто гуляю по саду, — как-то раз пояснил ему друг. — Тёплый летний вечер — самое хорошее время для прогулок.

Что ж, это была правда. Эльфы нуждались во сне меньше, чем люди, и вечером жизнь в их поселениях только начиналась. Иногда, услышав посреди ночи чьё-нибудь пение, Келебримбор даже жалел, что он король, и не может себе позволить просто так побродить по улицам. Вот только Аннатар подобными условностями связан не был. Оставалось надеяться, что его такое странное и несерьёзное настроение скоро пройдёт.

— Шаг, шаг, поворот. Шаг, шаг, поворот. Да не туда, а сюда!

На освещённой факелами лужайке несколько девушек играли на арфах и весело напевали разнообразные эльфийские песенки. В центре же стоял Майрон и изо всех сил старался повторить то, что требовала от него Келебриан. Но то ли он был слишком неуклюж, то ли всё его внимание оказалось направленно не на танец, а на сияющие глаза прекрасной эльфийки. Сам кузнец, естественно, валил всё на первое.

— Почему вы так напряжены? Как будто чего-то боитесь, — с упрёком произнесла дочь Келеборна и Галадриэли. — Сейчас же расслабьтесь!

— Если я расслаблюсь, то в очередной раз наступлю вам на ногу, — виновато заявил майа.

— А если вы не расслабитесь, то я сама наступлю на вашу ногу, — строго пригрозила ему девушка. — Специально!

Дух гармонии и порядка набрал в грудь побольше воздуха, а затем выдохнул. Расслабляться получалось с трудом, а неожиданная близость партнёрши лишь усложняла этот процесс. Руки Майрона, привыкшие к тяжёлому кузнечному молоту, осторожно сжимали ладонь эльфийки, будто опасаясь её сломать.

— Вот тут вы должны остановиться и опять развернуться, — продолжала поучать его девушка. — Но только не быстро. А я вас обойду. Мужчинам в этом плане легче. После моих поворотов вы слегка мне кланяетесь и снова подаёте руку.

Майа кивнул и, как было велено, развернулся, а Келебриан, состроив обворожительную улыбку, покружилась вокруг него. Поклонившись и опять взяв её за руку, новоявленный танцор притянул эльфийку поближе, и они заскользили по поляне, отрабатывая уже изученные движения.

Несмотря на ошибки своего «ученика», девушка была чрезвычайно довольна. Ведь какая ещё эльфийка могла бы похвастаться тем, что обучает айну? Главное, чтобы матушка ни о чём не узнала. По крайней мере, до ближайшего праздника. Строгое материнское решение непременно выдать дочку за короля Линдона не могло не вызвать у Келебриан устойчивого желания отплатить ей той же монетой. Пускай хорошенько позлится! А может и сам Гил-Гэлад, прослышав, что его возможная невеста танцует с «врагом», расхочет иметь с ней что-либо общее.

Увидав коварную усмешку на лице эльфийки, Майрон, естественно, принял это на свой счёт и поспешно опустил взгляд. Прямо на её грудь. Фантазия кузнеца тут же принялась вырисовывать всевозможные украшения, которые могли бы эту грудь украсить, но затем он будто услышал крик собственного разума: «Идиот, смотри в другое место!» Выругавшись про себя, майа всё же опустил глаза ещё ниже, уставившись куда-то в землю.

— Теперь вы смотрите под ноги! — вдруг обвинила его Келебриан. — А смотреть надо на меня!

Помянув в уме дохлого Глаурунга и пьяных балрогов, Майрон снова поднял чуть покрасневшее лицо и заставил себя смотреть ей в глаза.

— Просто мне показалось, что я снова наступил вам на ногу… — смущённо пробормотал он.

Девушка довольно заулыбалась. Какой же он всё-таки забавный, этот айну. Прямо как её дальний родственник Трандуил, что частенько приезжал от Гил-Гэлада по каким-то поручениям. Бедняга тоже всё время смущался и так же постоянно норовил посмотреть куда-то не туда. Но матушка всем дала понять, что если ты не владыка высшего порядка, то шансов у тебя ноль. А значит, закрой глаза и проходи мимо. И, похоже, причина нынешнего девичества её дочери заключалась именно в этом.

— Сегодня вы танцевали гораздо лучше, и мои ноги остались целы, — сообщила Келебриан своему партнёру. — Но, боюсь, уже поздно. Продолжим в другой раз.

— Как скажете, госпожа, — Майрон с сожалением отпустил её руку и опять слегка поклонился. — Надеюсь, что вы правы, и я не настолько безнадёжен, как мне показалось в первый день наших занятий.

Зайдя на следующее утро в кузницу, король Эрегиона обнаружил там непривычный беспорядок. Все шкафы оказались пораскрыты, ящики выдвинуты, а на их главном с Аннатаром рабочем столе красовалась большая груда всевозможных украшений. Сам же айну как раз вытаскивал из стоящей в углу тумбы очередное сверкающее ожерелье.

— О Эру! — воскликнул Келебримбор. — Что это ты затеял?

— Ничего особенного, — сообщил ему Майрон, постаравшись принять убедительный вид. — Я решил устроить небольшую уборку. Мне кажется, нам давно пора очистить кузницу от всякой ерунды.

Найденное им ожерелье было успешно добавлено в общую кучу.

— Ты что, собрался всё это выкинуть?! — возмутился король.

— Я всего лишь хочу от этого избавиться, — пояснил майа. — Сам посуди. Все эти украшения явно женские. Ты будешь их носить? Думаю, нет. И я тоже не буду. Так зачем нам всё это?

— Но ведь эти украшения стоят целое состояние, — попытался возразить эльф. — Вспомни, сколько времени и ресурсов мы потратили на их создание!

— И что? Положим их в твою казну? Но зачем они там? Ты, кажется, не собирался жениться. Я же просто предлагаю раздарить украшения тем, для кого они создавались. То есть женщинам.

— Каким ещё женщинам?

— Да каким угодно! — Майрон демонстративно пожал плечами. — Вон хоть родственницам твоим. Да мало ли в Эрегионе знатных эльфиек?

— Кхм… — Келебримбор ненадолго задумался. И почему-то его воображение тут же нарисовало физиономию Келеборна, узнавшего, что его жена получила подобный подарок из кузниц Гвайт-и-Мирдайн. — Знаешь, Аннатар… А в этом что-то есть! Отправь все эти драгоценности Галадриэли. Уверен, она будет очень рада.

А особенно будет «рад» её муж. В то, что этот подарок именно от айну, он точно не поверит.

— Я так и поступлю.

Сложив все украшения в красивый сундучок, довольный Майрон вызвал слуг и велел передать подарок госпоже Галадриэли и её дочери. Да так и сказать: «От Аннатара». Должна же Келебриан понять, что всё это ради неё!

— Кстати, Аннатар, — неожиданно отвлёк его от мечтаний король Эрегиона. — Раз уж мы избавились от всякого старья, то почему бы не взяться за что-нибудь новое?

— Неужели тебе всё же надоел твой Элессар? — насмешливо поинтересовался майа.

— Ты не поверишь, но я тоже его подарил. И тоже Галадриэли.

— Вот как? — признаться, Майрон был удивлён. — Не слишком ли много для неё подарков?

— Так разве ты не властелин даров? — напомнил ему эльф.

— Ах, да, — воссиял дух гармонии и порядка. — Хотя иногда я об этом жалею. Так что бы ты хотел теперь создать?

Келебримбор сразу оживился. Наконец-то его друг вернулся в рабочее состояние.

— Знаешь, меня очень заинтересовала эта способность вкладывать разные силы в какие-либо предметы, — аккуратно ответил он. — И я тут подумал, а почему бы не сделать подобные подарки всем нашим союзникам?

— Ты хочешь создать много Элессаров? — уточнил Майрон.

— Не совсем… Можно изготовить что-нибудь другое. Да и силы вложить самые разные. В зависимости от того, кому будет предназначаться подарок. Для людей одно, для гномов другое. Ну а эльфы… Эльфы пока обойдутся.

— Что ж, идея интересная, — нехотя ответил майа. — Но ответь мне честно, король. Уж не хочешь ли ты просто повыпендриваться перед своими соседями?

— Повыпендриваться?! — ахнул Келебримбор. — Лучше представь, насколько подобные подарки укрепят союз между эльфами, людьми и гномами! Разве ты не этого хотел?

— Хм… Действительно… — признал наконец Майрон. — Хорошо. Я подумаю над твоим предложением.

Единственное, о чём он сейчас думал — это о танцах. И просто ждал, когда день подойдёт к концу. Но, как ни крути, а нужно было изобразить бурную деятельность, и поэтому кузнец достал мешочек с драгоценными камнями, высыпал их на стол и принялся сосредоточенно рассматривать.

Растерянно поглазев на своего друга, король Эрегиона начал копаться в различных металлических слитках. Но тоже исключительно для вида. А затем, как бы невзначай, задал вопрос:

— Аннатар, а ты случайно не знаешь, почему в Амане полный природный цикл происходит за десять лет, а тут в Средиземье всего за один год?

Майа оторвал взгляд от своих камней и удивлённо покосился на Келебримбора.

— Конечно, знаю. Это связано с различным предназначением данных континентов. А что?

— Да, так, ничего. Просто интересно. Здесь так быстро всё увядает и разрушается…

— Аман был приспособлен под айнур и эльфов, — принялся объяснять Майрон. — К тому же в Валиноре весьма мягкий климат, а в менее пригодных для жизни регионах никто не живёт. И не забывай, что эльфам не требуется много еды. Другое дело люди и гномы. Столь долгая осень и зима сильно бы их угнетала. И если бы зима длилась хотя бы пару лет, многие умерли бы от голода.

Услышав подобное, Келебримбор явно сник.

— А нельзя было сделать так, чтобы в эльфийских государствах и во всех остальных времена года менялись по-разному?

— Ого! — фыркнул майа. — Да ты хоть представляешь, чего мне стоило упорядочить и гармонизировать этот мир, после того, как Моргот придумал жару и холод? И теперь ты предлагаешь снова всё разладить?! Сегодня это государство ваше, а завтра станет людским, так я что — каждый раз менять за вами мироустройство должен?!

— Погоди… — глаза эльфа непонимающе заморгали. — Ты хочешь сказать, что всё это твоих рук дело? Но я думал, что такова воля Эру.

— Ты прав. Такова воля Эру. Я всего лишь придумал, как эту волю осуществить. Времена года должны полностью меняться за триста шестьдесят пять дней. И за это время все растения обязаны взойти, расцвести, отплодоносить и увянуть, либо впасть в спячку, а животные — вырастить детёнышей. В противном случае всё вымрет!

— А разрушение зачем? — всё же рискнул спросить Келебримбор.

— А затем, чтоб вам было чем заниматься, — как ни в чём не бывало заявил Майрон. — Сам посуди. Вот ты всё создашь и построишь, а твои потомки будут сидеть сиднем и вообще разучатся что-либо делать! По сути, ты лишишь их смысла жизни!

Келебримбор похлопал глазами ещё раз. Что за ужасную белиберду несёт его друг? Похоже, всё гораздо хуже, чем казалось вначале.

— И ты точно уверен, что правильно выразил волю Эру? — позволил себе усомниться король Эрегиона.

— Ещё как! Не забывай, что я сам — воплощение этой воли!

— И тем не менее, порядок был искажён… — задумчиво произнёс эльф. — Морготом. Когда я жил в Валиноре, то многое про это слышал.

— Увы, так и есть, — с сожалением признал майа. — Устранить искажение полностью мне не удалось. Скорее, я добивался того, чтобы мир смог с ним существовать.

— Говорили, что Враг вложил свою силу в само Средиземье, — припомнил король Эрегиона. — И эта сила всё ещё здесь?

— Да. Она здесь.

— А где именно? — полюбопытствовал Келебримбор, и тут же поспешил пояснить свой интерес. — Не хотелось бы на неё наткнуться…

— К несчастью, она скрыта почти повсеместно, — недовольно проворчал Майрон. — Но особенно её много в подземном пламени. А ещё в золоте. Ну и, естественно, в обитателях этого континента.

— Отлично… — пробормотал король, а затем будто опомнился. — Спасибо за рассказ, Аннатар. Благодаря тебе я узнал о мире много нового.

— Всегда пожалуйста, — отмахнулся Майрон и снова принялся разглядывать камни. Странные вопросы друга быстро вылетели из его головы. Гораздо больше кузнеца интересовало другое. Ну когда это солнце наконец сядет?!

К несчастью, на очередное занятие Келебриан не пришла. И не было её несколько дней. Майа даже забросил свою кузницу, и постоянное бродил по саду в надежде снова увидеть прекрасную эльфийку. А когда девушка всё-таки появилась, то выглядела странно опечаленной. И танцевать она явно не собиралась. Не было даже её подруг. Но всё же от взора майа не укрылось одно из подаренных им ожерелий, что украшало теперь шею девушки.

— Уж не мой ли подарок вас так расстроил? — с опаской поинтересовался он. Мысль о том, что Келебриан могли не понравиться его украшения, беспокоила Майрона все эти дни.

— Нет, что вы, — успокоила его эльфийка. — Ваш подарок весьма рассмешил мою матушку. Кажется, она восприняла ваши драгоценности как попытку её подкупа.

— Подкупа?

— Она решила, что вы хотите втереться к ней в доверие, — усмехнулась Келебриан.

— Надеюсь, вы не подумали о том же? — испугался майа. — Клянусь, я просто хотел отблагодарить вас за ваши уроки. Да и король Келебримбор был совсем не против. Он тоже сказал, что лучше отправить всё это вашей матери.

— Наверное, в этом и проблема, — туманно пояснила эльфийка. — Нет, я вовсе не сержусь на вас. Меня опечалило лишь решение моего отца. Он требует, чтобы мы как можно быстрее переехали в Линдон. Но мать хочет остаться здесь. То есть, она совсем не против отослать туда меня, но сама намерена жить в Эрегионе. В результате они поссорились… Теперь отец собирается перебраться в Линдон в одиночку. Говорит, что подыщет для нас подходящий дом.

— Значит, вы всё-таки уедете? — сердце Майрона болезненно сжалось. Грусть Келебриан тут же передалась и ему.

— Это произойдёт не сразу, — пообещала ему девушка. — Знатным эльфийкам не положено переезжать незнамо куда. Так что не волнуйтесь. Сначала я всё же закончу ваше обучение.

Келебриан попыталась улыбнуться, но вышло плохо.

— Могу ли я хоть как-то поднять ваше настроение? — с надеждой спросил майа.

— Разве что вы в состоянии совершить какое-нибудь чудо и унести меня отсюда далеко-далеко.

Майрон подошёл к девушке поближе и заглянул в её лицо.

— Я вполне могу совершить подобное чудо, — доверительно сообщил он. — Куда бы вы хотели отправиться?

— Оооо! — кажется, Келебриан не восприняла его слова всерьёз, но на её губах всё же заиграла улыбка. — Как насчёт вон тех гор?

Майа уставился на Мглистые горы, что нависали над вечерним Эрегионом. Тут, на земле, было уже темно. Но неприступные заснеженные вершины всё ещё освещались опустившимся к горизонту солнцем. Наверное, там было очень красиво.

— Легко, — усмехнулся он и протянул девушке руку.

— Что «легко»? — кажется эльфийка всё же начала что-то подозревать. — Вы действительно способны перенести меня прямо туда? Но как?

— Мы полетим на крыльях.

Келебриан непонимающе покосилась за его спину.

— Но у вас их нет…

— Конечно, есть.

Внезапно в глазах майа вспыхнули озорные зелёные огоньки, а из-за спины вылезли большие огненно-рыжие крылья. Девушка тихо ахнула и шарахнулась в сторону.

— Не бойтесь, — постарался успокоить её Майрон. — Как и все айнур я могу немножко поменять свою внешность.

Эльфийка снова испуганно улыбнулась и неуверенно подошла ближе.

— Вы способны выпускать их в любой момент? — с любопытством спросила она.

— Да.

— А можно… Можно я их потрогаю?

— Трогайте.

Келебриан протянула руку и коснулась ярко-оранжевых перьев.

— Какие они мягкие и пушистые… — только и смогла выговорить она.

— Ну так что? Вы всё ещё хотите побывать в горах? — Майрон указал на залитые солнцем вершины. — Обещаю, я верну вас домой в целости и сохранности.

Эльфийка чуть помедлила, но потом всё же кивнула. Подойдя к Келебриан вплотную, дух гармони и порядка крепко прижал её к себе, а затем взмахнул крыльями и взмыл в небо.

Глава 44

За время своих перелётов из Эрегиона в Мордор Майрону доводилось преодолевать Мглистые горы множество раз, и однажды он обнаружил среди вершин совершенно удивительное место. На неприступных скалистых утёсах гнездилась целая колония великих орлов. К счастью, кто-то из них всё же вспомнил рыжего айну, спасшего когда-то их собрата, благодаря чему огромные птицы довольно благосклонно относились к его появлениям. И именно к ним дух гармонии и порядка решил перенести изрядно напуганную головокружительной высотой Келебриан.

Теперь же эльфийка сидела на краю внушительного гнезда, пытаясь погладить здоровенных упитанных птенцов. Увидав посторонних, два покрытых белым пухом «малыша» тут же принялись громко пищать и хищно разевать свои клювики.

— Не бойтесь, они вас не съедят, — подбодрил её майа, тоже перелезая через край гнезда. — Как хорошо, что великие орлы не питаются айнур и эльфами.

Будто этого не зная, один из птенцов тотчас ухватил его за плечо и утянул свою добычу в центр гнезда, победно хлопая маленькими крылышками.

— Аннатар! — вскрикнула эльфийка, в ужасе отпрянув назад.

Оба птенца, не переставая радостно пищать, накинулись на свою жертву. Какое-то время, оцепенев от страха, Келебриан наблюдала за их вознёй, с отчаянием отмечая, как под грудой белого пуха бьются огненные крылья её друга. Но потом между двумя орлятами всё же протиснулась голова.

— О, не волнуйтесь, госпожа, — сдавленным голосом заявил Майрон. — Просто они так играют.

Один из птенцов любовно потёрся о свою игрушку клювом, а второй вцепился в оранжевое крыло, будто пытаясь его откусить.

— Играют?! — возмутилась эльфийка. — Да они вас того гляди на куски порвут!

— Если бы они хотели порвать меня на куски, то уже бы это сделали, — объяснил майа, отпихивая орлят в сторону. — Думаю, птенцам было тут очень скучно. Вот они и решили немного порезвиться. Так что можете смело залезать к нам!

— Ну уж нет! — девушка упрямо помотала головой.

— Клянусь вам, это совершенно безопасно, — Майрон весело улыбнулся и протянул Келебриан руку. — Если вы откажетесь, то будете жалеть об этом всю оставшуюся жизнь!

— Не знала, что айнур настолько коварны! — фыркнула эльфийка, но всё же начала перелезать через брёвна, из которых было сложено гнездо. Ухватившись за протянутую руку, она ловко спрыгнула в разложенные внутри перья и пух, провалившись в них по колено. Птенцы снова весело запищали, ведь теперь игрушек стало целых две.

— Только не упадите, — предупредил её майа, помогая перебраться через перья.

— Уверена, весь этот пух окажется в моём платье и в волосах! — подойдя поближе к птицам, Келебриан снова потянулась к ним рукой, и один из орлят нагнул свою голову, позволяя её почесать. А затем резко ухватил девушку клювом и потащил к себе.

— Ай! — пронзительно взвизгнув, эльфийка рухнула в пуховую подстилку, скрывшись в ней с головой. Как ни странно, сильной боли Келебриан не почувствовала. Острый клюв сжимал её крепко, но аккуратно, явно не намереваясь причинить вред. Выпустив добычу и позволив девушке сесть, птенец снова боднул её головой, требуя почесать ещё раз.

— Вот видите, ничего страшного, — улыбнулся Майрон, гладя второго птенца. — Я же сказал, что они — само миролюбие.

Келебриан уже собиралась произнести что-нибудь гневное, но видя, как здоровенная «птичка» трётся лбом о её руку, сдержалась и промолчала. Несмотря на размер, вид у орлят действительно был самый что ни на есть умилительный. Ну как таких не погладить?

Тонкая эльфийская рука заскользила по белоснежному пуху, и глаза птенца зажмурились от удовольствия. Но затем Келебриан всё же вспомнила об одном вопросе, который беспокоил её с тех самых пор, как они заявились на эту скалу.

— Аннатар, а вы не знаете, где их родители?

— Здесь, — раздался вдруг сверху чей-то странный глубокий голос. — И, кажется, когда мы улетали, в нашем гнезде было два птенца, а не четыре.

Резко обернувшись, девушка увидала двух огромных орлов, что сидели на скале, чуть выше гнезда. В клюве одного из них был зажат целый баран.

— Добрый вечер, — немного неуверенно произнёс майа, изобразив на лице виноватую улыбку. — Мы просто решили немножко развлечь ваших птенцов. Им было так скучно…

— Здравствуй, Майрон, — в голосе орла послышалась лёгкая насмешка. — Ты давно не появлялся, но мы рады, что твои крылья по-прежнему рыжие.

— Э… Я тоже несказанно этому рад, — сообразив, что его назвали настоящим именем, дух гармонии и порядка настороженно покосился на Келебриан. Но та лишь продолжала восторженно рассматривать птиц. — Солнце уже почти село, а вам, наверное, нужно покормить птенцов. Пожалуй, нам лучше уйти.

— Прощай, Майрон, — ответил всё тот же орёл, а второй орёл, вместе с бараном, перелетел поближе к гнезду, отчего птенцы снова громко запищали.

— Пойдёмте, — майа помог эльфийке вылезти из груды перьев и перелезть через брёвна. — Кормление орлят — зрелище не для слабонервных.

— Я вовсе не слабонервная! — с притворной обидой возразила Келебриан.

— О, простите, — Майрон почтительно поклонился. — Я хотел сказать — не для прекрасных эльфийских дев.

— Ого, — в глазах девушки неожиданно вспыхнул задорный огонёк. — Даже айнур способны высказывать своё восхищение? Но, кажется, восхитительным только что назвали вас. И причём целых два раза.

— Всё дело в том… — майа слегка запнулся, — что орлам очень понравились мои крылья. Вот они и дали мне это дурацкое прозвище.

— А по-моему, дурацкое прозвище — «Властелин даров». «Майрон» звучит гораздо лучше. Это имя очень подходит к вашим восхитительным веснушкам.

— Веснушкам?! — вытаращив глаза, майа принялся тереть щёку рукой. Только этой напасти ему сейчас и не хватало!

— Я раньше не замечала их, — хихикнула Келебриан. — Но зачем вы трёте лицо?

— Просто… я… — Майрон снова смутился, мгновенно растеряв все слова. — Уверен, они появились из-за рыжих крыльев… И если крылья убрать, то эти глупые пятнышки тут же пропадут.

К большому удивлению майа, девушка опять начала смеяться.

— Поверьте, ваши веснушки совсем не глупые. Наоборот, они невероятно милые.

— Милые?

Услышав подобное, Майрон совсем растерялся. Уже третья эльфийка говорит ему, что идиотские пятна, которые он считал чуть ли не искажением, на самом деле милые. Но ведь две предыдущих явно хотели его обмануть… Или нет?

— Вы говорите это специально? — тихонько спросил он. — Хотите меня успокоить? Но ведь я знаю, что они глупые.

— Они милые! — Келебриан попыталась придать своему лицу жутко строгий вид. — И тот орёл был прав. К вашим крыльям и веснушкам вам бы очень подошли рыжие волосы! Вы можете их поменять?

Майа испуганно помотал головой. И всё же, заглянув в его глаза, эльфийка подозрительно прищурилась.

— Уверена, что вы врёте!

— Но ведь я много лет был светловолосым, — кое-как промямлил кузнец. — Если я вдруг поменяю цвет волос, это будет так глупо выглядеть, что весь Эрегион упадёт от хохота.

— Быть может, тут вы и правы, — нехотя признала девушка. — Хотя, если кто и упадёт от хохота, то это моя семья. Увидев меня со всеми этими перьями, торчащими из волос, отец и мать точно решат, что я ползала по курятнику.

Майрон вздохнул. Своими фразами о семье Келебриан явно намекала ему, что пора возвращаться. Солнце окончательно село, и вершины гор быстро погружались во мрак. Даже писк птенцов и клёкот их родителей постепенно стихли. Протянув к эльфийке руку, дух гармонии и порядка вынул из её волос маленькое оранжевое пёрышко.

— Нам лучше вернуться домой, — печально произнёс он. — Здесь становится холодно.

Приблизившись вплотную, Келебриан встала на носочки и обхватила майа за шею.

— Спасибо за столь удивительную прогулку, — тихонько прошептала она. — Вы действительно умеете творить чудеса.

Осторожно её обняв, Майрон раскрыл свои крылья и спрыгнул со скалы.

На следующий день король Эрегиона радостно ворвался в кузницу, спеша поделиться с другом своей новой идеей. Всю ночь он размышлял насчёт того, какие бы магические украшения подарить своим союзникам, и ближе к утру всё же решил остановиться на кольцах. И носить удобно, и не слишком бросается в глаза. Зачем привлекать к таким вещам излишнее внимание?

Оставалась только одна проблема — правильно наполнить камни и металл для колец разнообразными силами. А вот с этим и была небольшая трудность. Эльф уже догадался, что для повышения эффективности колец и для победы над установленным в этом мире порядком лучше всего подойдут силы хаоса. Но как совместить силы хаоса, скажем, с вечной жизнью для людей? Или со способностью находить полезные ископаемые для гномов?

Вдобавок, помимо хаоса, требовалась и сила порядка. Ведь нужно не только разрушить существующий порядок, но и создать новый. Это Келебримбор понимал очень хорошо. Силу порядка, со всеми остальными необходимыми силами, стоило заключить именно в камень. А камни поместить в золотую оправу, содержащую силу хаоса. Порядок, заключённый в хаос, должен стать вполне управляемым и изменяемым.

Но вот тут-то и возникала последняя неприятность. Как убедить Аннатара поделиться своей силой? И всё же шанс был. Ведь силы порядка нужно всего лишь чуток…

Именно с подобными мыслями король и примчался в их с айну кузницу, в надежде, что друг его поймёт. Однако, зайдя в тёмное помещение, Келебримбор застыл как вкопанный. Ибо Аннатар спал. Спал, сидя на стуле и положив голову на свой рабочий стол. Вся его одежда была облеплена пухом и перьями, а рядом стояла почти пустая бутылка вина. И ещё одна валялась на полу.

Король осторожно подошёл ближе и покачал головой. Аннатар пил очень редко. Разве что за компанию, да и то его приходилось долго упрашивать. И что с ним, спрашивается, могло произойти?

Эльф коснулся плеча своего друга и с силой его потряс. Айну сердито поморщился и попытался отвернуться в другую сторону. Тряску пришлось повторить.

— Ммммм… — недовольно промычал Аннатар. — Тьелпе, отстань…

— Уже утро! — громко заявил Келебримбор, снова пошевелив своего друга. — Пора работать!

Но в ответ айну помотал головой.

— Работать? Не хочу…

— А чего же ты хочешь? — усмехнулся эльф.

— Хочу летать… — нетрезво пробормотал айну. — И петь!

— Петь? — удивился король.

— Ага! — Аннатар радостно кивнул, а затем вдруг запел нереально красивым голосом:

Когда нагрянет буря, и холод всё сильней, Приди ко мне красотка, в объятиях согрей! Любить тебя клянусь я весь день, а может два…

— О Эру! — поспешно прервал его Келебримбор. — Уж не в людских ли тавернах ты нахватался подобных песен?

— Так и есть! — с гордостью подтвердил айну. — Кстати, а куда делись мои крылья?

Не зная, сердиться или смеяться, король Эрегиона ухватил Аннатара под руки и кое-как заставил встать на ноги.

— Должно быть, ты забыл их в курятнике, по которому ползал, — предположил эльф. — Пошли-ка лучше вон к тому креслу.

— В курятнике? — расстроенно вздохнул айну. — Надо будет забрать… Знаешь, какие там были куры? Вот такие!

Разведя руки в стороны, пьяный кузнец попытался продемонстрировать своему ученику размер кур, но в этот момент Келебримбор дотащил его до кресла и плюхнул туда.

— Спи лучше здесь. А я пока поработаю.

И всё же, стоило королю отвернуться, как сзади раздался ещё один странный вопрос:

— Тьелпе… Скажи мне, только честно… Мои веснушки глупые или милые?

Эльф обернулся и присмотрелся к своему другу. Вообще-то раньше он этого не замечал, но сейчас на светлой коже Аннатара действительно красовалось множество забавных пятнышек. И откуда они только взялись?

— Милые, — усмехнулся в ответ Келебримбор, и тут же тихонько добавил, — но глупые.

Однако айну последних слов, видимо, не расслышал.

— Милые… — ещё раз повторил он, будто пробуя это слово на вкус. — О, Тьелпе! Ты — настоящий друг! Для тебя мне не жалко ничего! Только попроси, и я дам тебе всё, что ты захочешь! Хоть башню до неба! Хоть армию орков! Хоть…

— А можешь в драгоценные камни силу порядка вложить? — неожиданно спросил Келебримбор. — Хотя бы совсем немножко?

— В камни? Да легко!

Не веря в собственную удачу, эльф бросился к своему столу, быстро порылся в ящике и достал мешочек с камнями, подходящими для колец. Разбираться, что это за камни и сколько их, сейчас было некогда. Ведь Аннатар мог передумать в любой момент или вообще заснуть. Вернувшись к айну, король протянул мешочек ему.

— Эти, что ли? — пьяный кузнец принялся развязывать мешок, а затем засунул туда ладонь и зачерпнул целую горсть. Глаза его вдруг загорелись зелёным огнём, после чего такой же огонь вспыхнул и в руке. Но всего на мгновение. Вложив частицу своей силы в драгоценные камни, айну протянул их, а заодно и мешок, Келебримбору. — Держи.

Судя по всему, зачаровывать что-то ещё он не собирался. Ну, хоть сколько-то. Забрав камни, эльф аккуратно разложил их на столе и пересчитал. Всего девятнадцать. Теперь их нужно сложить в отдельный мешочек и куда-нибудь убрать.

— Спасибо, Аннатар, — несколько запоздало произнёс король.

Но его друг уже ничего не слышал.

Глава 45

— Даже не надейся, что я ничего не помню! — грозно заявил Майрон, найдя Келебримбора на другой день. — Айнур, как и эльфы, забывать не способны! Даже если были сильно пьяны!

— Да уж, такое забудешь! — ухмыльнулся король Эрегиона, стойко выдержав гневный взгляд своего друга. — Кажется, ты собирался пойти в курятник и поискать там свои крылья.

— Я не об этом! — буркнул майа, и в его глазах промелькнуло некое чувство вины. Но оно быстро исчезло. — Я про камни, которые ты просил зачаровать!

— Ах, камни, — эльф вёл себя так, как будто ничего не случилось. — Но разве я сделал что-то плохое? Мне просто было нужно немножко силы порядка.

— И поэтому ты решил отобрать её у меня?!

— Почему «отобрать»? — удивился Келебримбор. — Ты же сам сказал, что дашь мне что угодно.

— Но если бы я был трезвый, я бы такое не сказал!

Король Эрегиона внимательно осмотрел своего друга, а затем вдруг улыбнулся.

— Поверь, Аннатар. Я вовсе не собирался похищать твою силу. Да мне и надо-то было всего чуть-чуть. Я мечтал вложить её в кольца и затем подарить своим союзникам из числа гномов и людей. Быть может, в их головах воцарился бы хоть какой-то порядок. Или даже в их государствах. Но, если ты так хочешь, конечно, я верну эти камни тебе.

Подойдя к своему столу, эльф выдвинул ящик и достал оттуда мешочек с камнями, после чего высыпал их на стол. Шестнадцать камней самых различных видов замерцали на свету. Явно обескураженный таким поворотом дела майа подошёл поближе и взял один камень в руку. Сила порядка в нём и впрямь оказалась невелика. Быть может, он зря так разозлился, и Келебримбор действительно не собирался делать ничего злодейского?

— Кольца, говоришь? — немного растерянно уточнил он.

— Ну да! — король Эрегиона был сама честность и искренность. — Я как раз собирался тебе рассказать, но ты был… немного не в том состоянии.

Майрон потупил взгляд. Как ни крути, а виноват он был сам. После расставания с Келебриан кузнецу совершенно расхотелось спать, а образ эльфийки никак не желал покидать его разум. Ведь она была настолько близко. Прямо в его руках! И крепко обнимала за шею, опасаясь упасть на землю с огромной высоты. Вот тогда майа и вспомнил про вино, что было припрятано в кузнице на всякий случай. Но почему-то после первой бутылки образ Келебриан только усилился, дополнившись разнообразными странными фантазиями про власть над миром, и тогда пришлось взяться за вторую.

— Ладно… — пробурчал он. — Я виноват… Оставь эти камни себе. Думаю, много они у меня не отнимут, а чуток порядка людям и гномам не помешает. Главное, не употреби мою силу своим союзникам во вред. Потому что тогда я точно разозлюсь.

— Обещаю, никакого вреда, — заверил его эльф. — Только мне опять нужна твоя помощь. Ты, кажется, говорил, что знаешь, как сделать кольцо, которое подойдёт на любой палец.

— Это будет нелегко, но вполне достижимо.

— Отлично! — в глазах Келебримбора вспыхнул былой азарт. — Думаю, чтобы ничего не испортить, потренируемся пока на камнях обычных. Заодно определим, какие ещё силы можно подарить нашим союзникам.

Майрон кивнул. В конце концов — задачка довольно интересная. А нет для вечного существа большей проблемы, чем найти для себя интересное занятие. Тем более что особого вреда от подобной затеи вроде бы не предвиделось.

Обрадованный король Эрегиона собрал зачарованные камни в мешок и снова запихнул в свой стол. Всё закончилось гораздо лучше, чем он ожидал. Конечно, эльф догадывался о том, что айнур ничего не забывают. А потому решил как следует подготовиться. Нельзя вспомнить то, чего ты не знал вообще. Да, Аннатар помнил, как зачаровал камни. Но ведь он понятия не имел, сколько их было, потому что зачерпывал горстью и даже не соизволил в эту горсть заглянуть. Никакая хвалёная память айну в такой ситуации не поможет.

Три самых красивых камушка Келебримбор ещё вчера унёс из кузницы и спрятал в своих покоях. Оставалось лишь научиться изготавливать сами кольца, да придумать, где раздобыть необходимые ему силы.

Тем временем Келебриан возобновила обучение танцам, и с каждым днём Майрон кружил свою партнёршу по поляне всё уверенней и уверенней. А ещё он превращался в маленькую птичку и иногда летал в сад Галадриэли, чтобы хоть немного поглазеть на её дочь. Конечно, чувство порядка твердило, что это неправильно, но чувство гармонии буквально умоляло — слетай ещё раз и глянь хоть одним глазком! Может, конечно, это было и не оно, но майа свято верил, что никаких других значимых чувств у него попросту нет.

Отец девушки всё же отправился в Линдон подыскивать новое место для жилья, и это весьма огорчало. Галадриэль постоянно намекала, что как только Келеборн там обустроится, дочь отправится к нему. Вот поэтому майа и цеплялся за каждый новый день, проведённый с эльфийкой, готовый даже чирикать у неё под окном, лишь бы поднять девушке настроение.

Сад Галадриэли поистине впечатлял, ведь столько цветов, сколько было здесь, не цвело больше ни у кого. И, наверное, Майрон был единственным обитателем Эрегиона, кому все эти цветы совершенно не нравились. Ну не нравились, и всё тут! Не помогало даже чувство гармонии. Один только факт, что в этом саду всё цвело, а в других нет, уже казался неправильным. Быть может, сказывалось отношение к хозяйке?

Но помимо цветов в саду имелась беседка. И именно там Келебриан предпочитала проводить свой день, читая какие-то старые книги. Майа всегда удивлялся этой эльфийской привычке в сотый раз перечитывать одно и тоже. Ну, раз прочёл, ну два… Любая книга тут же отпечатывалась в его голове на всю оставшуюся жизнь. Похоже, что будучи такими же вечными существами, эльфы тоже изрядно страдали от отсутствия интересных занятий.

Подлетев поближе и усевшись на ветку большого старого дерева, крохотная птичка принялась громко щебетать. Сразу вспомнились собственные слова: «Хочу летать и петь». Чувство порядка опять попыталось робко заикнуться о неправильности подобной позиции, зато чувство гармонии ликовало.

Какое-то время Келебриан не обращала на неё ни малейшего внимания, но птичка пела всё громче и красивее, и в конце концов эльфийка оторвалась от книг, подняв своё милое личико к ветвям дерева. Набравшись храбрости, Майрон перелетел пониже и уселся на ограду беседки. Видимо, вспомнив случай на кухне, девушка заулыбалась, потянулась к корзинке на маленьком столике и достала оттуда лембас. Отломив кусочек, Келебриан вытянула руку, явно приглашая на неё сесть.

Быстро перепорхнув на тонкую изящную ладонь, птичка приветственно чирикнула и склевала сладенькое «угощение». Эльфийка с любопытством её осмотрела, а затем радостно рассмеялась.

— Вы красиво поёте, Аннатар, — вдруг произнесла она. — Пожалуй, теперь я готова поверить, что вы действительно участвовали в сотворении этого мира.

Птичка виновато пискнула, а в её глазах вспыхнуло удивление. Но Келебриан засмеялась ещё сильнее.

— Эльфы умеют общаться с птицами, — пояснила она. — И птицы никогда не закрывают от нас свой разум. К тому же, таких рыжих в Средиземье просто не водится. Зато у нас водится рыжий пернатый айну.

Птичка ещё раз смущённо пискнула, но в этот момент из-за кустов раздался знакомый голос Галадриэли:

— Ты с кем-то говоришь, дочь?

Ветви зашевелились, и к беседке вышла хозяйка дома. Увидав её, Майрон стремительно бросился в ближайший куст роз.

— Я просто кормила птицу, — как ни в чём не бывало заявила Келебриан.

— Лембасом? — уточнила её мать, хмуро разглядывая расковырянную выпечку в руках девушки.

Дочь Галадриэли улыбнулась, приняв такой же виноватый вид, какой до этого был у Майрона.

— Но она так красиво пела, а у меня не оказалось ничего другого.

— Неудивительно, что эти поганки потом залетают на нашу кухню, — золотоволосая эльфийка покосилась на куст роз так, как будто там скрывался самый настоящий вор. — Кстати, у меня есть хорошая новость. Твой отец достиг Линдона и был принят королём Гил-Гэладом. Пока что он поселился у своего родича, Кирдэна Призрака Кораблей, и вскоре приступит к постройке нового жилья. Для себя и для тебя.

— Но отчего ты так не хочешь отправиться туда вместе с нами? — с упрёком спросила Келебриан. — Я же видела, насколько отец был расстроен.

— Я уже объясняла, — строго ответила Галадриэль. — Я не могу покинуть Эрегион, пока тут околачивается столь опасное чудовище! Кто знает, что у него на уме? Только я смогу оградить Келебримбора от влияния этого айну!

Теперь на куст роз покосилась её дочь.

— От отца пришло письмо? — девушка явно попыталась отвлечь мать от разговора про «чудовище». — Могу я его прочесть?

— Конечно, — Галадриэль пожала плечами. — Пойдём, я покажу его тебе.

Келебриан встала со скамьи, прихватила свои книги и неторопливо пошагала вслед за матерью. Обе эльфийки скрылись в кустах, а Майрон так и продолжал прятаться в огромных красных розах.

Чудовище… Неужели он действительно заслужил подобный эпитет? Хвалёная память айну тут же принялась подбрасывать ему всевозможные неприятные картинки времён службы у Моргота. То, о чём бывший наместник Ангбанда старался никогда не вспоминать. А если об этом узнает Келебриан? Каким словом назовёт его она?

Впрочем, Майрон давно научился находить себе оправдание. Сами-то вы кто? Скажите спасибо, что вас простили за все ваши собственные злодеяния! А кое-кого так даже и не простили! Да-да! Вот именно тебя, гордая надменная золотоволосая зараза! Видать, грешков-то предостаточно было! Какое ты право имеешь называть кого-то чудовищем?! Никакого! Всё это неправильно!

Придя к подобному выводу, майа грозно сверкнул своими зелёными глазками, и все розы на кусте мгновенно увяли. Быстро вернувшись к реальности, маленькая птичка ошарашенно замерла на несколько секунд, а затем настороженно огляделась.

Морготово влияние… Что это было?

Стараясь понять, как такое случилось, и боясь даже представить, о чём подумает Келебриан, увидав засохшие цветы, Майрон начал судорожно вспоминать все свои мысли, действия и эмоции. Судя по виду, розы уже не спасти…

«Всё это неправильно!» — вот была его последняя мысль. Должно быть, в этот момент он применил силу порядка. И розы завяли… Завяли, потому что их цветение было непорядком!

Взлетев повыше, майа осмотрел весь сад ещё раз. А ведь столь большое количество цветов сразу показалось ему неправильным! Не иначе как эта женщина применила тут какое-то колдовство! Колдовство, нарушающее порядок. Быть может, стоит этот порядок восстановить?

Майрон уже собрался применить свою силу в гораздо большем объёме, но снова представил себе лицо Келебриан. Увидев, что все цветы завяли, девушка наверняка расстроится. И вдобавок догадается, что всё это сделал Аннатар. А разве мог он расстроить эту бедняжку? Ей и так сейчас тяжело.

Птичка ещё раз покружила над садом и решительно полетела в сторону королевского дворца. Пусть всё останется, как есть. Для порядка невелика потеря. Но если мамаша действительно отправит свою дочь в Линдон, то её любимые цветочки ожидает быстрая и неотвратимая смерть!

— О, Аннатар! — голос Келебримбора заставил Майрона вздрогнуть. — Ты опять витаешь в облаках!

— Хм… Прости, я отвлёкся, — дух гармонии и порядка взял золотой слиток и неуверенно покрутил его в руках. — Так на чём мы остановились?

— Ты что, забыл?!

— Конечно, не забыл! Просто я… немного задумался.

Король Эрегиона безнадёжно покачал головой.

— Если бы ты был эльфом, то я бы подумал, что ты в кого-то влюбился, — убеждённо заявил он.

— Влюбился? — фыркнул майа. — Я не могу ни в кого влюбиться.

— Это ещё почему?

— Потому что… тут нет других айнур.

— Разве ты не можешь влюбиться в эльфийку? — удивился король. — Как когда-то Мелиан?

— Скажем так, я не могу себе этого позволить, — упрямо ответил Майрон. — Потому что подобная любовь нарушит порядок, установленный Эру!

— А мне кажется, ты не прав, — возразил эльф. — Что плохого может быть в любви между айнур и эльфами?

— Но посмотри вокруг. Рыбки живут с рыбками, птички с птичками, зайчики с зайчиками, а белочки с белочками. Таков порядок! Айнур тоже должны создавать семьи с себе подобными.

— И всё-таки ты не ответил! Что может быть плохого в такой любви?

— Не знаю… — буркнул майа. — Но, уверен, наверняка что-нибудь есть!

Во взгляде Келебримбора промелькнула откровенная жалость. А потом он внезапно поднял руку и коснулся лба своего друга.

— А может, ты заболел? Жара вроде нет… Тогда переутомился. Или старый стал. Как люди.

— Чего?!

— А того. Брюзжишь, как старик. То нельзя, это нельзя. А почему нельзя, не знаешь сам. Как вообще можно быть ковалой и при этом не желать чего-то нового? Того, чего раньше никогда не было?

— По-твоему, я противник всего нового? — возмутился Майрон. — Это, чтоб ты знал, совершенно не так! Никогда не поздно заняться чем-то новым. Я вот раньше танцевать не умел. А пока жил среди эльфов — взял и научился!

— Ты? Танцевать? — король Эрегиона недоверчиво хмыкнул. — Определённо, на это стоит взглянуть!

— Вот будет какой-нибудь праздник, так непременно покажу!

Келебримбор ненадолго притих, будто о чём-то размышляя, а затем вдруг заявил:

— А знаешь что? Скоро Врата Лета. Нужно обязательно закатить какой-нибудь пир. Наприглашаем всяких гостей. Вон, хоть Галадриэль. Этот идиот, Келеборн, оставил свою жену и уехал в Линдон. Должен же кто-то её утешить…

— Кто-то вроде тебя? — осторожно поинтересовался майа.

— Ну, раз уж больше некому, — эльф пожал плечами, но тут же спохватился. — А впрочем, и я отвлёкся. Вернёмся к нашей работе.

— Вернёмся, — согласился Майрон, вновь взяв в руки золотой слиток. — Так э… на чём мы остановились?

— На том, что металл должен изменять форму в зависимости от размера пальца! — раздражённо напомнил король.

— Ах да! Понимаешь, частицы, из которых состоит металл, способны сжиматься и расширяться, — принялся объяснять майа. — И это свойство можно использовать.

Эльф согласно закивал, хотя понимал слабо. Опять какие-то частицы. То света, то металла. Главное — слушать и со всем соглашаться. Одна проблема — разум так и норовил вернуться к праздникам, танцам и такой одинокой Галадриэли, оставшейся без мужа.

— Кхм-кхм! — голос Аннатара быстро спустил Келебримбора с небес на землю. — Ты вообще меня слушаешь?

— Да-да! — король Эрегиона поспешно закивал. — Металл… Частицы…

— Я сказал, что надо сделать заготовки для колец!

Эльф похлопал глазами и бросился разжигать горн. Глядя на него, Майрон тяжело вздохнул. И этот тип посмел обвинять его в усталости, болезни и даже влюблённости? Ну уж нет! Пусть вначале посмотрит на самого себя!

Глава 46

Работа над созданием колец протекала крайне медленно. Майрон всё чаще куда-то пропадал, нередко отсутствуя даже днём, и королю Келебримбору ничего не оставалось, как экспериментировать с золотом самостоятельно. Но дело почти не двигалось с мёртвой точки. Наверное, потому, что и его разум оказался занят чем-то совершенно другим. Оба мастера ожидали одного и того же — приближающегося праздника, Врат Лета.

Тем временем весь Эрегион постепенно украшался разноцветными светильниками. За долгие века порядок празднования ни капли не изменился. Поздно вечером эльфы забирались куда-нибудь повыше и стояли молча до тех пор, пока не взойдёт солнце. А после восхода всю округу оглашали восторженные песни, постепенно переходящие в повсеместное веселье и пиршество.

Келебримбор готовился к празднику целый день. Портные сновали вокруг него, пытаясь подогнать новый камзол, а сам король придумывал свою речь. Конечно, он произносил подобные речи каждый год, но ведь должна же эта речь чем-то отличаться от прошлогодней. Быть может, стоило произнести ту, что он говорил лет тридцать назад?

Майрону было гораздо проще. Всего лишь силой мысли он быстренько облачился в белоснежные одеяния и водрузил на голову лично созданный серебряный венец. Вот собственно и всё. Чего ожидают эльфы от единственного в их государстве айну? Естественно — света и всевозможной благости. Хотя по поводу чего был праздник, он так и не понял.

Конечно, дух гармонии и порядка прекрасно знал, что эльфийские праздники зачастую связаны с временами года и солнечными циклами. Вот только что в этом такого? Ну, лето. Ну, самые длинные дни в году. Но праздновать-то это зачем?!

Келебримбора майа нашёл лишь вечером, когда стемнело. Король Эрегиона вместе со своей свитой поднимался к вершине одного из отрогов Мглистых гор, на склоне которого и располагался его дворец. Эльф ограничился лишь кивком головы и лёгкой улыбкой. Ведь говорить уже было нельзя. Кивнув в ответ, Майрон начал свой подъём по длинной лестнице, вырубленной в скале.

Ночь медленно вступала в свои права, а эльфов на горном склоне становилось всё больше и больше. Среди камней и зарослей падуба, в свете многочисленных, но не ярких, светильников, то и дело мелькали чьи-то тени. И всё это в полной тишине, если не считать непрерывного стрекотания каких-то ночных насекомых.

Почему нужно молчать? Разве это правильно?!

Хотя майа участвовал в подобных праздниках бессчетное количество раз, чувство порядка всё же не преминуло напомнить о своём существовании. Чужие традиции всегда заставляли его тихонько ворчать.

— Все молчат, и ты молчи! — немедленно откликнулось чувство гармонии. — Учись наслаждаться первозданной тишиной!

Ощутив на себе любопытные взгляды, Майрон незаметно отстал от Келебримбора и укрылся под навесом ближайших кустов. Последнее время парочка его основных чувств постоянно норовила поссориться между собой, и это было, мягко выражаясь, странным. С каких пор гармония превратилась в противоположность порядка? Как вообще такое могло произойти? Разум снова и снова твердил, что подобного не должно быть, а на горизонте сознания замаячило страшное слово «искажение». Но какое из чувств его обманывало? В чём он всё-таки был неправ?

От тревожных мыслей майа отвлёк лёгкий шелест ветвей. Обернувшись, он увидел выскользнувшую из-за камней тонкую изящную фигурку. Келебриан!

Дух гармонии и порядка едва не произнёс приветствие, но, догадавшись о его намерениях, девушка быстро прижала палец к губам, призывая и дальше молчать. Подойдя буквально вплотную, она осторожно вытащила из своей мудрёной причёски один белый цветок, а затем начала его привязывать к таким же белоснежным одеждам Майрона. Опасаясь, что это чудесное наваждение каким-то образом пропадёт, кузнец не решался даже пошевелиться. Но, заметив его умоляющий вопросительный взгляд, эльфийка только коварно усмехнулась и тут же скрылась в кустах.

Майа ещё долго не двигался с места. Уж не привиделось ли это ему? И всё же белый цветок явно свидетельствовал в пользу реальности случившегося. Аккуратно коснувшись его пальцами, Майрон даже ощутил лёгкий аромат.

— Дурак ты! — зловредно хохотнуло чувство порядка. — Ой, дурак! Такой же глупый, как и твои веснушки!

Ничего ему не ответив, дух гармонии и порядка выскочил из кустов и стремительно пошагал сам не зная куда.

Тёплая летняя ночь постепенно подходила к концу, давая Майрону робкую надежду на скорое завершение происходящего вокруг бреда. Да-да. Весь ночной праздник казался ему одним непрекращающимся бредом, и даже память айну не могла точно рассказать, где же он бродил все эти часы. Перед глазами всплывала только тьма, камни и колючие листья падуба, о которые он успел изрядно расцарапать руки, защищая подаренный цветок.

При всей любви к проходящему празднику местные эльфы всегда сталкивались с одной маленькой проблемой. Мглистые горы защищали Эрегион с востока, лишая возможности лицезреть восход. И поэтому «восходом» считалось появление солнечного света на их вершинах.

Небо продолжало светлеть, и майа всё же решился вернуться к Келебримбору. Народ наверняка захочет увидеть их вместе, и не нужно никого разочаровывать. Но подходить к другу кузнец не захотел, оставшись чуть поодаль. Уж больно торжественным выглядел сейчас эльфийский король. Свою же торжественность Майрон умудрился полностью растерять где-то в колючих кустах.

Наконец вершины гор окрасились в розовый цвет, и среди эльфов послышалось долгожданное пение. Сначала едва слышимое, оно постепенно подхватывалось всеми присутствующими, становясь более отчётливым и стройным. Чувство гармонии опять попыталось проснуться, но стоило майа в тысячный раз услышать уже приевшиеся гимны, обращённые к Манвэ, Варде и другим валар, как в душе воцарялся полнейший мрак. И ещё какое-то предчувствие полной безнадёги. Ведь сейчас он мог бы жить в Амане, вместе с ними. А что его ожидает здесь?

Рядом снова зашевелились кусты, и вместе с этим вернулся и знакомый цветочный аромат. Майа обернулся в надежде увидеть Келебриан, но возле него неожиданно оказалась её мать.

— Кажется, вы не очень любите петь песни, прославляющие западных владык? — ехидно заметила Галадриэль.

— Айнур не нуждаются в самовозвеличивании, — тут же парировал кузнец.

— Тогда почему им так нравилось, когда мы пели для них в Валиноре?

Услышав столь неожиданную новость, Майрон удивлённо изогнул бровь, и это не осталось незамеченным. Губы эльфийки сложились в тонкую печальную усмешку.

— Сейчас догадаюсь, — женщина внимательно заглянула в его глаза, стараясь уловить хоть краешек чужих мыслей. — Вы очень давно там не были.

Яростные зелёные огоньки полыхнули в глазах кузнеца всего на долю секунды, но Галадриэли было достаточно и этого. Чувствуя собственную правоту, эльфийка продолжила свои измышления:

— Вы действительно находились в лагере войск Амана. Но почему Эонвэ пощадил вас? Должно быть, вы слишком мелкая птица. Какой-нибудь жалкий оборотень на побегушках у Моргота, умеющий только подать и принести.

Майрон стиснул зубы, но всё же заставил себя успокоиться. К тому же возражать и возмущаться было неуместно, да и поздно.

— Вы так любите копаться в чужих грехах, — насмешливо произнёс он. — А между тем вам бы задуматься о своих. Ведь вас никто щадить не стал. С такой роднёй и Моргота не надо.

— Пощада не даётся тому, кто о ней не просил! — гордо заявила Галадриэль. — А что до моей родни… Даже не думайте навредить Тьелпе. Ибо тогда вы познаете всю силу и мощь нашего народа на собственной шкуре.

— Так вот почему вы тоже не любите песен, прославляющих западных владык, — догадался майа. — Гордыня — серьёзный грех. И лучше бы вы проявили заботу о собственном муже. Королю Эрегиона она только вредит. Да и негоже замужней женщине подавать влюблённому идиоту несбыточные надежды.

— Оттачивайте ваше злословие на ком-нибудь другом, — фыркнула эльфийка. — А я вас предупредила!

Скользнув презрительным взглядом по белому цветку на груди Майрона, Галадриэль резко повернулась к нему спиной и пошагала прочь. Но кузнец сразу ощутил какое-то странное отчаянное воодушевление. Что там поют эти эльфы? Про Элберет Гилтониэль? Отлично! Почему бы им не помочь?

После удачного завершения молчаливой ночи во всём королевстве, как и положено, началось веселье. И главным его центром стал, естественно, дворец Келебримбора. То, чего так долго ожидали оба мастера, было совсем рядом. Ведь и Галадриэль, и её дочь сидели за их столом. Оставалось лишь дотерпеть до начала танцев.

Король Эрегиона уже успел произнести торжественную речь и теперь премиленько болтал со своей родственницей, не отрывая от неё влюблённых глаз. Галадриэль отвечала вежливо, но подчёркнуто отстранённо. Быть может, совет, данный ей Майроном, всё же был услышан? Тем не менее, золотоволосая эльфийка то и дело бросала на последнего самые суровые и решительные взгляды. Вот только кузнец совершенно их не замечал.

А всё потому, что рядом сидела Келебриан. В присутствии старших девушка, как обычно, не поднимала лица, осмелившись взглянуть на сидящего перед ней майа только один раз. И от глубины плескавшегося в её глазах коварства у бедняги побежали по спине самые настоящие мурашки. Пока на их одинаковые цветы никто не обратил внимания, но если он пригласит эльфийку на танец…. Ох и взбесится же её мамаша!

Наплевать на всё! Пусть что хотят, то и думают!

Отпив немного вина, Майрон снова принялся ковыряться в своей тарелке. Съедобная часть праздника плавно приближалась к танцевальной, а значит, ждать оставалось совсем недолго. Келебриан опять подняла лицо и самым выразительным взглядом указала своему партнёру на центр зала. Но Келебримбор его опередил.

— А знаете, госпожа, — обратился король к Галадриэли, — Аннатар утверждает, будто он тоже умеет танцевать. Лично я не поверю, пока не увижу это лично.

— Ничего удивительного, — спокойно ответила эльфийка. — Его владыка, как известно, был большой ценитель пения и танцев. Правда, в основном женских, но кто ж его знает…

— Аулэ? — удивился правитель Эрегиона. — Никогда бы такого не подумал.

Губы женщины чуть презрительно изогнулись. Нет, она имела в виду совсем не Аулэ, и Майрон сразу это понял. Но сейчас самое главное — не поддаваться на издёвки.

— Я научился танцам за то время, пока жил среди вас, — недрогнувшим голосом пояснил он. — И я с радостью это продемонстрирую.

— Отлично! — Келебримбор вдруг встал из-за стола, а затем громко объявил: — Менестрели, сыграйте что-нибудь весёлое! Многоуважаемый Аннатар покажет нам, как он освоил искусство танца! Осталось лишь найти прекрасную деву, что поможет ему в этом деле!

Вся присутствующая публика тут же оживилась. Ведь раньше «их айну» никогда не танцевал. Поднявшись со своего кресла, Майрон решительно подошёл к Келебриан и протянул ей руку.

— Госпожа, вы позволите?

— Эээ… — только и успела вставить Галадриэль, но её дочь с самой обворожительной улыбкой взялась за протянутую ладонь.

— Конечно, господин Аннатар.

Не обращая больше внимания ни на короля, ни на позеленевшую от ярости мамашу, майа повёл свою партнёршу в центр зала.

На самом деле танец длился всего несколько минут. Но для Майрона каждая доля секунды растягивалась в целую жизнь. Он не замечал ни мелькающих вокруг светлых эльфийских лиц, ни заставленных яствами столов, ни менестрелей с их арфами и лютнями. Сейчас для него существовала только музыка и сверкающие глаза Келебриан. Глаза, в которых коварство сменилось наконец победным восторгом.

В голове кузнеца как будто раздавалось такое знакомое: «шаг, шаг, поворот, шаг, шаг, поворот». А может, это было осанвэ? Майа не успел даже понять. Он только вдруг ощутил, что боится выпускать девушку из рук. Ведь обучение закончено. Кто знает, когда ещё они смогут встретиться и вот так же держаться хотя бы за руки?

Пара продолжала кружиться по залу, и все присутствующие, затаив дыхание, её разглядывали. Айнур обучались быстро, а уж гармонию танца Майрон ощущал как никто другой. Сейчас он держался гораздо увереннее, не боясь ни наступить на ногу, ни уткнуться взглядом в какое-то неположенное место. Кузнец боялся только одного. Что сейчас музыка закончится, и это чудесное мгновение никогда больше не повторится.

Даже король Келебримбор прекратил свою болтовню. Галадриэль же давно её не слушала. Пальцы эльфийки до боли впивались ногтями в собственную кожу. Да, теперь она обратила внимание и на одинаковые белые цветы, что украшали это чудовище и её дочь. А значит, танец не был случайностью. Всё это — заранее спланированное действие, направленное только на одно: ещё больнее ударить по её семье. Но как близко и как незаметно умудрился подкрасться враг! Почему глупышка Келебриан поддалась на его лживые речи?! Ведь её столько раз об этом предупреждали!

И вот музыка затихла. Получив, наконец, желаемое, девушка улыбнулась почти счастливой улыбкой. Отвесив партнёрше положенный поклон, Майрон проводил её до столика и помог сесть. Сейчас он не испытывал никакого торжества, а его лицо выражало лишь глубокую печаль. Но в глазах своей дочери Галадриэль чётко прочла откровенный вызов и ничем не прикрытую гордость. Ту самую гордость, что когда-то поволокла саму эльфийку на другой конец света. И это было больнее всего.

— Ваш танец был просто чудесным! — выразил своё восхищение король Эрегиона. — Прости, Аннатар, за то, что я посмел усомниться в твоих танцевальных способностях.

— Признаюсь, я и сам в них сомневался, — честно заявил майа. — Быть может, когда-нибудь я покажу тебе, как Вайрэ научила меня вышивать крестиком.

Услышав подобное, Келебримбор с трудом удержался от того, чтобы не расхохотаться прямо на глазах своих подданных, но всё же сдержался и снова обратился к Галадриэли.

— Госпожа, надеюсь, вы не откажетесь потанцевать со мной?

Эльфийка с трудом оторвала взгляд от дочери и перевела его на короля. О чём вообще просит этот безумец?! Как можно танцевать, когда рядом сидит самый настоящий демон?!

— Прости, Тьелпе, — тихонько ответила она. — Сегодня я совершенно не в настроении. Тем более что мой супруг находится так далеко. Как я могу танцевать в его отсутствие?

— Но, госпожа… — попытался возразить ошарашенный Келебримбор.

— Надеюсь, ты поймёшь меня, — прервала его Галадриэль. — Поверь, так будет правильно.

Глава 47

Странная помесь счастья и печали, охватившая Майрона сразу после окончания праздника, продержалась недолго и улетучилась уже на следующий день, когда кузнец заявился на своё рабочее место. Именно там он и наткнулся на разъярённого короля Эрегиона, который только и искал, на кого бы эту самую ярость вылить.

— Уверен, это всё из-за тебя! — раздражённо заявил Келебримбор, едва завидев вошедшего друга. — Ты что, не мог станцевать с кем-нибудь другим?!

— О чём ты? — непонимающе уточнил майа, подойдя к своему столу, где лежали всевозможные формы для отливки колец.

— Я о том, что ты очень сильно разозлил Галадриэль! Ты же знал, что она тебя, мягко выражаясь, не жалует! Зачем ты полез танцевать с её дочерью?!

— Да пойми, я не мог пригласить никого другого, — принялся объяснять Майрон. — Ведь это именно Келебриан обучала меня танцам. Мы заранее договорились, что на ближайшем же празднике обязательно вместе станцуем. Она даже подарила мне свой цветок! Разве мог я после этого ей отказать?

— Келебриан обучала тебя танцам? — удивился король. — Так вот где ты пропадал все эти дни!

— И что с того? Как-то раз эта девушка спросила, почему я ни с кем не танцую, и я честно сознался, что не умею. Вот она и предложила меня обучить.

— Ты должен был отказаться, — строго заявил эльф. — Разве ты не знаешь этих девчонок? Да их хлебом не корми, дай с кем-нибудь попеть и потанцевать! Небось хотела похвастаться перед подругами! А ты о Галадриэли подумал?! Уверен, она запрёт свою дочь в доме, а затем отправит её в Линдон! И поделом!

— А с чего это я должен думать о Галадриэли? — Майрон начинал ощущать всё большее раздражение. — Мы не делали ничего дурного! Подруги Келебриан могут это подтвердить.

— А с того! Прежде чем что-то делать, всегда думай о последствиях! Мать этой девушки очень влиятельна и уважаема. И ты не должен понапрасну её злить!

— Но она злит меня постоянно! — напомнил майа. — Получается, что и уважать мне её незачем!

— В таком случае, ты — самый настоящий идиот! — резко ответил Келебримбор.

— Я — идиот?! — в глазах Майрона вспыхнули злобные зелёные огоньки. — А ты у нас кто?! Истинный идиотизм — это лезть к замужней женщине, которая любит тебя не больше, чем заботливая тётушка дорогого племянника! О, я понимаю, почему ты так разозлился! Потому что она не захотела с тобой танцевать? Так знай, мой друг, что я искренне этому рад!

— Что?! Да как ты смеешь?! — может Келебримбор этого и не хотел, но его рука самопроизвольно легла на рукоять меча. — Или ты забыл, что перед тобой король?!

— А мне плевать! — кузнеца откровенно понесло. — Я был в этом мире задолго до тебя и всех остальных королей, вместе взятых! Вы мне — не указ! Я пришёл сюда по просьбе посланных тобою кузнецов и всегда могу уйти! А если ты решил, что имеешь право меня оскорблять, то могу дать тебе такой же совет — задумайся сначала о последствиях! День, когда я разозлюсь по-настоящему, вполне может стать последним в твоей жизни!

Произнеся столь грозную речь, Майрон повернулся к изумлённому эльфу спиной и быстро вышел из кузницы, громко хлопнув дверью. Работать совершенно расхотелось.

Впрочем, чем себя занять дух гармонии и порядка придумал быстро. Превратившись, как обычно, в птичку, он полетел к дому Галадриэли, дабы проверить, как дела у её дочери. Вдруг бедняжку действительно заперли? Чувство порядка требовало немедленного вмешательства!

В саду эльфийки ничего не изменилось. Всё такое же абсолютно неправильное обилие цветов. Вот только птицы сегодня не пели. Мать и дочь обнаружились на открытой веранде, и между ними также протекал ожесточённый спор.

— Неужели ты не видишь, чего добивается этот монстр?! — чуть не плача вопрошала Галадриэль. — Я требовала оставить мою семью в покое, и вот его ответ! Что он тебе наговорил? Чего наобещал?

— Он? — Келебриан устало поморщилась. — Перестань сочинять эти глупости, мать. Наш танец был моей идеей целиком и полностью!

— Аннатар внушил тебе подобные мысли! Во время нашего последнего разговора этот айну даже не пытался скрыть, кто он есть!

— Этот айну до знакомства со мной не умел танцевать вообще! Мы с подругами обучали его не один месяц! И, повторяю, всю идею с танцами придумала именно я!

Жёсткость слов дочери повергала золотоволосую эльфийку в настоящее отчаяние, но смысл их доходил до неё с трудом. Майрон уселся на крышу веранды и внимательно слушал всё сказанное, сильно жалея о том, что не может спуститься вниз и поддержать несчастную девушку. Оставалось лишь надеяться, что она справится сама.

— Как ты могла предложить ему подобное?! Я никогда в это не поверю! — с горечью воскликнула Галадриэль. — После всего того, что я тебе о нём рассказывала…

— Ты рассказывала мне исключительно свои собственные выдумки! — гневно напомнила Келебриан.

— Это вовсе не выдумки!

— Выдумки! Даже великие орлы относились к Аннатару по-дружески! Если бы он был врагом, разве они подпустили бы его к своим гнёздам?

— Откуда ты можешь знать, как к нему относятся орлы? — настороженно переспросила Галадриэль.

— Так ведь мы с ним летали на их скалы, — насмешливо пояснила её дочь. — Помнишь, я пришла домой вся в перьях? Ты ещё решила, будто я заснула в курятнике.

— Летали?

— Да, летали. Знаешь, какие у него красивые крылья? Я сказала Аннатару, что хочу побывать на вершинах Мглистых гор, и он перенёс меня прямо к орлам. Эти птицы позволяли ему играть со своими птенцами!

Обе женщины ненадолго умолкли. Майрон даже пожалел, что сидел на крыше и не видел, что происходит внизу. Но после небольшой паузы вновь раздался голос Галадриэли. Голос сломленной и уставшей женщины.

— Почему? Просто скажи мне, дочь, почему ты ведёшь себя подобным образом? Зачем ты пытаешься причинить мне боль?

— А ты не догадываешься? — в словах Келебриан опять послышалась насмешка. — Ты так настойчиво пытаешься выдать меня замуж за эльфа, которого я не люблю! И ты оставила отца в одиночестве! Ты не думала, что тоже причиняешь нам боль?

Судя по очередной заминке, Галадриэль вновь призадумалась.

— Так вот оно что… — теперь в её словах ощущался холод. — Ты мстишь мне, дитя? Мстишь своей матери за желание сделать тебя счастливой?

— Счастливой? — Келебриан покачала головой. — Но я совсем не чувствую себя счастливой.

— Ты просто ещё не знаешь, что такое счастье. Собирай свои вещи, дочь. Ты немедленно отправишься в Линдон!

Судя по звукам, женщина встала и ушла в дом. А вслед за ней ушла и Келебриан. Немного посидев на крыше и переварив всё услышанное, Майрон перелетел с веранды к окну, за которым скрывались покои девушки. Эльфийка появилась в своей комнате не сразу. И первым делом она рухнула на кровать, уткнувшись лицом в подушку.

Маленькая рыжая птичка недоумённо моргнула зелёными глазками. Келебриан решила поспать? Или она плачет? Интуиция подсказывала, что именно второе.

Но майа вовсе не хотел, чтобы она плакала. Не придумав ничего лучшего, он, как обычно, начал громко петь. Красивые, грустные и печальные трели сменяли друг друга в течение получаса, а девушка всё лежала на кровати и никак на них не реагировала. Не хочет говорить? Но почему? Быть может, стоило улететь?

Нет! Майрон понимал, что должен поговорить с ней прямо сейчас. Ведь потом Келебриан отправят в этот распроклятый Линдон! И лишь Эру да Намо знают, удастся ли им ещё когда-нибудь встретиться!

Перелетев прямо на каменный подоконник, птичка требовательно постучала клювиком в тонкое стекло. Стук пришлось повторить ещё раз пять, прежде чем эльфийка всё же пошевелилась. Поднявшись с кровати, она подошла к окну и отворила стеклянные створки. Майрон приветливо чирикнул, но девушка вдруг схватила его обеими руками и затащила в комнату. Присев в стоящее у окна кресло, она поднесла птичку к лицу и заговорила горьким, но в тоже время странно насмешливым голосом:

— А вы упрямы, Аннатар. Не понимаете, когда вас не хотят видеть?

Птичка ещё раз виновато пискнула, но Келебриан продолжила свой тяжёлый монолог. Глаза её были немного опухшими, однако даже сейчас она казалась майа неизмеримо прекрасной.

— Наверное, я должна перед вами извиниться. Я втянула вас в эту дурацкую историю с танцами. Отныне моя матушка будет ненавидеть вас ещё больше чем прежде.

Майрон помотал головой, явно не соглашаясь. Или не понимая, за что перед ним извиняются. Но эльфийке было всё равно.

— Да, я виновата перед вами. Я — просто глупая девчонка, решившая досадить собственной матери. Простите, что использовала для этого вас. Мне казалось, что наш танец станет весьма подходящей шуткой. Но чего я добилась? Я виновата и перед вами, и перед ней. Теперь я уеду в Линдон и стану женой какого-нибудь шибко знатного дурачка, которого выберет моя мать. Например, этого отвратительного Элронда, который вполне может занять место Гил-Гэлада.

Птичка снова помотала головой. Что за безумные слова говорит эта девушка? Почему она должна выйти замуж за Элронда?

— А вы, должно быть, думали о чём-то большем? — судя по всему, Келебриан умудрилась прочитать его последнюю мысль. — Не отрицайте. Я прекрасно знаю, как вы на меня смотрели. И это тоже моя вина. Но Галадриэль этого никогда не позволит. Я бы очень хотела, чтобы это было не так, но и идти против своей семьи я не могу.

Все слова, которые Майрон собирался произнести, застряли у него в горле. А эльфийка встала и опять подошла к окну. Высунув птичку на улицу, девушка печально улыбнулась, несмотря на слёзы, что вновь покатились по её щекам.

— Прощайте, — добавила она. — И больше не прилетайте.

Руки Келебриан вдруг разжались, и майа едва не рухнул на землю, но, сделав кувырок в воздухе, всё же раскрыл крылья и стремительно умчался прочь. Он нёсся, цепляясь за ветки и листья, летел, не замечая вокруг ничего, и так до тех пор, пока не врезался в какое-то дерево и не упал в мягкую зелёную траву. В голове оставалась лишь пустота. Наверное, это и есть та самая Пустота, в которую отправили Моргота. Только чувство порядка продолжало тихонько посмеиваться, притаившись где-то на самом краю утомлённого сознания.

— И ведь сколько раз тебе говорили, что ты — идиот?!

Майрон вернулся во дворец только на следующий день. Вернулся с единственной целью — забрать свой любимый меч, оставленный в собственных покоях. Что ещё он забыл в этой стране? Здешние эльфы прекрасно ладят с гномами и людьми, но едва ли поладят с орками. Наверное, ему лучше вернуться в Мордор и опять взяться за людей. Вот если бы эльфы увидели, что люди и орки живут в мире, быть может, тогда кто-то из них и задумался. А кузнечное мастерство тут развито и так. Зачем им какой-то айну? Тем более, если этот айну — идиот.

Зайдя в покои, майа быстро нашёл лежащий под кроватью меч, но потом застыл в нерешительности. Стоило ли взять что-нибудь ещё? Быть может, какие-то книги, или пару эрегионских подушек в свою коллекцию. Но кузнец быстро отмёл все эти глупые мысли. Ничего ему тут не нужно. А харадские подушки ничем не хуже.

Придя к такому выводу, Майрон направился к двери и неожиданно наткнулся там на Келебримбора. Эльфийский король стоял в дверном проёме и явно не желал его никуда выпускать.

— Аннатар, нам нужно серьёзно поговорить, — немного дрогнувшим голосом начал он.

— А ты в прошлый раз ещё не всё сказал? — безразлично поинтересовался майа.

— Не всё, — Келебримбор подозвал его к стоящему у стены дивану. — Просто выслушай, а потом делай, что хочешь.

Тяжело вздохнув, дух гармонии и порядка действительно опустился на указанное место, и король Эрегиона присел рядом. Было заметно, что говорить ему так же трудно, как Майрону слушать.

— Ты, должно быть, знаешь, Аннатар, что эльфы влюбляются всего однажды, — виновато произнёс эльф. — И разлюбить мы уже не можем. Таков установленный в этом мире порядок. Я не знаю, винить ли мне за это тебя, или самого Эру…

— Я всегда выражал лишь его волю, — не преминул вставить Майрон.

— Хорошо, пусть будет так. И я осознаю, что ты был прав, когда сказал, что мои чувства к… к ней… совершенно глупы и недопустимы. Я действительно идиот. Но я ничего не могу с этим поделать. Ты способен помочь мне, Аннатар? Можешь избавить меня от этого чувства?

— Нет.

— Нет, — словно эхо, повторил Келебримбор. — Но если ты не можешь мне помочь, если мои чувства полностью соответствуют установленному вами порядку, то постарайся хотя бы меня понять. Ты плохо отозвался о Галадриэли. Я просто не мог спокойно это слушать! Да, я назвал тебя идиотом, но это всё оттого, что я… я люблю её. Пожалуйста, пойми…

На лице майа вдруг появилась какая-то странная, немного ненормальная, улыбка.

— Ты был прав, король. Я действительно идиот. Такой же, как и ты. За свои слова можешь не извиняться. И я признаю, что не должен был плохо отзываться о госпоже Галадриэли.

Эльф непонимающе уставился на своего друга, и тот всё же решил объясниться.

— Келебриан серьёзно поругалась со своей матерью. Она сама сказала мне это не далее как вчера. Насколько я знаю, она сообщила об этом и матери. Теперь её уж точно отправят в Линдон.

Из уст короля послышался немного нервный смешок.

— Девчонка всё же тебя провела? А ведь не верил. Я всегда говорил, что в Линдоне ей будет самое место. Но ты хотя бы в неё не влюбился?

Майрон на мгновение задумался, после чего отрицательно покачал головой.

— Нет.

— А чего так? Кажется, ты утверждал, что она красивая. Даже мне подсунуть хотел.

— Я уже объяснял, что не могу влюбиться в эльфийку, — бесцветным голосом напомнил кузнец. — Ведь это не соответствует порядку.

— Что ж, значит, тебе повезло больше, — Келебримбор снова улыбнулся, но потом его лицо вдруг приобрело самый серьёзный вид. — Послушай, Аннатар. Раз уж мы оба идиоты, и мы оба это признали, то зачем тебе уходить? Забудем про всю эту дурацкую любовь, про всех этих женщин. Ведь мы так хорошо и дружно работали, пока они не встали между нами.

— Но ты же сам сказал, что никогда не сможешь разлюбить.

— Не смогу, — подтвердил Келебримбор. — Но клянусь тебе, что в пределах нашей кузницы я не упомяну имени Галадриэли ни единого раза.

— Совсем-совсем никогда? — с притворной строгостью уточнил майа.

— Совсем-совсем! — заверил его эльф. — Только ты тоже её не упоминай, ладно?

Майрон снова впал в задумчивость, после чего неожиданно расхохотался. И опять каким-то совершенно ненормальным, пугающе горьким смехом.

— По рукам!

Дух гармонии и порядка протянул королю руку, и Келебримбор крепко её сжал.

Глава 48

Создание колец заняло у Майрона и Келебримбора множество лет, по прошествии которых айну всё больше жалел о том самом злополучном рукопожатии. Чем дальше, тем больше он осознавал, что и нужен-то эльфу был в основном из-за дурацких колец. Как и прежде, два мастера встречались в кузнице и работали там до самой ночи, или до тех пор, пока государственные дела не отвлекали Келебримбора на что-то другое. Но отношения друзей после ссоры всё же изменились. И эльф действительно стал вести себя крайне осторожно, опасаясь разозлить учителя каким-либо неверным словом или делом. Ведь тогда он мог лишиться столь важного источника информации для своих исследований.

Хотя король сдержал данное обещание и имени Галадриэли за время работы в кузнице старался не произносить, майа знал, что и эта женщина торчит в Эрегионе именно из-за большого интереса к их работе. Да, она не танцевала с королём на праздниках, но начала частенько появляться у него во дворце, соглашаясь отобедать, а то и отужинать. Оставшись без мужа и дочери, гордая эльфийка безумно страдала от одиночества и жаждала хоть какого-то общения. А заодно выясняла все подробности о создании колец.

Её любимые цветочки Майрон действительно засушил. Раза три. Но потом ощутил собственный поступок какой-то мелочной местью, недостойной столь могущественного духа, и оставил сад Галадриэли в покое. О Келебриан он старался не вспоминать вовсе, полностью вычеркнув девушку из собственной души. По крайней мере, сам майа убеждал себя в этом несколько лет.

Теперь же его беспокоили только кольца. Чего туда понапихал Келебримбор, оставалось только гадать, но Майрон чувствовал, что сил в них становилось всё больше и больше, а порядка вокруг всё меньше и меньше. Конечно, он объяснял королю, что вложенные силы должны друг с другом правильно сочетаться, однако эльф клялся и божился, что учёл все возможные трудности, и что кольца не представляют ни малейшей опасности.

В отличие от айну, Келебримбор наоборот пребывал в весьма приподнятом настроении. По сути дела, их работа продвигалась так медленно из-за необходимости раздобыть разнообразные силы в нужном ему количестве. А для этого приходилось мотаться в самые удивительные места. Чего только стоило восхождение на высоченный пик Карадрас для получения у этой горы способностей чувствовать полезные ископаемые! Но гораздо больше его впечатлил спуск в глубины Кхазад-Дума. Ведь только там, в подземных выходах лавы, король Эрегиона смог обнаружить искомое количество сил Хаоса для победы над Порядком. Как хорошо, что Аннатар этого не знал.

Майрон действительно не знал. Не знал масштаба творимых его учеником искажений, но всё же чувствовал, что дело неладно. Как бы кольца, создаваемые эльфом, не причинили людям и гномам непоправимого вреда. И всё же отбирать у Келебримбора любимую игрушку он не хотел. Ведь это означало невообразимую ссору с применением насильственных методов убеждения, которой кузнец всё ещё надеялся избежать. Вот если бы решить эту проблему, не отбирая колец… Взять их как-то под свой контроль…

Над такой идеей Майрон ломал свою голову уже очень долгое время. Да, все кольца отчётливо попахивали искажением, но ведь в них была и частица Порядка. По сути, частица самого Майрона. Быть может, ему удастся как-то обуздать силы Хаоса и направить в нужное русло?

Естественно, это будет нелегко. Одно дело — наводить Порядок, и совсем другое — управлять Хаосом. Но сама идея показалась кузнецу чрезвычайно интересной. Ведь раньше он только боролся с Хаосом, а подчинить его себе никогда не пытался.

И где раздобыть огромное количество вложенной в Средиземье силы Моргота, майа прекрасно знал. Первородный Хаос по-прежнему таился глубоко под землёй, но порой вырывался наружу через жерло какого-нибудь вулкана. А свой собственный вулкан у Майрона был. Оставалось только одно — возвратиться в Мордор.

После окончания работы над кольцами ситуация ещё больше усложнилась. Келебримбор стал совершенно немногословным, будто через силу улыбаясь при встрече и торопясь поскорее скрыться. Свой разум он закрыл напрочь, утаив его за семью печатями, и уже одно это вызывало у Майрона какие-то смутные подозрения. Кольца эльф также предпочитал прятать, вечно ссылаясь на то, что забыл их где-то в сокровищнице или оставил в своих покоях. Другие кузнецы этого не замечали, и все свои усилия дух гармонии и порядка перебросил на них. Но мысль, что он тут стал совершенно ненужным, терзала голову майа всё чаще и чаще. Уж лучше бы он во время той давней ссоры двинул своему другу по морде и ушёл не прощаясь.

Тем не менее, покидать уютный Эрегион совершенно не хотелось. Несмотря ни на что, это было светлое и безмятежное место, постоянно оглашаемое пением и весёлым смехом. А в Мордоре Майрона ожидала огромная чёрная башня и песнопения во славу обитающего там великого божества. Вот поэтому кузнец постоянно откладывал свой отъезд на потом, так и не решившись сообщить о нём Келебримбору. Но, как часто бывает, дело решил случай.

Однажды король Эрегиона обмолвился, что раз уж Аннатар, по сути, возглавляет Гвайт-и-Мирдайн, то давно уже должен был обзавестись собственным домом где-нибудь поближе к мастерским и кузням. Конечно, всё это преподносилось под самым благовидным предлогом. Иметь свой собственный богатый дом действительно считалось престижнее и почётнее, чем обитать в каких-то дворцовых покоях для гостей. Но Майрон чётко понял, что его хотят сплавить куда подальше. На предложение короля он прямо не ответил, а только пожал плечами, как бы давая понять, что ему всё равно. А сам окончательно решил, что пора уходить.

Это могло показаться забавным, но свой последний день в Эрегионе кузнец решил как следует отметить. Пусть даже и в гордом одиночестве. Прихватив бокал и бутылку хорошего вина, майа расположился в одной из беседок, украшавших королевский сад. Кажется, когда-то они с Келебриан кружились по здешним полянам, и их танцы вызывали у кузнеца странное чувство, так похожее на счастье. Но вспоминать о столь болезненном прошлом совершенно не хотелось.

Вздохнув, Майрон наполнил бокал и принялся потихоньку его опустошать. Нет, он вовсе не собирался наклюкаться до полного безобразия. Просто решил устроить небольшие поминки по очередному печальному этапу своей не заладившейся жизни.

Солнце медленно опускалось к горизонту, а вина в бутылке оставалось всё меньше. Но в какой-то момент дух гармонии и порядка вдруг ощутил, что он больше не один. Оторвав свой взор от красивого заката, майа обернулся и увидел стоящую на входе в беседку Галадриэль. Глаза эльфийки напряжённо вглядывались в лицо своего предполагаемого противника.

— О, госпожа! — кузнец дурашливо заулыбался. — Какая приятная встреча! Не хотите ли вина? Правда, у меня нет второго бокала…

— Пить вино с лживым омерзительным прислужником Моргота? — женщина презрительно покосилась на бутылку. — Нет уж, увольте.

— Омерзительным? — как будто удивился Майрон. — Ваши вежливость и тактичность, госпожа, всегда были на высоте!

— А как я должна обращаться к убийцам моего брата?

— Хм… — дух гармонии и порядка показушно задумался. — Вы про того короля, Финрода Фелагунда? Никто не собирался его убивать. Мы лишь хотели обменять вашего брата на золото. Даже если бы Нарготронд отказался выкупать своего бывшего правителя, вы бы всегда смогли сделать это лично. Чай не нищие. Но этот идиот зачем-то бросился на волка. Было очень глупо с его стороны. Подождал бы один денёк, и принцесса Лютиэн его бы спасла.

Несколько шокированная таким неожиданным откровением Галадриэль тем не менее рискнула приблизиться и тоже уселась на одну из скамеек беседки. Как бы ни клокотала в ней ненависть, но упускать шанс узнать всю правду про этого айну женщина не хотела.

— Мой брат пожертвовал собой, чтобы спасти своего друга, — произнесла она стальным голосом.

— Друга? Вы действительно считаете, что Берен был этого достоин? Человек, что принёс смерть своей супруге и проклятие на весь её род?

— Д… да!

Вот теперь голос эльфийки дрогнул, и Майрон тут же довольно засмеялся.

— Открою вам одну тайну. Ваш брат умер вовсе не из-за этого. Он просто отчаялся и не захотел дальше жить. Вся эта резня, устроенная в Амане, предательство жителей Нарготронда и собственных родичей… Впоследствии я слышал, что и его возлюбленная не захотела отправиться за ним в Средиземье. Вот король Фелагунд и решил прекратить все страдания столь замечательным способом. Самоубийство ему бы в Мандосе не простили, а такую героическую смерть наверняка простят.

— Вы понятия не имеете, о чём думал мой брат! — яростно возразила Галадриэль.

— А почему бы вам не спросить у самого Финрода? Если ваш брат и впрямь был таким хорошим, каким его расписывают, то владыка Намо уже наверняка его отпустил. И всё, что вам надо для встречи, это вернуться в Аман.

— Я не могу этого сделать!

— Правда? — глаза Майрона хитро вспыхнули. — Ах, да! Сейчас догадаюсь. Гордость не позволяет? А то ведь придётся прощения просить? Не попросите даже ради встречи с любимым братом?

— Гнусная тварь, — прошептала женщина. — Проклятое чудовище! Если я узнаю, что ты был причастен к его смерти, то Пустота покажется тебе самым милым и прекрасным убежищем от моего гнева!

— Госпожа, вы чудесны, как обычно! — майа тихонько хохотнул и отпил ещё вина. — Знаете, вы чем-то похожи на слиток золота. Такой дорогой, сверкающий и блестящий, но совершенно искажённый внутри. Ваша дочь представлялась мне другой. Чистое и невинное серебро. Но нет. Обе вы — два куска холодного и бездушного металла.

— А у вас душа, стало быть, есть? — с явным сомнением спросила Галадриэль.

— Вы забыли, кто я? — кузнец опять изобразил притворное удивление. — У меня нет ничего, кроме души.

— Гнилой, как изъеденное червями опавшее яблоко.

Майрон печально вздохнул.

— Айну каждый обидеть может. Но я давно привык и не сержусь. Я даже приготовил для вас небольшой подарок.

Губы эльфийки скривились от отвращения.

— Мне ничего от вас не надо. Все ваши подарки я давно раздала прислуге.

— На этот раз никаких драгоценностей, — заверил её кузнец. — Я просто выполню одно ваше желание.

— Неужели сдохнете? — кажется, к Галадриэли начала возвращаться её былая самоуверенность.

— Увы, этого я выполнить не смогу, — майа виновато пожал плечами. — Но я сделаю другое. Сегодня же я покину Эрегион.

Глаза женщины удивлённо расширились.

— Вот уж не поверю. С чего бы это?

— Скажем так, мне тут надоело. Даже в Ангбанде было веселее. То Готмог потухнет, то Глаурунг убежит… Так что оставляю Тьелпе на ваше попечение. А мне пора.

Допив вино и поднявшись со скамьи, Майрон вышел из беседки и уставился куда-то в небо. Прямо на глазах у эльфийки из его спины вылезли два ярко оранжевых крыла.

— Так моя дочь не обманывала? — ахнула Галадриэль, тоже поднимаясь со своего места. — Вы действительно умеете летать?

— Ещё как, — подтвердил майа, выразительно похлопав крыльями. — А хотите их потрогать?

— Ни капли! — женщина снова скривилась, хотя на её лице явно промелькнул интерес.

Заметив это, дух гармони и порядка вдруг шагнул к ней, оказавшись совсем рядом.

— Да ладно! — почти шёпотом произнёс он. — Я же вижу, что вам этого хочется. Вашей дочери они тоже очень понравились.

Галадриэль попыталась отпрянуть, но наткнулась спиной на одну из опор беседки. Впервые ощутив, что перед ней не простой эльф или человек, а древняя воплощённая стихия, спорить с которой — то же, что спорить с ветром, огнём и водой, женщина со страхом уставилась в засиявшие зелёным светом глаза майа, а затем её рука будто сама потянулась к огненным перьям.

Сравнение с огнём оказалось не случайным. От крыльев действительно исходило весьма ощутимое тепло. Но не опасное, а скорее уютное.

— Ну что? — с лукавой ухмылкой поинтересовался Майрон. — Разве я действительно похож на чудовище?

Тут же отдёрнув руку, но всё ещё не в силах отвести взгляд, Галадриэль предприняла последнюю попытку вернуть контроль над собственными эмоциями. С трудом придав голосу твёрдость, она задала ещё один вопрос:

— Как вы обманули орлов, и почему Эонвэ всё-таки вас отпустил?

Кузнец сделал шаг назад, и женщине сразу стало легче дышать.

— Всё очень просто, — ответил он. — Орлов я не обманывал. Скорее, кое-что от них утаил. Но, думаю, если бы их хозяин захотел от меня избавиться, то они бы про это узнали. А что касается Эонвэ, то он предложил мне то же, что и вам. Отправиться в Валинор самому. Но мы же с вами такие гордые. Выпрашивать милость у валар — это ведь не для нас?

— Вас не должны были отпускать! — воскликнула Галадриэль, пропустив его очередную колкость мимо ушей. — Почему вас не заковали в цепи, как вашего хозяина?

— Вы прямо как мой старый друг, Олорин, — усмехнулся майа. — Что ж, объясняю. Бедняжка Эонвэ был вынужден меня отпустить, так как я виновен в смерти вашего народа не больше, чем сами валар. По сути дела, я был всего лишь жертвой обстоятельств.

— Никогда в это не поверю! — убеждённо заявила эльфийка.

— Ну и не верьте. Передавайте привет Тьелпе.

С этими словами Майрон замахал крыльями и быстро устремился куда-то к облакам, оставляя напуганную Галадриэль далеко внизу. Надоедливая зараза наконец-то перестанет его донимать. Эрегион стоило покинуть только ради этого.

Впрочем, дух гармонии и порядка долетел только до места обитания тех самых великих орлов. Правое его крыло почему-то махало сильнее левого, а голова немного кружилась от невероятной высоты. Или всё-таки от вина? Кое-как добравшись до первого попавшегося свободного гнезда, майа рухнул в груду перьев и тут же сладко заснул.

Глава 49

Несмотря на некоторые затруднения, до Мордора Майрон всё-таки добрался. И первым делом, ещё на подлёте, вернул себе рыжий цвет волос, что явилось очередным маленьким плюсиком ухода из Эрегиона. В Чёрной Стране за время его отсутствия произошли явные изменения. Как и подозревал майа, строительство башни по-прежнему продолжалось, но теперь её окружали внушительные крепостные стены. Некогда крохотное людское поселение превратилось в самую настоящую столицу.

Лучшим местом для жилья Майрону показался его же старый дворец, также изрядно перестроенный. Но прилёт крылатого существа, естественно, не остался незамеченным, и вскоре возле дворца начала собираться внушительная толпа, желающая лицезреть вернувшееся божество. Или всё-таки великого демона?

Как ни сопротивлялся этому разум, но владыка Мордора решил выйти к своим подданным прямо сейчас. Тем более что толпа людей и орков громко скандировала его имя, не давая отдохнуть после длительного перелёта. Да и как можно отдыхать, если в собственных покоях все до одной любимые подушки бесследно пропали, вместо кровати стоял алтарь, а стены оказались завешаны многочисленными лампадками, в которых дымилось нечто весьма пахучее. Уж не совершали ли тут каких-нибудь обрядовых действий?

Итак, оставив крылья для большего эффекта, Майрон вышел к народу и громко объявил, что отныне будет жить в Мордоре. Реакция на эту новость оказалась неоднозначной. От безумного ликования со стороны простых обитателей крепости, до ошеломительного испуга и даже скрытого недовольства управлявших страной чиновников и доверенных лиц. Большую часть этих типов майа даже не знал. Видимо, стоило появляться тут чуточку почаще. Хотя бы раз в десять лет.

— Я понимаю, сколь долго вы строили для меня эту башню, — Майрон указал рукой на мрачную величественную конструкцию. — Сегодня строительство наконец завершится. Я принимаю ваш дар и отныне поселюсь в ней.

По толпе снова пробежало неистовое ликование.

— Но господин, — всё же попытался вставить кто-то из чиновников, — башня ведь ещё не достроена…

— Крышу я доделаю сам. А вы пока уберите это безобразие, — теперь майа указал на обшарпанный строительный городок с кучами мусора. — И не забудьте явиться ко мне с докладами о ситуации в государстве.

Чиновники принялись испуганно кланяться. А затем один из них вдруг пошатнулся и шмякнулся на землю. Похоже, упал в обморок, и было от чего. Ведь отныне жизнь всех этих чиновников обещала измениться, и далеко не в лучшую сторону.

Как оказалось, завершение строительства башни было самым лёгким, что ожидало Майрона на новом месте. Дождавшись, пока все леса и строительные городки будут убраны, он взлетел высоко в небо и принялся громко петь. В памяти тут же всплыл порядком позабытый Ангбанд, восстановленный из руин после пленения Моргота.

Обитатели крепости видели только пламя, что сияло на вершине башни, и огромный чёрный вихрь, ломавший окрестные скалы. Но на этот раз большинство работ было уже выполнено, и майа лишь внёс кое-какие дополнения, отвечающие его представлениям о красоте и гармонии, да отстроил на самом верху личные покои. После этого присланная к возвратившемуся господину прислуга получила от него целый список мебели и прочих необходимых вещей, которые требовалось раздобыть как можно скорее. Два десятка разноцветных подушек занимали в этом списке первое место.

Какое-то время майа спал на коврике, обложившись теми самыми подушками. Ведь достойную божества кровать ещё требовалось изготовить, а потом и дотащить до верхнего этажа. К счастью, в свои покои владыка Мордора никого лишний раз не пускал, и как он проводил ночи, не видела ни одна живая душа. Но проблемы с мебелью оказались сущей мелочью по сравнению с государственными делами. И вот тут Майрона ожидал целый ряд весьма неприятных сюрпризов.

Доложить о ситуации в стране из чиновников решились далеко не все. Кое-кто предпочёл сразу сбежать, и владыка Мордора слишком поздно об этом узнал. Оставшиеся от беглецов документы и учётные книги явно свидетельствовали о крупных хищениях золота в казне. Но именно из этих документов майа также узнал о совершенно нелепых с его точки зрения регулярных поборах с населения на строительство башни, и, что ещё ужаснее, об обязательных пожертвованиях служителям культа великого божества!

О Эру! Что ещё за культ?!

Задумчиво почесав свою рыжую макушку, майа всё же решился облететь страну и разузнать, что к чему. В итоге все храмы в его честь были успешно разрушены и сожжены, а особо обогатившиеся служители культа сброшены в жерло Ородруина. Туда же отправились и сильно проворовавшиеся чиновники.

— Владыка Майрон добр и справедлив! — со значением шептались между собой его многочисленные подданные. — Истинному божеству вовсе не нужны наши деньги. Наверняка эти жрецы забирали их себе.

— Ага, — соглашались другие. — Ведь великий демон легко найдёт в горах столько золота, сколько нам и не снилось.

Итак, полное наведение порядка в Мордоре заняло около десяти лет. Хищения из казны за это время были сведены к минимуму, ложные культы уничтожены, а по всей стране проложены новые мощёные дороги. В столице государства, прозванной орками «Лугбурз», появилось даже такое инженерное чудо, как водопровод. И поговаривали, что придумал данное новшество не иначе как сам владыка. С возникновением у населения лишних денег снова оживилась торговля с соседними народами. И пока жители Мордора расхваливали своего правителя на все лады, майа наконец-то обзавёлся свободным временем. Временем, позволившим ему всё же вспомнить о своей задумке с кольцами.

Чем занимался эти годы Келебримбор, владыка Мордора не имел ни малейшего понятия. Но смутное чувство опасности периодически напоминало о себе, и Майрон всё же решил, что пора с данной проблемой как-то покончить. Первым делом он отправился к Ородруину и тщательно изучил уже знакомую пещеру, ведущую вглубь огненной горы. Несмотря на регулярные извержения, пещера продолжала существовать, и это делало её идеальным местом для создания импровизированной кузницы.

Под каменными сводами Ородруина скрывался всё тот же бездонный провал, из которого поднимался довольно ощутимый жар. Раскалённой докрасна лавы тут не имелось, но майа хорошо чувствовал, как сокрытые под землёй силы Хаоса ждут своего часа, чтобы вырваться наружу. Осталось лишь определить, каким образом всё это использовать.

Да, дух гармонии и порядка мог разделить свою силу и поместить её в разные места. Но частицы его силы всё равно оставались связанными между собой. То же было и с силами Хаоса. Сможешь подчинить Хаос здесь, подчинишь его и в кольцах. По крайней мере, в теории всё выглядело именно так. Конечной же целью являлось взятие созданных Келебримбором колец под свой полный контроль.

Майрон подошёл к провалу и долго в него вглядывался. Усмирить этот вулкан ему оказалось вполне по силам, но сможет ли он усмирить Хаос в целом? Или хотя бы частично? Если бы тут был Моргот, то ответ однозначно — нет. Но ведь и Моргота тут нет. А вдруг получится?

Правда, остатки здравого разума попытались робко заикнуться, мол, «а вдруг не получится?» Однако майа немедленно отбросил эту мысль в сторону. Не получится — значит, не получится. Но попытаться-то можно! В конце концов, чем он рискует? Сама идея обладать силами Моргота и сделать их орудием Порядка казалась невероятно заманчивой. Ведь беспорядок тоже являлся частью высшего Порядка, и майа прекрасно это знал.

Следующим этапом приготовлений стал перенос в пещеру наковальни и всевозможных инструментов. Подчинённую силу Хаоса кузнец также задумал вложить в кольцо. Почему именно в кольцо? Просто по аналогии, а ещё из-за удобства. Поддерживать непрерывную связь с обладателями остальных колец Майрону совершенно не хотелось. А так: приспичило — надел, надоело — снял. Ещё не хватало постоянно таскать эту гадость на своём пальце!

С металлом для кольца майа определился быстро. Конечно же, он выбрал мифрил. Весь мифрил этого мира уже состоял из света и тьмы, но в то же время вполне мог быть упорядочен и заключен в определённую форму.

На изготовление самого колечка была затрачена всего лишь одна большая мифриловая монетка с профилем владыки Мордора. Он сразу решил, что вполне обойдётся без каких-либо декоративных элементов, орнаментов, камней и прочих выкрутасов. Но всё же делать плохие вещи майа не умел, а потому получившийся ободок заимел абсолютно идеальную круглую форму и вдобавок был тщательно отполирован.

После этого Майрон приступил к нанесению на кольцо магических рун. Вообще-то на данном этапе руны являлись простой надписью, а магическими им предстояло стать лишь впоследствии. Слова были взяты из официального языка Мордора — Чёрного наречия, но придумывать собственную письменность майа было лень, так что руны он использовал эльфийские.

Трудность возникла только одна. Уж больно маленьким было это кольцо, и нормальная вразумительная надпись туда не влезала. Но Майрон знал: главное — не то, что магическими рунами написано, а то, что под ними подразумевалось. Таким образом, выгравированные фразы оказались сокращены до едва понятных слов:

Одно кольцо чтобы править всеми. Одно кольцо чтобы их найти. Одно кольцо чтобы собрать их всех и связать во тьме.

Естественно, под «ними» подразумевались остальные кольца, которые эта побрякушка должна будет отыскать и подчинить. А главное, навсегда связать все кольца между собой в той тьме, что они вокруг себя создают. После этого на мифрильное кольцо была нанесена позолота.

Наконец, после долгой, нудной и скрупулёзной работы надпись была готова. Теперь оставалось самое сложное — подчинить силы Моргота и вложить их в это кольцо.

Как ни хотелось ему поскорее приступить к финальной стадии зачарования кольца, но к данному действу Майрон решил подойти со всей ответственностью и сначала как следует выспался. Кто знает, сколько сил понадобится для укрощения Хаоса? Тем не менее, с утречка он снова заявился в пещеру и, нацепив кольцо на палец, нерешительно подошёл всё к тому же провалу в чёрную бездну.

Разум по-прежнему призывал остановиться, но теперь уже собственная гордость не позволяла отступить назад. Ведь впервые за много лет майа пытался совершить что-то сопоставимое со своей ролью в создании этого мира. Упорядочить Хаос! Как же сладко это звучало! Когда Моргот узнает, он удавится от злобы в своей Пустоте!

Прежде всего Майрон взял под свой контроль сам Ородруин. Необходимая ему противоположная стихия должна пройти ровно через этот провал и попасть прямо в кольцо. Допускать извержения вулкана совершенно не хотелось. Уж больно от этого страдали все окрестные земли.

Остановившись у края пропасти, дух гармонии и порядка набрал в грудь побольше воздуха, а затем начал тихонько петь. В таком деле необходима осторожность. Нельзя допустить, чтобы силы Хаоса вырвались на свободу слишком быстро. Только спустя пару минут после начала пения вулкан едва заметно задрожал, и тогда Майрон запел громче.

Откуда-то из недр горы послышался едва различимый гул. Скрытые в ней силы потихоньку осознавали, что им дарована свобода. Временная свобода. Каменный пол под ногами владыки Мордора ощутимо вздрогнул, а идущий из бездны жар постепенно усилился.

Песня майа зазвучала ещё громче. Вулкан явно пробуждался. Наверное, стоило предупредить об этом жителей Лугбурза, но, как обычно, умная мысль пришла в голову слишком поздно. Внезапно пещера сильно затряслась, и с её потолка посыпались камни. В чёрном мраке под ногами показалось красноватое зарево.

Главное, не торопиться! Пока источник Порядка находится в этой пещере, Хаос не сможет её разрушить!

Успокаивая себя подобными мыслями, Майрон опять изменил интонацию своего пения, предоставляя вырывающейся из бездны стихии очередной кусочек свободы. Дрожь горы всё больше превращалась в бешеную тряску, сопровождаемую оглушительным грохотом. А потом раскалённая лава устремилась вверх. Казалось, ещё мгновение, и она затопит всё вокруг, вырвавшись из пещеры безумным огненным фонтаном и навсегда похоронив своего глупого пленителя.

Но вместо этого лава замерла прямо у ног майа, будто наткнувшись на некое непреодолимое препятствие. Если бы Ородруин мог подпрыгнуть, он бы это сделал. Сам владыка Мордора едва не упал на каменный пол, чувствуя, как прежде сокрытые под землёй силы наносят по нему один удар за другим, пытаясь пробить последний заслон на пути к свободе.

Сейчас!

Не прекращая пения, Майрон вытянул руку над лавой и принялся затягивать бушующую стихию в кольцо.

— Ash nazg durbatulûk!

Гора ответила очередным толчком. Но майа тут же ощутил, как кольцо на его руке стало наливаться тяжестью и окружающим жаром.

— Аsh nazg gimbatul!

Стены пещеры покрылись трещинами. Казалось, что Хаос разнесёт их на куски. Тем не менее, силы Моргота поддавались всё больше и больше, послушно наполняя подставленное колечко.

— Ash nazg thrakatulûk!

К радости Майрона, подчинённая стихия потекла к нему полноводной рекой. В голове снова шевельнулось беспокойство. Уж больно мощным и нескончаемым казался этот поток!

— Аgh burzum-ishi krimpatul!

После завершающей фразы руны на кольце ярко вспыхнули, свидетельствуя об успешном наложении чар, но поток сил Хаоса даже не думал останавливаться. Ведь кольцо было единственным местом, куда эти силы могли прорваться. Прорваться, а затем пробить тот хрупкий Порядок, что их там удерживал.

Майа всё больше осознавал, что процесс подчинения Хаоса явно выходит из-под контроля. Только сейчас он до конца понял, насколько чудовищными способностями обладал падший вала. В рыжую голову горе-кузнеца потихоньку прокралась леденящая душу паника. Вновь яростно запев, Майрон принялся, что есть мочи, загонять взбесившуюся стихию обратно под землю.

Но Хаос так просто не сдавался. Он рвался в кольцо снова и снова, и тогда владыка Мордора направил всю силу Порядка туда же.

— Остановись! Ты не справишься! Сними его и беги!

В сознании майа раздался чей-то отчётливый крик. Но чей? Собственного разума? Эру? Моргота? Под воздействием Хаоса путались даже мысли. Неудивительно, что владыка Ангбанда никогда не мог довести до ума свои великие начинания.

— Я справлюсь! — буквально прорычал майа, продолжая вкладывать всю свою силу в кольцо. — Я усмирю тебя!

Ородруин вновь угрожающе затрясся. А между тем собственных сил становилось всё меньше и меньше. И это безумно пугало. Айнур не было свойственно опасаться за свою жизнь. Гораздо страшнее для Майрона была победа Хаоса над Порядком. И он просто не мог этого допустить!

Сообразив, наконец, что силам Моргота нужно дать другой выход, дух гармонии и порядка всё же позволил им пробить дыру в скальной породе, направив чужеродную стихию в сторону основного кратера. Пол под ногами задёргался с удвоенной силой, раздался ужасающий треск, и с потолка опять повалились камни. Как ни хотел майа этого избежать, но извержение вулкана всё-таки началось.

И это его спасло. Получив долгожданный выход, вся сокрытая под землёй мощь устремилась туда, а её поток, идущий в кольцо, резко ослаб. Быстро его обрубив, Майрон заставил силы Хаоса возвратиться обратно в бездну, после чего ноги кузнеца вдруг подкосились, и он плавно повалился на тёплый каменный пол.

Глава 50

— А вдруг ей не понравится? Ведь я так старался. Так хотел ей угодить! Она желала, чтобы в этом мире ничего не увядало и не разрушалось, мечтала изменить существующий порядок. И я всё это выполнил! Но если она откажется? Если опять заявит, что ей не пристало брать такие подарки?

Майрон вяло пошевелился, пытаясь понять, что за странные мысли лезут в его голову. И, более того, мысли совершенно чужие.

— Но я скажу ей, что это не только для неё. Ведь колец целых три. А для неё только самое красивое, из мифрила. Её муж не сможет ни к чему прицепиться.

До майа начало смутно доходить, что хозяин этих мыслей ему хорошо знаком. Келебримбор! Неужели это осанвэ?

— Тьелпе… — тихонько пробормотал владыка Мордора. — Тьелпе… Где ты?

Майрону было плохо. И плохо — это ещё мягко выражаясь. Кажется, он валялся в каком-то мрачном месте, а вокруг всё тряслось.

— Аннатар? — услышал майа в ответ несколько испуганный голос своего бывшего друга. — Как ты оказался в моей голове? Мой разум был закрыт! Ты не мог со мной связаться!

— Тьелпе… — снова позвал его Майрон, всё ещё путаясь в чужих мыслях. — Что… Что случилось?

Именно пытаясь найти ответы на свои вопросы, айну и эльф ещё больше уцепились за умы друг друга. Мысли Келебримбора были как на ладони. Кажется, он действительно безумно боялся. Боялся, что его друг узнает о трёх кольцах, которые король Эрегиона создал для эльфов, дабы нарушить замысел Эру и изменить порядок в Средиземье. Но и ослабший разум Майрона также оказался открыт его бывшему ученику. И то, что он там прочёл, повергло эльфа в настоящий ужас.

— Ты обманул меня! — похоже, Келеримбор впал в настоящую ярость. — Будь же ты проклят!

А затем связь разорвалась.

— Тьелпе? Куда ты пропал? — майа с трудом приподнял голову и постарался кое-как сфокусировать зрение. Эльфа нигде не было, но память начала потихоньку проясняться. Судя по всему, он лежал в той самой пещере, где пытался зачаровать кольцо.

Кольцо!

Осторожно приняв сидячее положение, Майрон уставился на золотой ободок, украшающий один из его пальцев. На кольце светились выгравированные им руны. Неужели у него получилось? Он смог установить связь с остальными кольцами? Смог подчинить часть Хаоса?

Да!

Но что тогда не так?!

Всей своей сущностью майа буквально ощущал, что что-то не так! Немного трясущейся рукой он стянул кольцо с пальца и громко ахнул. Почти вся его сила оказалась заключена в эту идиотскую штуковину!

Как же такое вышло?! Воспалённый разум наотрез отказывался верить в произошедшее. Однако память с упорством прокручивала перед глазами тот самый момент, когда он, пытаясь остановить Хаос, направил свою силу в кольцо. Какой же он был дурак! Жалкий самонадеянный идиот!

Быстро поднявшись с камней, не обращая внимания ни на собственную слабость, ни на тряску горы, Майрон подошёл к оставленной наковальне и положил кольцо на неё. А затем с остервенением принялся колотить по нему тяжеленным молотком. И колотил так до тех пор, пока молот не сломался. Но быстрый осмотр показал, что на кольце не появилось ни одной царапинки!

Майа начал судорожно соображать. Похоже, что созданное при помощи сил Хаоса кольцо могло быть уничтожено только ими же. А что, если бросить его в лаву?

Идея показалась единственно верной. Вернувшись к опасной пропасти, дух гармонии и порядка осторожно заглянул вниз. Вулкан всё ещё вздрагивал, что свидетельствовало о продолжении извержения, и раскалённая лава по-прежнему наполняла бездонный провал, хотя и спустилась несколько ниже.

Размахнувшись, Майрон уже было собрался зашвырнуть кольцо туда, но перед его глазами вдруг промелькнула ещё одна сценка из прошлого. Случай, когда наместник Ангбанда попытался исцелить руки Моргота. Сила Порядка столкнулась с силой Хаоса, и произошёл взрыв. А ведь это была всего лишь маленькая часть его силы. Но что будет, если вся его сила неконтролируемо столкнётся со всей силой Моргота, вложенной в Средиземье? Да тут же всё разнесёт! И сможет ли он в таком случае уловить свою силу обратно? Скорее, она рассеется по Средиземью, да ещё и высвободит огромное количество скрытого под землёй Хаоса! Или, ещё хуже, просто пропадёт!

— А ты, глупый майа, погибнешь во время этого взрыва, оставшись и без силы, и без тела. И тогда твой ослабевший дух будет вечно скитаться по этому миру, не способный больше ни на что!

Собственный разум как будто вынес самому себе неутешительный приговор. Всё это до боли напоминало ту же ошибку, что когда-то совершил Моргот. Но, по крайней мере, ему не придётся делиться силой со всеми жителями этого мира.

Главное, не потерять кольцо! Беречь его, как зеницу ока!

Стиснув зубы от осознания своей абсолютной беспомощности перед сложившимися обстоятельствами, Майрон нацепил золотой ободок обратно на палец, чувствуя, как возвращается к нему его сила. Теперь нужно перебраться в башню, отдохнуть и всё как следует обдумать.

А думы были — одна хуже другой. И всю тяжесть собственного положения владыка Мордора осознал далеко не сразу. Если отбросить проблему кольца, решить которую не представлялось возможным, то основных неприятностей было две: Ородруин и Келебримбор.

Хотя мощность извержения потихоньку снизилась, вулкан продолжал дымить. Спустя несколько дней майа попытался туда вернуться, чтобы всё же его утихомирить, но Ородруин принялся коптить небо ещё сильнее, чем прежде. Гора как будто сердилась. Сердилась на того идиота, который посмел украсть у неё кусочек силы Хаоса.

Нетрудно догадаться, что все окрестные земли снова оказались засыпаны пеплом, обещая гибель урожая и серьёзные продовольственные проблемы. Вдобавок, всё небо постепенно затягивалось дымом, погружая Лугбурз в непривычную полутьму. Орки, конечно, были несказанно этому рады, чего не скажешь о людях. И Майрон понятия не имел, когда это закончится.

Но вторая проблема была ещё ужаснее, хоть владыка Мордора и не сразу её осознал. Король Эрегиона! Как выяснилось, этот тип втайне создал ещё три кольца! И масштаб творимого ими искажения оказался недопустимо высок. К тому же только сейчас майа наконец-то узнал, какими силами его бывший друг наделял остальные кольца и где он эти силы раздобыл. Это надо же — отобрать у Карадраса способность чувствовать собственные полезные ископаемые! Да та гора разозлится не меньше Ородруина! Тьелпе ещё повезло, что это не вулкан!

С другой стороны, Майрон знал как решить эту проблему. Или ему казалось, что знал. Да, он мечтал разрешить её с помощью своего нового кольца. Но теперь Келебримбору известна правда, и эльфийское кольцо он, похоже, снял. А значит, все кольца нужно отобрать! Отобрать, пока этот эльф не навредил себе и всем своим союзникам!

Поручив подданным разгребать пепел и отмывать дома, майа сообщил им, что ненадолго покинет страну, но скоро вернётся. После чего взмыл в небо и полетел в далёкий Эрегион. Менять свою внешность больше не было смысла. Ведь Келебримбору уже всё известно. Разговор обещал быть очень сложным.

Эльфийское королевство встретило Майрона привычной безмятежностью. За десять лет отсутствия он даже успел по этому приятному чувству немного соскучиться. Местным обитателям не было свойственно воровать казённые деньги или сочинять себе каких-то новых богов. Наверное, если бы у владыки Мордора был выбор, то он бы предпочёл видеть своих подданных именно такими. Но всё же искажение поработало и тут.

А главное, опять нолдор! Опять всё та же неугомонная семейка. Чего им не хватает? Живи себе и живи! Нет, нужно взять и всё вокруг себя непременно изгадить! Видно, валар сильно поторопились, даровав этим идиотам своё прощение.

Приземлившись прямо возле королевского дворца, майа решительно направился к парадным воротам, но на его пути неожиданно встали стражники.

— Мне нужно поговорить с вашим королём, — сухо пояснил им Майрон.

— Наш король не желает вас больше видеть! — за твёрдым голосом ответивший воин явно попытался скрыть хорошо заметный страх.

— Вам лучше покинуть это место прямо сейчас, — посоветовал ещё один эльф. — Иначе наши лучники утыкают вас стрелами!

— Я пришёл сюда не для того, чтобы с вами сражаться! — попытался образумить их майа. — Я хочу лишь встретиться с королём!

— Кажется, тебе велели убираться! — за воротами неожиданно показался сам Келебримбор.

— Государь, вам лучше уйти, — посоветовал ему кто-то из стражников.

— Уйти должен он! — король Эрегиона ткнул пальцем в крылатую фигуру.

— Тьелпе! — крикнул Майрон. — Просто выслушай меня!

— Для тебя не Тьелпе, а король Тьелперинквар! — надменно поправил его эльф.

— Да хоть посланник Пустоты! — владыка Чёрной Страны явно начал терять терпение. — Я предупреждал тебя, король! Не смей употреблять мою силу во вред и создавать в этом мире Искажение! А не то я быстро найду способ, как это исправить, и, поверь, он тебе совсем не понравится!

Услышав столь непочтительное обращение к королю, эльфы возмущённо похватались за свои мечи и луки. Но Келебримбор даже не дрогнул.

— Ты не имеешь права ничего от меня требовать! — самоуверенно заявил он. — Ничтожный предатель! Если кто-то из нас и вылез из Пустоты, так это ты! Да, теперь я знаю, кто ты такой, Таурон! И я жалею, что не слушал Галадриэль, которая все эти годы пыталась меня образумить! Убирайся в своё тёмное логово и не смей сюда больше заявляться!

— Я не предавал тебя, король! — тут же возразил Майрон. — Да, я не сказал, кто я такой. Но разве я сделал за все эти годы хоть что-то плохое? Я честно обучал тебя и твой народ всему, что знал! Я давал вам всё, что вы просили, и это благодаря мне твои кузнецы достигли столь высокого мастерства! А чем ответил мне ты?!

— Ты обманул меня первым! — всё же попытался оправдаться эльф.

— Это ни капли тебя не извиняет! Да, ты считал меня посланцем валар. И тем не менее, ты втайне от меня создал ещё три кольца! Думаешь, я не знаю почему? Да потому, что любой истинный посланец валар быстро надавал бы тебе по рукам! Ты задумал исказить замысел Эру, точно так же, как когда-то Моргот!

— Не исказить, а исправить! Исправить то, что исказил ты сам и твой хозяин!

— Я — дух порядка! Я никогда ничего не искажал! — яростно воскликнул майа.

— Прекращай свой спектакль, — король Эрегиона презрительно скривился. — И будь добр, покинь это место навсегда!

— Отдай мне кольца, и я с радостью уйду!

— А корону и трон тебе не отдать?

Услышав в голосе эльфа откровенное издевательство, Майрон побагровел, а его глаза вспыхнули опасным зелёным огнём.

— Сейчас я прошу их у тебя по-хорошему, — злобно процедил он. — Пока ещё по-хорошему. Отдай эти кольца мне! Все девятнадцать! И тогда никто из вас не пострадает!

Дух гармонии и порядка сделал всего один шаг вперёд, и тут же в его сложенные за спиной крылья вонзились сразу две острые стрелы.

Проклятье!

Дёрнувшись от боли, майа быстро создал вокруг себя огненный щит, но, похоже, эльфы восприняли это, как акт агрессии. Стрелы полетели в объятую огнём фигуру со всех сторон. Сам же Келебримбор был немедленно укрыт своими стражниками во дворце, а ворота поспешно захлопнулись.

Судя по всему, подобного визита король Эрегиона вполне ожидал и неплохо к нему приготовился. Меткие эльфийские лучники сидели и на стенах, и в ближайших домах, и просто на деревьях. Яростно ударив огнём по закрытым воротам и всем, кто стоял рядом, Майрон, скрипя зубами, раскрыл свои крылья и улетел. Хорошо хоть, что стрелы не задели суставы. А боль он мог и потерпеть. Хотя бы какое-то время.

— Ты об этом пожалеешь, Тьелпе! — громко крикнул владыка Мордора на прощание. — Клянусь, ты об этом пожалеешь!

До Мордора майа добрался с огромным трудом. Иногда он приземлялся для отдыха, но после каждой такой остановки взлетать оказалось гораздо сложнее. Хуже того, эльфийские стрелы накрепко застряли в его крыльях, пробив их насквозь, а само наличие этих дурацких крыльев не позволяло дотянуться до стрел руками. Оставалось лишь одно — срочно лететь домой.

За время его отсутствия ничего не изменилось, и вулкан продолжал выбрасывать в небо чёрные клубы пепла. Огромная мрачная туча застилала солнце всё больше и больше, и последние мили своего полёта Майрон непрерывно чихал.

Подняться до уровня верхних этажей Лугбурза он уже не смог. Да это и не требовалось. В собственных покоях искать его точно никто не будет. И поэтому владыка Мордора приземлился прямо перед воротами в башню. А точнее, просто упал на землю, вызвав у стражников настоящий приступ паники.

И всё же ему помогли. Аккуратно подхватив своего правителя под руки, люди затащили его в ворота и даже отнесли в местный лазарет. Какое счастье, что майа всегда заботился об образовании и медицине. Изрядно перепуганный лекарь кое-как извлёк из его крыльев обе стрелы, после чего дух гармонии и порядка смог их наконец-то убрать, о чём тут же пожалел. Ведь дырки от стрел никуда не исчезли. Они просто переместились на его спину.

Тщательно перевязанный и напоенный каким-то целебным зельем Майрон был уложен в постель, после чего уснул и проспал почти целый день. Однако его советники не спали ещё долго, хмуро разглядывая явно эльфийские стрелы, что были извлечены из крыльев вернувшегося правителя. Проклятые эльфы посмели напасть на их божество?!

Советники обсуждали эту страшную ситуацию довольно долго. Сначала Ородруин, а теперь ещё и стрелы. Всем было известно, что раньше правитель Мордора легко укрощал взбесившийся вулкан. А теперь он не смог. Не только не смог, но ещё и помчался к этим эльфам, у которых и так пропадал много сотен лет, лишь изредка навещая свою страну. И за все его многолетние труды эльфы отблагодарили владыку этими стрелами!

Очевидно, что два события как-то связаны! Наверняка в извержении вулкана тоже виноваты эти мерзопакостные эльфы! Да любому орку известно, какие они злыдни! И такое святотатство ни в коем случае нельзя оставлять безнаказанным!

Когда же Майрон очнулся, то услышал от своих советников лишь одно весьма настораживающее предложение:

— Только прикажи, господин, и мы объявим этим остроухим подонкам самую настоящую священную войну!

Глава 51

Возможно, Майрон и был идиотом, но всё же не настолько, чтобы начинать войну безо всякой подготовки. Тем более что в самом Мордоре положение складывалось крайне тяжёлое. Ородруин продолжал изрыгать пепел, и его извержению не было видно ни конца, ни края. Вернее, край-то как раз имелся. Чёрные тучи накрыли весь Горгорот, и только в Нурне да на востоке сохранились благоприятные для жизни условия.

Окончательно убедившись, что выбросы пепла не прекратятся, майа отдал распоряжение переселить всех людей на юг. Орки же наоборот потянулись на север. Ведь только тут им больше не требовалось прятаться от яркого солнца. Но самая тяжёлая ситуация сложилась именно в Лугбурзе. Жители Мордора с упорством настаивали на том, что столицу государства нужно сохранить именно там. Зря, что ли, они возводили эту чёрную башню для своего божества? И Майрону пришлось с их требованием смириться. Обижать своих подданных в столь тяжёлый для них момент ему ни капли не хотелось.

Именно так дух гармонии и порядка обрёк себя на жизнь во тьме. Конечно, мрачные тучи надёжно защищали владыку Мордора от появления веснушек на лице, но даже ему иногда очень не доставало тёплого ласкового солнышка. Людям же было гораздо хуже, так как многие из них пожелали остаться в столице. Особенно это касалось всевозможных чиновников. И тогда Майрон разработал для обитателей Лугбурза целый ряд требований.

Прежде всего, каждая семья получила в Нурне собственный дом и участок земли. Все маленькие дети со своими матерями были отправлены туда в принудительном порядке. Остальные жители крепости получили строго регламентированное право на отдых, во время которого и посещали оставленные семьи.

Ещё одной проблемой оказалась нехватка продовольствия. Из-за темноты и выбросов пепла большинство растений быстро погибло, что повлекло за собой голод и сокращение населения. Поэтому всё сельское хозяйство также было перенесено в южные и восточные регионы. Туда же перегнали и уцелевший скот. А через всю страну была организована чёткая система продовольственных поставок, позволившая обеспечить едой даже расселившихся в Пепельных горах орков.

На то, чтобы разобраться с неприятностями и подготовить действительно многочисленную боеспособную армию, у Майрона ушло около ста лет. Но по истечении этого срока он всё же взялся разрешить и проблему с Келебримбором. Мысли о войне всё чаще закрадывались в разум владыки Мордора. Нет, конечно, он вовсе не собирался поголовно вырезать население Эрегиона. Но что если заявиться туда во главе огромного войска? Подобный шаг быстро поставит эльфийского короля на место. И тогда Келебримбору ничего не останется, как отдать колечки своему бывшему другу. Не будет же он жертвовать всем своим народом ради каких-то дурацких побрякушек?

Придя к подобному выводу, майа велел собирать войска.

— Мы не будем ни с кем сражаться! — объяснял он людям и оркам, как обычно собравшимся на площади перед входом в башню. — Мы просто немножко припугнём короля Эрегиона, ибо он должен кое-что мне вернуть!

Народ, по свойственному ему обыкновению, встретил данное заявление бурей восторга. Как всегда. Именно так обитатели Лугбурза встречали каждое заявление своего божества, что бы оно ни предложило и чего бы ни пожелало.

— Этому эльфийскому врагу давно пора как следует проучить мозги! — высказывали люди друг другу своё личное мнение, будто не услышав, что никакого сражения не будет. — Владыка и так был к нему слишком добр. Но эльфы не заслуживают ничего, кроме смерти!

— Говорят, что извержение Ородруина — тоже их рук дело, — шептались орки. — А ещё прошлогодний падёж овец в Литладе и эпидемия золотухи на Восточной заставе.

— Ходят слухи, что Эрегион сказочно богат, — рассуждали между собой чиновники. — Если мы его захватим, то наверняка изрядно обогатимся! И потом, у нас развелось слишком много безработных бродяг. Война — самый отличный повод от них избавиться!

Так из Мордора на запад потянулись нескончаемые чёрные полчища, неся в руках такие же чёрные знамёна с изображением багрового ока. Всё во славу Эру, убеждал себя Майрон, прокладывая новую дорогу в Эриадор для своего воинства. Как только Келебримбор увидит столь неожиданных гостей, то тут же одумается и поумнеет. Разве могло быть иначе?

Надо сказать, что подобными мыслями дух гармонии и порядка забивал свою голову больше месяца. Именно столько понадобилось его войскам на то, чтобы пройти вдоль Белых гор и выйти к Эриадору. Конница давно бы уже была на месте, но пешие воины так быстро идти не могли. А сзади тащился ещё и обоз.

Оказавшись за Мглистыми горами, армия Мордора повернула на север, где как раз и располагался Эрегион. Майрон хорошо знал, что к западу от этого места протекала та самая река Гватло, в устье которой находилась нуменорская гавань, ставшая предметом раздора между более развитыми поселенцами из Эленна-норэ и живущими в лесах местными жителями. Точнее, не в лесах, а в том, что от этих лесов ещё оставалось.

Однако вступать в конфликт с нуменорцами майа совершенно не собирался. А значит, занятые ими земли было необходимо осторожно обойти. Не хотелось и конфликта с Кхазад-Думом. Что, если гномы решат прийти к своему союзнику Келебримбору на помощь? Впрочем, силы Мордора были весьма велики, и далеко не каждый гном рискнул бы на них напасть. К тому же, мастера Кхазад-Дума Аннатара прекрасно знали. Быть может, стоило с ними поговорить и всё объяснить? Ведь этот конфликт совершенно их не касался.

А Эрегион становился всё ближе. И в душу Майрона постепенно закрадывалась тревога. Наверняка о появлении огромных полчищ людей и орков эльфы узнают заранее. Но впереди уже показались берега Гладуина. Самое время вернуться к реальности и задуматься о переправе на противоположный берег.

К востоку отсюда река раздваивалась, что эту самую переправу весьма усложняло. Да и приближаться к Мглистым горам владыке Мордора вовсе не хотелось из-за опасности спровоцировать гномов. К западу же простирался Лебяжий разлив, а по сути — опасное болото. Значит, переправляться через Гладуин нужно было именно здесь. А чтобы Келебримбор не получил подкрепления от Гил-Гэлада, половину войска направить в обход Лебяжьего залива для защиты берегов реки Харвелл. Вот тогда Эрегион будет полностью отрезан от внешнего мира с западной стороны.

И останутся только гномы. Что помешает Келебримбору укрыться в их копях вместе со всеми кольцами? Разве что гордость. Ни один правитель не бросит своё государство умирать. А спасти его можно будет только одним способом — отдать эти кольца своему учителю.

В результате армия Мордора оказалась разделена. И посчитав, что северо-западное направление гораздо более важно, Майрон отослал большую часть войска за Харвелл, а сам направился туда, где его совсем не ждали. Прямо в Кхазад-Дум.

Выполнить эту затею оказалось проще некуда. Сначала обернуться птицей, а потом гномом. Коренастым рыжебородым гномом. Пароль для открывания врат Кхазад-Дума владыка Мордора прекрасно помнил. Нужно было всего лишь сказать по-эльфийски слово «друг». Но это и не потребовалось. Как обычно в мирное время, проход в гномье королевство был открыт.

Естественно, за пять сотен лет жизни по соседству майа не единожды успел побывать в Кхазад-Думе и прекрасно изучил его подземелья. Жилые помещения находились на верхних ярусах, куда через специальные отверстия проникал и свет, и свежий воздух. Ниже размещались мастерские, а под ними шахты. Но сейчас духу гармонии и порядка нужно было попасть именно на самый верх. А точнее, в тронный зал.

Многие эльфы, впервые оказавшись в гномьих подземельях, чувствовали себя крайне неуютно. Но Майрон прожил в подземельях слишком долго. Почему-то сразу же вспомнился Ангбанд. А ещё — Утумно. По сравнению с логовом Моргота королевство гномов казалось олицетворением красоты и комфорта. Непривычным было только одно — до безобразия маленький рост. Уж ни его ли эти гномы пытались компенсировать такими огромными и величественными помещениями?

Подступы к тронному залу также представлялись небольшой проблемой. Конечно, можно было бы превратиться в крысу или в жучка. Но вместо этого владыка Мордора принял облик одного из высокопоставленных гномов, что совсем недавно вышел из королевских залов.

— Важные бумаги забыл, — как ни в чём не бывало пояснил он удивлённым стражникам на чистом кхуздуле.

Гномы, охранявшие вход в подземный королевский дворец, с пониманием заулыбались и разошлись в стороны, пропуская его внутрь. Эта же фраза сработала ещё на паре постов. А затем перед взором Майрона предстали грандиозные ремонтные работы, что многочисленные мастера проводили в парадных дворцовых залах. Хотя всё вокруг буквально кричало о роскоши, кто-то видимо решил, что королевский дворец должен стать ещё роскошнее, чем был прежде. И откуда только у этих гномов взялась такая жажда богатства? Уж точно не от Аулэ.

Чувство порядка даже попыталось в очередной раз промямлить что-то насчёт искажения, но майа быстро его заткнул. Сейчас просто не до этого. Ведь всё, что ему нужно, это встретиться с королём Дурином III и обсудить сложившуюся ситуацию.

Последний пост стражников обнаружился у входа в тронный зал.

— У меня срочные вести! — громко сообщил удивлённым гномам владыка Мордора. — Это касается войск, что подошли к границам Эрегиона!

— Я сейчас же доложу, — заверил его стражник, после чего скрылся за тяжёлыми дверями.

Остальные гномы встревоженно переглянулись. Похоже, что о чёрных полчищах тут прекрасно знали. Трудно не заметить с гор такие внушительные толпы. Естественно, знали и эльфы.

Через некоторое время двери опять отворились.

— Вы можете зайти, господин Фларви, — произнёс вышедший стражник.

Молча кивнув, Майрон прошёл в тронный зал — огромное помещение, в самом конце которого возвышался не менее внушительный золотой трон, совершенно нелепый с учётом роста сидящего на нём. Через отверстия в потолке на Дурина падал солнечный свет. Увидев это, любой гость почувствовал бы себя жалким ничтожеством. Любой, но только не айну.

— У тебя есть новости, Фларви? — величаво поинтересовался король Кхазад-Дума.

— Да, — ответил владыка Мордора, подходя к королю поближе.

Но, оказавшись возле трона и попав в поток струящегося с потолка света, он тут же принял знакомый гномам облик Аннатара.

— Ты?! — ахнул Дурин, одновременно вжимаясь в спинку трона и хватаясь за рукоять меча. — Как ты посмел сюда заявиться?!

— Я пришёл к тебе с миром, король, — вспомнив о так любимой гномами лести, Майрон почтительно склонился. — Пришёл, чтобы избежать ненужного кровопролития между нашими народами.

— Келебримбор рассказал мне всю правду! — яростно заявил гном. — Ты — древнее чудовище, желающее захватить его королевство!

— Вижу, он рассказал тебе не всё, — майа заглянул гному в глаза, буквально ощущая охвативший короля страх. — Мне вовсе не нужно ни его королевство, ни он сам. Ты, должно быть, знаешь, что я прожил бок о бок с Келебримбором целых пятьсот лет. Я мог убить его тысячу раз. Но я не сделал этого. Я честно обучал короля Эрегиона и всех его кузнецов. Лишь благодаря мне эти эльфы достигли столь высокого мастерства. Я помогал даже тем гномам, что приходили из твоего государства…

— Ты говорил, что служил Махалу! — прервал его Дурин III.

— И я действительно ему служил! Пусть даже это и было по вашим меркам довольно давно.

— Если ты не враг, то зачем притащил с собой полчища орков?!

— Так я и пытаюсь это объяснить! — Майрон хотел подойти ещё ближе, но гномий король тут же нервно дёрнулся. — Всё дело в том, что Келебримбор кое-что у меня украл! И я хочу вернуть это назад. Получив обратно то, что принадлежит мне по праву, я уйду. И будет лучше, если эльфы отдадут мне это сами.

Дурин недоверчиво прищурился.

— Украл? Что он мог у тебя украсть?

— Король Эрегиона хитростью завладел частью моей силы, а потом применил её во вред этому миру, — принялся осторожно объяснять майа. — Быть может, ты слышал, над чем мы работали последние годы. Он утверждал, что хочет сделать волшебные кольца для своих союзников.

— Мне известно об этом, — нехотя признал гном.

— Эти кольца опасны! Но особенно опасны три эльфийских кольца, которые Келебримбор выковал втайне от меня! С помощью моей силы этот эльф собирался изменить течение времени для окружающего мира и много чего ещё. Ты хоть понимаешь, насколько это опасно?!

Судя по физиономии, Дурин понимал не сильно. Он вообще не очень любил всю эту странную эльфийскую магию. И тем более ему совершенно не хотелось вмешиваться в чужие распри, особенно если эльфийский король действительно сам обманул это опасное и могущественное существо, обладающее армией, намного превышающей войска Эрегиона. Каким-то непостижимым образом король Кхазад-Дума сразу понял, что его неожиданный гость вовсе не врёт. Но один вопрос он всё же задал:

— Я знаю, что Келебримбор выковал семь колец для гномов. Они тоже опасны?

— Не настолько, — честно признал Майрон. — Гномьи кольца гораздо слабее эльфийских. Они позволяют носителю чувствовать, где искать полезные ископаемые. Возможно, у них есть и ещё какие-нибудь побочные эффекты, о которых мне неведомо. Ведь король Эрегиона вложил туда силу Хаоса…

— Отлично, — опять прервал его Дурин III. — Так чего ты хочешь от меня? Чтобы я не вмешивался в вашу войну?

— Я очень надеюсь, что никакой войны не будет, — ещё раз подчеркнул майа, чувствуя, что гном явно поддаётся. Ведь ни один правитель не захочет вступать в опасную войну из-за глупости своего соседа.

И всё же правителя Кхазад-Дума охватили серьёзные сомнения. Дух гармонии и порядка постоянно ощущал в его разуме какие-то очень сильные душевные терзания. Нежелание вступать в чужую войну. Нежелание предавать своих друзей — эльфов. Очень сильное желание чем-то обладать. И последнее явно начинало пересиливать.

— Эльфы — мои союзники, — тем не менее, заявил король. — Если они побегут и захотят укрыться в Кхазад-Думе…

— Мне нет до этого дела. Мне нужны только сами кольца. А эльфов можешь укрывать сколько угодно.

Дурин кивнул.

— Но у меня есть одно условие, — вдруг заявил он.

Майрон снова заглянул гному в глаза, пытаясь проникнуть в его разум. Гномы не были Эрухини, и отчего-то их мысли поддавались чтению крайне туго. Однако этот тип явно что-то задумал. Хочет выторговать для своего народа какую-то выгоду.

— Что за условие?

— Тебе ведь нужны прежде всего эльфийские кольца? — Дурин сразу догадался, что это именно так. — Гномы не будут вступать в чужую войну. Но за это ты отдашь гномьи кольца нам!

— Что?!

Гном хитро заухмылялся. Впервые за эту встречу.

— Подумай, как следует, Аннатар. Всего лишь семь слабеньких колечек, и ты на долгие годы избавишь себя от каких-либо проблем с нашим народом.

— Хм… — Майа плотно сжал губы. Вообще-то это немного не то, на что он рассчитывал. Но, возможно, всё не так уж и плохо? Ведь гномьи кольца действительно не несли в себе такого серьёзного искажения. Даже людские выглядели гораздо опаснее. И потом, он сможет этих гномов контролировать, не позволяя совершить что-нибудь сильно неправильное. — Что ж… Я согласен.

— Вот и славненько, — гном явно обрадовался. — Но учти, мой народ не должен ни о чём знать. Если дойдёт до войны, я отправлю на помощь Келебримбору небольшое войско для видимости. Оно отступит после первого же сражения. А ещё можешь ожидать нападения эльфов Линдона и Линдоринанда. Хотя последних едва ли можно принимать в расчёт.

— Жду с нетерпением, — фыркнул владыка Мордора.

— В таком случае, договорились, — король Кхазад-Дума указал ему на дверь. — А теперь ступай.

Так и не попрощавшись, Майрон снова превратился в гнома и направился к выходу. Дурин III был доволен. Как же сильно он хотел заполучить эти кольца, если пошёл на подобное предательство? И что этот гном вообще о них знал? Судя по всему, многое. Хорошо, пусть получит то, что хочет. А если что-нибудь пойдёт не так, то и у гномов эти колечки придётся отобрать.

Глава 52

Кое-как разобравшись с гномами, владыка Мордора возвратился к своим войскам, намереваясь вместе с ними обойти Лебяжий разлив. Но именно там его ожидало полнейшее разочарование. Брод через реку Гватло оказался всего один, и на нём уже стояли нуменорские укрепления. Судя по всему, мореходы островного государства контролировали всю реку от самого Великого моря.

Нет, вступать в конфликт с этими людьми Майрон был совершенно не готов. И оставалось только одно — возвратиться к берегам Гладуина. Так идея отрезать Эрегион с запада полностью провалилась. А значит, ничто не помешает Келебримбору получить подкрепление от Гил-Гэлада.

Но у майа всё ещё сохранялась надежда на численное превосходство войск. И шанс прорваться к столице Эрегиона с юга оставался очень велик. Добравшись до брошенной у Гладуина армии, дух гармонии и порядка велел начинать переправу войск на другой берег. Впрочем, и здесь он столкнулся сразу с двумя очень серьёзными и неприятными проблемами.

Во-первых, все окрестные леса варварски вырубили нуменорцы, и сооружать переправу было просто не из чего. Выход Майрон нашёл быстро. Взобравшись на берег реки, он совершил в глазах своего народа очередное чудо — напел хороший каменный мост. Но при попытке по нему пройти выявилась проблема вторая. На другом берегу уже поджидали эльфы. И тех, кто пошёл по мосту, они встретили сплошным градом стрел.

Именно в этот момент, глядя на то, как полегли отправившиеся вперёд воины Мордора, Майрон и понял, что избежать военного столкновения не удастся. Видит Эру, он этого не хотел. Но, с другой стороны, эльфы напали первыми. Так и пусть сдохнут. А на тот берег реки он всё равно попадёт!

Велев войскам отступать, майа решил применить ту же тактику, что когда-то использовал для захвата Тол-ин-Гаурхота. Прежде всего, над рекой повисла огромная туча непроглядного мрака, от которого не спасало даже хвалёное эльфийское зрение. Далее владыка Мордора незаметно для противника спел ещё несколько мостов, и только потом вновь отправил своих воинов в атаку.

План сработал даже лучше, чем он рассчитывал. Ведь всё своё внимание эльфы сконцентрировали на первом мосте, про который они уже знали. Ориентируясь больше на слух, противники вновь принялись обстреливать единственный, как они полагали, путь через реку, даже не подозревая, что люди и орки ударят по ним ещё из нескольких мест. Конечно, в какой-то момент тучу пришлось убрать, дабы собственные воины могли нормально видеть, но для эльфов было уже поздно. Среди них тоже прозвучал сигнал к отступлению.

Когда бой закончился, и мрак окончательно рассеялся, Майрон решил посмотреть на поверженных врагов. И тут его поджидала очередная странность. Погибшие эльфы оказались совсем не нолдор. Это можно было понять сразу, хотя бы по цвету их волос.

Глупое дурачьё, погибшее ни за что! Выходит, Келебримбор уже получил подкрепление?

— Господин, здесь один раненый! — крикнул неподалеку кто-то из воинов.

Майа быстро направился туда. Лежавший на земле эльф судорожно пытался хотя бы сесть, но, судя по ранам, лучше бы он лежал.

Владыка Мордора опустился рядом и внимательно всмотрелся в побелевшее эльфийское лицо.

— Откуда вы пришли, и кто вами командует? — строго спросил он.

— Думаешь, я тебе отвечу?! — раненый воин крепко стиснул зубы. — Ты… Грязное чудовище!

Услышав оскорбление в адрес их божества, подошедшие люди недовольно пошевелились. Но Майрон лишь усмехнулся. Эльф говорил на чистом синдарине без всякого акцента. А значит, он и есть синда.

— Келебримбор решил поберечь свой народ и отправил умирать других? — с интересом полюбопытствовал майа. — Впрочем, чего ещё ожидать от этих нолдор? Ну и каково это, прислуживать сыну того подонка, который когда-то уничтожил Дориат?

— Я служу вовсе не ему! — гордо ответил эльф. — Нас привёл сюда владыка Келеборн с единственной целью — защитить свободное Средиземье от такой мрази, как ты!

— Келеборн? — Майрон едва не расхохотался. — Тот, кого наш дорогой Тьелпе столько лет презирал и ненавидел? Думаю, он даже надеялся, что все вы погибнете. Ведь только тогда король Эрегиона получил бы возможность целую вечность утешать прекрасную жёну покойного.

— Ты врёшь! — с полной уверенностью заявил эльф. — Проклятая лживая тварь!

— Не смей оскорблять владыку! — один из стоящих рядом воинов с силой пнул раненого ногой.

Пленник тут же скривился от боли и захрипел.

— Ты, что, спятил?! — возмутился Майрон, обернувшись к человеку. — Зачем ты это сделал?

— Но, господин… — судя по всему, воин даже не понял, за что его ругают. — Этот ничтожный червяк посмел назвать вас…

— Не важно, как он меня назвал! Я не отдавал приказа его бить!

— Простите, господин… — жалобно промямлил воин, на всякий случай низко склонив голову.

Владыка Мордора снова уставился на эльфа. Кажется, тот начал приходить в себя.

— Перевяжите его и отпустите, — коротко приказал он.

— Отпустить? — удивился воин. — Но зачем?

— Пусть передаст остальным синдар, что эта война исключительно против Келебримбора. Король Эрегиона просто использует их. Если они покинут это государство сейчас, то останутся живы.

— В отличие от короля Келебримбора, мы не такие идиоты, чтобы тебе верить! — злобно прохрипел эльф, сплюнув выступившую на губах кровь.

— И передай Келеборну, чтоб забирал свою жену и уходил, — не слушая, добавил майа, после чего снова обратился к человеку. — Уведите его!

Провинившийся воин услужливо кивнул и с ненавистью покосился на пленника, после чего взял его под руки и потащил прочь. Всё-таки владыка уж больно добр. Даже излишне добр! Более того, добр недопустимо! Разве можно отпускать врагов, да ещё и таких святотатцев?! Однажды владыка уже помог им, а что из этого вышло?

Убедившись, что Майрон ушёл, человек огляделся по сторонам, увидал весьма подходящий раскидистый куст и потащил эльфа туда. Там, под кустом, этому червю самое место. Ведь ошибаться может даже божество, а значит, кто-то должен ему помочь.

Лёгкой победе владыка Мордора радовался недолго. Хоть ему и удалось на какое-то время оттеснить войска Келеборна, но на замену синдар быстро подошёл посланный из Линдона Элронд. Тот самый малыш Элронд, для которого майа когда-то делал игрушки, теперь жаждал порубать его на кусочки. Чувство обиды не преминуло о себе напомнить, но если обижаться на маленьких детей дух гармонии и порядка когда-то отказался, то как поступить теперь, он просто не знал. Оставалось лишь надеяться, что они не встретятся в бою.

Собственные войска Майрона всё больше требовали эльфийской крови. И он не смел их в этом винить. Немного винил себя. Все погибшие люди и орки пришли сюда только из-за него. Но находить себе оправдание майа всегда умел. Отобрать у Келебримбора кольца было необходимо. Просто вот так сложились обстоятельства. Наверное, Эру поймёт…

Конечно, глядя на павших воинов, владыка Мордора всё же задавался вопросом — а не слишком ли высокая цена за несколько колец. Быть может, лучше всё бросить и вернуться домой? Но как он мог отдать подобный приказ после столь ожесточённых сражений и больших потерь? Ни люди, ни орки его бы не поняли. Ведь компенсировать потери они мечтали не иначе, как эльфийскими богатствами, коих было немало в эльфийской стране. И поэтому отступать было поздно.

— Келебримбор сам виноват, — снова и снова говорил себе майа. — Всё это безобразие устроил исключительно он! Да ещё и втянул простой народ! А я был вообще ни при чём!

Тем временем война всё затягивалась. Эльфы оказались на удивление упорными, и так просто сдаваться не собирались. Перебравшись через Гладуин, силы Мордора с трудом смогли удержать захваченные позиции. О продолжении наступления долгое время даже не заикались. Сообразив, что биться придётся долго, Майрон был вынужден слетать в Лугбурз, где приказал подготовить побольше припасов и выслать в Эрегион дополнительные войска.

Естественно, это отложило начало наступления ещё на несколько месяцев. Но даже когда подкрепление было получено, продвижение в сторону столицы Эрегиона Ост-ин-Эдиль происходило крайне медленно. Ведь эльфы теперь сражались за каждый холм и каждую скалу, где у них оказалось огромное количество всевозможных укрытий и укреплений. Майа уже жалел о том, что не вызнал все эти укрепления, когда у него был такой шанс. Если честно, он давно жалел, что связался с эльфами вообще.

Прежде всего, местные нолдор имели гораздо лучшее оружие и доспехи. А кто столетиями обучал их это оружие ковать? Кто довёл мастерство кузнецов Гвайт-и-Мирдайн до полного совершенства? И кто, если уж на то пошло, отказался в своё время обучать подобным премудростям людей? Теперь оставалось только одно — пожинать плоды собственной глупости. Сам же когда-то твердил, что нельзя давать Эрухини слишком многого!

И всё-таки люди и орки продвигались вперёд. Но острые шпили Ост-ин-Эдиль им довелось увидеть только на второй год войны. И именно там Майрон наконец-то встретился с самим Келебримбором.

Естественно, король Эрегиона прекрасно понимал, что захватчикам нужен именно он. Эльф не забывал и об умении своего врага летать. Именно поэтому глава государства и отсиживался глубоко в тылу, не решаясь лично выйти на битву. Во дворце всегда можно укрыться. Но если Таурон увидит его на поле боя, то вполне может подлететь и… сделать что-нибудь нехорошее.

Даже Элронд и Келеборн смотрели на него как-то косо. Особенно последний. И это было вдвойне обидно. Ведь Келебримбор всегда ставил себя превыше лесного князька. Но теперь, когда эльфийские кольца находились в безопасном месте, и даже столь любимая Галадриэль по требованию мужа укрылась в Кхазад-Думе, терять королю было нечего. Кроме своей страны и своей головы.

Как назло, ни Элронда, ни Келеборна в столице не оказалось. Ибо враг отогнал их войска куда-то на север. Ещё больше короля Эрегиона волновало отсутствие гномов. Дурин III клялся и божился, что вышлет подкрепление, как только чёрные полчища подойдут к Ост-ин-Эдиль. И вот — враг у ворот, а гномов как не было, так и нет.

Правда, из Кхазад-Дума пришло письмо. Гномий король сообщал, что войско почти готово, и надо подождать ещё чуть-чуть. Но мрачное предчувствие подсказывало Келебримбору, что на это лучше не рассчитывать. Тем более, враги уже тут.

Оборону города эльф возглавил лично. Равно как Майрон лично возглавил его штурм. Туча мрака, как обычно, оказалась весьма кстати, но решающей роли не сыграла. Ведь мордорские войска стояли под стенами города, и эльфы стреляли в них даже не целясь. Всё равно в кого-нибудь да попадут. К тому же данная тактика для них была уже не нова. А значит, первостепенной целью было проникновение в город как можно быстрее.

Другой причиной торопливости майа был тот факт, что часть его войска находилась к северу отсюда и удерживала там воинов Элронда и Келеборна. Дух гармонии и порядка обманул своих противников, сделав вид, что намеревается вначале захватить окрестные поселения и лишь затем взяться за столицу. Та самая часть войска была отправлена изображать разорение небольшого городка, и оба эльфа устремились туда спасать мирных жителей. Вот тогда их и удалось отрезать от Ост-ин-Эдиль, а заодно расчистить себе дорогу к столичным воротам.

И теперь, окружив себя огненным щитом, Майрон стоял перед этими воротами и громко пел. Если уж он когда-то пробил дыру в стенах Ангбанда, то и тут наверняка пробьёт.

Как майа и предполагал, стены довольно быстро начали трещать. Использовать кольцо оказалось немного непривычно, но за эти несколько лет он кое-как привык. Раньше владыка Мордора мог просто разрушать всё что угодно, а теперь должен был сначала вытянуть часть сил из кольца и только затем направить её в нужное русло. Но всё это приводило лишь к небольшой заминке. Как говорится, ломать — не строить.

С оглушительным треском мощные обитые металлом ворота вылетели из стены и разлетелись в щепки. Улетел и Майрон. Оказаться на месте столкновения двух армий он совсем не хотел. Зачем тратить свои силы понапрасну? Уж лучше пробить в крепостных стенах ещё несколько широких брешей.

Но даже несмотря на разрушение городских укреплений, Ост-ин-Эдиль сдался не сразу. Большинство деревянных построек уже пылало, но каменные дома ещё стояли, обещая мордорским войскам богатую добычу. Майа прекрасно знал, что женщины и дети давно покинули жилища, укрывшись у гномов, а потому беспокоился не сильно. Все, кто тут остался, выбрали свою судьбу сами. Пусть король Эрегиона узрит печальные последствия собственного упрямства.

Почему план не сработал, и Келебримбор так и не отдал кольца, дух гармонии и порядка понимал плохо. Этот идиот настолько жаждет подчинить Порядок, что не пожалел даже собственных подданных? Откуда в эльфах столько честолюбия? Неужели все они настолько искажены?

Решив спросить об этом у своего бывшего друга лично, Майрон направил основные силы на штурм королевского дворца. И, как оказалось, совершенно напрасно. Стражники защищали его до последнего, но самого короля во дворце не оказалось.

А вдруг сбежал? Быть может, он уже в Кхазад-Думе?

Чёрные полчища приступили к грабежу королевских сокровищ, благо Келебримбор был весьма и весьма богат. Даже не представляя, где искать беглеца, владыка Мордора отдал распоряжение захватить Дом Мастеров, где находились кузни Гвайт-и-Мирдайн. Наверняка и там полно весьма полезных вещей. Быть может, ему даже удастся перевооружить часть своего войска?

Но уже на подходе к Дому Мастеров майа ожидал сюрприз. Король Эрегиона обнаружился именно там. Он стоял перед входом, прямо на ступенях, окружённый жалкими остатками своего войска. В руках Келебримбора сверкал острый клинок.

Ну наконец-то!

— Делайте, что хотите, но король нужен мне живым, — сообщил Майрон своим воинам, а затем направился к эльфам.

Лица защитников Дома Мастеров были бледны, но взгляды полны решительности. Они уже представляли, что их ожидает, однако сдаваться без боя вовсе не собирались. И всё же майа решил попытаться:

— Вот мы и встретились, король Тьелперинквар, — чуть насмешливо произнёс он, подходя к белоснежным мраморным ступеням. — Во время нашего последнего разговора я предлагал тебе разрешить разногласия по-хорошему. Тогда ты этого не захотел. Но я добр и готов предоставить тебе ещё один шанс. Отдай мне все кольца, и я тебя отпущу.

К несчастью, эльф лишь презрительно фыркнул.

— Для чёрного властелина у тебя довольно жалкое чувство юмора. Или ты всерьёз полагаешь, что я поверю тебе ещё один раз?

— Я не шучу, Тьелпе, — заверил его Майрон. — Мне не нужно ни твоё государство, ни ты сам. Отдай кольца, и я покину Эрегион навсегда.

— Ха-ха-ха! — Келебримбор даже не обратил внимание на то, что его снова назвали «Тьелпе». — И это говорит демон, чьи орды грабят сейчас мой город?

— В этом виноват только ты сам. Но мы всё ещё можем мирно разойтись.

— Нет, Таурон! — король Эрегиона показушно направил острие меча на своего противника. — Мы решим наши разногласия прямо сейчас! Я вызываю тебя на поединок! Если ты не трус, то выходи сражаться один на один!

Майа разочарованно вздохнул. Эти эльфы ну точно полные идиоты. Все до одного.

— Я — самое могущественное существо в Средиземье! — нравоучительно напомнил он. — Ты не сможешь меня победить.

— Ну почему же? Когда-то королю Финголфину удалось ранить самого Моргота. А тебя, как известно, одолела даже собака!

Вот теперь Майрон действительно рассердился. Больше всего он ненавидел вспоминать про ту дурацкую псину!

— Это было случайное стечение обстоятельств!

— Так говорят все неудачники! — тут же парировал эльф.

Злобно стиснув зубы, владыка Мордора выхватил меч и начал подниматься по ступеням к своему врагу.

— Хорошо, Тьелпе, — самоуверенно произнёс он. — Я принимаю твой вызов!

Глава 53

Бой с королём Эрегиона был долгим и весьма яростным. Да, когда-то один эльф действительно умудрился ранить самого Моргота. Но ведь тёмный вала был огромным и, как следствие, неуклюжим. Сколько секунд он тратил на то, чтобы просто занести свой тяжеленный молот? Майрон же подобными недостатками не страдал. Как и все айнур, сохранившие образ Эрухини, он изрядно превосходил последних и по силе, и по ловкости.

Но всё же какое-то время Келебримбор неплохо держался. Во многом благодаря тому, что поединок происходил на ступенях, и майа стоял немного ниже своего противника. Подобная позиция заставляла владыку Мордора не нападать, а защищаться, и поэтому он всячески старался обойти эльфа сбоку, дабы подняться ещё хоть на чуток. Король же, напротив, пытался этому помешать.

Не отставали от своих правителей и их подданные. Целая толпа людей и орков бросилась к мраморной лестнице, едва Келебримбор и Майрон скрестили свои мечи. Королевским стражникам не помогли даже ступени. Для настоящей битвы эльфов было слишком мало, и с каждой минутой становилось всё меньше. Люди и орки буквально смели их, оттесняя от короля всё дальше и дальше. Но даже когда последний стражник пал на залитый кровью холодный мрамор, никто из мордорских полчищ не осмелился нарушить приказ своего владыки и напасть на эльфийского короля.

Отбиваясь от наносимых сверху ударов, Майрон дважды едва не грохнулся с этой идиотской лестницы. А сколько раз о верхние ступени споткнулся Келебримбор, не мог сказать даже он сам. И когда противники всё же оказались вровень, ситуация ни капельки не улучшилась. Ведь стоять обеими ногами на одной и той же ступени было довольно проблематично. Естественно, дух гармонии и порядка рвался подняться ещё выше, желая взобраться на площадку у входа в Дом Мастеров. Но вместе с ним поднимался и эльф, не позволяя своему врагу занять выгодную позицию.

Должно быть, со стороны они выглядели весьма живописно. Тем более что эльфийский клинок в присутствии орков светился ярким голубым огнём. Майа думал поджечь и свой огнём настоящим, но решил избегать какой-либо магии. Во-первых, это будет нечестно, а во-вторых, Келебримбор был нужен ему живым. Только эльф мог рассказать, где находятся кольца. И это знание было единственной причиной того, что бой настолько затянулся. А иначе Майрон давно бы уже превратил бывшего друга в горстку серого пепла.

Как же мерзко, когда тебя пытаются изрубить на куски, а ты даже не можешь должным образом на это ответить! Отбивая очередной удар, владыка Мордора ловко перескочил ещё на одну ступеньку, вынуждая короля Эрегиона немедленно поступить так же. Но позволить себе отвлечься Келебримбор не мог, и поэтому шагнул наугад, наступив прямо в лужу крови кого-то из своих стражников. Королевская нога неожиданно поехала в сторону, соскользнув со ступеньки. Эльф угрожающе пошатнулся, и, воспользовавшись этим, майа тут же набросился на него, повалив противника прямо на мраморную лестницу.

Келебримбор, однако, не растерялся. Успев вцепиться противнику в руку, он успешно увлёк Майрона за собой. Пересчитав костями все ступеньки, коих оказалось целых двенадцать, владыка Мордора всё же умудрился грохнуться на эльфа сверху, что и решило исход поединка. И без того побитый король Эрегиона немедленно получил тяжелейший удар кулаком по своей красивой физиономии, после чего наконец-то вырубился. Кое-как поднявшись с земли, майа отряхнулся и обернулся к своим воинам.

— Кажется, во дворце была тюрьма. Отнесите этого идиота туда. И когда он очнётся, доложите мне.

— Да, господин, — кто-то из людей быстро связал Келебримбора крепкой верёвкой, после чего эльфа утащили в сторону дворца.

Сам же Майрон с интересом уставился на Дом мастеров. Быть может, кольца спрятаны именно там?

— Обыщите это здание с подвалов до крыш! — отдал он ещё один приказ. — Все найденные ценности можете оставить себе, за исключением колец! Любые найденные кольца должны быть принесены мне!

Люди и орки бросились выполнять порученное. Делёжка трофеев станет отличным завершением захвата этого города. Чуть прихрамывая и морщась от боли, майа поплёлся в их с Келебримбором общую кузницу. Наверное, поиск колец стоило начать прямо оттуда.

Кузни и мастерские Гвайт-и-Мирдайн были перерыты вдоль и поперёк, но искомого владыка Мордора так и не получил. Зато он получил перелом двух рёбер, о чём ему сообщил лекарь, к которому Майрон всё же решился обратиться за помощью. Хорошо хоть, что руки и ноги остались целы. Не говоря уж о голове. И какой дурак только додумался понастроить тут всяких лестниц?!

Теперь же все надежды майа были возложены на допрос Келебримбора. Сколько ещё этот эльф будет упрямиться? Рано или поздно заговорит, как миленький!

Ост-ин-Эдиль лежал в руинах, а все уцелевшие строения занимали люди и орки. Дабы не отягощать войско добычей, дух гармонии и порядка распорядился погрузить награбленное добро на захваченные у эльфов телеги и отправить в Мордор. Сделано это было, как оказалось, весьма вовремя. Ибо, узнав о захвате столицы, Элронд и Келеборн принялись собирать выживших нолдор, дабы вернуть её обратно. На что они рассчитывали, Майрон не знал, и это его сильно беспокоило.

Тем временем стражники доложили, что король Эрегиона очнулся. Обрадованный майа тотчас поспешил в тюрьму. Ведь захват колец дал бы ему возможность покинуть этот край прямо сейчас, не дожидаясь подхода новых эльфийских сил. Враги засели где-то на севере, и дорога на юг всё ещё оставалась свободной. А захватив много ценной добычи, мордорские воины сочли бы свои потери вполне окупленными.

Эльфийская тюрьма мало чем отличилась от человеческой, и также располагалась в подвале. Спустившись туда, Майрон подошёл к одной из камер, где, прислонившись спиной к стене, сидел его бывший друг. На лице эльфа читалось полное безразличие, и оставалось лишь выяснить, насколько оно показное.

— Ну и каково же это — угробить собственный народ ради кучки жалких колец? — с усмешкой поинтересовался владыка Мордора, подойдя к железной решётке.

— Тебе виднее, — огрызнулся эльф. — Убивал-то ты.

— Но на убой посылал ты, — напомнил ему майа. — Я предлагал тебе отдать мне эти кольца по-хорошему целых два раза. Почему ты такой упрямый, Тьелпе? Или власть над Порядком лишила тебя рассудка?

— А ты думал, что я просто так отдам тебе столь опасное оружие? Ну уж нет! — Келебримбор отрицательно покачал головой. — Мой рассудок всё ещё при мне!

— Оружие? — удивился Майрон. — О чём ты?

Король Эрегиона хрипло рассмеялся в ответ.

— Не строй из себя дурака. При помощи этих колец ты собирался подчинить их обладателей! Я прочёл это в твоей собственной голове!

Дух гармонии и порядка недоумённо нахмурился.

— Я не собирался никого подчинять. Я всего лишь хотел взять под контроль эти кольца, чтобы не позволить их обладателям вытворять разные безобразия!

— Ага! А ещё чтобы беспрепятственно влезать в их головы и читать мысли!

— Да я сам не знаю, как такое получилось! — возмущённо заявил майа. — Во всём виноваты силы Хаоса! Они каким-то образом исказили мою задумку!

— Ну конечно, — Келебримбор явно насмехался. — Один ты у нас ни в чём не виноват. Снова случайное стечение обстоятельств?

Майрон раздражённо стиснул зубы. Похоже, его бывшего друга уже не переубедить. Да и надо ли это делать?

Отперев дверь камеры, владыка Мордора вошёл внутрь. Эльф был прикован к стене, так что убежать всё равно не мог. Подойдя поближе, майа ухватил пленника за волосы и заставил смотреть себе в лицо.

— Я не буду тратить время на глупую болтовню! — строго произнёс он. — Скоро сюда заявятся Элронд и Келеборн. Лично я желал бы покинуть твою столицу до их прихода. А поэтому говори, где кольца! И тогда мне больше не придётся никого убивать!

— Ещё бы, — фыркнул король. — Тогда ты сможешь захватить Средиземье вообще без боя! Но запомни, Таурон, ни один эльф никогда тебе не сдастся!

В глазах Майрона вспыхнули угрожающие зелёные огоньки, заставившие Келебримбора испуганно заткнуться. Как бы ни пытался этот эльф выглядеть смелым, он действительно боялся. Но боялся не только за себя. Именно в этом заключалась суть проблемы. Король Эрегиона считал, что, отдав кольца, он причинит гораздо больше вреда Средиземью, чем просто пустив на убой собственный народ. Однако за что он боится больше? За Средиземье или всё-таки за себя? Это предстояло проверить…

Майа с сожалением взглянул на своего бывшего друга. Он не был любителем жёстких методов, но Келебримбор не оставлял ему выбора. Элронд и Келеборн скоро будут здесь. И только немедленное обнаружение колец позволит избежать никому не нужных жертв. Страдание короля Эрегиона против множества жизней ни в чём не повинных эльфов. Даже не раздумывая, можно было смело выбирать первое.

Опустившись рядом с пленником, владыка Мордора ухватил его за одежду и с лёгкостью разорвал прочную ткань, оголив Келебримбору плечо и грудь. Лицо короля побледнело ещё больше, а зрачки заметно расширились. Кажется, он быстро догадался, для чего эти странные приготовления.

Если честно, то до этого Майрон никого не пытал. Но зато прекрасно помнил, как это делается, благо, Готмог был весьма хорошим учителем. Дух гармонии и порядка поднёс свою руку к лицу эльфа, и на кончиках его пальцев вспыхнул самый настоящий огонёк.

— Последний раз спрашиваю по-хорошему, — выразительно произнёс майа. — Где кольца?

— Залезь на башню и спрыгни!

Похоже, Келебримбор решил поиграть в упрямца до конца. Тяжело вздохнув, владыка Мордора коснулся горящими пальцами груди короля, и на всю тюрьму раздался громкий раздирающий душу крик.

Где-то через пару часов Майрон, в сопровождении стражи, зашёл в королевские покои. Мордорцы уже неплохо тут потрудились. Богатая мебель оказалась переломана, а ценности давно осели в походных мешках. Все, кроме тех, что были спрятаны в особом тайнике. Стражники быстро отодвинули от стены сломанную кровать, а затем принялись простукивать выложенные мраморными плитами стены.

Да, смелости Келебримбора хватило ненадолго. Ненадолго хватило и здоровых участков его кожи. Как ни крути, а он — не айну. Даже сам Майрон выдержал подобное в Ангбанде только по одной причине. Он просто не знал ответа на заданные ему вопросы. А король Эрегиона ответы знал. И, в конце концов, дал.

— Господин, здесь что-то слышно! — отвлёк своего владыку от тяжёлых раздумий один из стражников.

Быстро подойдя к стене, майа постучал в указанном месте и действительно услышал глухой звук. С силой нажав на мраморную плитку, он вдавил её в стену, а затем сдвинул в сторону, открывая тайник. Внутри оказалось несколько мешков, набитых золотыми монетами, ещё один мешочек поменьше и три бутылки вина. Забрав самый маленький мешок, Майрон подошёл к столу и высыпал его содержимое.

Вот и они! Кольца!

Но быстро их пересчитав, владыка Мордора недовольно нахмурился. Колец было только пятнадцать. Девять людских и шесть гномьих. А где, спрашивается, всё остальное?! Неужели Келебримбор его обманул?!

Ещё раз обыскав тайник и заглянув во все мешки, майа стремительно пошагал к дверям, сказав удивлённым стражникам всего одну фразу:

— Золото и вино можете оставить себе.

Люди тут же бросились радостно делить монеты. И какое же доброе им досталось божество! Прямо само великодушие! По такому случаю не грех и выпить!

А Майрон тем временем снова возвратился в тюрьму. Король Эрегиона по-прежнему находился в камере, но теперь не сидел, а безвольно лежал на соломе. Тело эльфа покрывали многочисленные ожоги. Где-то в глубине своего разума майа ощутил некое странное чувство вины, но тут же заставил его заткнуться.

— Я нашёл всего пятнадцать колец, — самым ледяным тоном сообщил он. — Где остальные четыре?

— У меня их нет, — хрипло прошептал эльф, глядя куда-то в потолок.

Нормально говорить он больше не мог, так как во время пыток умудрился сорвать свой голос.

— Я полагал, что уже отучил тебя от дурацкого упрямства! Или тебе было мало?!

— Мне хватило, — Келебримбор даже попытался изобразить улыбку, но уж больно кривой и болезненной она получилась. — Ты, видать, большой специалист по пыткам?

— Один знакомый балрог научил, — злобно огрызнулся Майрон. — Говори, куда ты дел остальные кольца!

Рука владыки Мордора вцепилась в горло лежащего эльфа и начала заметно нагреваться. Но тот лишь издал что-то среднее между кашлем и смехом.

— Я не вру тебе. Остальные кольца я уже раздал.

Глаза майа опять гневно вспыхнули. Но он чувствовал, что его бывший друг не врёт.

— Кому?!

— Гномье кольцо находится у короля Кхазад-Дума.

— Что?! — Майрон поражённо уставился на эльфа. — У этого жадного лживого подлеца?!

Келебримбор вновь попытался рассмеяться.

— Я успел рассказать Дурину III всю правду. Он никогда не наденет это кольцо! Можешь пойти и постучаться в гномьи ворота!

Вообще-то эльф полагал, что его врага рассердила невозможность захватить Кхазад-Дум. Но владыка Мордора впал в ярость совсем по иной причине. Так вот почему этот коротышка потребовал отдать ему кольца! Оказывается, одним кольцом он уже обладал. И, видимо, всё же успел им воспользоваться да как следует оценить!

Выругавшись про себя, Майрон снова обратился к Келебримбору:

— У кого эльфийские кольца?

Король Эрегиона насмешливо скривился. Ведь сейчас нужно выглядеть убедительно. Пусть проклятый Враг сделает все выводы сам!

— А ты догадайся!

— А чего тут гадать. Не у лесных же эльфов! Вы, нолдор, всегда их презирали. Зато король Гил-Гэлад — твой всем известный родич.

Келебримбор прикрыл глаза. Скрывать, что кольца у Гил-Гэлада, не имело смысла. Уж больно это было очевидно. Главное, пусть Таурон считает, что они у Гил-Гэлада все три.

А тогда Врагу и в голову не придёт, что одно из колец находится у неё!

— Так значит, кольца в Линдоне… — Майрон мрачно задумался. — Напрасно ты так поступил. Обрёк на смерть и свой народ, и чужой.

— Ты осмелишься пойти войной на Линдон? — удивился эльф.

— Почему бы и нет? Тем более, что их войска уже здесь, и война идёт. Поверь, мне хватит сил и на то, чтобы захватить Митлонд.

— Ты — безумец, — прошептал король Эрегиона, а затем снова безразлично уставился в потолок.

— Разве тебе не интересно, что будет с тобой? — вдруг спросил у него майа.

— Нет.

— А зря. Ты отдал мне все кольца, Тьелпе. Все, какие мог. И поэтому я выполню свою часть обещания. Я тебя отпущу.

— В чертоги Мандоса? — догадался король.

Но Майрон покачал головой.

— Такой щедрости ты не заслужил. Я отпущу тебя из тюрьмы. Живи в своём дворце и любуйся прекрасным видом из окна. Быть может, тогда ты наконец поймёшь, какой беды мог избежать, отдав мне эти кольца сразу.

Эльф не поверил. Не верил даже тогда, когда его, едва способного сидеть, притащили в собственные королевские покои и уложили на новую кровать, уцелевшую в одной из соседних комнат. Никто из воинов Мордора короля не тронул, а Майрон даже, как смог, попытался его подлечить. Помимо этого Келебримбора регулярно кормили и разрешали передвигаться по разгромленному дворцу. Хотя на последнее он оказался способен только спустя несколько дней, да и то держался рукой за стену.

Что за новую пытку придумал для него Враг, король Эрегиона понял далеко не сразу. Окончательное осознание наступило только тогда, когда силы Мордора приготовились покинуть захваченный город. И эльф вдруг понял, что они собираются оставить его тут совсем одного.

С севера к Ост-ин-Эдиль вновь подошли войска Элронда, Келеборна и выжившие эрегионцы. Майрон хотел было их отогнать, но тут ему в спину ударили гномы Кхазад-Дума и с ними войско Линдоринанда под командованием самого принца Амрота. Гномы, впрочем, быстро слиняли. Король Дурин III всё же выполнил своё обещание. Но с лесными эльфами пришлось повозиться. Именно в такой обстановке владыка Мордора принял решение оставить захваченный город и прорываться на северо-запад.

А тащить с собой Келебримбора он вовсе не собирался.

Король Эрегиона размышлял несколько дней. Как он предстанет перед народом после всего? Как объяснит, почему остался в живых, расскажет, как сломился под пытками и сдал кольца?

В итоге эльф обратился к Майрону с просьбой его казнить. Совершить подобный грех сам он просто не мог.

Вообще-то майа было немного не до этого. Ведь он как раз собирался повести своё войско на очередную битву. Все силы Мордора были уже собраны и готовились к выдвижению. Но уж больно несчастный вид был у его «друга». Должно быть, эльф всё же осознал свою неправоту. Так почему бы не проявить к этому идиоту чуток милосердия?

Велев привязать короля к дереву, майа зачитал ему свой приговор:

— Король Тьелперинквар Куруфинвион! Ты обвиняешься в преступном искажении воли Эру Илуватара и нарушении Порядка, установленного для этого мира, что повлекло гибель множества невинных эльфов, людей и орков. Являясь воплощением Порядка и уполномоченным представителем Эру, я приговариваю тебя к смертной казни и отправке в Чертоги Мандоса, где ты и пребудешь до тех пор, пока твоя душа не пройдёт через должное покаяние. Есть ли у тебя последнее желание?

Желание у короля было одно. Чтобы Галадриэль оказалась в полной безопасности и не пострадала из-за его глупости. Но вслух он озвучил совсем другое.

— Чтоб ты сдох, — тихо произнёс эльф.

— Прости, но я не могу это выполнить, — Майрон бесстрастно отвернулся, делая знак лучникам.

И тут же в грудь Келебримбора вонзилось несколько стрел.

Глава 54

Прежде чем уйти из Ост-ин-Эдиль, Майрон слетал в Кхазад-Дум и всё-таки расплатился с Дурином III. Стучаться в закрытые ворота владыка Мордора вовсе не стал, но, превратившись в большую, размером с небольшого дракона, оранжевую муху, легко проник прямо в тронный зал через то самое отверстие в потолке, из которого на гномьего короля падал дневной свет. Конечно, жадный гном немало перепугался, но кольца забрал, не моргнув глазом. И всё же покинуть Эрегион просто так Майрону не удалось.

Да, гномы убрались в подземные норы, а эльфы Линдоринанда удрали обратно в свой лес. Но Элронд и Келеборн всё ещё продолжали силам Мордора всячески досаждать, и майа решил взяться за них всерьёз. Тем более что идти в Серебристые Гавани, оставляя за спиной подобный сброд, было весьма не предусмотрительно.

Именно тогда, казнив Келебримбора, владыка Мордора отдал приказ войскам выдвигаться на север. Впрочем, покойный король Эрегиона внезапно напомнил Майрону о себе, и притом весьма отвратительным образом. А конкретно, в виде собственного трупа.

Как оказалось, воины Чёрной Страны всё ещё не могли забыть проступков этого ужасного святотатца, обидевшего их божество. А поэтому решили насадить обнажённое тело эльфа на копьё и во время первого же столкновения с силами Элронда и Келеборна подняли мёртвого Келебримбора над головами в качестве боевого знамени.

Естественно, враги, увидев подобную мерзость, пришли в неописуемую ярость, и труп короля отбили. В ярость пришёл и сам Майрон. Что за гнусные мысли посещают головы его подданных?! Разве он их этому учил?! Изуродованный труп наверняка подгнил и изрядно вонял! Так и до эпидемий недалеко!

К несчастью, авторы подобной затеи найдены не были, а может и погибли в бою. И поскольку ругать было некого, майа решил на это плюнуть и забыть. Не съели, и то хорошо.

Полностью сосредоточившись на будущем походе в Линдон, дух гармонии и порядка принялся освобождать от эльфов весь Эриадор.

Элронд и Келеборн сопротивлялись ещё долго. Даже когда от Эрегиона не осталось камня на камне, эти два полководца продолжали наносить по войскам Мордора удар за ударом. Но в итоге воины закончились у них самих. И тогда эльфы отступили.

Майрон гнал их на север вдоль Мглистых гор до тех пор, пока его враги не перебрались в ту самую скрытую долину с прекрасными водопадами, где он когда-то мечтал поселиться сам. Проход туда преграждали бурные горные реки, через которые эльфы соорудили небольшой деревянный мостик, а укрывшись в долине, сами же его и уничтожили. Люди и орки ожидали, что их божество снова построит для них широкий каменный мост, но майа решил иначе. Ведь все эти эльфы больше не представляли для него ни малейшей угрозы. Вот поэтому он и приказал оставить долину в покое и, разместив в Эрегионе небольшой отряд, двинулся на восток.

Странно, но владыка Мордора даже испытывал к своим врагам какую-то симпатию. Особенно к Келеборну. Элронда понять легко. О том, что Келебримбор — полная свинья, он не знал вообще. Должно быть, просто выполнял приказ, полученный от Гил-Гэлада, да искренне хотел помочь. Но Келеборн знал. Этот эльф хорошо помнил, как король Эрегиона относится к нему самому, к его лесной родне, а главное — к Галадриэли. И всё же прибежал помогать. Определённо Келебримбор был этого недостоин!

Так пусть они живут. Оба. Глядишь, однажды и разберут, что к чему.

На захват Эриадора ушло ещё немало месяцев. Очередные телеги с награбленным добром отправлялись в Мордор, а оттуда поступало всё новое и новое подкрепление. Но потом Майрон решил, что ждать больше незачем. Перебравшись через Брандуин, чёрные полчища направились в сторону Линдона.

Места вокруг реки были хорошо ему знакомы. Ведь к югу отсюда находился тот самый дремучий лес, в котором жил Том Бомбадил. Обитает ли это странное существо там до сих пор, майа не знал. Но на обратном пути вполне можно было проверить. А сейчас нет времени.

Естественно, дорога на Митлонд вовсе не была открытой. Со всех сторон её окружали многочисленные холмы, являвшиеся просто замечательным местом для всевозможных засад. Белые, Дальние, Башенные… Казалось, этим проклятым холмам не будет никакого конца. Но постепенно эльфы сдавали один холм за другим, пока, наконец, с очередной взятой вершины владыке Мордора не открылась блестящая голубая гладь залива Лун.

А ещё зоркий взгляд майа углядел высокие башни, внушительную флотилию кораблей и огромное вражеское войско, что поджидало его на подступах к Серебристым Гаваням.

Что ж, в одном покойный Келебримбор был прав. Чего-чего, а сдаваться эльфы точно не собирались.

Так началась долгая и утомительная попытка захватить столицу Линдона. Здесь Майрону не помогали даже его излюбленные тучи из непроглядной тьмы. Ведь рядом был океан, и сильный западный ветер постоянно сдувал эту тьму на восток, а точнее прямо на мордорские войска. В результате от подобной тактики пришлось полностью отказаться.

Что беспокоило ещё больше, среди эльфов начали попадаться и люди. Ведь в гаванях частенько бывали нуменорцы, и похоже что многие из них решили помочь своим попавшим в беду друзьям. Глядя на то, как всё больше и больше народа втягивается в глупую войну, майа снова и снова поминал Келебримбора самыми нехорошими словами, какие только умудрялся придумать. Ну куда все эти идиоты лезут? Ведь данная война совершенно их не касается!

Отказавшись от тьмы, владыка Мордора решил помочь войскам хотя бы огнём, и поэтому частенько нёсся в бой самым первым, дабы не спалить кого-нибудь из своих. Но, как следствие, вызывал основной удар противника лично на себя, а растратив силы, едва успевал отступить, и уже не единожды был ранен. Однако подобная тактика приносила свои плоды и позволяла сохранить немало жизней. К тому же периодический тайный облёт позиций врага явно свидетельствовал о том, что их силы уже на исходе. Казалось, ещё чуть-чуть, и Митлонд падёт подобно Ост-ин-Эдиль.

Майрон даже успел представить, как врежет Гил-Гэладу по священному лицу, и, пожалуй, также сохранит ему жизнь, дабы и этот глупый король осознал всю неправоту собственных действий. Но судьба решила иначе. Когда мордорские полчища приготовились к решающему штурму и активно спорили, насколько богат тутошний король, эльфы Линдона неожиданно получили подкрепление. Да такое, что майа не мог себе представить и в самом страшном сне.

Нуменорцы! Эти самовлюблённые твари, относившиеся к жителям Средиземья точно так же, как и приплывшие из Амана нолдор, всё же решили официально вступить в войну. Как говорится, свояк свояка видит из далека. А армады нуменорских кораблей заставили Майрона невольно вспомнить о высадке войск Эонвэ во времена Войны Гнева.

Если честно, когда владыка Мордора с высоты птичьего полёта узрел белоснежные ладьи, то подумал именно об Эонвэ. И неприятные холодные мурашки пробежали по его спине. Но нет. Это были вовсе не войска Валинора. Это были всего лишь люди. Всего лишь люди наголову разбили мордорские полчища, заставив их отступить далеко на восток. И не помогал никакой огонь и никакие проклятия. Нуменорцев было просто больше. Больше в разы!

Израсходовав весь запас ругательств, Майрон велел своим воинам буквально бежать, но эльфы и люди тут же организовали преследование. Отпускать своего врага живьём они вовсе не собирались. Впереди мордорцев ожидало естественное препятствие в виде Брандуина и леса, в котором жил Том Бомбадил. Переправиться через реку можно было как с юга этого леса, так и с севера, тем более что строить мосты майа не разучился. Но уставшие воины едва переставляли ноги, и он хорошо понимал, что им нужна передышка. Вот тогда владыка Мордора и решил укрыть свои войска в том самом лесу. Уж больно эти чащи были темны. Лучшего места для ночлега просто не найти.

А лес действительно оказался невероятно тёмным. Если бы не Майрон, то его подданные давно бы уже заблудились. Но сбить айну с его пути не могла никакая тьма. К тому же он всегда мог взлететь и обнаружить нужное направление. Прямой дорогой дух гармонии и порядка вёл поредевшие отряды к той поляне, где обитал его старый знакомый.

Как и ожидал майа, дом Бомбадила стоял на месте. На месте рос и огромный старый вяз. Вот только хозяин дома явно отсутствовал. И сколько Майрон ни стучал в дверь, никто так и не открыл.

Решив, что вламываться в чужое жилище как-то некрасиво, владыка Мордора велел своим воинам ставить лагерь, а сам пристроился прямо под вязом. За последние три дня он не спал ни единого часа, и теперь всё его телесное воплощение буквально умоляло об отдыхе.

Заснул Майрон мгновенно. И также мгновенно проснулся посреди ночи, внезапно осознав, что кто-то очень крепко его схватил. Или что-то. Что-то твёрдое сжимало его со всех сторон, явно норовя раздавить. Разбирать, что это было, майа не стал, а просто ударил огнём во все стороны. В ночной тиши послышался мерзкий болезненный скрип. Ещё один огненный удар, и таинственная тварь выплюнула свою явно несъедобную добычу. Вот тогда, в свете пылающих ветвей, дух порядка и разглядел, что чуть было не стал обедом для дерева! Огромный пылающий вяз, издавая не то скрип, не то вой, вдруг начал вылезать из земли и совершенно невероятными шагами поскакал куда-то в лес на своих корнях.

На шум сбежались люди и орки. Кто-то из них даже принялся обстреливать скачущее дерево из луков, но едва ли стрелы могли сильно ему навредить. Майрон собрался ещё раз врезать по этой заразе огнём, чтобы уж точно сжечь её дотла, но тут совсем рядом раздался хорошо ему знакомый встревоженный голос:

— Оставь его! Этак ты весь лес мне спалишь!

Владыка Мордора резко обернулся. Обернулись и его воины, тут же направив на незнакомца свои луки. Но перед ними стоял всего лишь Том Бомбадил. Только теперь его вид весельем явно не отличался.

— Том! — воскликнул обрадованный майа, приветственно протягивая руку. — Ты где был?!

Хозяин леса явно напрягся, но руку всё же пожал. А потом по своему обыкновению заговорил стихами:

Захотели мы с женой ночью прогуляться, Под луною побродить, в речке искупаться. Возвратились, глядь, а тут гости привалили, Окружили домик наш, дерево спалили, Понаставили шатров, травку затоптали, Понажгли своих костров, птичек распугали! Шли бы мимо. Что в лесу вы у нас забыли? Уходили бы домой. Мирно бы там жили.

Майрон недоумённо похлопал глазами, а потом вдруг спросил:

— Погоди-ка, разве ты не рад меня видеть?

Том посмотрел на него, как на абсолютно безнадёжного идиота, а потом печально вздохнул:

— Ну что ты! Конечно, рад! Заходи в дом!

Так владыка Мордора снова оказался в гостях у этого странного существа, а заодно познакомился и с его прекрасной женой, Златеникой. И конечно же был как следует накормлен, более того — напоен хорошим элем, после чего и начал свой печальный рассказ. Хозяева очень внимательно его слушали, не забывая вовремя поохать и поахать в нужных местах.

— И всё это из-за каких-то дурацких колец? — неверяще спрашивал Том, даже не представляя, как можно ради такой ерунды перебить столько народа.

— Вот и я о том же! — Майрон негодующе покачал головой. — Ведь этот дурак мог отдать мне их сразу! Я дважды просил его по-хорошему! Или даже трижды!

— Но это же… — Бомбадил явно не находил подходящих слов. — Это же просто девятнадцать металлических побрякушек!

— Двадцать, — поправил его майа, снимая с пальца своё кольцо. — Только двадцатое всё время было у меня.

Том с интересом взял из чужих рук заветное колечко и внимательно его осмотрел. На внутренней стороне золотого ободка пылали светящиеся руны.

— Ну и горячая же у тебя рука, — удивлённо пробормотал он.

— Да рука-то не горячая, — отмахнулся дух порядка, наливая себе ещё одну кружку эля. — Это оно горячее от того, что моя сила, заключённая в него, пытается вернуться ко мне.

Хозяин леса снова уставился на кольцо, а затем надел его на палец и вдруг исчез.

— Эй! — воскликнул майа, уставившись в пустоту. — Ты что это делаешь?!

Ахнула и Златеника. Но хоть Том и был невидим для обычных глаз, глаза айну всё равно его видели. Бомбадил просто провалился в незримый мир. И всё равно продолжал сидеть за уставленным едой дубовым столом.

— Честное слово, я здесь ни при чём, — так же удивлённо заявил он. — Просто с твоим кольцом что-то не то.

Сняв его с пальца, Том на мгновение появился, но потом снова надел кольцо и опять исчез.

— Бред какой-то… Наверное, побочный эффект! — Майрон протянул руку и сам снял с хозяина леса своё кольцо. — А может, ты как-то неправильно его надеваешь. Вот, смотри.

На глазах у Бомбадила владыка Мордора несколько раз снял и надел своё кольцо, демонстрируя, как правильно его носить.

— Хм… Кажется, понял! — Том ещё раз отобрал у него золотую побрякушку и нацепил на палец. Но на этот раз не исчез. — Вот! Получилось!

— Ну и как? — хмуро полюбопытствовал майа, допивая свой эль.

— Да никак. Говорю же — ерундовина! — Бомбадил презрительно скривился. — Я чувствую твою силу, но она мне неподвластна. Или я ей.

Хозяин леса снял кольцо, однако теперь исчезло оно само. А затем снова появилось в его руке. Точно, побочный эффект!

— Ты неподвластен Порядку? — Майрон забрал своё творение и оглядел собеседника столь же внимательно, как тот минутой ранее разглядывал золотой ободок. — Но кто ты? Какая-то другая стихия?

— Опять ты со своими дурацкими расспросами! — притворно возмутился Том. — Я — это я!

— Но почему ты не расскажешь? Я долго о тебе размышлял! — владыка Мордора принялся сосредоточено вспоминать о своих размышлениях, однако после выпитого эля давалось ему это с явным трудом. — Как-то раз ты сказал, что пришёл сюда самым первым, и что ты — «Старейший». Насколько я помню, самым первым из нас в Арду отправился Моргот… Именно он был старейшим созданием Илуватара. И ты неподконтролен Порядку! Это потому, что ты — дух Хаоса! Ты и ведёшь себя совершенно неправильно и хаотично!

— О Эру! — Бомбадил громко расхохотался. — Майрон! Что за бред ты несёшь?!

Но дух гармонии и порядка лишь помотал головой, пытаясь ухватиться за очередную безумную мысль.

— Погоди-ка, Эру? — вдруг переспросил он. — Хм… «Старейший» и «Не имеющий отца»… Кто из нас не имел отца, кроме самого Эру? И ты пришёл сюда самым первым…

Вспомнив, что имеет дело с абсолютно безнадёжным идиотом, Бомбадил отставил бутылку с элем в сторону и решительно произнёс:

— А знаешь что, Майрон? Уже очень поздно, и тебе надо отдохнуть. Ложись-ка ты лучше спать!

Глава 55

Надо отметить, что все последние месяцы майа очень плохо спал. И почти что каждую ночь ему снился один и тоже сон, в котором он летал по Пустоте, пытаясь отыскать Чертоги Безвременья и боясь произнести хотя бы одно слово, так как где-то рядом скрывался Моргот. Не являлась исключением и ночь нынешняя. Сколько Майрон ни летал туда и сюда, сколько ни махал своими совершенно бесполезными крыльями, но вокруг него оставалось лишь полнейшее ничто.

Правда, иногда майа всё же казалось, что Эру где-то совсем рядом. Вот ещё пара взмахов крыльями, и Создатель непременно появится! Но именно после этих самых взмахов он и просыпался в самом что ни на есть холодном поту.

Так было и сегодня. Наверное, ему просто необходим хороший и длительный отдых. Где-нибудь на ласковых берегах залитого солнцем Нурнена.

Но туда ещё нужно было добраться.

К счастью, за ночь с чёрным войском ничего не случилось. Деревья-людоеды больше не появлялись, хоть владыка Мордора и ощущал в лесу чьё-то злобное присутствие. Видать, испугались!

— А что это у вас тут за дрянь растёт? — полюбопытствовал он во время завтрака с хозяевами леса.

— Ты про Вяз? — усмехнулся Том, осторожно переглянувшись со своей женой. — Не обращай внимания.

— Что значит «не обращай»? Да он же чуть меня не сожрал!

— Я же говорил тебе когда-то, что прежде тут обитали энты, — напомнил Бомбадил. — Вот и осталось от них это несчастное дерево. Люди вырубали леса, пускали его собратьев на дрова, и, как следствие, оно немножко свихнулось.

— Но почему ты его не уничтожишь? — Майрон явно не понимал. — Ведь оно опасно и может убить кого-то невинного.

— А скольких невинных убил ты? — неожиданно спросил у него Том. — Тем не менее, я предоставил тебе кров и позволил тут переночевать. Так же и с деревом. Если будет буянить, я его усыплю, и оно надолго успокоится.

Дух гармонии и порядка отвёл взгляд и промямлил в ответ нечто невразумительное. Да, наверное, он и впрямь убил кого-то невиновного. Но ведь эти идиоты сами полезли с ним воевать!

— Мне пора уходить, — наконец произнёс майа, пытаясь сменить тему разговора. — Переправлюсь через Брандуин и пойду в Мордор.

В глазах Бомбадила промелькнуло явное облегчение.

— Переправляться здесь, в лесу, даже не пытайся, — посоветовал Том. — У нас не река, а настоящее болото, где твои войска просто утонут. Обойдите это болото с востока и перейдите через Брандуин у Сарнского брода.

— Но ведь там слишком открытое место, — возразил Майрон. — И слишком известное.

— Ну, тогда готовься вытаскивать своих бойцов из трясины, — Бомбадил пожал плечами, как будто это его уже не касалось. — И всё же я тебя предупредил.

Обречённо кивнув, владыка Мордора поднялся из-за стола и начал прощаться. Идти на юг всё равно уже было поздно, да и возможная погоня наверняка где-то рядом. Уж лучше действительно отправляться на север, к Сарнскому броду.

Пошагав к своим воинам, майа велел собираться и выдвигаться в путь. Бомбадил выбрался на крылечко и с откровенным удовлетворением наблюдал за тем, как незваные гости покидали его уютное лесное убежище. Хорошо хоть, никого не убили. Оставалось только отыскать несчастное дерево.

Чёрное войско свернуло свои шатры и быстро скрылось в лесных дебрях. Как отметил Том, люди и орки отправились на север. Значит, всё-таки к Сарнскому броду. Очень хорошо. Ведь от птиц Том прекрасно знал, что эльфы и нуменорцы уже там. Кто из них победит? Неважно. В болоте мордорцы действительно утонут, а там у них всё же будет некоторый шанс.

Внезапно ближайшие кусты зашевелились, и из тёмной чащи осторожно высунулся сбежавший Вяз, медленно покачивая своими обгоревшими ветвями. Убедившись, что страшные пришельцы пропали, искалеченное дерево подползло к Бомбадилу и заняло своё прежнее место на вытоптанной лужайке.

— Говорил я тебе, что нельзя жрать кого попало! — сердито буркнул хозяин леса, подходя поближе к своему странному соседу.

Старый Вяз жалобно заскрипел. Заметив торчащие из него чёрные стрелы, Том вымученно вздохнул.

— Ладно, — великодушно добавил он. — Так и быть, сейчас выну.

А Майрон потихоньку приближался к Сарнскому броду. Именно туда, где и ожидала его вражеская засада. Эльфы и нуменорцы прекрасно понимали, что мордорские войска укрылись в лесу. Знали они и про болото. Оставалось лишь выяснить, с какой стороны проклятый Таурон решит его обойти. Совместные отряды Линдона и Нуменора поджидали его и там, и там.

Бой вышел коротким, но кровавым. На речной переправе у людей и эльфов не было никаких укреплений, но зато имелось численное превосходство. А главное, у них имелся план, и очень простой. Сначала максимально проредить чёрные полчища, после чего погнать их к реке Гватло, где Таурона будет ожидать ещё один маленький сюрприз.

Что ж, план полностью удался. Увидав, что брод перекрыт, Майрон приказал своим воинам идти на прорыв. А что ему оставалось делать? Не в лес же отступать! Сам владыка Мордора поскакал вперёд, расчищая огнём дорогу, и его войска понеслись вслед за ним.

Эта тактика тоже удалась, и стройные ряды противника всё же удалось пробить. Но и жертв среди мордорцев оказалось предостаточно. Эльфы и люди просто вырезали в толпе самых крайних и обстреливали их из луков. К счастью, чёрные войска и их кони действительно неплохо отдохнули и бежали довольно резво, побросав даже раненых. Линдонцы и нуменорцы раненых не бросали, и поэтому в итоге отстали.

Да и зачем торопиться? Ведь Таурон уже никуда от них не денется.

И Майрон прекрасно это понимал. Впереди его ожидал ещё один брод — Тарбад, где у нуменорцев были отстроены неплохие укрепления. Но надежда прорваться всё же была, поскольку в Эрегионе своего владыку дожидались оставленные там резервные войска.

А ещё он думал, что нуменорцев будет мало. Ведь все они наверняка отправились в Митлонд, и, следовательно, остались где-то далеко за спиной. Не могут же эти люди находиться и там, и тут?! Ни одно средиземское государство не могло похвастаться столь большим населением!

И поначалу казалось, что правитель Мордора прав. Резервные войска никуда не делись, и честно ждали своих неудачливых сородичей неподалёку от Тарбада. Майа даже собирался плюнуть на эти укрепления и возвести, если надо, ещё один мост. Но именно за этим занятием его и застали враги.

Тысячи воинов уверенно продвигались вдоль берегов Гватло со стороны расположенной в устье реки старой гавани. Выходит, что население в Нуменоре всё же имелось. И Майрон боялся даже предположить, насколько оно велико. Как так вышло, что он ни разу не удосужился туда слетать? Щедрость и глупость валар, надаривших этим людям своих подарков, воистину не имела границ!

Впрочем, столь неожиданное прозрение уже никого не спасло. Построить мост майа так и не дали. И всё, что он мог — это пойти на штурм Тарбада. Даже несмотря на подтянувшиеся резервы, при виде количества врагов среди мордорских войск началась настоящая паника. Люди и орки рвались вперёд, бросались на прочные стены или в воду, лишь бы избежать нуменорских мечей.

Сам Майрон сражался до последнего, разбрасывая своих противников в разные стороны и превращая их в вопящие живые факелы. Именно он всё же пробил брешь в укреплениях и открыл своему войску проход к броду. Но было уже поздно. И спастись сумели лишь те, кто бежал рядом с ним под прикрытием огненного щита. Все остальные попали под тучи стрел, и их трупы медленно уплывали по реке, окрашивая воду в алый цвет.

Вот теперь поражение было полным. Если бы айнур могли вешаться на деревьях, то владыка Мордора точно бы это сделал.

Маленький отряд медленно продвигался на юго-восток, намереваясь добраться до Лугбурза хотя бы к зиме. Погони за ними не наблюдалось, но от этого никому из мордорцев легче не было. И шли они молча, лишь изредка обмениваясь какими-то необходимыми фразами.

Плетясь по пыльной дороге, Майрон ощущал себя в отряде самым лишним и ненужным существом. Он был единственный, кто сохранил своего коня, но на выжившее животное усадил кого-то из раненых. И теперь возвращался в Мордор наравне с простыми бойцами.

Впрочем, эти самые бойцы по какому-то недоразумению всё ещё считали его владыкой и даже пытались прислуживать. То поесть принесут, то разожгут костёр, чтобы ему было тепло. А ещё люди и орки его охраняли. По крайней мере, они считали, что всё именно так. Это их божество, и его нужно охранять. Как будто он не сможет долететь до Мордора всего за пару часов. Майа даже пытался от их заботы отказываться, но подобное поведение очень сильно его спутников расстраивало, и в итоге он сдался.

В голове же духа гармонии и порядка воцарилась полная Пустота. Та самая Пустота, по которой он летал каждую ночь. Казалось, Майрон даже слышал издевательский хохот Моргота.

Как он мог угробить свой собственный народ?! Просто так! Из-за каких-то дурацких колец! Только теперь майа начал осознавать всё безумство собственной затеи. Как простой поход с целью попугать глупого эльфийского короля мог закончиться полномасштабной войной, да ещё и с таким нелепым исходом?! И кого за это винить?!

Один раз майа даже почти решился развоплотиться. Наверное, не обязательно вешаться. Можно упасть с обрыва, или на худой конец заколоться кинжалом. А потом покинуть этот мир, вернуться в Чертоги Безвременья и честно признать перед Эру свою полную несостоятельность. Пусть делает всё, что захочет.

Пугало только одно. Что Чертогов Безвременья он не найдёт, а вместо этого, как во сне, навсегда затеряется в Пустоте. Вместе с Морготом.

— Там тебе и место, — услужливо подсказал владыке Мордора его собственный разум. Но когда Майрон всё же взялся за кинжал, то наконец-то понял, зачем и от кого его охраняют. Стражники появились совершенно внезапно, с самыми заботливыми лицами забрав опасный острый предмет прямо из его рук.

— А ведь они правы! — снова пояснил всё тот же, будто чужой, разум. — Ты мечтаешь сбежать от ответственности. Проще сказать Эру: «Делай, что хочешь!», чем предстать перед тем, перед кем ты действительно виноват. Перед собственным народом. Так что вешайся, колись и падай куда пожелаешь. На деле ты — просто трус!

Но что страшнее: предстать перед народом, или всё же перед Эру?

Этого майа так и не решил, ещё больше расписавшись в собственной трусости, некомпетентности и других нехороших вещах, которые он продолжал придумывать вплоть до самого Лугбурза. И только там наконец нашёл в себе силы выйти к народу и хотя бы что-то ему сказать.

Вся война заняла несколько лет, но в Мордоре ничего не изменилось. Разве что Ородруин ненадолго уснул, однако с возвращением владыки закоптил с прежней силой. Его успокоение связывали со смертью Келебримбора. Говорили, что проклятый эльф, наславший на Чёрную Страну эту напасть, наконец-то получил своё. Так же и новое извержение быстро связали с победой Линдона и Нуменора, после которой подлые эльфы снова запустили своё злодейское колдовство.

Чёрная Страна, Чёрная Башня, чёрное небо над головой. Всё вокруг будто впало в бесконечный траур. Но народ ждал от своего правителя хоть каких-то объяснений, и Майрон всё же отважился их дать.

Дух гармонии и порядка говорил довольно долго. И про свою вину, и про неспособность управлять государством, и про готовность понести любое наказание. Именно он не смог предвидеть, что на помощь эльфам придут столь огромные нуменорские полчища. Именно он затеял весь этот глупый и никому не нужный поход. А значит, и вся ответственность лежит на нём.

Майа уже собирался публично отречься от трона, и даже, если надо, отправиться в изгнание или в тюрьму, но внезапно услышал из толпы громкий крик, поразивший его до глубины души.

— Это великая честь для нас — умереть за тебя, владыка!

А потом собравшиеся люди и орки дружно бухнулись на колени.

И тогда Майрон понял, что никуда не уйдёт. Не уйдёт, пока не отучит всех этих безумцев от их фанатизма и не вернёт их к нормальной жизни, которую каким-то непонятным образом умудрился отнять. Одного признания собственной вины оказалось мало. Ведь её необходимо ещё и как-то искупить.

После этого жизнь владыки Мордора сильно изменилась. И прежде всего он дал себе слово максимально отказаться от всевозможных «чудес». Больше никаких крыльев и огненных щитов! Теперь майа передвигался как все простые Эрухини, то есть пешком. И даже в свою резиденцию на берегах Нурнена путешествовал исключительно верхом на коне. Сложнее всего было взбираться по лестнице на вершину Башни, но и с этим Майрон успешно справился. Раз прислуга туда поднимается, значит, поднимется и он.

Конечно, подданные восприняли это как очередное проявление слабости. Ну так и не мудрено! Выжившие участники войны знай твердили на каждом углу, какое немыслимое войско прислали в Средиземье проклятущие нуменорцы. И только один владыка сумел через это войско пробиться! Тут не то что силу, тут и рассудок потерять можно! Судя по всему, кто-то проболтался и про отобранный кинжал.

Но Майрон и сам хотел, чтобы его считали слабым. Ведь люди и орки шибко долго не живут. И скоро беззубые старики начнут рассказывать своим внукам сказки, что вот, мол, в их-то юности владыка даже умел летать. А уж врагов-то своих испепелял одним только взглядом! И потом вся эта муть превратится в забавную легенду.

Что касается войны, то и в ней начали видеть лишь положительную сторону. Да, как ни странно, но была и такая. Народу в Мордоре стало меньше, а ценностей в Эрегионе награбили очень много. Дабы улучшить положение семей, оставшихся без кормильцев, и тех раненых, кого успели отправить домой ещё до поражения, майа приказал поделить всё ценное и раздать населению.

Естественно, о щедрости владыки не рассказывал только ленивый. Ведь себе он не оставил ровным счётом ничего. Ничего, кроме девяти дурацких и никому не нужных колец, постоянно напоминающих Майрону о той цене, которая за них была заплачена. И чтобы об этом не вспоминать, он убрал их с глаз долой, закинул в какой-то старый сундук и жалел только о том, что не способен забыть, где эта дрянь лежит.

Но время не стояло на месте, и в конце концов мордорский владыка был вынужден всецело возвратиться к заброшенным государственным делам. В его стране опять наблюдалась явная нехватка хороших воинов. Да и вообще мужчин. Пожалуй, стоило как следует заняться востоком и югом, переманив из Харада, Кханда и Руна побольше людей.

А ещё в Хараде продолжали действовать всё те же невольничьи рынки. Там, глядишь, и орки найдутся. И тогда Чёрная Страна заживёт, как прежде!

Глава 56

Проснувшись в мягкой и тёплой постели, Майрон зевнул и сладко потянулся. В голове царила какая-то безумная каша, и раскладывать всю это муть по полкам совершенно не хотелось. Тем более, когда подушки такие мягкие, а одеяло такое тёплое. Оставалось лишь надеяться, что ещё слишком рано, и можно будет поваляться хотя бы пару часов.

Слегка приоткрыв глаза, владыка Мордора попытался примерно определить время суток, но внезапно замер. Прямо рядом с ним так же сладко спала красивая молодая девушка.

Муть в голове тут же болезненно запульсировала. Пытаясь сообразить, что к чему, майа осторожно отодвинулся от девушки, дабы ненароком её не разбудить, но вдруг наткнулся на что-то сзади. Или на кого-то. Быстро обернувшись, он увидал у себя за спиной ещё одну спящую девушку. Только та была чёрненькая, а эта светленькая.

Но разобраться, откуда они взялись, дух гармонии и порядка не успел, потому что со стороны входа раздался весёлый мужской голос:

— Ну как? Проснулся?

Испуганно подскочив и натянув на голое тело побольше одеяла, Майрон смерил вошедшего самым сердитым взглядом.

— Кхамул? Какого Нуменора ты делаешь в моём шатре?!

Но нахальный посетитель лишь ещё громче расхохотался.

— Вообще-то, этот шатёр мой, — как ни в чём не бывало заявил он.

— Твой? — майа поморгал своими зелёными глазами, а затем огляделся по сторонам. — Хм… Действительно… Но тогда какого Нуменора я делаю в твоём шатре?!

— Разве ты забыл? — с хитрой ухмылкой поинтересовался Кхамул. — Мы вчера полдня катались на подаренных Харадом мумаках. Потом купались в море Рун. Затем поглощали яства и любовались на танцы местных красавиц. А после этого ты попросил научить тебя курить кальян!

— Кальян? — кажется, владыка Мордора начал что-то припоминать. — Тот, который прислали вместе с мумаками?

— Вот именно! И с большим запасом волшебной харадской травы! Ты ещё утверждал, будто волшебной травы не существует, и тогда мы поспорили!

Вместо ответа майа болезненно застонал и плюхнулся обратно в постель. Проснувшаяся память как назло начала демонстрировать всё, что было дальше. Кажется, они с Кхамулом решили помочь тем самым местным красавицам в их нелёгком танцевальном деле… Определённо, с волшебной травой стоило завязывать!

— Вставай, Майрон, — всё с такой же нахальной ухмылочкой добавил его друг. — Солнце давно взошло.

Все последующие несколько дней владыка Мордора старался не появляться на публике, поскольку майа казалось, что о его столь непотребном поведении знает уже весь Рун. Но потом обнаружил, что, похоже, местному населению было на такое поведение абсолютно наплевать. Более того, среди здешних вождей это считалось чем-то совершенно нормальным.

Верховным королём Рун как раз и являлся тот самый Кхамул. По человеческим меркам он был ещё весьма и весьма молод, да к тому же отличался на удивление весёлым нравом. Но, как и все восточные правители, не был лишён и хитрости. Прослышав о том, что нуменорцы постепенно занимают средиземское побережье, этот король решил установить со своим соседом самые тёплые и дружеские отношения. Просто на всякий случай.

А ещё Кхамул обожал устраивать всевозможные праздники и быстро сообразил, что в Мордоре праздников, напротив, явно недоставало. Недоставало в том числе и мордорскому правителю, который постоянно пребывал в несчастном и подавленном состоянии. И причины такого состояния хитрый человек определил очень быстро.

Естественно, королю Рун неоднократно доводилось слышать все эти байки про крылатое огненное божество, а то даже и про демона. Но разве Майрон был похож на какого-то демона? Что в нём такого уж прям неестественного?

Да, владыка Мордора был необычно высок и удивительно красив. Пожалуй, если бы не уши, то он даже мог бы сойти за какого-нибудь эльфа. А ещё этот странный Майрон слишком долго жил. Говорили, что чуть ли не несколько столетий, если это, конечно, был действительно один и тот же человек. По крайней мере, Кхамул точно знал, что его сосед правил в Мордоре ещё до его рождения. И всё равно выглядел молодым. Последним же пунктом в списке неестественного значились глаза. С виду они были самыми обычными, но иногда король Рун замечал, что от переизбытка чувств в них загорались едва заметные зелёные огоньки.

Итак, странности действительно были. Но ведь это ещё не повод объявлять кого-то божеством! Пообщавшись поближе, Кхамул обнаружил, что владыка Мордора по характеру и поведению явно самый обычный человек. Чего только стоили те замечательные выражения, что порой вылетали из его уст. Так, после их совместного катания на огромных южных животных, Майрон быстро прибавил к своему излюбленному набору ругательств ещё и «мумака». Вот какое, спрашивается, божество будет так выражаться?

И тогда Кхамул понял, что сосед — либо беглый долгоживущий нуменорец, либо, что более вероятно, помесь эльфа и человека. Огоньки в глазах прямо свидетельствовали в пользу второго.

Определив, таким образом, что перед ним вполне обычное, а вовсе не божественное, существо, король Рун и вёл себя с ним совершенно как с равным. Ведь, по сути, Майрон и был таким же королём, как и он сам.

Следующим шагом Кхамула как раз и стало выведение соседа из состояния вечной хандры. Удалось даже выяснить, что владыка Мордора страдает из-за какой-то войны с эльфами и Нуменором, которую он проиграл много лет назад, потеряв в ней всё своё войско. Но ведь это же было хрен знает когда!

Однако, чем дальше, тем больше король Рун убеждался, что проблема не только в войне. И у Майрона обнаружилась ещё одна совершенно непонятная странность. По какой-то причине владыка Мордора полностью избегал женщин. Каждый из вождей Рун, не говоря уж о короле, обладал и жёнами, и большим количеством наложниц. Таким образом, поведение соседа, по их меркам, было в высшей степени ненормальным.

Тут либо проблемы с мужским здоровьем, либо чего похуже. Однажды Кхамул не удержался и прямо спросил у Майрона, почему тот не женат. Владыка Мордора ответил, что человеческие женщины слишком быстро стареют. Но королю Рун такой ответ показался совершенно нелепым. Старая стала? Ну так замени. Делов-то!

И всё же как-то раз, в процессе распития вина, рыжее «божество» заявило, что женщины, оказывается, коварны, и лучше не иметь с ними ничего общего!

Здрасте себе, приехали! А вот это уже попахивает какими-то серьёзными неудачами в личной жизни. Неужели несчастная любовь? И что же это за стерва довела мужика до такого плачевного состояния?

Из намёков Кхамул догадался, что стерв было даже несколько. Несколько — это уже хорошо. Значит, сосед не совсем безнадёжен, как казалось вначале. Именно разузнав всё это, король Рун наконец-то и придумал, как Майрона из столь тяжёлого состояния вытащить, для чего и пригодился весьма кстати подаренный харадский кальян.

Да, после того происшествия владыка Мордора страдал ещё несколько дней, поскольку момент, когда он проснулся рядом сразу с двумя женщинами, казался ему чуть ли не искажением замысла Эру. А не нарушил ли он Порядок? Но потом в голову майа пришла неожиданная спасительная мысль, что Порядок, возможно, таким и был. Ведь это только эльфы влюблялись один раз в жизни, а люди были созданы другими. И подобные отношения у них встречались сплошь и рядом. Выходит, что Эру сам дал своим детям подобную способность! К тому же он ничего с ними не делал.

Правда, думать про то, что истинной причиной таких отношений могло быть вмешательство Моргота, духу гармонии и порядка почему-то совершенно не захотелось.

Сразу почувствовав облегчение, Майрон весьма приободрился и решил немедленно вернуться к тому, ради чего он и припёрся в Рун. К заключению союза со всеми соседними племенами.

Они шли к этому долго. Большинство племён, окружающих Мордор с разных сторон, исторически враждовало и друг друга, мягко выражаясь, не любило. Но теперь всё изменилось. Изменилось с тех пор, как нуменорцы принялись захватывать прибрежные земли, вывозя оттуда награбленное добро на свой неприступный остров.

На самом деле многие окрестные народы являлись простыми кочевниками и серьёзной военной мощью похвастаться не могли. Так, народ Кхамула обладал огромным количеством шатров, ковров и довольно посредственных кляч, но при этом даже не умел обрабатывать железо. И Майрону, как обычно, пришлось всех этих людей чему-то обучать.

Особенно жители Рун оценили красивые повозки, которые он велел изготовить специально для них. Ведь это сильно облегчало жизнь, позволяя кочевать по равнинам целой семьёй с наивысшим удобством. Вскоре данных кочевников вся округа так и прозвала кибитниками.

Остальные соседи тоже наполучали от майа всевозможных благ и согласились на союз, лишь бы он их защитил от повсеместного нашествия нуменорцев. Но вот с этим-то и была загвоздка. Выстоит ли его новое войско против подобных захватчиков, дух гармонии и порядка просто не знал.

И поэтому продолжал обучать всех соседей кузнечному и воинскому мастерству, также надеясь в случае чего на их посильную помощь.

Сейчас в гостях у Кхамула собралось ещё три правителя. Из Кханда, из Ближнего Харада и из Дальнего. Последним, как ни странно, был некий нуменорец, назвавшийся Каленхиром, который в подробностях рассказал о том, что в реальности творилось у него дома.

— Я управлял нуменорской гаванью в Умбаре и однажды получил немыслимое требование обложить местное население совершенно непосильной данью! Знаете, сколько писем было написано мною в Арменелос с объяснениями, что у большинства жителей Харада просто нет таких денег! Целых восемнадцать! В конце концов я даже сплавал на родину, в надежде встретиться с королём! И что б вы думали?! Ему нет до харадрим никакого дела! Говорят, что Тар-Атанамир вконец рехнулся и мечтает лишь об одном — о вечной жизни!

— Вечная жизнь? — признаться, такого не ожидал даже Майрон. — И с каких же это пор жители Нуменора так пренебрежительно относятся к полученным от Эру дарам?

С удивлением покосившись на первого встреченного им в этом захолустье обитателя Средиземья, который знал, кто такой Эру, нуменорец продолжил:

— Всё ещё хуже. Как мне рассказали, к королю приплывали посланцы из Бессмертных Земель… Если вы конечно знаете, что это такое…

— Знаю, — краем глаза Майрон заметил, как правители Руна, Кханда и Ближнего Харада непонимающе переглянулись.

— Так вот эти посланцы встречались с Тар-Атанамиром и тоже пытались его образумить! — сообщил собравшимся Каленхир. — Но он не послушал даже их! И теперь народ Нуменора разделился на людей короля и тех, кто сохранил старую веру. Они так и называют себя — Верными. А ещё друзьями эльфов.

— Забавно, — майа с трудом скрыл усмешку. — Но вполне ожидаемо. А к кому относишься ты?

— Я? — человек заметно смутился.

— Ты. Зачем ты пришёл к нам и рассказал всё это?

— Я просто… — судя по всему, нуменорец задавался этим вопросом и сам. — Я хочу всё это… остановить! Наиболее бедные харадрим собираются переселиться куда-нибудь подальше от побережья. Вот я и вызвался им помочь. Ведь ваши земли пока ещё свободны.

— А я слышал, будто ты — колдун и умеешь оживлять мёртвых! — подозрительно произнёс вождь Ближнего Харада, Мекхат, ткнув пальцем прямо в Каленхира.

— Я не колдун, — принялся объяснять тот. — Но я умею исцелять больных людей! Они были не мёртвые. Просто находились при смерти.

— Точно, колдун! — презрительно фыркнул вождь харадрим. — Только колдунов нам тут и не хватало! А этот, говорят, и вовсе демон! В его столице царит вечная тьма! Там, где нет Солнца, не может быть и правды!

Теперь Мекхат указал на самого Майрона. Владыка Мордора уже собирался что-то возразить, но внезапно в разговор вмешался его друг.

— Да какой он демон? — громко рассмеялся Кхамул. — Просто наполовину эльф. Что ты, эльфов никогда не видел? И он не виноват, что в его государстве постоянно дымит эта проклятая огненная гора!

Вождь Ближнего Харада с сомнением покосился на майа, но всё же заткнулся. Уж лучше так, чем публично признать, что эльфов он действительно никогда не видел. Но после их небольшой словесной перепалки в разговор вступил доселе молчавший предводитель кхандских варягов.

— Демоны, колдуны! Сколько можно?! Мы будем союз заключать или нет?! Я уже жрать хочу!

Вся собравшаяся компания снова принялась с подозрением друг друга рассматривать. А затем Майрон протянул руку, и все по очереди её пожали. Видать, действительно торопились не пропустить обед.

— Но колдуна я к себе не пущу! — упрямо добавил Мекхат.

— Зато я пущу! — тут же парировал майа.

— Ну, и… — харадец явно собирался что-то сказать, но всё-таки передумал. — Ладно, я ушёл есть.

Вождь южан и правитель Кханда пошагали к выходу из шатра.

— Я же говорил, что всё получится! — не без гордости заявил Кхамул, а затем побежал их догонять.

И только нуменорец ненадолго задержался.

— Ты действительно наполовину эльф? — с интересом спросил он.

— Нет, — честно сообщил ему майа. — Но это неважно.

Человек кивнул. Было бы глупо надеяться увидеть здесь настоящего эльфа.

— И мы правда сможем поселиться в твоей стране? — на всякий случай уточнил он.

— Так и есть. У меня темно только в одной долине, но вы можете жить, где захотите.

— Однако я слышал, будто в Мордоре обитает много орков, — с сомнением заметил Каленхир.

— Они вас не тронут, — пообещал ему Майрон. — При условии, что вы не нападёте на них первыми.

Нуменорец ещё раз благодарно кивнул и уже собрался уйти из шатра, но в последний момент всё же остановился и несколько смущённо добавил:

— Только я это… Действительно немножко колдун.

— Ничего страшного, — заверил его майа, наградив человека чуть насмешливой, но благодушной улыбкой. — Признаться, я и сам немножко колдун. Совсем-совсем немножко.

Глава 57

Да, Союз племён оказался ещё тот. Например, правителя Кханда лет через пять просто убили, и Майрону пришлось приложить немало усилий, чтобы обработать его преемника. Мерзкий характер харадца тоже давал о себе знать. Радовали лишь Каленхир да Кхамул.

Нуменорец, как оказалось, действительно практиковал редкую для человека целебную магию. А может и не только целебную. И майа ни капельки ему не мешал. Ну а король Рун… Король Рун был как всегда весел и умело заражал своим весельем всех остальных.

Надо признать, что после создания подобного союза Мордор сильно преобразился, ведь в него потекли целые реки всевозможных ковров, шелков, пряностей, а главное, разноцветных мягких подушек, которые так обожал здешний владыка. Продавать кальяны и волшебную траву Майрон строго-настрого запретил, но, судя по всему, завозили и их.

А ещё появились мумаки и даже верблюды. Поначалу жители Мордора воспринимали их как некую диковину и ходили поглазеть на чудесных животных целыми семьями. Но с годами всё же привыкли, как привыкли и к новым темнокожим соседям.

Как ни радовал владыку Мордора заботливый король Рун, но всё же Кхамул был вынужден постоянно проживать в своём государстве. А вот Каленхир поселился совсем рядом, и майа часто его навещал, наблюдая за магическими экспериментами. Всё же с людскими колдунами он раньше не встречался, и ему самому было интересно. Чаще всего нуменорец просто лечил больных, но иногда действительно пытался достичь чего-то нового.

Например, задержать душу умершего человека. Иногда это действительно кого-то спасало, и душа успешно возвращалась в тело. Но случались и неудачи, после которых Майрону приходилось эти души ловить и самолично изгонять из данного мира, дабы в его стране не расплодились умертвия. Вот поэтому он и старался постоянно держать нуменорца под своим присмотром.

Но и сам Каленхир начал проявлять к своему союзнику нездоровый интерес. А время от времени ещё и задавал разные сложные вопросы, которых майа всегда старался избегать.

И особенно это касалось вопросов о войне с Эрегионом. Ведь с тех пор прошло около пятисот лет, что по нуменорским меркам было не так уж и много. И про ту войну человек знал достаточно хорошо.

— У нас говорили, будто где-то в этих землях обитает ужасное зло, что когда-то напало на эльфов, — заявил как-то раз Каленхир во время их очередной встречи в Лугбурзе. — Я изъездил Мордор вдоль и поперёк. Тут действительно много странного. Взять хотя бы орков, которые ни на кого не нападают. Но я не заметил каких-либо признаков тысячелетнего зла. Мне показалось, что в Мордоре живут такие же люди, как и везде.

— И всё же что-то тебя смущает, — с уверенностью констатировал Майрон.

— Да… Все эти сказки про крылатое божество, про огненного демона. Ведь они именно про тебя.

— Так ты поверил в глупые сказки? — осторожно спросил майа.

— Я… не знаю, — человек явно был не уверен. — Ты ведь и сам признал, что ты — не эльф. Но тогда кто ты?

Дух гармонии и порядка печально вздохнул. Хорошо хоть, что они находились в его личных покоях. Если этот тип сейчас взбесится, то его, наверное, придётся убить. И лучше сделать это без свидетелей.

— Я расскажу тебе, — начал он свой длинный и тяжёлый рассказ. — Раз ты знаешь, кто такой Эру, то, должно быть, слышал и про Моргота. Однажды я попал к нему в плен, и падший вала заставил меня ему служить. Но потом мне всё же удалось освободиться. Более того, я выдал его первую крепость, Утумно, владыкам Амана, и также помог победить зло во времена Войны Гнева. Вот поэтому я вовсе не демон, сбежавший от правосудия. Я лично говорил с командующим силами Валинора Эонвэ, и он сам меня отпустил!

Каленхир заметно побледнел и даже слегка попятился.

— Так ты действительно… — попытался произнести он, но Майрон его прервал.

— Да. Я — один из айнур. И я — вовсе не злобный демон. Я никогда не собирался захватывать Средиземье.

— Но всё же ты пошёл на эльфов войной! — резко возразил человек.

— Так и есть, — честно признал майа. — А знаешь ли ты, что до этого я прожил среди них целых четыреста лет? Я обучал эльфов Эрегиона кузнечному мастерству, научил их всему, что умел сам, но их король оказался совершенно неблагодарной скотиной. Он использовал меня! Похитил часть моей силы, чтобы создать волшебные кольца и обрести огромную власть над этим миром. А говорили ли тебе, что я несколько раз просил его отдать мне эти кольца по-хорошему? И в качестве ответа его стражники всадили в меня две стрелы! В итоге я был вынужден пойти на Эрегион войной! Но ни с кем другим я сражаться не собирался. И Линдон, и Нуменор напали на меня сами! Хочешь, расскажу, сколько лет я себя проклинал за то, что вообще ввязался в эту войну?!

Поражённый тем, с каким чувством его собеседник произнёс данные слова, нуменорец заметно смутился.

— Я ничего не слышал про это…

— Ну ещё бы! — глаза майа негодующе засверкали зелёными огоньками, заставляя человека вздрогнуть от страха. — Так они тебе и расскажут! А ты поспрашивай у эльфов, как они резали друг друга! Узнаешь такое, что расхочешь с ними общаться на всю оставшуюся жизнь!

Признаться, вот про это Каленхир всё же что-то когда-то слышал. Да и то без подробностей. Нуменорцы действительно не любили очернять своих эльфийских союзников. Раньше не любили. Но теперь всё изменилось.

— А что это за кольца? — тихонько спросил он. — И что с ними стало?

— Их было девятнадцать штук, — принялся рассказывать Майрон. — Три кольца Келебримбор выковал для эльфов, семь для гномов и девять для людей. Он собирался раздать их своим союзникам. Девять я захватил. Семь находятся у гномов. Но самыми опасными для этого мира были именно три эльфийских. И, насколько я знаю, сейчас они хранятся где-то в Линдоне у короля Гил-Гэлада.

— Но чем они опасны?

— А тем, что эти кольца способны поменять существующий порядок. Например, посадил ты яблоню и хочешь вырастить яблоки. А эльфам твои яблоки не нужны. Они предпочитают нюхать цветочки. Вот и будет твоя яблонька вместо плодов цвести целый год, потому что владыки на весь год установят одну весну!

— Но я никогда такого не видел, — с сомнением заявил человек. — Разве подобное когда-нибудь бывало?

— Подобное не случилось только по одной причине. Я сделал собственное кольцо, из-за которого эльфы опасаются использовать свои.

Майрон указал на золотой ободок, украшавший его палец. И всё же человек продолжал немножко сомневаться.

— А эти девять? Могу я их увидеть?

— Конечно! Подожди здесь, и я их принесу!

Уйдя в свою спальню, Майрон извлёк из-под кровати старый сундук и долго в нём рылся. К счастью, кольца никуда не делись. Вернувшись в гостиную, владыка Мордора высыпал их из мешочка на небольшой чайный столик.

Взяв одно из колец, человек покрутил его в руках, поднёс к лицу, а потом снова обратился к майа:

— Что случится, если я его надену?

Дух гармонии и порядка выразительно пожал плечами.

— Понятия не имею. Этот сумасшедший эльф чего туда только не напихал. Впрочем, я, конечно, не возражаю, но только под твою ответственность.

Каленхир кивнул, а затем надел кольцо на свой палец. Сам же Майрон, памятуя об истории с Келебримбором, первым делом заблокировал свой разум, не давая этому человеку туда залезть. Благо, его кольцо позволяло подобное делать. Нуменорец закрыть свой разум не мог и вовсе.

Более того, надев кольцо на палец, он вообще пропал. Ну прямо как Том Бомбадил. А потом из пустоты донёсся испуганный крик.

— Майрон! Где я?! Что это за кошмарное место?!

Своим айнурским зрением владыка Мордора увидел, как человек встал из-за стола и пошёл в сторону стены. А потом в неё врезался. Наверное, он пошёл бы ещё куда-нибудь, если бы майа не подоспел к нему на помощь и не схватил за руку.

— Ты там же, где и был! — попытался он успокоить совершенно перепуганного Каленхира. — Это называется «Незримый мир». Нужно просто снять кольцо, и тогда ты вернёшься в нормальное состояние.

Нуменорец быстро стащил эту дрянь со своего пальца, и тут же появился. Лицо человека было неестественно бледным, а всё тело заметно тряслось.

— Это просто какой-то побочный эффект, — виновато пояснил майа. — Он есть даже у моего кольца, но на меня почему-то не действует. Если хочешь, я могу тебя научить с этим бороться.

Человек со страхом взглянул на кольцо, но в его глазах промелькнул скрытый интерес. Майрон успел прочитать этот самый интерес и в его голове. Каленхир действительно очень сильно интересовался магией.

— А что? Можно и попробовать… — нерешительно произнёс он. — Думаю, в случае чего я всегда смогу эту штуковину попросту снять!

Почему владыка Мордора всё же подарил одно из колец нуменорцу? Да всё потому, что ему и самому хотелось узнать, на что способны эти кольца. Действительно ли в них есть какая-то опасность? И лучше это проверить на том, кто находится рядом под постоянным присмотром.

Если честно, то поначалу Майрон ничего особо опасного не заметил. Сам Каленхир и вовсе был несказанно рад, так как нашёл себе магическую головоломку на многие годы вперёд.

— Я обнаружил, что от этого кольца моё колдовство заметно усилилось, — хвастался он майа после своих очередных экспериментов. — А ещё мне кажется, будто я способен видеть другие миры. И вовсе не только «Незримый»! Это так интересно!

— Рад, что тебе понравилось, — владыка Мордора изображал улыбку, но сам каждый раз внимательно изучал человека, пытаясь уловить хоть какое-то искажение. — И всё-таки будь с ним осторожен. Насколько я знаю, король Эрегиона собирал жизненную силу с умерших и вкладывал в это кольцо. Кто знает, к чему это может привести? Кстати, ещё раз прошу, не улавливай души умирающих без меня. Не далее как вчера я опять поймал в Лугбурзе умертвие!

Нуменорец виновато опустил взгляд. Ну прямо как нашкодивший ребёнок.

— Просто один человек умирал, а тебя не было рядом. И я попытался его спасти.

— Людям положено умирать, Каленхир, — нравоучительно заявил майа. — Такова воля Эру. Если человек отжил своё, не стоит ему мешать.

— Я понимаю… Но мне… стало его жалко.

— А умертвие тебе не жалко? Ведь оно будет целую вечность болтаться в этом мире вместо того, чтобы уйти в другой!

— Обещаю, я больше не буду, — смущённо промямлил неудачливый лекарь.

Как понял владыка Мордора, прежде этот человек умертвий попросту не видел, и поэтому никогда не беспокоился об их судьбе. Если ты чего-то не видишь, значит, этого и нет. Но теперь, благодаря кольцу, Каленхир смог находить умервия сам. После чего впервые задумался.

— Хорошо, — Майрон довольно кивнул. — И не вздумай про это кольцо кому-то рассказывать.

Чего стоят обещания людей, дух гармонии и порядка выяснил уже через пару месяцев, когда в Лугбурз с неожиданным визитом нагрянул Кхамул.

— Майрон! — радостно воскликнул король Рун, буквально врываясь в мрачный тронный зал и даже забывая поздороваться. — Представляешь, что я узнал?!

— Боюсь даже предположить, — почему-то при виде Кхамула майа всегда начинал невольно улыбаться.

— Я узнал, что у тебя есть волшебные кольца! — с привычной долей нахальства заявил неожиданный гость.

Владыка Мордора резко помрачнел.

— Это тебе Каленхир рассказал? — на всякий случай уточнил он, хотя ответ уже знал.

— Ага! — король Рун весело закивал. — Понимаешь, мы курили кальян, и он…

— Я всё понимаю, — быстро прервал его Майрон. — Но зачем ты приехал?

— Так ведь этот колдун рассказал, что у тебя их ещё целых восемь штук! Ты же подаришь мне одно, правда?

— Но тебе-то оно зачем?

— Как зачем?! — Кхамул, казалось, даже не понял, почему ему задают подобный вопрос. — Да ведь это же здорово! Посмотреть на другие миры и всё такое! Я же всегда мечтал о подобной штуковине! Каленхир утверждает, будто ты спёр эти кольца прямо у эльфов!

На лице человека, как обычно, сияла добрейшая разоружающая улыбка, но майа было не до смеха.

— Волшебные кольца — это не игрушки, Кхамул, — несколько резковато заявил он. — Более того, они могут быть очень опасны!

Но человек лишь радостно закивал.

— Да-да-да, мне Каленхир всё рассказал. Ну так что, ты мне его дашь?

— Нет!

— Нет?! — король Рун тут же обиделся. — Ты мне друг, или кто?! А как же наш Союз?! Как же вся эта взаимопомощь?! Вот увидишь, при первой же встрече с Мекхатом я расскажу харадцу, что на самом деле ты — злобный демон, ненавидящий солнце! И тогда этот идиот проклянёт тебя на всю оставшуюся жизнь!

— Чего?! — Майрон возмущённо вскочил со своего трона.

— Ага! Испугался?! — к удивлению хозяина Чёрной Башни, его гость опять весело расхохотался.

— Да никакой я не демон! — рассердился майа, едва соображая, шутит Кхамул или говорит правду. — И солнце я люблю!

— А вот и не любишь! — заявил король Рун. — Ты всё время от него прячешься!

— Но это же не значит, что я его не люблю!

— А если любишь, то зачем тогда прятаться?! — не сдавался Кхамул.

— Да потому, что у меня от этого солнца вся морда в веснушках будет!

Майрон сам не понимал, как умудрился признаться в столь ужасном недостатке, но внезапно его гость умолк. Полученную информацию король Рун переваривал несколько секунд, а затем спокойно произнёс:

— Значит так! Либо ты даришь мне кольцо, либо я всем про это рассказываю!

О том, что майа всё же отдал кольцо своему другу, он пожалел уже через пару минут. Нацепив его на палец, Кхамул довольно долго бродил по тронному залу, натыкаясь на мрачные колонны и хохоча при этом на всю башню. Но потом вдруг спросил:

— А это ещё кто?

И ткнул пальцем в самый дальний угол тронного зала.

Майрон уставился в указанную сторону и громко ахнул. В тёмном углу огромного помещения едва заметно мерцала какая-то тень.

— Умертвие! Да чтоб у этого Каленхира руки отвалились! Нужно немедленно его изловить!

— Умертвие? Ты хочешь сказать, что это — чей-то призрак?

— Вот именно. И его необходимо срочно отправить в другой мир!

— Ух ты! — короля Рун тут же охватил совершенно ненормальный азарт. — Сейчас мы его пойма-а-а-ем!

Майрон не успел даже ответить, а Кхамул уже побежал ловить такого жутко интересного призрака. Увидав человека, умертвие выпучило свои светящиеся глаза, а затем бросилось бежать в один из проходов, просочившись через щель между дверьми. С силой распахнув те же двери и перепугав стражников, невидимый король Рун умчался вслед за ним.

— О Эру, — несчастным голосом пробормотал майа, посмотрев куда-то в потолок. — Я понимаю, что наверное чем-то сильно тебя прогневал… Но неужели настолько?

Глава 58

Созданный Майроном союз окрестных племён продолжал развиваться. И вскоре получить волшебные кольца точно так же захотели правители Ближнего Харада и Кханда. Поначалу владыка Мордора даже обнаружил в этом небольшой плюс. Ведь все обладатели колец могли в любой момент с ним связаться и что-нибудь сообщить, а особого вреда майа долгое время не замечал. Ну, разве что вся четвёрка вдруг стала практиковать всевозможные магические трюки, включая не любившего колдунов Мекхата. Однако по прошествии многих лет стало очевидно, что с ними происходит нечто странное.

Точнее наоборот. С неугомонной четвёркой не происходило ровным счётом ничего. И странным было именно это.

Обладатели колец не старели и не болели. Поначалу подданные не обращали на их внешность особого внимания, считая, что правителям просто повезло со здоровьем. Но чем дольше эти правители жили, тем очевиднее становилось, что старость не берёт их вообще. И такое положение дел начинало немножко пугать. Правда, пугались уж точно не они.

Тем временем алчные нуменорцы продолжали захватывать Средиземье и создавать колонии. В Мордор пока что никто не лез, но его союзникам приходилось всё тяжелее и тяжелее. Особенно под гнётом Умбара страдали несчастные харадрим. И тогда четверо друзей наконец-то напомнили майа о принятых обязательствах.

Разве не он обещал в трудный час прийти им на помощь?

Увы, но это было так. И Майрон начал потихоньку готовиться к очередной войне. Но к войне тайной.

Да, на этот раз дух гармонии и порядка решил действовать немножко хитрее. Ведь когда-то его противники объявили майа исчадием зла. Самое время отплатить им той же монетой! Посовещавшись с нестареющей четвёркой, владыка Мордора принялся создавать в нуменорских колониях тайное освободительное движение.

И трудностей с этим не возникло. Ведь аппетиты заморских захватчиков с каждым десятилетием только росли, а вместе с этим росло и народное недовольство. Майрону оставалось лишь подлить немножко масла в медленно разгорающийся огонь.

Таким образом, в ближайших нуменорских колониях всё чаще и чаще вспыхивали разнообразные восстания. Кому-то майа засылал денег, кому-то оружия, а кое-где не обходилось и без помощи войск, переодетых под местных жителей. И подобная практика начала приносить свои результаты. То одна, то другая территория вдруг выходила из-под власти своих поработителей, а затем примыкала всё к тому же Союзу племён.

А то и прямо попадала под мордорский протекторат.

— Всё золото, отнятое у местных руководителей, необходимо раздать народу! — распоряжался Майрон, объезжая освобождённые земли. — Налоги сократить в четыре раза!

— В четыре раза?! — возмущался как обычно вредный Мекхат. — А по-моему, хватит и трёх!

— Ты ничего не понимаешь в налогах, — возразил ему майа. — Сейчас народ обеднел. Нужно дать ему возможность восстановить своё богатство. Вот когда большинство людей разбогатеет, тогда налоги можно и поднять.

— Хм… — было видно, что правитель Ближнего Харада всё равно недоволен. — А что там с Каленхиром? Насколько я помню, он утверждал, будто вышел на связь с кем-то из своих сородичей.

— Так и есть, — подтвердил Майрон. — Возможно, кое-кто из них тоже перейдёт на нашу сторону.

— Хорошо бы, — с сомнением проворчал Мекхат. — Потому что в прямом столкновении с этими тварями мои люди просто не выстоят! Ведь нуменорцы и выше нас, и сильнее!

Владыка Мордора недовольно нахмурился. Дух гармонии и порядка мог научить людей и орков ковать хорошее оружие и доспехи, мог научить их сражаться. Но вот чего он точно не мог, так это прибавить своим подданным силу и рост. Как бы данный фактор не превратился в решающий. Тем более что до настоящих сражений ещё не доходило.

— Дождёмся Каленхира, — предложил майа. — И тогда посмотрим, чем он нас порадует.

Нуменорец вернулся только через пару месяцев. Ровно столько времени ему понадобилось на то, чтобы посетить руководителей разных колоний. Но принесённые Каленхиром новости ни капли Майрона не обрадовали.

— Я поговорил со своими бывшими сородичами, — сообщил человек, зайдя всё в тот же мрачный тронный зал. — Они готовы перейти на нашу сторону, но только при одном условии.

Услышав подобное, владыка Мордора вздохнул с облегчением, и, как оказалось, рано.

— Чего они хотят?

— Они хотят получить такие же волшебные кольца, как то, что одето на моём пальце.

— Кольца?! — ахнул майа. — Ты что, и им про это разболтал?! Я же просил никому ничего не говорить!

— Но у меня не было выбора, — принялся оправдываться Каленхир. — Что ещё я мог им предложить? Вспомнить о совести? Эти люди давно забыли, что это такое! Быть может, золото? Но у жителей Нуменора и так уже есть всё, о чём только можно мечтать. Всё, кроме вечной жизни!

— Но это просто немыслимо! — продолжал настаивать Майрон. — Да и с чего ты решил, что кольца дают вечную жизнь?! Я уверен, такое было не под силу даже Морготу!

— А как ещё объяснить тот факт, что я не старею? — напомнил человек. — К тому же этих нуменорцев я лично когда-то знал. Естественно, они тоже заметили, что их давний знакомый ни капли не изменился.

— То, что люди не стареют, ещё не означает, что они обрели вечную жизнь, — убеждённо заявил майа. — Возможно, ты проживёшь положенное тебе количество лет, а потом внезапно умрёшь. Да мало ли, что может произойти!

Судя по физиономии, Каленхир в это не верил. Или не хотел верить.

— Так или иначе, но теперь мои сородичи убеждены, что секретом вечной жизни обладаешь конкретно ты! Будет глупо этим не воспользоваться! Просто представь! Целых пять нуменорских управляющих перейдут на нашу сторону!

И владыка Мордора представил. Представил, как отдаст оставшиеся кольца людям без чести и совести. А впрочем, что с того? Гномам ведь отдал. Людей хотя бы можно контролировать. С гномами не удалось и того.

В результате Майрону посчастливилось отсрочить полномасштабную войну с Нуменором ещё на несколько столетий. Конечно, для возврата своих колоний островное государство иногда отправляло в Средиземье очередное войско. Но вступать в прямой конфликт майа пока не рисковал. Усмирив восставшую территорию, вражеские воины хотя бы частично возвращались домой, и вот тут-то местные жители вновь поднимали восстание.

Однако в окружении владыки Мордора появилось ещё пять обладателей колец. Только через некоторое время бояться этих «вечных» людей стали даже их собственные подданные. И тогда Майрону пришлось забрать всю девятку в Лугбурз, а в подконтрольных им землях рассадить на важные должности кого-то другого.

Более того, дух гармонии и порядка попытался с союзниками серьёзно поговорить и объяснить, что сохраняя собственную жизнь, они лишают себя всех тех чудесных даров, которые приготовил для своих детей всемогущий Эру. Майа был убеждён, что вечная жизнь лишь сделает его друзей совершенно несчастными. Но обладатели колец оказались с ним не согласны. И отправляться в лучший мир почему-то не торопились. Да, иногда он замечал на их лицах какую-то печаль. Сначала у людей поумирали жёны, потом дети, потом внуки. Но чем меньше оставалось близких, тем проще им было жить дальше. Ведь больше горевать было не о ком.

Желая хоть как-то скрасить свою вечность, вся девятка ударилась в постоянные развлечения, регулярно затевая попойки и приглашая прямо в Лугбурз всевозможных сомнительных девиц. Хуже того, эти люди постоянно норовили склонить к подобному и самого владыку. Майрон сопротивлялся изо всех своих айнурских сил. А потом началось самое страшное. Как он и подозревал, его союзники всё же начали умирать.

И первым помер именно Каленхир. Владыка Мордора давно заметил, что с нуменорцем творится что-то не то. Если бы он был эльфом, то майа точно бы подумал, что этот тип решил истаять. Кожа и волосы человека постепенно приобретали бледный вид, и сквозь них на эльфийский манер начало просвечивать солнце. Вдобавок Каленхир стал плохо видеть при дневном свете. Но очередной разговор с бывшим управляющим Дальним Харадом ничего не дал. Дело в том, что сам нуменорец утверждал, будто он живее всех живых.

— Серым и блёклым стал окружающий мир, а вовсе не я, — упрямо твердил человек. — К тому же эльфы тают, когда не хотят жить. А я хочу!

— Так считают все умертвия, — попытался объяснить ему Майрон. — Постепенно ты станешь призраком и будешь видеть лишь во тьме. Кольцо не даёт тебе вечной жизни! Но оно обрекает твой бессмертный дух на вечное существование в мире призраков! Мой тебе совет, сними его прямо сейчас!

— Ага, разбежался! — Каленхир даже слегка попятился, как если бы майа собирался забрать у него кольцо насильно. — Ты нарочно всё это врёшь! Я же знаю!

— Я вовсе не вру…

— Врёшь! Тебе всегда не нравилось, что мы, люди, обрели вечную жизнь! Разве не ты твердил, что это нарушает Порядок?! Не смей ко мне даже подходить!

Видя, что его давний союзник немного не в себе, Майрон решил обождать. Рано или поздно, как он рассчитал, человек всё поймёт, и тогда отдаст кольцо сам. Но вскоре в Лугбурзе появилось новое умертвие — умертвие Каленхира. Правда, отдавать кольцо оно почему-то совсем не собиралось.

Ничего страшного, подумал тогда владыка Мордора. Умертвия всегда страдали тугодумием. Нуменорец стал призраком недавно и ещё не успел от этого состояния устать. К тому же бродящая по тёмным коридорам Башни тень являлась хорошим наглядным примером для оставшейся восьмёрки.

Но оказалось, что майа просчитался и тут.

— Каленхир стал призраком? — хохотал всё тот же Мекхат. — Уверен, это из-за того, что он — колдун! Этот идиот всегда вызывал умертвий, вот и стал одним из них.

— Да поймите, что вы все превратитесь в подобные умертвия! — старался достучаться до них встревоженный Майрон.

— Ерунда, — отмахивались от него люди. — Мекхат наверняка прав.

Следующим в царство теней отправился именно Мекхат. А за ним и все остальные. Каждый из них считал других слабаками и верил, что продержится дольше. Но спасения от смерти не было. Видимо, нарушить Порядок совсем Келебримбору так и не удалось.

А может, это было влияние Кольца Единого. Того самого, при помощи которого майа и собирался Порядок восстановить. Вот только вмешательство Хаоса не позволило ему эту затею выполнить. Более того, Майрон хорошо ощущал, что призраки удерживаются в Арде именно благодаря той силе, которую они высасывали из его Кольца при помощи своих. Он, айну, был духом, и они, заполучив его силу, тоже стали могущественными духами. Всё честно.

Даже отобрать кольца у призраков владыка Мордора не сумел. Души его союзников были неспособны противиться зову Единого Кольца и являлись по первому требованию. Но один приказ был для них невыполним. Приказ отдать кольца. Жалкие металлические побрякушки превратили своих хозяев в настоящих рабов. А поймать умерших людей и отобрать кольца насильно духу гармонии и порядка так и не удалось, поскольку любое применение его силы против них лишь ещё больше этих рабов подпитывало.

Последним истаял Кхамул. Должно быть, весёлый нрав помог этому человеку сопротивляться чарам кольца дольше других. Но смерть остальной восьмёрки сильно его подкосила, и последний год жизни бывший король Рун пребывал в полном унынии, ожидая скорого конца.

— Да сними же ты эту штуку! — буквально умолял его майа. — Вот увидишь, тебе сразу станет гораздо легче.

— Мне и так легко, — возразил тогда его старый друг. — Я почти не чувствую своего веса.

— Я не об этом!

— Понимаю, — на бледном лице Кхамула появилось некое подобие прежней улыбки. — Но что будет, если снять моё кольцо? Я просто умру? Попаду в другой мир? Буду ли я помнить что-то из прежней жизни?

— Я не знаю ответов на твои вопросы, — честно признал владыка Мордора. — Но поверь, что Эру всё предусмотрел!

— Ты не знаешь, — бывший король Рун снова улыбнулся. — Ты вообще ничего не знаешь про смерть. Призываешь умереть других, но сам не умрёшь никогда.

— Да, это так, — ещё раз подтвердил майа. — Но разве это делает меня счастливым?

В ответ Кхамул покачал головой.

— Я не хочу покидать этот мир, — с упорством заявил он. — А как же наша борьба с нуменорцами?! Ведь я даже не узнаю, чем всё это закончится!

— Но зачем тебе это знать?

— Как зачем? — возмутился человек. — Сколько лет я правил своим народом?! Я не смогу спокойно умереть, не будучи уверенным, что с ним всё в порядке!

Дух гармонии и порядка внимательно осмотрел стоящего перед ним человека. Быть может, он в чём-то прав? Каково это, оставить мир, не завершив начатого дела, которому посвятил всю свою жизнь?

— Хорошо, — Майрон тяжело вздохнул. — Я признаю твою правоту. Но пообещай, что как только проблема с нуменорцами разрешится, ты снимешь своё кольцо и умрёшь окончательно.

— Я обещаю, — бывший король Рун готов был обещать что угодно, лишь бы не снимать кольцо прямо сейчас. Ведь совершить этот поступок он просто не мог.

Так в Лугбурзе появился последний, девятый призрак. И поскольку байки про кольца разошлись по Чёрной Башне ещё при жизни этой девятки, то вскоре всю компанию прозвали назгулами — призраками кольца. И не было во всём Мордоре более ужасных существ, чем они.

Как нередко бывало с умертвиями, любое появление назгулов сопровождалось волной замогильного холода и неестественного страха. Не боялся их только сам владыка, да и то потому, что айнур было не свойственно бояться за себя. Но от холода страдал даже он. При встрече с назгулами Майрон приноровился посильнее разогревать собственное воплощение, не гнушаясь даже дополнительной тёплой одеждой и топкой каминов. К ярким цветным подушкам на его кровати прибавилось второе одеяло. Ведь назгулы обожали бродить по башне ночью, и майа прекрасно их чувствовал даже через стену.

Сами призраки большой любви к нему тоже не проявляли, всё ещё подозревая владыку Мордора в желании отобрать у них кольца. В отличие от остальных обитателей Лугбурза, Майрон был способен их видеть. И к его удивлению, назгулы выглядели так, как будто при жизни являлись усохшими стариками. Быть может, вся их молодость сводилась к простой иллюзии?

Ответа на этот вопрос майа опять же не знал, но зато решил себя от этих отвратительных физиономий хоть как-то избавить. Призраки сохранили возможность взаимодействовать с окружающим миром, а также говорить. И тогда дух гармонии и порядка просто предложил им носить одежду.

— Вы ведь и сами не любите свет, — как бы невзначай произнёс он, стараясь при этом никого не обидеть. — А чёрные одежды и плащи прекрасно от него защищают. Поверьте, уж я-то знаю.

Кажется, назгулы обиделись. Должно быть, кольца позволяли им хотя бы немножко ощущать его мысли. Но одежду призраки всё же надели, так как это помогало им общаться с остальными жителями Мордора. И потом Майрон отправил всю девятку заведовать строительством новых укреплений возле Чёрных Врат. Жили там в основном орки, а они таких страхолюдин переносили гораздо лучше.

Единственными, кто продолжал заявляться в столицу, были Каленхир и Кхамул. Первый докладывал о строительстве, а второй по-прежнему искал себе хоть какое-то развлечение. Пусть даже оно сводилось к пуганию собственного владыки внезапным выскакиванием из-за угла. Майа был единственным существом, которое соглашалось с призраком поговорить, и к тому же всё прощало.

- Я не вижу этот мир таким, каким он был раньше, - однажды признался бывший король Рун. – Все краски стёрлись и как будто исчезают даже из моей памяти. Но зато я отлично вижу тебя.

— И каким же ты меня видишь? — с печальной усмешкой полюбопытствовал Майрон.

— Ты похож на крылатое огненное божество, — не раздумывая ответил Кхамул. — А может, и на демона.

— Но ведь у меня нет никаких крыльев, — рискнул возразить майа.

— Есть! — с упорством заявил призрак. — И они пылают огнём! Только рядом с тобой я всё же ощущаю хоть какое-то тепло.

— Тебе просто кажется, — предположил тогда Майрон, чувствуя, как его собственное воплощение окутывает чужеродный холод. — Или ты, как обычно, шутишь.

— Эй! — тут же возмутился упрямый назгул. — Между прочим, я вовсе не шучу!

Глава 59

За прошедшие несколько столетий жители Мордора потихоньку привыкли даже к назгулам. А сами призраки взялись наконец-то за ум. Нет, кольца они так и не вернули, но зато больше не могли предаваться пьянству и разврату, что и заставило их найти себе какое-то другое полезное занятие. Например, руководить различными мордорскими крепостями и готовить войска.

Правда, отношения с этими «людьми» Майрон так и не наладил. Ибо в своём нынешнем положении они часто обвиняли именно его. Зачем он вообще рассказал им про эти дурацкие кольца?! Ведь знал же, что эта дрянь таит в себе опасность! Никаких обвинений не высказывал один Кхамул, прекрасно помня, как самолично выпросил своё кольцо.

И всё-таки призраки его слушались. Слушались, хоть не любили и даже боялись. В былые времена эти люди воспринимали владыку Мордора почти что как простого человека, хотя и знали, кто он. Но теперь все назгулы видели его совсем в другом свете. Майрон стал для них тем самым божеством, озаряющим мрачный Незримый мир своим ярким и горячим огнём. А огонь и притягивал, и одновременно пугал. Не боялся только бывший король Рун, время от времени заявляясь к своему владыке «погреться», от чего замерзать начинал сам майа.

Конечно, один-единственный способ отправить души людей на тот свет он всё же нашёл. Ведь призраки оставались здесь только благодаря его собственной силе, которую получали через кольца. А почти вся сила Майрона была заключена в Кольце Едином. Если его уничтожить…

Но на такие жертвы владыка Мордора был не согласен. Что случится, если бросить Кольцо в Ородруин? Скорее всего, в незримую слабую тень превратится уже он сам. А становиться тенью как-то не хотелось.

И поэтому всю свою бурную деятельность дух гармонии и порядка сконцентрировал на Нуменоре. А точнее, на нуменорской гавани Пеларгир, построенной заморскими захватчиками совсем недалеко от Мордора. Разросшийся вокруг неё город всё больше превращался во второй Умбар, обещая местным жителям серьёзные неприятности.

Сотни лет именно Майрон считался защитником всех окрестных земель, и люди с надеждой поглядывали на мрачные мордорские вершины, ожидая, что и в этот раз их спаситель явится и поможет.

Но иногда доходило и до глупостей. Так, кто-то предложил объявить владыкой Средиземья не короля Нуменора, а именно правителя Мордора. Ведь он единственный об этом Средиземье действительно заботился. Правда, подконтрольная майа земля на всё Средиземье явно не тянула, но тогда как насчёт Короля Людей?

Конечно, майа от подобных титулов отказался. Вот только кто его будет спрашивать? Даже назгулы-нуменорцы прозвали своего владыку «король Тар-Майрон», как это было принято в их стране. Поначалу такое дурацкое прозвище являлось не более чем шуткой, но остальные обитатели Мордора быстро её подхватили, и Майрон действительно стал Тар-Майроном. А чем больше появлялось подобных прозвищ и титулов, тем больший гнев это вызывало у заморских владык.

Однако недовольство правителей Нуменора вызывал и сам Пеларгир. В чём там было дело, майа понимал плохо, но рассчитывал сыграть и на этом. Пожалуй, очередное восстание нуменорцам не помешает. И вот когда владыка Мордора практически подготовил захват ненавистной гавани, к нему и поступили совершенно неожиданные новости.

— Разведчики доложили, что в Умбар прибыл большой нуменорский флот! — сообщил вошедший в тронный зал Каленхир.

— Флот? — недовольно переспросил Майрон. — Быть может, просто для пополнения припасов?

— Нет. Прибывшие корабли доставили в Харад огромное войско. В данный момент оно выгружается на берег.

— Хм… — майа принялся размышлять. — Хотят усмирить мятежников? Или пойдут куда-то на восток? Погоди-ка… Ты сказал «огромное»? Насколько огромное?

— Больше нашего раза в три!

— Что?!

Вытаращив глаза, дух гармони и порядка едва не упал со своего трона.

— А то! — раздражённо ответил назгул. — И я не думаю, что эти твари собрались просто прогуляться на восток.

— Ты хочешь сказать, что они пойдут сюда? — Майрон стиснул кулаки. — Рано или поздно этого стоило ожидать! Нужно немедленно связаться с Харадом, с Кхандом и с Рун. Думаю, вместе мы их одолеем!

— Я сказал, что их войско больше нашего раза в три! — злобно напомнил Каленхир. — Это с учётом и харадрим, и варягов, и кибитников!

— Но откуда… — от волнения майа утратил даже дар речи. — Откуда у них такое войско? Этого просто не может быть!

— Ещё как может, — настаивал Каленхир. — Все последние тысячи лет моя родина вовсе не бедствовала! А представь, сколько у них колоний? Если согнать войска отовсюду, то получится именно то, что к нам и приплыло!

Однако верить в подобное майа отказывался наотрез. Так не могло быть, потому что просто не могло!

— Я должен… Должен увидеть сам, — наконец пробормотал он. — И тогда я придумаю, что нам делать.

— Давай, гляди! — в голосе назгула послышалось мрачное пренебрежение. — Но мне кажется, что нам остаётся только одно! Собирать вещи и сваливать! Потому что от такого войска не спасёт уже ничего!

Итак, впервые за много лет Майрон снова превратился в птичку и слетал в Умбар. Но то, что он там увидел, повергло его в настоящий ужас. Вражеским кораблям, казалось, не будет конца! Сошедшие на берег войска уже принялись теснить обитателей побережья прочь, и несчастные харадрим бежали кто куда.

В состоянии полнейшего шока майа возвратился в Лугбурз, заперся в своих покоях и долго лежал на кровати в обнимку с подушкой, тупо разглядывая потолок. Кажется, в его дверь кто-то стучал. Но владыка Мордора твёрдо решил не обращать на это никакого внимания.

На следующий день стук в дверь стал ещё громче и гораздо настойчивее. Более того, к стуку прибавился хорошо знакомый холод, явно свидетельствовавший о том, что за дверью назгул. И только когда этот стук повторился в десятый раз, Майрон наконец-то поднялся с кровати, взял ключ и с самым унылым видом пошёл открывать замок.

Из чёрного дверного проёма выплыла такая же чёрная фигура Каленхира.

— Ну как? — сходу спросил он. — Вещи собрал?

— Какие вещи? — недоуменно переспросил майа, пытаясь понять, что за бред несёт этот спятивший призрак.

— Ты что, не готов? — негодующе ахнул нуменорец. — А чем ты занимался весь этот день?!

— Чем-чем… — недовольно проворчал Майрон. — Я спал! А к чему ещё, я, по-твоему, должен был приготовиться?!

— Ты должен был приготовиться к немедленному отъезду! — сердито рявкнул Каленхир. — Или ты забыл про то войско, что движется к нашим землям?!

— К отъезду? — теперь уже возмутился сам майа. — К какому отъезду? Ты предлагаешь мне бежать?

— А ты предлагаешь остаться тут?

Подобный ответ разозлил владыку Мордора ещё больше.

— Да как ты смеешь говорить такие слова?! Чтобы я, один из айнур, бросил свой народ в беде и сбежал, как последний трус?

— Оооо! — протянула мрачная фигура, безнадёжно покачав укрытой чёрным капюшоном головой. — Ну зачем же «как трус»? Просто как разумное существо, понимающее, что его положение абсолютно безнадёжно. Но, если хочешь, конечно оставайся здесь. Обойдёмся как-нибудь без тебя!

— Вы решили сбежать без меня?! — если бы назгул был жив, то Майрон точно бы его прибил. — Даже не надейтесь! Моё кольцо всё ещё при мне, и я не позволю вам это сделать!

— Хорошо, — призрак на удивление быстро сдался. — Мы подождём, пока тебя вздёрнут на воротах собственной Башни, а уйдём потом!

— Сейчас же убирайся! — дух гармонии и порядка ткнул пальцем куда-то за дверь.

— Как скажешь, — Каленхир выразительно пожал плечами и растворился во тьме.

Несколько последующих дней владыка Мордора так же провалялся в кровати. Обстановка в Лугбурзе становилась всё более напряжённой, и это чувствовалось даже без магии. Кто-то из обитателей башни действительно собирал вещи, намереваясь покинуть страну до прихода нуменорского войска. Кто-то просто закапывал золото во дворе, рассудив, что лучше сдаться врагу. То, что воевать бесполезно, понимали все.

И Майрон в том числе. Долгое время его никто не трогал, но однажды в дверь владыки снова постучали. Теперь за ней оказался не кто иной, как Кхамул.

— Я же просил меня не беспокоить! — раздражённо проворчал майа.

— Но к нам прибыл парламентёр! — пояснил его старый друг. — И он хочет видеть именно тебя.

— Парламентёр? От кого?

— От короля Нуменора, — может быть, Майрону показалось, но назгул как будто хихикнул. — И, по-моему, тебе лучше к нему спуститься.

— Хорошо, я сейчас приду.

Призрак скрылся за дверью, а майа отправился приводить себя в порядок. Как-никак официальная встреча. Было бы неуместно заявиться туда лохматым и неопрятным. Быстренько сменив помятую одежду, нацепив богато украшенный королевский плащ и надев на голову золотой венец, владыка Мордора всё же спустился в тронный зал, где его уже дожидался тот самый парламентёр.

Судя по всему, после встречи с назгулами нуменорский посланник ожидал увидеть как минимум рогатое и клыкастое чудовище и поэтому разглядывал вошедшего Врага во все глаза, явно подозревая какой-то морок. Но силы произнести свою речь он всё же в себе нашёл.

— Я прибыл сюда по поручению короля Ар-Фаразона Золотого, сына Гимильхада, владыки Звёздной Земли! — громко возвестил он хорошо поставленным голосом. — Мой государь велел передать правителю Мордора, тому, кто посмел называть себя хозяином Средиземья и королём людей, что он должен явиться в течении двух недель в королевский лагерь, расположеный по дороге к Умбару, склонить перед истинным королём колени и признать себя вассалом Нуменора, принеся клятву на верность! Если же этого не произойдёт, то Мордор будет полностью уничтожен, а всё его население отправится в рабство! Такова воля государя и его великая милость!

— Может, убить его? — предложил Майрону Кхамул. — Хуже-то не будет.

— Ты сдурел? — тихо прошептал тот, смерив назгула самым строгим взглядом, а затем сам обратился к парламентёру, — Мы услышали волю твоего короля. А теперь ступай. Стражники проводят тебя.

Однако вражеский посланник хотел получить ответы прямо сейчас.

— Но что мне передать государю? — несколько смущённо уточнил он.

— Ответ твоему государю я передам сам, — преспокойно заявил майа. — Можешь идти.

Почти все эти две недели дух гармонии и порядка раздумывал над тем самым ответом. А точнее, опять валялся в кровати, старательно откладывая принятие решения на последний день. Но этот самый день всё-таки наступил. И тогда владыка Мордора в очередной раз вышел к своему народу.

— Все вы понимаете, какое трудное положение сложилось в нашем государстве! — объявил он людям и оркам, что собрались на площади перед входом в Чёрную Башню. — Тысячу лет мы успешно сдерживали врага, но сейчас он стоит прямо у наших границ! И мы не сумеем его одолеть, даже призвав всех наших союзников!

В толпе послышались тревожные голоса и женские всхлипы, но майа поднял руку, призывая всех умолкнуть.

— Я не буду требовать от вас понапрасну жертвовать собственной жизнью, не имея ни единого шанса на победу! Враг требует, чтобы мы стали его вассалами. Данный шаг не убережёт ваши богатства, но сохранит ваши жизни! А сейчас именно это — самое главное! Завтра же я отправлюсь к королю Ар-Фаразону и принесу ему вассальную клятву! Что будет дальше, мне неизвестно.

Народ снова взволнованно загудел и запричитал. Но все понимали, что их долгая освободительная война проиграна и другого выхода просто нет. Последний раз заночевав посреди любимых подушек, дух гармонии и порядка снова превратился в птицу и полетел на юг.

— А лучше бы он свалил, — убеждённо твердил Каленхир, оставленный в Лугбурзе за главного. — Или просто дал отказ. И тогда бы этого идиота всё же вздёрнули на собственных воротах, а нам бы не пришлось больше ему служить!

— Просто бывает правитель, а бывает сын мумака, — таинственно добавил назначенный его правой рукой Кхамул. — Но тебе этого не понять.

— Поговори у меня, — буркнул бывший нуменорец, гордо усаживаясь на освободившийся трон. — Ишь, развелось вас! Пустые чёрные тряпки, а туда же!

Тем временем Майрон успешно долетел до нуменорского лагеря, что был разбит в нескольких днях пути от Умбара, на одном из пустынных харадских холмов. Точнее, пустынным он был раньше. Сейчас же на нём возвышался внушительный королевский шатёр, а вокруг располагались шатры поменьше, окрашенные в голубые, белые и золотые цвета. Перед входом в жилище Ар-Фаразона показушно стоял каменный трон, не иначе как доставленный прямо из Нуменора. Рядом же гордо развевались заморские знамёна, на которых было изображено белое древо и несколько звёзд.

Какой дурацкий флаг! То ли дело, большой красный глаз!

Сам король Нуменора восседал на своём троне, а стоящая рядом прислуга весьма активно размахивала опахалами, дабы он не страдал от южной жары. Но Ар-Фаразон всё равно был недоволен. И вовсе не жарой. Ведь именно сегодня истекал срок выставленного Мордору ультиматума, а владыка Чёрной Страны всё ещё не появлялся. Что, если этот наглец просто сбежал? Конечно, победы Нуменор не лишится, но именно коленопреклонённый Враг был тем, о чём король так долго мечтал.

Нуменорское войско потихоньку готовилось к возможному походу на север, и вскоре к королю подошёл какой-то важный чиновник в окружении своих людей.

— Ну, что, Амандил? — полюбопытствовал король. — Этот ваш Таурон так и не появился?

— Нет, государь, — складывалось впечатление, что ответивший человек был такому положению дел даже рад. — И я не думаю, что он вообще появится. Да и едва ли из этого существа выйдет хороший вассал. Он лишь обманет вас, чтобы спасти собственную шкуру и причинить Нуменору ещё большее зло!

— Обманет? — усмехнулся Ар-Фаразон. — Я вовсе не такой дурак, как ты думаешь.

— Я не считаю вас дураком, — поспешно вставил Амандил. — Но и Таурон явно не дурак. И вот поэтому он не придёт.

— Уже пришёл, — раздался у них за спиной чей-то незнакомый голос.

Люди испуганно расступились в стороны, а Амандил, напротив, попытался загородить своего короля, дабы защитить от возможного нападения. По сигналу тревоги из соседних шатров повыскакивали многочисленные воины. Но Ар-Фаразон в защите явно не нуждался. Король Нуменора с интересом разглядывал своего Врага. Что Таурон высок и красив собой, ему уже доложили. А заодно доложили и про жутких призраков, что якобы населяли его крепость. И как только этот гад умудрился так незаметно сюда проникнуть?

— Стало быть, ты и есть тот самый Таурон? — с показушным пренебрежением спросил король.

— Вообще-то моё настоящее имя Майрон, — не преминул заметить владыка Мордора.

Ар-Фаразон вопросительно уставился на своего подчинённого.

— Говорят, что население Чёрной Страны называет его королём Тар-Майроном, — немедленно пояснил Амандил. — Но на самом деле он действительно тот самый Таурон.

— Что ж, понятно, — король Нуменора снова перевёл взгляд на майа. — Я буду звать тебя Тауроном. И зачем же ты, Таурон, сюда явился?

Дух гармонии и порядка чётко ощутил скрытую издёвку, но позволить себе достойно на неё ответить просто не мог. Сейчас нужно терпеть. Терпеть все выходки этого расфуфыренного подонка и любые заготовленные им издевательства. Ради собственного народа!

— Я пришёл по твоему требованию, чтобы принести вассальную клятву, — просто пояснил майа. — А взамен я прошу сохранить мою страну и мой народ. Мы будем исправно платить Нуменору дань, как это и положено вассалам.

— И ты признаешь, что все эти годы был неправ? — с довольной ухмылкой уточнил Ар-Фаразон.

— Так и есть, — подтвердил Майрон. — Я признаю, что переоценил собственные возможности, не ведая, насколько Нуменор в действительности силён. В Средиземье нет ни одного государства, что могло бы сравниться с вашим.

— Хорошо, — сидящий на троне человек произнёс это слово так, будто похвалил своего пса. — А теперь сними корону и произноси клятву.

Не без сожаления сняв с головы золотой венец, Майрон передал его кому-то из стражников, после чего достал меч. Люди явно напряглись, но король опять довольно кивнул, позволяя своему Врагу подойти. Вручив свой меч Ар-Фаразону, майа опустился на колени и покорно склонил рыжую голову.

Подумать только! Он, самое могущественное существо в Средиземье, вынужден стоять на коленях перед каким-то смертным! Руки так и чесались разом спалить весь холм. Но владыка Мордора был реалистом. Холм он, может, и спалит, а вот на всё войско сил точно не хватит. И что тогда станет с его народом?

Дождавшись, пока Ар-Фаразон положит отданный меч ему на плечо, майа произнёс:

— Я, Майрон, также прозванный эльфами Тауроном, дух гармонии и порядка, владыка Мордора, Харада, Кханда и Рун, от лица народов этих стран принимаю тебя своим королём, клянусь в моей верности, обещаю быть преданным и проявлять почтение, отстаивать твои интересы и говорить только правду, а если это понадобится, защищать тебя с оружием в руках, не жалея собственной головы. Да будет всемогущий Эру свидетелем моих слов!

Но стоило майа это произнести, как король Нуменора громко расхохотался.

— Эру? — не переставая смеяться, переспросил он. — Вот только пожалуйста без этого!

Майрон удивлённо похлопал своими зелёными глазами. Этот человек отказывается от заверения клятвы самим Создателем? Странно…

— Как скажете, — согласился владыка Мордора, совершенно не желая устраивать по этому поводу религиозные споры.

— Итак, я принимаю твою клятву! — в голосе Ар-Фаразона послышался откровенный триумф. — А теперь закуйте его в цепь и отправьте в Арменелос!

Глава 60

Угрюмо склонив рыжую голову, Майрон медленно тащился по пыльным улицам Умбара, а на его руках позвякивала прочная золотая цепь. Где-то впереди на белом коне гордо ехал Ар-Фаразон, и собравшаяся толпа радостно приветствовала своего короля. Про владыку Мордора ходило немало самых ужасных легенд, и его столь жалкий покорный вид вызывал у людей настоящее ликование.

«Ну вот что я вам сделал?!» — буквально кричала душа пленённого майа. «За что вы так меня ненавидите?!»

Ответов на эти вопросы не поступало, и оставалось только одно — тащиться по здешней грязи вслед за идущим к пристани нуменорским войском. Наверное, кто-то и впрямь решил, что злобный Таурон склонился перед западным владыкой. Но это было не так. На самом деле Майрон просто не хотел видеть все эти отвратительные рожи, что кричали и улюлюкали, стоя по краям дороги, а ещё пытался защитить лицо от летящих в него камней и разнообразных несвежих овощей.

В лоб опять что-то больно ударило. Кажется, всё-таки камень. Итак, четыре камня, три помидора, две арбузные корки и гнилой огурец. Да, майа чуть было не забыл про пять тухлых яиц. В целом люди оказались не слишком-то и меткими. Вот только впереди долгое путешествие в Арменелос, и там его тоже будут встречать.

Печально вздохнув, дух гармони и порядка попытался шагать быстрее, но тут же был одёрнут своими конвоирами. Идти полагалось медленно. Ар-Фаразон старательно растягивал удовольствие от победы и минуты собственного триумфа.

Но всё же, несмотря на конвоиров и глупую золотую цепь, Майрон ощущал самую настоящую свободу. Ведь могло быть гораздо хуже. Он, один из айнур, поклялся служить какому-то мерзкому человечишке! Более того, призывал Эру в свидетели! И что же сделал этот глупый король? Тут же приказал бросить новоявленного вассала в тюрьму! Ха-ха-ха! Одним идиотским приказом Ар-Фаразон предал своего слугу, освободив его ото всех только что данных обязательств. И теперь владыка Мордора был ничего ему не должен.

Оставалось только одно — каким-то образом освободить ещё и свой народ.

Плаванье на корабле стало для майа небольшой передышкой. Испачканную одежду, конечно, не постирать, но хотя бы можно подлечить ссадины на лбу. А ещё просто поспать. Ведь сон давно уже превратился в самое лучшее средство для ухода от проблем.

В холодном сыром трюме сильно воняло несвежей рыбой. Что-что, а королевский корабль мог бы попахивать и получше. Решив не обращать на это внимания, Майрон пристроился на куче грязной соломы и постарался заснуть. Но сон долго не шёл. Наверное, потому, что из маленького окошка в потолке постоянно доносились какие-то голоса.

— Я, конечно, всё понимаю, но зачем нам везти Таурона аж в Нуменор? Пускай бы оставался в Умбаре, — услышал владыка Мордора чей-то очередной разговор.

И, похоже, что говорившим был тот самый Амандил.

— Ага. Чтобы мордорские прихвостни организовали ему побег! — раздался в ответ голос короля Ар-Фаразона.

— Но не забывайте, что эта древняя тварь очень опасна! — продолжал настаивать на своём упрямый человек. — Кто знает, на что она способна? Быть может, мы привезём в Нуменор великое зло!

— Зло? — рассмеялся правитель Нуменора. — Но на вид он — обычный человек. Вспомни, как люди бросали в него свои камни. У этого подонка даже кровь потекла. Самая обычная красная кровь.

— И всё равно нужно быть осторожным! Таурон похож на человека, но он не человек! И он никогда не простит нам подобных издевательств!

Дальнейшее Майрон уже не слушал. Опять зло, опять тварь. Ну сколько можно? Да вся ваша страна — одно сплошное зло! Куда ещё везти-то? А вот насчёт того, прощать издевательства, или нет, стоило повременить и поразмыслить. Дух гармонии и порядка мог простить многое, но предпочитал действовать по обстоятельствам. Сначала необходимо добраться до Нуменора и изучить обстановку. А затем уже решать, кто достоин прощения, а кто жестокой и неминуемой кары.

Зарывшись в солому поудобнее, майа заткнул уши руками, чтобы не слышать все эти глупые речи, и крепко зажмурил глаза. Вот теперь стало гораздо лучше. Правда, ненадолго.

К несчастью, совсем отгородить себя от окружающего мира владыка Мордора был неспособен. Максимально избавившись от человеческих голосов, его сознание довольно быстро настроилось на то, что в это время происходило за бортом. И чем дальше корабль продвигался на запад, тем больше Майрону казалось, будто и в морских глубинах кто-то упорно болтает. Неужели рыбки?

— Он там. Эти идиоты везут его на своём корабле!

— Быть может, нам стоит сразу его утопить?

— Нет. Погибнет много невинных людей. А дух его, как обычно, сбежит.

— Но что же делать?

— Ничего. Просто ждать.

— Да заткнитесь вы все! — громко крикнул майа, даже не зная точно, чудится ему эта странная болтовня или нет. — Глупые рыбы! Поймаю — зажарю на сковородке!

Странно, но голоса сразу пропали. И тогда владыка Мордора наконец-то спокойно уснул.

Город Арменелос встретил своего короля ещё более шикарным праздником, а его пленника очередной порцией камней и овощей. В отличие от Умбара здешние улицы были прямыми и чистыми, а воздух довольно свежим. Огромные каменные дома поражали своим богатством, а окружавшие их сады многообразием цветов. Но Майрон видел только одно. Искажение! И по его глубочайшему убеждению, именно оно было на этом острове везде и всюду.

Получив ещё несколько несерьёзных увечий, пленённый владыка Мордора кое-как добрался до королевской тюрьмы, где был наконец-то как следует избит и освобождён ото всех ценных вещей, за исключением той самой золотой цепи и Единого Кольца, которое не желало сниматься с пальца, сколько упорный тюремщик ни пытался за него тянуть.

— Палец оторвёшь! — рявкнул на него сердитый майа, наблюдая за тем, как этот жадный человек заливает его колечко маслом, в надежде, что оно всё же соскользнёт. — Не видишь, застряло! Я и сам его снять не могу. Наверное, палец растолстел.

— Жрать надо меньше! — заявил вороватый тюремщик, а затем потянулся за ножом.

— Государь велел без членовредительства, — неожиданно вмешался один из стражников.

— Да какое тут вредительство? — проворчал недовольный человек. — Одним пальцем больше, одним меньше…

— Вот только отвечать придётся тебе, — напомнил ему стражник. — Одной головой больше, одной меньше…

— Тьфу на вас! — скорчив самую мерзкую рожу, тюремщик раздражённо махнул рукой, призывая стражников подойти. — Ничего, посидит у меня в подземелье, быстро похудеет! Уведите его!

Так Майрон был брошен в одну из камер. И теперь он мог спать сколько угодно. Сиди, ешь, спи. Интересно, когда тут кормят и чем?

Ответы на свои вопросы майа получил уже на следующий день. Дважды в сутки окошко в железной двери со скрипом открывалось, и оттуда появлялась тарелка с какой-то похлёбкой. Мало и не шибко вкусно, но есть можно. Теперь главной проблемой оставалась грязная одежда.

А ещё непередаваемая скука и люди, сидящие в соседней камере. Эти скоты постоянно ругались и громко орали, умудряясь взбесить даже стражников. Майрон терпел их выходки целых пять дней, но потом всё же не выдержал. И начал петь. После его пения вся тюрьма надолго замолкала, и наступала полная тишина.

Правда, через месяц соседи по тюрьме повадились периодически стучать в его стену и, как прежде, громко орать.

— Слышь, певец! Спой-ка нам ещё!

И не успокаивались до тех пор, пока мрачное подземелье не оглашала очередная магическая песня. Впрочем, никакого другого занятия у владыки Мордора всё равно не было. И поэтому иногда он пел просто так для самого себя.

Спустя три года все заключённые из королевской тюрьмы были абсолютно убеждены, что сидят вместе с бывшим придворным менестрелем. Версий о том, за что его посадили, имелось предостаточно. Напился в присутствии короля, спел королю правду, переспал с королевой и прочее в том же духе. Кое-кто даже требовал певца простить и немедленно освободить такой великий талант!

Никого переубеждать Майрон не стал. И ни на чьи вопросы не отвечал. Несколько раз ему позволили помыться и даже постирали одежду. Иногда приходил тюремщик и проверял, не похудел ли палец с кольцом, после чего сокращал порцию похлёбки ещё на чуть-чуть. Но много еды майа не требовалось, и вес его уменьшился не сильно.

А вот чего действительно недоставало, так это новых песен. Всё, что майа знал, он давно исполнил, в том числе на самых разных языках, и теперь его соседи требовали чего-то нового. Так что духу гармонии и порядка приходилось лично сочинять тексты, а зачастую просто петь про всё, что приходило в его рыжую голову. Например, в данный момент Майрон решил исполнить песню про свою прежнюю жизнь. И пусть эти люди ничего не понимали — главное, что понимал он сам.

Велел владыка как-то раз построить два столба! И между мной и Курумо вдруг вспыхнула борьба! Кто раньше на своём столбе светильник разместит, Разгонит тьму, развеет мрак и землю осветит?

Трудился я три сотни лет не покладая рук! Ковал я гвозди и болты, всего сто тысяч штук, Железо плавил на огне и молотом стучал, Пока однажды Курумо вконец не осерчал!

Пошёл к владыке хитрый гад и жаловаться стал, Что график я опережал и этим всех достал, Что нужно строить те столбы лишь вровень, а не врозь, И даже Мелькора приплёл, упомянувши вскользь!

В итоге был я отстранён владыкой от работ, В садах жены его гулял, не ведая забот, А вредный подлый Курумо светильники клепал, Покуда Мелькор не пришёл и оба не сломал.

И всю вину напарник мой свалил на те болты, Что я ковал, не ожидав подобной клеветы. Потом владыка объявил героем Курумо, И я сказал ему: «Мой друг, ты — именно оно».

Но допеть Майрону не дали, так как в этот момент железная дверь заскрипела, и в окошке показалась физиономия тюремщика.

— Эй, ты! Вставай! Государь хочет тебя видеть!

Поднявшись со своей соломы, майа потянулся, разминая руки, всё также закованные в золотую цепь. Выйдя из камеры, он был немедленно схвачен стражниками, но отвели они его вовсе не к Ар-Фаразону, а в какую-то маленькую комнатушку, где стояло корыто с водой и несколько запасных вёдер.

— А где же государь? — нахально спросил владыка Мордора. — Я думал, мы будем мыться вместе.

— Сначала вымоешься, а потом пойдёшь к государю, — не обратив внимания на его сарказм, пояснил стражник. — И не забудь надеть это!

Человек указал на стену, где висели чистые и богато украшенные одежды. Конечно, такие одежды Майрон мог создать себе и сам, но только вместе с грязью и вонью, которая была на одеждах нынешних. Дождавшись, пока стражники выйдут, он быстро разделся и залез в корыто. А затем увидал, что рядом лежит кусок мыла и флакон с благовониями.

Интересно, и куда же это его готовят? Или Ар-Фаразон такой неженка, что без благовоний никого не принимает? Поживём — увидим. Дали помыться — и то хорошо. В тюрьме подобное баловство позволялось уж больно редко.

Через некоторое время дух гармонии и порядка вышел к стражникам чистым, одетым и приятно пахнущим. Хотя он только что мылся, его рыжие волосы оказались совершенно сухими.

— А где же старая одежда? — удивился кто-то из людей.

— Где-где, — таинственно ответил майа. — Съел!

После мытья Майрона ожидал долгий подъём из подземелий и переход в королевский дворец. Хоть он и выглядел довольно нарядно, но главным атрибутом владыки Мордора так и оставалась золотая цепь. Должно быть, она стоила дороже, чем всё это тряпьё, что было на нём надето. Но сейчас майа интересовало только одно. Для чего он вдруг понадобился этому расфуфыренному королю?

Ответ, однако, оказался весьма неинтересным. В королевском дворце проходил какой-то пир, и, кажется, из пленного Таурона решили сделать украшение стола. Когда он появился в парадном зале, среди присутствующих гостей пронёсся заинтересованный шёпот важных господ и хихиканье благородных дам. Подведя Майрона к столу, его усадили прямо рядом с королём.

— Вот теперь все мои вассалы собраны за одним столом, — довольно произнёс Ар-Фаразон, отхлёбывая вина из большого золотого кубка.

— Рад видеть вас в добром здравии, мой государь, — лукаво ответил дух гармонии и порядка, заняв своё место.

В зале снова послышались смешки. Однако майа быстро заметил настороженный взгляд сидевшего невдалеке Амандила. И всё же гораздо больше его заинтересовала красивая женщина, что находилась во главе стола вместе с королём. Её голову украшала корона, а с платьем не смог бы посоперничать ни один из нарядов придворных дам. Но, несмотря на торжественный вид, в глазах королевы стояла глубокая печаль. А ещё смутный страх. Страх от того, что древний Враг сидит вместе с ней за одним столом.

— А ты исхудал, — с усмешкой заметил король Нуменора, указав на блюдо с запечённым поросёнком. — Должно быть, проголодался? Не стесняйся, ешь всё, что захочешь.

Выругавшись про себя, Майрон изобразил на лице самую сладкую улыбку, а затем отрезал небольшой кусочек мяса и положил в свою тарелку. Хотя его желудок буквально прокричал: «Режь больше»! Да, он хотел есть! Айнур могли питаться совсем немножко, но рано или поздно хроа давало о себе знать. Однако демонстрировать собственные слабости владыка Мордора совершенно не собирался.

После поросёнка последовал картофель с подливкой из зайчатины, куриное рагу с беконом и орехами, а потом заливное из рыбы. Всё это майа съел по такому же крохотному кусочку, а от пирога с голубями показушно отказался, изображая полнейшую сытость. Но когда пытка едой закончилась, Ар-Фаразон обратился к нему вновь.

— До меня дошли слухи, что ты неплохо поёшь. Может, исполнишь для нас чего-нибудь подходящее?

Только этого ещё не хватало! И всё же отказывать нельзя! А не то так и придётся сидеть в тюрьме, пока этот тип не преставится.

— Конечно, я спою для вас, — вежливо согласился Майрон.

Ар-Фаразон кивнул, и кто-то из слуг тут же передал пленнику лютню. Но, проведя рукой по струнам, владыка Мордора с сожалением произнёс:

— Кажется, ничего не выйдет.

— Это почему же?

Майа пожал плечами.

— Цепь играть мешает.

Собравшиеся в зале гости опять тихонько захихикали. Такого забавного развлечения у них не было давно.

— Освободите его! — тут же распорядился Ар-Фаразон.

— Но, государь… — попытался вмешаться испуганный Амандил.

— Освободите! — повторил король. — Никуда он не сбежит. После песни вернёте цепь на место.

Немножко повозившись с замком, стражники сняли с Майрона его тяжёлые оковы, и тот снова взялся за лютню, не забыв улыбнуться хозяину дворца благодарной улыбкой.

Эх, сейчас бы взять и всех их спалить! Но нет! Вместо этого придётся петь. Вот только про что? Не про Мелькора же…

— Я спою вам старую мордорскую песню про цветы на склонах Ородруина, которые почернели от его пепла! — во всеуслышание заявил майа, а затем принялся петь высоким и чистым голосом:

Весной, когда растаял снег, не побоявшись высоты, На склонах огненной горы раскрылись первые цветы, Ещё не зная, что в тот год, у Гватло битву проиграв, Домой вернулись храбрецы, изрядно эльфов наказав За все грехи и за враньё, за подлость их и за обман, За всё то зло, что сотворил король их, спятивший болван. И встретил выживших бойцов огнём седой Ородруин, Лишь пепел ожидал их тут, а в небе мрак царил один. И стали чёрными цветы на склонах всех окрестных гор, Как будто вечный судия им вынес смертный приговор. Но Мордор выжил, несмотря на все старания врагов, И верит он, наступит час раздачи набранных долгов. Исчезнет тьма с его полей и пепел смоется дождём, И расцветут цветы опять чудесным летним ясным днём!

Вся присутствующая в зале публика начала как-то странно переглядываться. С одной стороны в песне явно обхаивались эльфы, что вроде бы законом не запрещалось, но с другой стороны упоминалась и битва при Гватло…

А затем над столом снова раздался голос короля:

— Уведите его обратно в тюрьму!

Глава 61

Прошло ещё несколько праздников, и Майрон всё же научился петь правильные песни. Теперь в них не было никакой политики, а только одни цветочки, птички да зверюшки. А ещё корабли и дальние страны. Особенно нуменорцам нравились именно корабли. Ведь не было большего счастья для здешних обитателей, чем сплавать в такое место, где прежде никогда не ступала их нога. Только в этих сказочных и недоступных местах всё ещё оставалось свободное население, которое можно было как следует ограбить.

— Наверное, ты многое знаешь? — как-то раз предположил король Ар-Фаразон, сидя за столом своего кабинета и внимательно слушая рассказы пленника о землях, что лежат на востоке. — А известно ли тебе, каковы размеры этого мира, и возможно ли его захватить? Существует ли у мира какой-то край, и есть ли что-то за ним?

— Край действительно существует, — честно признал майа, расположившись в небольшом кресле прямо напротив короля. — На востоке и даже на западе есть ещё множество морей и земель, хранящих несметные сокровища и пригодных для завоевания. Но если вы всё же достигнете края мира, то за ним лежит лишь Древняя Тьма.

— Тьма? — немножко испуганно переспросил человек. — И насколько она опасна?

— Тьма не несёт в себе никакой опасности, — успокоил его владыка Мордора. — Именно во Тьме был сотворён этот мир. Тьма божественна так же, как и Свет, а Её Властелин в силах подарить своим верным последователям новые миры, так что могуществу их не будет предела.

— Но кто Властелин Тьмы? — спросил король Нуменора, хотя ответ на свой вопрос хорошо знал.

Майрон ненадолго задумался. Что же ответить? Рассказать про Эру? Но этот человек его ненавидит. Ар-Фаразон и большая часть здешнего населения отвергли все заветы Создателя ещё много лет назад. Снова оказаться в тюрьме духу гармонии и порядка совершенно не хотелось. А с другой стороны, не всё ли уже равно?

— Властелин Тьмы — это тот, чьё имя не произносится ныне в твоём государстве, — осторожно ответил майа.

Правитель Нуменора заметно побледнел. Самые страшные его подозрения потихоньку оправдывались.

— Говорят, ты служил Ему?

— Служил, служу сейчас и буду служить дальше, — гордо подтвердил королевский пленник.

— Но посланцы Запада призывали нас поклоняться Властелину Света…

— В таком случае, Валар обманули вас, подсунув лишь призрак, сотворенный ими, дабы заставить людей служить себе, — с прискорбием констатировал дух гармонии и порядка. — Но истинный их повелитель, Дарующий Свободу, Владыка Сущего, ещё возвысится и даст вам гораздо большее. Имя же его…

— Мелькор, — вдруг прервал своего «вассала» король. — Я знаю. Его зовут Мелькор.

Как Майрон сидел перед Ар-Фаразоном, так он и застыл. Мелькор?! Это, что, шутка?! А правитель Нуменора между тем продолжил:

— Я давно подозревал, что Валар врут, и пытался найти тому доказательства. Какие тайны скрывают они в Амане и почему не пускают туда людей, лишая их вечной жизни? Но в итоге я понял! Никакого Эру не существует! Эти мерзавцы придумали его нарочно, дабы держать людей в страхе и не позволять им обрести истинное величие. Сегодня ты открыл мне глаза. Настоящий Создатель этого мира — тот, кого они прозвали Морготом! Эльфы говорили нам сотни раз! Только Моргот пришёл учить людей после их пробуждения! И теперь я понимаю, почему!

Майа молча выслушивал столь бредовые речи, а король и не думал останавливаться. И чем дальше, тем страшнее становились его слова:

— Отныне всё изменится! — грозно пообещал человек. — Мой народ больше не будет слушать эти лживые сказки! С сегодняшнего дня мы будем почитать только истинного бога! Властелина Тьмы Мелькора! А тебе, как самому верному его слуге, я дарую полную свободу! И назначаю моим советником!

Майрон растерянно моргнул своими зелёными глазами. Он, конечно, и раньше считал, что нуменорцы — мощные твари, но, похоже, что тут всё гораздо серьёзнее. И не радовала даже внезапно обретённая свобода. Ведь теперь ему придётся быть советником у самого настоящего безумца!

— Не волнуйся, — заверил его король, видимо, заметив во взгляде своего собеседника так и не высказанный страх. — Я не позволю этим Верным идиотам хоть как-то тебя обидеть! Никто больше не посмеет называть моего советника отвратительными эльфийскими прозвищами. Думаю, имя «Зигур» подойдёт тебе гораздо больше.

Сообразив, что нужно дать хоть какой-то ответ, владыка Мордора почтительно склонил голову.

— Ты милостив и справедлив, государь, — с трудом пробормотал он.

— Стража! — громко крикнул Ар-Фаразон, и в его кабинет тут же заглянули два охранника, явно намереваясь отвести заключённого обратно в тюрьму. — Немедленно освободите его!

Лица вошедших людей изрядно перекосились, но приказ они выполнили, и золотая цепь наконец-то покинула руки Майрона навсегда.

— Я велю приготовить для тебя достойные покои в моём дворце, — пообещал ему король Нуменора. — А пока отдыхай. Прислуга найдёт тебя.

Ещё раз поклонившись, дух гармонии и порядка направился к двери. Он плохо разбирался в людском безумии, но хорошо знал, что с сумасшедшими лучше не спорить. Особенно если они — короли.

В ожидании подготовки покоев майа неторопливо бродил по дворцу и разглядывал местные красоты. Чего-чего, а богатств и роскоши в королевской обители хватало. Сотни лет грабежей не прошли зря, и казалось, что анфиладам и галереям, заполненным заморскими трофеями, не будет конца.

Но когда владыка Мордора спустился на нижние и более древние ярусы дворца, то случайно попал в один из парадных залов, чьё убранство неожиданно привлекло его внимание. Вместо повсеместных золота, картин и гобеленов стены зала были украшены каменными барельефами с изображением различных сцен из прошлого Нуменора.

Судя по состоянию камня, высекали эти барельефы в разные века, а потом просто собрали в одном месте. Кое-что Майрон даже узнал. Вот основание гавани в устье Гватло, с изображением героических лесорубов, добывающих древесину для постройки кораблей, а вот и битва у Тарбада с жалкими остатками мордорского войска, бегущими через реку. Около этого барельефа майа решил не задерживаться, быстро перейдя к другим. Покорения различных земель сменялись благостными картинами оказания всевозможной помощи отсталым народам Средиземья, и наконец дух гармонии и порядка подошёл к самому старому барельефу. На потёртом сером камне были изображены крылатые фигурки, приносящие людям разнообразные дары. А посередине располагался сам Нуменор, остров в виде пятиконечной звезды. Похоже, найденный барельеф изображал основание этого государства.

Крылатые фигурки? Почему-то этот момент заставил Майрона остановиться. Камень был весьма древним, но всё же его создатель едва ли видел те события лично. Иначе он бы не стал изображать всех айнур поголовно с крыльями. Но всё же почему именно крылья?

Задумавшись над этим вопросом, владыка Мордора растерянно огляделся, и взгляд его внезапно наткнулся на стоящую в нише статую первого нуменорского короля, Тар-Миниатара. Но майа прекрасно помнил, что изначально этого короля звали совсем не так.

— Неугомонный малыш Элрос… — тихонько прошептал он. — Ты ведь никогда не верил, что у айнур бывают крылья. Или всё-таки верил? Верил, но хотел досадить своему вечно грустному братику?

Внезапная догадка заставила Майрона улыбнуться. Несмотря на то, что Элрос постарел, всё равно его статуя до ужаса походила на ныне здравствующего эльфийского лорда. Насколько майа знал, Элронд основал в той самой долине с водопадами, куда его загнали мордорские войска, новое эльфийское государство Имладрис, хотя и оставался в подчинении у Гил-Гэлада. Получается, что шустрый Элрос опередил его и в этом.

На какое-то время майа успел погрузиться в светлые воспоминания об их совместном прошлом, но от этих приятных мыслей его отвлёк неожиданный гневный оклик, прозвучавший прямо за спиной:

— Ты?! Как ты здесь оказался?!

Резко обернувшись, дух гармонии и порядка увидал перед собой Амандила. И что ещё хуже, вошедший в зал человек крепко сжимал рукоять своего меча.

— Тебя интересует, почему я не в тюрьме? — Майрон постарался говорить спокойно, дабы не спровоцировать своего противника. — Для меня это такая же неожиданность, как и для тебя. Король Ар-Фаразон даровал мне свободу и назначил своим советником.

— Что?! Этого не может быть! Ты лжёшь!

— Сходи к нему сам и спроси лично.

— Сначала я верну тебя обратно в тюрьму! — пообещал ему человек, медленно подходя поближе.

Майа настороженно попятился. Оружия у него при себе не имелось, а сжигать этого идиота в день собственного освобождения было слишком опасно. К счастью, в этот момент в зал неожиданно заглянула одна из служанок.

— Ваши покои готовы, господин Зигур, — сообщила она, с удивлением отметив, какой яростью вспыхнули глаза Амандила.

— Большое спасибо, — поблагодарил её Майрон. — Я обязательно посещу их прямо сейчас.

Слегка склонив голову, женщина ушла. А вот Амандил остался.

— Так это правда?! — возмущённо ахнул он. — Проклятый Таурон! Что ты наплёл нашему королю?!

— Представь себе, практически ничего, — владыка Мордора выразительно пожал плечами.

— Уверен, это всё твоё колдовство! — убеждённо заявил человек. — Но я сейчас же отправлюсь к Ар-Фаразону и во всём разберусь!

Повернувшись к майа спиной, Амандил быстро скрылся за дубовыми дверьми, а дух гармонии и порядка снова покосился на каменную статую. Странно, но этот нервный тип походил на Элроса гораздо больше, чем сам король…

Постояв ещё немного, Майрон также покинул зал и направился к своим новым покоям. Теперь ему нужно было всё как следует обдумать. А ещё лучше — поспать. Поспать не на куче грязной соломы, но в тёплой мягкой постели. Наверняка там даже будет подушка, а если повезёт, то возможно и две!

В полном соответствии с недавно полученной высокой должностью, владыка Мордора стал членом Совета Скипетра и был вынужден присутствовать на всевозможных нудных заседаниях. Место для него нашлось быстро. Лорд Андуниэ Амандил всё же выполнил свою угрозу и поговорил с Ар-Фаразаном, первым познав на себе всю тяжесть королевского безумия. Знатное положение и огромное число почитателей уберегли его от каких-то совсем уж тяжких последствий, но членства в Совете этот человек лишился, и был со всей семьёй отправлен в большой портовый город Роменну, находящийся к востоку от Арменелоса.

Ну и Моргот с ним! — решил майа, без особого энтузиазма заняв освободившееся кресло. По крайней мере, теперь никакой идиот не станет донимать его своими глупыми обвинениями. А значит, можно будет спокойно поработать и, если повезёт, добиться для Чёрной Страны каких-нибудь послаблений.

Но сначала нужно всем понравиться.

— Я внимательно изучил оснащение нуменорских портов и понял, что оно нуждается в серьёзном пересмотре, — сообщил Майрон во время очередного собрания Совета Скипетра, показушно размахивая какими-то чертежами. — Разве это дело — перетаскивать товары и припасы на собственном горбу? Каждый порт надлежит оборудовать специальными подъёмными механизмами! И не одним, а несколькими.

— Но купцы и мореходы вполне справляются и так, — попытался возразить кто-то из лордов. — Зачем нам все эти подъёмники, если есть рабы?

— Сооружение подъёмников позволит повысить скорость погрузки и разгрузки, а также снизит количество требуемых рабов, что избавит вас от необходимости кормить лишние рты.

Довольный столь удачным объяснением майа вопросительно уставился на своего короля.

— Зигур чрезвычайно мудр и желает нам только добра, — нравоучительно произнёс Ар-Фаразон. — Доколе можно завозить на остров всяких дармоедов? Я разрешаю начать строительство этих подъёмников!

Так Майрон нашёл для себя очередное занятие, столь близкое к его любимому кузнечному мастерству. Сооружение подъёмников в портах позволило владыке Мордора заодно познакомиться со всей страной. Обширных лесов на острове и правда недоставало. Собственно леса сохранились лишь в юго-восточном регионе Хьярростар и немного в северо-западном Андуниэ. Впрочем, в Мордоре лесов не было вовсе, и от их недостатка майа ни капельки не страдал.

Юг и восток страны оказался заметно ниже по отношению к уровню моря, чем остальные регионы, и кое-где переходил даже в болото. А вот Андуниэ с его поросшими деревьями скалами духу гармонии и порядка понравился гораздо больше. Как он выяснил, последние почитатели Эру, те самые Верные, которых упоминал Ар-Фаразон, долгое время обитали именно здесь. Но потом их всех сослали в Роменну, а кое-кто и вовсе предпочёл свалить в Средиземье.

Вскоре Майрон побывал и в Роменне. Ведь после утраты связи с Аманом именно этот город превратился в один из основных портов и также нуждался в хороших подъёмниках. Насмотрелся он и на Верных. Но эти странные люди вызывали у владыки Мордора лишь чувство печали и глубокого разочарования. Вместо того, чтобы защищать свою веру и наставлять заблудшие души, вместо того, чтобы попытаться хоть что-то изменить в своём государстве и остановить порабощение других народов, Верные предпочитали бездействовать да ждать, что их кто-нибудь спасёт.

— Зло не может править вечно! — постоянно твердили они, едва прослышав о столь опасном госте. — Милостивый Эру защитит нас от всех невзгод! Однажды воинство Света уже явилось в Средиземье и покарало Властелина Тьмы! Вот увидите, так будет и впредь!

— Как же, явится оно! — презрительно усмехался майа, когда натыкался на очередного подобного идиота. — Хотели бы — давно бы явились. А что до Эру, то он не будет спасать того, кто этого не заслуживает.

Увы, но подобные слова не находили ни малейшего отклика. И охваченные фанатизмом люди продолжали втайне посещать огромную гору Менельтарму, расположенную в центре Нуменора. Именно там, по их утверждению, находилось древнее святилище Эру, где царила вечная тишина, и никто, кроме короля, не смел её нарушить. Но даже в том, что святилище настоящее, Майрон сильно сомневался. Ибо вулканы ассоциировались у него исключительно с Морготом и Хаосом. А высокая одинокая Менельтарма больше всего на свете напоминала самый настоящий вулкан!

Глава 62

За прошедшие несколько лет положение Майрона в государстве лишь ещё больше укрепилось, чему весьма поспособствовала королевская о нём забота. Последний преданный прислужник истинного бога не должен был подвергаться ни малейшей критике, и все высокопоставленные лица быстро это осознали. Даже самый знатный человек, завидев высокую фигуру Зигура, учтиво склонялся и уступал ему дорогу, серьёзно опасаясь за собственную жизнь. Ведь соглядатаи Ар-Фаразона были повсюду, и о любых проявлениях непочтительности немедленно докладывалось государю.

Разрастался и культ Мелькора. Конечно, первым делом к нему примкнули всевозможные подхалимы, желающие угодить королю, но подхалимство их не знало границ, и вскоре на улицах Арменелоса начали появляться небольшие капища, посвящённые Властелину Тьмы, где приносились в жертву различные животные.

Однако Майрон твёрдо решил не забивать свою голову подобной ерундой. Народ Нуменора воспринимался им практически как мёртвый. Мёртвый духовно. И новые грехи сложившуюся картину ни капли не меняли. Более того, с этими «умершими» людьми майа даже не гнушался общаться.

Например, во дворце было немало красивых женщин, входивших в окружение королевы Ар-Зимрафель. Правда, некоторые из них окружали скорее её мужа, и майа неоднократно наблюдал, как из окон королевской спальни, выходящих прямо в сад, доносился пьяный хохот и характерные повизгивания, в то время как Ар-Зимрафель неторопливо прогуливалась под этими самыми окнами. Но лезть в чужие семейные дрязги дух гармонии и порядка совсем не собирался.

Итак, её звали Миналмит, и она входила в свиту королевы, да вдобавок являлась неплохой знахаркой. С этой женщиной Майрон познакомился совершенно случайно, когда сооружал во дворце механизм для подъёма тяжёлых грузов на верхние этажи, и кто-то умудрился уронить эти самые грузы прямо на него. К счастью, дело обошлось небольшим вывихом плеча, вследствие чего дух гармонии и порядка оказался предоставлен заботливым рукам знахарки, умевшей, как оказалось, далеко не только вправлять кости.

— А это точно поможет? — всё же позволил себе усомниться майа, пока настойчивая женщина прилепляла на его физиономию порезанные тонкими кружочками огурцы.

— Поможет обязательно! — заверила его Миналмит, наклеив прямо на нос очередной зелёный кружок. — Но мгновенного результата не ждите. Ваш случай, советник, оказался совершенно запущен. Это надо же так пренебрегать собственной внешностью! Веснушки — удел простолюдинов. А благородным господам носить подобное «украшение» совершенно не пристало!

— Честное слово, я пытался от них избавиться много раз! — горестно пожаловался Майрон. — Но стоит мне выйти на солнце…

— Значит, вам не нужно никуда выходить, — убеждённо заявила женщина. — Ведь для этого существуют слуги.

Владыка Мордора хотел было что-то возразить, но, приклеив последний кружок, знахарка заставила его полностью лечь на специальную кушетку.

— Полежите так десять минут, а я пока разомну ваши косточки.

Пристроившись поудобнее, майа закрыл глаза, ощущая, как сильные женские пальцы принялись массировать его плечи и грудь. Искусство разминания косточек оказалось для духа гармонии и порядка весьма приятной неожиданностью. Ведь прежде ни одна женщина подобного с ним не проделывала. Хотя, должно быть, со стороны это выглядело, мягко выражаясь, нелепо. Практически голый мужчина с огурцами на лице…

Из одежды на Майроне было разве что небольшое полотенчико. Она поступивала пальцами по голове, используя мощные кости. Голова гудела. И всё же этот хитрый трюк не шёл ни в какое сравнение с тем, как она издевалась над всем остальным его телом. Иногда майа начинал удивляться тому, что его руки и ноги по-прежнему на месте. Ведь их выкручивали и так, и сяк, в самые разные стороны. Не говоря уж про мышцы и позвонки.

Полностью отдавшись этой странной экзекуции, советник Ар-Фаразона постарался максимально расслабиться. Напрягали его только певчие птицы, которых Миналмит держала в клетках для создания подходящей атмосферы. Содержание птиц в клетках возмущало Майрона до глубины души, тем более что эти милые создания иной раз прямо просили их освободить. Но сейчас ему было не до птиц.

Отлепив, наконец, огурцы, женщина снова заставила майа сесть, тут же пристроившись у владыки Мордора за спиной. Положив рыжую голову на собственную грудь, Миналмит начала осторожно массировать различные точки на его лице, заставляя Майрона вядл сопротивляться, после чего вдруг прошептала:

— А хотите, мы немножко поиграем?

— Поиграем? — брови майа удивлённо изогнулись. — Но зачем?

Обрадовавшись такому ответу, женщина быстро извлекла откуда-то кусок чёрного бархата и, ему подмигнув, принялась завязывать своему подопечному глаза.

— Эй! — возмутился он. — Я же ничего не увижу!

— Таковы правила игры! — непреклонно ответила Миналмит. — И это ещё не всё!

Взяв его руки, знахарка преспокойно привязала к кушетке даже их.

— Но так же нечестно! — майа показушно подёргал руками, проверяя, насколько крепко они привязаны. Ну и нравы, однако, у здешних женщин. Даже те красотки, которых притаскивал в Лугбурз Кхамул, предпочитали, чтобы старый назгул связывал их.

Коварно пощекотав своего «пленника», знахарка внезапно оказалась рядом, но и Майрон всё же решил немного схитрить. Разве можно пропустить такое забавное зрелище? Почему бы не полюбоваться на самого себя со стороны? Быстро коснувшись сознания сидящих в клетках птиц, он тут же начал получать от них необходимые образы, и, как оказалось, весьма вовремя.

Миналмит склонилась к Таурону, а её ладонь скользнула куда-то под кушетку и извлекла острый нож. Немедленно спалив стягивающие его верёвки, дух порядка внезапно подался вперёд и крепко стиснул руки «знахарки», заставив выронить опасное оружие. А потом резко крутанулся, оказавшись сверху. Лишь после этого королевский советник всё же сорвал повязку со своих глаз, в которых, к ужасу женщины, вспыхнул яркий зелёный свет.

— Уверен, что ты придумала эту игру не сама, — мрачно предположил Майрон, сжав горло несостоявшейся убийце. — Говори, кто тебя подослал.

— Катись в бездну!

Несмотря на своё незавидное положение, Миналмит вовсе не утратила боевого настроя. Более того, женщина даже попыталась стукнуть его коленкой по священному хранилищу мыслей, а когда это не вышло, расцарапала длинными ногтями его руку.

Экая зараза! Видать, ей не впервой!

— Отлично! — заявил майа, силой вжав тело знахарки в постель. — В таком случае, мы всё же поиграем, но по моим правилам.

Быстренько разорвав простыню, дух гармонии и порядка привязал свою жертву к кушетке точно так же, как был до этого связан сам. После чего покинул комнату.

Как ни странно, но общий язык со своей убийцей владыка Мордора нашёл довольно быстро. Он провёл за допросами целую ночь, покинув покои знахарки лишь на следующее утро, и не забыв перед этим повыпускать из клеток всех пойманных птиц.

А ещё Майрону удалось узнать, кто приказал Миналмит его убить. И человеком этим оказалась не кто иная, как королева Ар-Зимрафель. Со слов изрядно подобревшей женщины прямо следовало, будто её хозяйка тайно сочувствует верным и хочет таким образом оградить супруга от влияния зла.

— Да ведь этот идиот её даже не любит! — удивлялся майа, припомнив все те звуки, что исходили из окон королевской спальни. — Как она может его защищать?

— Дело вовсе не в любви, — пояснила тогда Миналмит. — Насколько мне известно, король взял её в жёны насильно. Но наследница престола именно она. И, поверьте, королева сделает всё, дабы не покрыть позором собственный род!

Вот как?! Порабощение народов Средиземья — не позор, а айну в советниках у мужа, оказывается, позор! Именно это Майрон и заявил возмущённой королеве, когда наткнулся на неё всё в том же саду спустя пару дней.

— Ты — бесстыдное отвратительное чудовище! — с ходу заявила Ар-Зимрафель, едва заметив высокую рыжеволосую фигуру. — Как ты посмел надругаться над моей служанкой?!

— Я?! Надругался?! — чего-чего, а подобной несправедливости владыка Мордора уж точно не ожидал.

— Только не смей отпираться! Бедняжка всё мне рассказала! — гневно воскликнула королева Нуменора, грозно ткнув в него пальцем.

— Миналмит — развратная стерва, пытавшаяся меня убить по вашему же приказу! — парировал майа, ругая самого себя за то, что вновь связался с женщинами. — И не вздумайте этого отрицать!

— Ты смеешь меня в чём-то обвинять?! — ахнула Ар-Зимрафель. — Меня, королеву Нуменора?! Подлец и хам! Жалкое ничтожество, пресмыкающееся перед моим мужем! Думаешь, я не знаю, чего ты задумал?! Ар-Фаразон всё уже мне рассказал! Ты пытаешься склонить его к уничтожению всех Верных!

— Да плевал я на ваших Верных! — Майрон понял, что ещё чуть-чуть, и он утратит над собой последний контроль. — Больно мне нужны эти идиоты! А если кто и подлецы, так это ваш муж и лично вы! Обобрали до нитки пол Средиземья, а строите из себя святошу! Лучше б вы за королём последили! Говорят, он тоже большой любитель над кем-нибудь надругаться!

Однако и на это Ар-Зимрафель лишь высокомерно задрала свой красивый носик.

— Морготов червяк! Не тебе учить меня, как выстраивать отношения с мужем! Ещё раз сунешься в нашу семейную жизнь, и пожалеешь, что не остался в тюрьме!

Если честно, то майа уже пожалел. Но к счастью из-за кустов раздался голос Ар-Фаразона.

— Зигур? Стража доложила мне, что ты где-то здесь!

И Майрон и королева поспешно приняли самый невозмутимый вид.

— Да, мой государь, — вежливо крикнул владыка Мордора. — Я наткнулся на вашу супругу, и она развлекла меня весёлыми историями о проделках своих служанок.

Ар-Зимрафель плотно стиснула губы, но ничего не сказала. А тем временем на садовой дорожке появился король Нуменора, быстро приближаясь к только что ругавшейся парочке.

— Ох, уж эти женщины, — недовольно заворчал он. — Вечно болтают о каких-то глупостях. Но я искал тебя, так как мне в голову пришла одна очень важная для государства идея.

— Я весь внимание, — заверил его майа.

Ар-Фаразон довольно улыбнулся, а затем торжественно произнёс:

— Мне кажется, что нам просто необходимо уничтожить всех этих Верных как можно скорее!

Оставив рассерженную королеву в саду, король и его советник возвратились во дворец и снова уединились в рабочем кабинете. Сразу сообразив, что у человека очередной приступ сумасшествия, всю дорогу до кабинета Майрон только и думал, что ответить на его безумную идею.

— Лучший способ заслужить милость Властелина Тьмы — это уничтожение последователей ложного культа Эру! — рассказывал ему заметно возбуждённый человек с горящими от фанатизма глазами. — Сколько мы будем терпеть разных нечестивцев? Самое время предать их очищающему огню!

Хоть майа и не любил здешних почитателей Эру, но это вовсе не означало, что он желал им смерти. Да ещё и такой ужасной. А значит, безумного короля следовало как-то переубедить.

— Их всё ещё слишком много, — напомнил он Ар-Фаразону, тут же удостоившись негодующего взгляда своего господина. — И не забудьте про неверующих, но сочувствующих. Как бы не вышло волнений.

— Уверен, моих сторонников больше! — пылко возразил король.

— И всё равно ваша идея опасна. Сколько народа ужаснётся от напрасных зверств и навсегда откажется от почитания Мелькора? Едва ли он будет этому рад.

— Но неужели ты предлагаешь оставить всё, как есть?! Разве подобное обрадует его больше?

Хоть Майрон и старался оставаться невозмутимым, но сам лихорадочно соображал. Выход требовалось найти прямо сейчас.

— Мы не будем уничтожать Верных, — наконец предложил он. — Но сделаем их жизнь в Нуменоре совершенно невыносимой. И тогда эти люди сами уберутся из вашего государства. Так вы сможете сохранить лицо и заполучить ещё больше сторонников. А заодно избавитесь от лишних проблем.

— Хм… — кажется, в глазах Ар-Фаразона всё же промелькнула искра разума. — Ты действительно мудр, Зигур. Я немедленно прикажу разгромить места их богохульных собраний и сжечь все найденные книги. А ещё введу для Верных какой-нибудь дополнительный налог. Вот увидишь, эти скоты у меня попляшут!

— Отличная идея, — с готовностью похвалил его майа. — А я, в свою очередь, посещу Роменну и попробую подбросить Верным саму идею уплытия. Уверен, что у нас всё получится.

Таким образом, Майрон снова оказался в Роменне, где впервые за много лет немножко изменил внешность и предпринял попытку внедриться в круги Верных. Приказ короля о запрете их религиозных собраний до данного региона ещё не дошёл, и так как Верных обитало здесь слишком много, то они особо и не скрывались.

Выдавая себя за путешественника из Арменелоса и честно назвавшись тайным приверженцем культа Эру, майа посещал то одно собрание, то другое, и всем рассказывал последние вести из столицы:

— Король Ар-Фаразон готовит серьёзное ужесточение законов и возводит капища в честь Моргота прямо на улицах Арменелоса! Увы, но последователям истинного Бога нет больше места в некогда прекрасной Эленне. Рано, или поздно, королевские громилы заявятся прямо сюда, и тогда жди беды. Боюсь, нам остаётся лишь одно — переселиться в Средиземье как можно скорее! Только так мы спасём себя и своих детей.

Результат подобных заявлений владыки Мордора оказался двояким. Кто-то его слушал и действительно начинал собирать вещи, но многие предпочитали подождать ещё да посмотреть, что будет дальше. И среди таковых идиотов был тот самый лорд Андуниэ Амандил, про которого Майрон успел слегка позабыть.

Что ещё хуже, этот гордый человек по-прежнему сохранял огромное влияние среди местных жителей и начал прямо их склонять к совершенно обратному. Более того, он даже прознал о некоем странном столичном госте, что являлся на собрания Верных и призывал их покинуть Нуменор. Майа регулярно менял внешность, но слова произносил примерно одни и те же. Что и вызвало подозрение в наличие целого отряда королевских шпионов, засланных в Роменну с целью обмана её населения. А чтобы эту самую теорию проверить, Амандил и приказал хоть одного из засланных шпионов изловить для допроса.

Когда владыку Мордора во время очередной проповеди обступили крепкого вида люди, он даже не стал сопротивляться, решив, что это хороший способ узнать о Верных чего-нибудь новое. И вскоре его доставили прямо в резиденцию лорда Андуниэ, где Майрон и предстал перед самим Амандилом. Встреча их проходила в большом светлом зале, чьи стены были украшены мозаикой, изображающей уже знакомые крылатые фигурки, символизирующие айнур. Человек его, впрочем, не признал.

— Кто ты такой, и зачем смущаешь умы наших братьев и сестёр призывами покинуть Нуменор? — строго спросил лорд Андуниэ, велев своим стражникам оставаться наготове.

— Я никого не смущал, — с притворным непониманием объяснил майа. — Я просто хотел спасти от Людей Короля побольше невинных жизней!

— Ты хочешь, что бы мы бросили нашу страну на растерзание этим животным!

— Вовсе нет! — принялся твердить дух гармонии и порядка. — Я такой же почитатель Эру, как и ты!

— Не ври! — потребовал человек. — Мне прекрасно известно о засланном сюда отряде шпионов. Признайся, что служишь королю! Ты — такой же почитатель Эру, как Таурон!

— Но разве ты сам не служил королю долгие годы? — всё же нашёл, что спросить, владыка Мордора. — Почему я должен доказывать тебе степень собственной веры?

— Ар-Фаразон был моим другом! — всё также гордо пояснил Амандил. — Я лично приносил ему клятву на верность! Но тогда я понятия не имел, что спустя много лет мой друг превратится в безумца!

— Не имел понятия? — Майрона, как обычно, понесло. — Если кто и врёт, так это ты. Истиной королевой Нуменора является Ар-Зимрафель! И это её ты обязан был защищать! А твой друг подверг наследницу трона насилию и заставил выйти за него замуж! Только не говори, что ты этого не знал!

Вот такого поворота дел Амандил явно не ожидал. Лицо его сильно побледнело, а руки начали чуть заметно трястись.

— Это их семейное дело! — попытался оправдаться лорд Андуниэ.

— Если бы ты действительно был Верным, то понимал бы, что Эру никогда не признает брак, заключённый против воли одной из сторон! Соответственно, Ар-Фаразон не являлся мужем этой женщины и не имел на занятый им трон никакого права! А ты предал свою королеву, и своё государство заодно! Думаешь, Создатель простит тебе подобный грех?

— Да кто ты такой?! — Амандил настолько разволновался, что даже вскочил с кресла, в котором сидел. — И какое ты имеешь право в чём-то меня обвинять?!

Майрон тяжело вздохнул. Мало ему было королевы, так и этот туда же.

— Я являюсь представителем Эру в данном мире и имею полное право требовать с тебя ответы за все твои прегрешения! — с важностью заявил он, указав рукой на крылатые фигуры, украшавшие стены зала.

А затем выпустил такие же крылья из спины, и вылетел из резиденции бывших правителей Андуниэ, прямо пробив дыру в огромном окне.

— Кто это?! — заохали люди, бросившись в разные стороны в благоговейном страхе.

Но Амандил резко помрачнел.

— Я догадываюсь, кто это, — сухо сообщил он. — Это был Таурон.

Глава 63

С каждым годом жизнь Верных в Нуменоре становилась всё тяжелее, и многие действительно предпочли уплыть в Средиземье, вопреки стараниям Амандила уговорить их остаться. Да, план переселения этих людей давал определённые сбои, но продолжал работать. И Майрона это весьма и весьма радовало, даже несмотря на слухи, будто кого-то из Верных где-то убили.

Гораздо более, однако, его обрадовало указание короля снизить налоги для жителей Мордора в полтора раза, о чём майа и решил сообщить оставшимся там назгулам. Письма в Лугбурз он писал теперь регулярно, давая своим подданным знать, что с их истинным правителем всё в порядке.

Иногда приходили послания и оттуда. Ничего интересного. Ничего, кроме одного единственного факта. Стоило Майрону покинуть Чёрную Страну, как Ородруин тут же уснул. И теперь над Лугбурзом снова сияло солнышко, а окрестные земли успели даже распахать и засеять. Самой большой мечтой владыки Мордора было — увидеть всё это собственными глазами. Но он прекрасно понимал — стоит вернуться в Мордор, и гора задымит вновь.

Дух гармонии и порядка хотел было уже позвать прислугу, чтобы отдать своё письмо, но в последний момент вспомнил о прилепленных к лицу огурцах и поплёлся к зеркалу их отклеивать. Исчезать идиотские веснушки не желали, но хотя бы становились бледнее. И майа был рад даже этому.

А не рад он был только новой задумке короля. Ведь обычных капищ в честь Моргота этому дураку было уже мало. И теперь он задумал построить огромный храм, да ещё и прямо на Менельтарме. В святости данного места Майрон по-прежнему сомневался, но сама идея вознести храм тёмного валы на такую высоту казалась ему совершенно неправильной. К тому же из-за этой затеи владыка Мордора успел подвергнуться очередным нападкам со стороны королевы, что исторгала потоки нецензурной брани похлеще его самого.

Видите ли, это святилище — какое-то там шибко древнее и жутко важное. А он, дух гармонии и порядка, опять обманул её мужа, сбил Ар-Фаразона с истинного пути, и вообще очень не хороший… айну.

Таким образом, распорядившись на счёт письма и дав себе слово всё же посетить дурацкий вулкан, Майрон накинул на плечи плащ с капюшоном, после чего направился к двери.

— Вот тут мы поставим алтарь, а здесь соорудим священную жаровню, — рассказывал Ар-Фаразон, тыкая пальцем в огромный пергамент с планом будущего храма Властелина Тьмы.

— Но не слишком ли она большая? — усомнился майа, неспешно поднимаясь на вершину горы по довольно крутой тропе.

— Жаровня? Я хотел её увеличить, но архитекторы утверждают, что идущий оттуда жар будет слишком опасен для стен и потолка!

— Что ж, им виднее… — майа неуверенно пожал плечами, после чего снова уставился на конечную цель их пути. — А это правда, что там поклонялись Эру?

— К несчастью, да, — почти не глядя на каменистую дорогу, король Нуменора продолжал разглядывать свой план, и такое поведение весьма тревожило его стражников. — Толпы глупцов взбирались на Менельтарму только для того, чтобы помолчать.

— Что значит «помолчать»?

— На горе запрещалось издавать звуки, — пояснил Ар-Фаразон. — Говорить имел право только король.

— Странный способ поклонения кому-либо… — слегка недоуменно пробормотал Майрон. — Хотя, наверное, что-то в этом есть.

— Не стоит ожидать от Верных большого ума. Среди них ещё ходила легенда, будто с вершины горы видны Благословенные Земли. Иной раз все эти чудики часами стояли на камнях и вглядывались вдаль, пытаясь увидеть хоть что-то. Но я давно уже понял, что никакого Амана отсюда не видно. А ведь они на полном серьёзе считают, будто Валар лишили нас этого зрелища не иначе, как в отместку за все грехи.

— Чушь какая-то, — искренне согласился майа, всё ещё прибывая в состоянии странной растерянности. Говорить с королём Нуменора и находить правильные ответы с каждым годом становилось труднее.

Однако мнение Верных действительно показалось ему чушью. Что это за наказание? Почему-то в голове сразу нарисовался Манвэ, грозно запрещающий людям любоваться на побережье Амана:

«Отныне вы наказаны! И не смейте больше на нас смотреть!»

Очень жестокая кара за порабощение свободных народов Средиземья. Как мило…

Владыка Мордора продолжал раздумывать о достойном наказании для всех этих людей, а тем временем вершина горы потихоньку приближалась. И вот за очередным поворотом древней тропы перед взором Майрона открылась широкая, немного вогнутая площадка. Остатки от кратера вулкана?

— Мы на месте! — радостно возвестил Ар-Фаразон, едва удостоив святилище Эру своим взглядом и снова уткнувшись в план храма Мелькора. — Уж теперь-то я очищу это место от той скверны, что творилась здесь тысячи лет! Завтра же велю… Ай!

Видимо, король так засмотрелся на лист пергамента в своих руках, что умудрился споткнуться о небольшой камень, едва ступив на круглую площадку. Грохнувшись на землю и заодно порвав свой план, правитель Нуменора схватился за ногу, а на его лице возникла болезненная гримаса.

— Государь, что с вами?! — заохали его стражники, помогая Ар-Фаразону встать.

— Идиоты! — король попытался подняться, но скривился ещё больше. — Да дайте же мне руку! Проклятое место!

Вокруг упавшего самодержца тут же развернулась возня, но Майрон её как будто не замечал, продолжая идти к середине площадки. Только лишь достигнув самого центра, он внезапно остановился, чётко ощутив на себе чей-то взгляд. И взгляд явно не человеческий. Быстро осмотревшись, майа вдруг обнаружил, что с трёх сторон предполагаемого кратера прямо на скалах восседают три великих орла. И грозные птицы не сводили с него своих внимательных глаз, будто фиксируя каждое движение.

Что это за место, и почему валар следят за ним?

Потрясся головой и избавившись от внезапного оцепенения, владыка Мордора подошёл к западному краю площадки и уставился на затянутую дымкой линию горизонта. Туман. Ничего, кроме тумана.

Или же там что-то есть?

Вообще-то Майрон хорошо знал, что до Амана ещё далеко. И всё же айнурское зрение позволяло ему разглядеть за туманной завесой какие-то силуэты и очертания… А заодно все признаки нарушения Порядка. Что бы там ни было, но, похоже, западные владыки действительно предпочли это спрятать. Неужели, в наказание за грехи?

— И это всё, на что их хватило?! — с обидой спросил майа, вглядываясь в явно магическую завесу. — Отгородились и сделали вид, что их нет?! Тоже мне, правители Арды!

Но стоило ему произнести данные слова, как дух гармонии и порядка испуганно замер, осознав собственный поступок. Он совершил то самое, чего на Менельтарме обычным людям никогда не дозволялось. Нарушил тишину. И что-то в воздухе от его голоса как будто пришло в движение, а ощущение пристального взгляда возросло до неимоверности. Или это только кажется?

Обернувшись, Майрон обнаружил, что все три орла по-прежнему сидят на своих местах и с интересом за ним наблюдают. А потом поднял лицо вверх и вгляделся в чистое голубое небо. Казалось, над Менельтармой вновь восстановилась абсолютная тишина, и даже возмущённые возгласы Ар-Фаразона перестали долетать до ушей майа, стоило стражникам утащить своего короля обратно на тропу. Но вдруг глаза владыки Мордора расширились, и в них полыхнул ошеломлённый зелёный огонёк. Внезапно попятившись, Майрон едва не споткнулся о камень сам, а, опомнившись, стремительно помчался всё к той же тропе, дабы срочно догнать своих провожатых.

— О, Зигур! Где ты был?! — рассержено простонал Ар-Фаразон, повиснув на плечах у собственных воинов. — Мало того, что я подвернул ногу, так ещё и умудрился порвать наш план!

Король Нуменора едва передвигался, и скорое возвращение домой ему явно не грозило. Но владыку Мордора сейчас занимало только одно. Желание не допустить осквернения столь священного места!

— Я должен был осмотреть вершину, мой государь… — майа с трудом подбирал слова, и речь его стала непривычно сбивчивой. — Это очень важно! Потому что… Потому что вы не должны строить храм на этом месте!

— С чего бы это? — удивился Ар-Фаразон, но тут же снова скривился, наступив на больную ногу.

— Понимаете… тут поклонялись Эру. Мелькор ненавидит подобные места. Ему не понравится, если вы воздвигните в честь него храм на такой проклятой горе! — Майрон наконец-то сообразил, чего говорить, и его голос потихоньку приобрёл былую уверенность. — Взгляните на себя. Вы даже не смогли дотуда дойти!

— Так ты считаешь, что моё падение не случайно? — с суеверным страхом уточнил король.

— Вот именно! И потом, посудите сами! Разве можно строить храмы в настолько отдалённом и труднодоступном месте? Истинное святилище должно находиться рядом с народом, чтобы любой человек мог его посетить!

— Хм… — Ар-Фаразон недовольно нахмурился, а его взор устремился к расположенному внизу Арменелосу. — Возможно… Ты прав. Если мы построим наш храм прямо в столице, то люди быстрее познают величие Властелина Тьмы и примут его учение!

С облегчением вздохнув, майа тоже посмотрел на раскинутый у подножия Менельтармы город. Пусть спятивший идиот построит всё, что захочет. Главное, храм Мелькора будет стоять ниже святилища Эру. Где-то там, далеко внизу.

Таким образом, на одном из самых живописных холмов Арменелоса началось грандиозное строительство. Ведь круглое здание, тысячу футов в ширину и пятьсот — в высоту, требовало огромного количества ресурсов. Многочисленные рабочие были согнаны в столицу со всего острова, а в каменоломнях добыча не останавливалась даже ночью. Кто-кто, а Майрон хорошо знал, насколько подобные проекты оживляют экономику всего региона.

Если честно, он даже надеялся, что стены храма не выдержат столь внушительного круглого купола и просто подломятся. Но Ар-Фаразон пригласил самых лучших архитекторов, и те подсчитали, что стены в пятьдесят футов толщиной должны выдержать. Правда, о том, как такая громада будет смотреться на фоне всего остального города, никто уже не думал, и только лишь чувство гармонии владыки Мордора регулярно напоминало о себе. Но майа его не слушал, твёрдо решив позволять королю Нуменора делать всё, что угодно.

Главное, не навлечь гнев Ар-Фаразона на Мордор, а на остальное наплевать! Именно вот так! Наплевать! Даже на храм Моргота! Более того, на храм можно будет плюнуть отдельно, прямо с той дурацкой башенки, что украсит его макушку.

Окончательно придя к подобному решению, Майрон старался посещать строительство как можно реже, и всё своё свободное время проводил в королевском саду, где чувство гармонии наконец-то затыкалось. Сад действительно был чудесным. И самым главным его сокровищем являлось большое белое дерево, что до боли напоминало уничтоженный Морготом Тельперион.

— Оно называется «Нимлот», — рассказал как-то раз Ар-Фаразон. — По легенде, белое древо подарили нуменорцам эльфы, и если оно погибнет, то королевский род прервётся. Сказки, конечно, но за все эти тысячи лет дерево так и не погибло.

Надо отметить, что проблема продолжения рода стояла для королевской семьи весьма и весьма остро. Хотя обычно это не обсуждалось, но каждый житель Нуменора прекрасно знал, что королева Ар-Зимрафель бесплодна. И именно данный прискорбный факт заставлял её мужа строить тот самый храм, в надежде, что истинный бог смилостивится над ними и всё же пошлёт дитя.

— Должно быть, ты плохо ему молилась! — регулярно отчитывал он свою супругу, снова и снова напоминая Ар-Зимрафель о её женской ущербности. — И почему я не могу взять в жёны другую женщину?!

Конечно, королева молчала, всегда признавая собственную вину, но искренности в молитве к Властелину Тьмы ей это не прибавляло. А Майрон и вовсе едва сдерживал смех, поскольку ни одна из любовниц Ар-Фаразона так и не понесла. По всей вероятности, бесплодием страдал именно он, а Мелькор не мог дать королю избавления от недуга, которым страдал и сам. Более того, там, где падший вала находился в данный момент, он вообще не мог дать никому и ничего.

— Уверена, это всё из-за тебя! — ворчала Ар-Зимрафель каждый раз, когда натыкалась на майа, нарезающего круги вокруг прекрасного Нимлота. — Из-за тебя валар не пошлют мне детей, ибо ты осквернил весь наш род!

— А вы положите в постель кого-нибудь другого, — однажды посоветовал ей дух гармонии и порядка. — Вот увидите, сразу и детишки пойдут.

Честное слово, он сказал это на полном серьёзе и искренне желая помочь. Но почему-то королева восприняла данную фразу как-то иначе.

— Гнусная свинья! Паскудный крысёныш! Ты смеешь предлагать мне опорочить свою честь и предать мужа?!

— Да причём тут «предать»? — Майрон, как обычно, ничего из её слов не понял. — Вы же — королева! Ну и разведитесь с этим идиотом. Тем более ваш брак и так считается недействительным. А потом найдите себе другого.

— Ах, ты мразь! — судя по всему, это предложение Ар-Зимрафель опять не понравилось. — Я давно подозревала! Решил избавиться от короля подобным гнусным образом?!

— Почему «гнусным»? Способ как способ… Вы же сами его не любите!

— Сейчас же заткнись! — кажется, и без того нервная женщина окончательно вышла из себя. — О, я всё прекрасно вижу! Втеревшись в доверие к Ар-Фаразону, ты мечтаешь лишь о том, как бы погубить наше государство! Только вот с храмом не рассчитал. Думаешь, я не поняла, почему ты запретил строить эту мерзость на Менельтарме? Поняла прекрасно. Ты же айну. Всем вам хорошо известно, что Эру существует! Ты испугался, да? Конечно, испугался! Жалкий трус! Говорят, что великий Зигур чрезвычайно силён и могущественен, но на деле ты способен лишь подсовывать людям всевозможные мерзости! Да о чём я с тобой говорю?! У тебя даже крыльев нет!

— Как это нет?! — тут же возмутился Майрон, обидевшись до глубины души. — Это у вас ни шиша нет! Ни крыльев, ни мозгов! А у меня есть!

Сотворив свои огненно-рыжие крылья, владыка Мордора с гордостью ими помахал. И, как оказалось, зря, поскольку королева вдруг резко побледнела, а потом плавно повалилась на землю. Похоже, лишилась чувств.

— Ээээ! — растерянно протянул майа, быстро пряча крылья и наклонившись к ней. — Эй! Вы чего?

Глава 64

Чем выше возносились к небесам толстые стены храма Властелина Тьмы, тем больше народа склонялось к его почитанию. И особенно этому поспособствовала эпидемия одной сильно опасной болезни, что прокатилась по всему острову, обойдя стороной разве что Роменну, обитателей которой и обвинили в насылании этой страшной беды. Любой Верный, осмелившийся пробраться в Арменелос, подвергал себя серьёзнейшей опасности, вплоть до призывов сжигать подобных тварей во славу Мелькора.

Всё это время Майрон по-прежнему проживал во дворце и твердил самому себе, что творящиеся в государстве несправедливости совершенно его не касаются. И вообще, все жители Нуменора заслуживают кары, не зависимо от того, Верные они, или нет. Сколько лет эти твари веселились и пировали за счёт угнетённых народов Средиземья? Некоторое исключение он делал разве что для тех, кто соглашался служить ему лично. И не во славу Мелькора, а за весьма существенное материальное вознаграждение. Только таковых нуменорцев майа воспринимал за более-менее «нормальных».

Свободное от работы время дух гармонии и порядка предпочитал проводить в саду, куда мерзости из внешнего мира практически не проникали. Белое Древо продолжало украшать собой это место, напоминая Майрону о той счастливой жизни, которую он оставил тысячи лет назад. И всё же настал такой момент, когда народные настроения докатились и до стен величественного дворца.

— Почему король не срубит эту корягу? — всё чаще шептались стражники, хмуро поглядывая на древний эльфийский подарок. — Вражеским деревьям не должно быть места на нашем острове!

Поначалу майа старался все эти разговоры не замечать. Мало ли о чём болтают местные людишки. Но после того как королевский дворецкий лично пообещал залить ненавистную корягу каким-то ядом, дабы она уж точно засохла, владыка Мордора понял, что пора вмешаться. Уж больно красивым было столь полюбившееся ему дерево. На худой конец, он бы с радостью пересадил его куда-нибудь в Нурн.

Что любопытно, Ар-Фаразон расставаться с символом Нуменора вовсе не собирался, видимо опасаясь, что древнее пророчество всё же сбудется. И выход Майрон нашёл пока только один — выставить у Белого Древа тех самых преданных стражников, что охраняли бы его от любых возможных посягательств.

Однажды дух гармонии и порядка был разбужен прямо посреди ночи странным шумом, что доносился из окна. Кажется, там кто-то кричал. С трудом оторвавшись от обожаемых подушек, майа сладко зевнул, но затем всё-таки заставил себя встать. Подойдя к окну, он отворил ставни и высунулся на улицу.

Хотя деревья довольно сильно закрывали обзор, но было понятно, что по саду бегают стражники, громко крича и размахивая яркими факелами. А возле Нимлота и вовсе наблюдалась какая-то потасовка. Неужели, кто-то проник во дворец?

Решив, что стражников много, и никакой опасности нет, Майрон плюхнулся обратно на кровать и зарыл лицо в подушки. Но только потом вдруг вспомнил, что возле Белого Древа стояли именно его собственные воины.

А вдруг с ними что-то случилось?

Не вовремя проснувшаяся совесть заставила владыку Мордора снова встать и создать себе одежду. На всякий случай прихватив меч, майа быстро пошагал к двери.

Собственно, за дверью всё было тихо. Кто бы ни пробрался на территорию дворца, до жилых этажей он явно не дошёл. Но, спустившись на этаж самый нижний, Майрон обнаружил поднятых по тревоге стражников, которые носились по залам и коридорам туда и сюда.

— Будьте осторожны, господин! — сообщил ему один из воинов, пробегая мимо. — Говорят, что в сад пробрался неизвестный лазутчик. И этот подлец напал на защитников Белого Древа!

— Кто-то пострадал? — обеспокоенно спросил майа.

— Кажется, да. На улице темно, и преступника всё ещё ловят.

Решив больше не тратить на этого человека время, королевский советник кивнул и направился к выходу. Воин не соврал, и в саду действительно царила полнейшая тьма, хотя Майрон прекрасно видел сквозь неё. Сад был уже практически пуст, а все фигурки с факелами переместились куда-то на стену, видимо пытаясь поймать лазутчика. Но дух гармонии и порядка пошёл прямиком к Нимлоту. Если дереву навредили фанатики, то, возможно, ещё не поздно ему помочь.

Белое Древо стояло на своём месте, и никакого заметного вреда ему нанесено не было. Даже яда в почве майа не ощущал. Но зато возле толстого ствола лежали два тела. Те самые стражники, которым он поручил это дерево охранять. Оба были мертвы.

— И какая же тварь на такое пошла? — злобно прошептал майа. — Найду — голову оторву!

Увы, но виновника так и не поймали. А на следующее утро Ар-Фаразон устроил стражникам самый настоящий допрос.

— Вы хотя бы его запомнили?! — гневно вопрошал он. — Какой-то мерзавец шастает по моему саду, а лучшие воины государства не смогли его одолеть!

— Простите, государь, — начальник стражи виновато склонил голову. — Мы видели его, но этот человек нам не знаком. Тем не менее, он прекрасно знал планировку и дворца, и сада, как будто бывал тут не один раз.

— Неужели, кто-то из прислуги?! — возмутился король. — Что вообще творится в моем жилище?!

— Я уже говорил вам о том, что некоторые слуги призывали уничтожить Белое Древо, — напомнил Ар-Фаразону Майрон. — Возможно, это кто-то из них.

— Скрывшийся человек — точно не слуга, — возразил всё тот же начальник стражи. — Он сражался, как очень опытный боец, убил двоих людей и ранил ещё троих.

— Хм… А если это кто-то из вас? — тут же предположил майа.

— Исключено, — заверили его остальные стражники. — Мы ранили убийцу несколько раз. Сегодня все наши воины были на месте, и никто из них не имел никаких ранений.

— В таком случае, нужно обыскать все лазареты! — распорядился король. — И оповестить о преступнике жителей Арменелоса. Кто-нибудь наверняка его видел!

— Мы так и сделаем, — пообещал ему начальник стражи. — Едва ли этот тип мог уйти далеко.

— Допускаю, что он не мог уйти сам, — недовольно проворчал Ар-Фаразон. — Но если у него был конь… Ладно. Ступайте.

Почтительно поклонившись, все стражники удалились. А король Нуменора с негодованием уставился на своего советника.

— Они сказали, что преступник прорывался к дереву. Должно быть, действительно хотел как-то ему навредить. Мне жаль, что пострадали твои воины.

— Вера может ослеплять, — туманно ответил майа. — Довольно глупо отождествлять прежнюю религию с деревом и вымещать на нём свою злобу. Ведь дерево ни в чём не виновато.

— Ты прав, как обычно, Зигур, — согласился с ним Ар-Фаразон. — И всё же с этим деревом придётся что-то делать. Негоже королю идти против воли своего народа.

— Что вы имеете в виду? — осторожно спросил владыка Мордора.

— Только то, что это дерево превращается в раздражительный фактор. И ради спокойствия в государстве иногда необходимо чем-то пожертвовать.

Майрон очень надеялся, что прекрасный Нимлот всё ещё можно спасти. Превратившись в птичку, он тщательно обследовал все ветви чудесного дерева, но так и не обнаружил ни одного плода. Была уже поздняя осень, и должно быть их успели склевать другие птицы.

Также не повезло ему и с попыткой прорастить черенки. Майа мог многое, но только не нарушать Порядок. Давать корни осенью растение не желало, и оставалось только одно — дожидаться весны.

А весны, в свою очередь, не дождалось само дерево. Ибо Храм Мелькора был завершён, и такое великое событие народ Нуменора решил достойным образом отметить, спалив белоснежную древесину в огромной чёрной жаровне.

С грустью наблюдал дух гармонии и порядка, как глупые люди рубят «проклятую корягу».

— Нимлот был жив, но это не принесло мне детей! — убеждал Ар-Фаразон самого себя. — А значит, древняя легенда врёт! Как ты и говорил, Зигур. Нельзя отождествлять какие-либо верования с этим деревом. Потому что любое дерево — всего лишь обычное растение!

После того, как несчастный Нимлот порубили на поленья, в Храме Мелькора состоялась торжественная церемония открытия, куда согнали всё население Арменелоса. Присутствовал там и Майрон, как обычно стоя по правую руку от короля. Огромный зал действительно впечатлял своей роскошью, но дух гармонии и порядка хорошо знал. Кому-кому, а Морготу это место точно бы не понравилось. Слишком уж светлое помещение, не похожее на вулкан, даже несмотря на жаровню. А сияющий серебром купол подошёл бы скорее для храма Властелина Света. Наверное, Менельтарма была гораздо лучшим местом для расположения данного здания. Особенно если её пробудить…

— Тысячи лет народ прекрасной Эленны жил, погрязнув в заблуждениях и откровенной лжи, распространяемой нашими врагами! — громко разглагольствовал Ар-Фаразон, стоя на возвышении прямо перед жаровней. — Эльфы и их западные владыки выдавали себя за друзей, а затем использовали сыновей Нуменора в своих войнах, посылая их на убой! Более того, они скрывали от нас правду, лишив вечной жизни, которой обладали сами! Они утаили от нас существование истинного бога, подсунув вместо него ложного!

Вот, пожалуй, с фразой про использование сыновей в своих войнах Майрон был даже согласен. Воспоминания о войне с Келебримбором и Гил-Гэладом всё ещё сидели в его голове. Зачем люди полезли в чужую войну? Однако самих нуменорцев это ни капли не извиняло. И их прегрешения были ни чуть не меньше эльфийских.

— Но теперь всё изменилось! — продолжил Ар-Фаразон свою горделивую речь. — Благодаря мудрому Зигуру мы познали истину и открыли свои души для Властелина Тьмы Мелькора! Истинного творца этого мира!

Над толпой пронеслись ликующие восторженные крики. Но Майрону подобное поведение было хорошо знакомо. Сколько веков он отучал жителей Мордора от такого же слепого почитания.

«Благодаря мудрому Зигуру…» Нет, вы слышали?! Ещё и он во всём виноват!

— Сегодня в этом храме мы зажжём огонь истинной веры, которая охватит Нуменор, затем распространиться на всё Средиземье и другие континенты, что мы покорим! Наша вера разнесётся по всему миру! Народ Эленны принесёт её и в другие миры, подаренные нам Властелином Тьмы! Смотрите, слушайте и внимайте! Да воцарится Он на веки вечные, и да падут все Его противники во Тьму!

Завершив свою речь, король сделал знак, и стоявшие рядом с жаровней слуги быстро забросили туда белые поленья, после чего залили их маслом. Кто-то передал Ар-Фаразону факел, и правитель Нуменора собственноручно зажёг в центре храма «священное» пламя.

Стоя рядом, Майрон больше всего на свете боялся, что и его попросят что-то сказать. Но действительность превзошла все его опасения во сто крат. Когда торжественные вопли стихли, король неожиданно продолжил:

— А теперь возблагодарим великого Зигура за то, что открыл нам глаза! Только он все эти тысячи лет продолжал исправно служить Властелину Тьмы и тем самым сохранил истинную веру для людей! А потому верховным жрецом Мелькора мы назначаем именно его!

В храме снова зазвучали радостные крики, но Майрон их уже не слышал. Кажется, Ар-Фаразон тихонько толкнул его в бок, и королевский советник вышел чуть вперёд, растерянно поклонившись. На большее майа уже не хватило. С трудом дождавшись окончания празднества, дух гармонии и порядка вернулся во дворец, заперся в своих покоях и напился вусмерть.

Да. Он, Майрон, стал верховным жрецом Мелькора. Если бы Моргот мог умереть, то он точно умер бы от смеха. Дух Порядка распространяет по миру культ Хаоса. Что может быть смешнее и нелепее?

— Помни про свой народ, — тихонько твердил ему собственный разум. — Ты делаешь всё это ради них!

Вот только майа ещё не представлял, что же именно ему придётся делать. Казалось, чего проще. Нацепи какой-нибудь чёрный балахон, ходи с умным видом и произноси таинственные и никому не понятные фразы. Однако в жизни всё оказалось гораздо сложнее. Чего только стоили одни желающие исповедаться! Простой народ к нему, конечно, не допускался, но знать прямо жаждала рассказать о своих грехах самому Зигуру. И почему-то нуменорцы были абсолютно убеждены, что «истинный бог» обязательно простит им всё то, чего запрещал предыдущий.

— Я похитил из казны немножко золота на строительство личного корабля. Мелькор простит меня?

— Я ходил в бордель и подхватил болезнь. Вы ведь можете меня исцелить?

— Мой сосед отказался выплачивать долг, и я наврал городской страже, что он — Верный. Это же не страшно?

В итоге приходилось снова и снова объяснять, что Мелькор любит во всём Порядок! Он всё простит, но содеянное надо возместить и исправить. Верни в казну золото или отдай корабль. Сообщи стражникам, что оговорил другого. Про болезнь майа согласился, так и быть, никому не рассказывать, приказав раздавать в Храме лекарства для её излечения. Хотя подобные действия лишь ещё больше повысили посещаемость борделей.

О, Эру! Мелькор любит Порядок?! Майрон не верил самому себе, но люди всё воспринимали за правду. И ситуация только ухудшалась, а признания становились всё более пугающими. Последней каплей стала очередная исповедь какого-то жирного дворянина:

— Мне не понравился мой новый повар, и я велел его сварить, как и предыдущего.

Вот тогда майа наконец-то не выдержал. Он, что, должен прощать даже убийц?! Пальцы владыки Мордора сами стиснулись в кулак, и Майрон со всей силы врезал этому толстяку по его раскормленной физиономии.

Наверное, он вызвал бы стражу и надолго засадил подонка в тюрьму. Но, к несчастью для последнего, удар оказался слишком сильным, а за спиной у преступника находилась та самая жаровня… Достать жирдяя никто не смог, и он сгорел заживо, оглашая стены храма оглушительными безумными воплями.

А майа просто стоял рядом и смотрел, после чего напился по второму разу.

Что ж, число желающих исповедаться резко сократилось, но, узнав о происшествии, король Ар-Фаразон вовсе не разозлился.

— Ты опять прав, Зигур, — решительно заявил он. — Не нужно себя корить. Эти твари думают, будто Мелькор позволяет совершать любые гнусности! Даже преступления против Короны! Нет ничего более правильного, чем предание подобных святотатцев священному огню! Думаю, что подобную практику нужно проводить регулярно.

— Но не слишком ли это жестоко? — рискнул усомниться Майрон, чьё чувство прекрасного тут же принялось усиленно протестовать. — Простого отрубания головы, по-моему, вполне достаточно.

— Простое отрубание головы — слишком простое! А красочное сожжение станет хорошо запоминающимся уроком! Стража!

В зал тут же заглянул начальник стражи, на всякий случай карауливший возле дверей.

— Приказываю самых отъявленных преступников предавать огню в Храме Мелькора! — строго велел король. — Только так мы наконец-то покончим со всеми этими ублюдками!

Вошедший воин заметно побледнел, но всё же кивнул.

— Как скажите, государь, — тихонько ответил он. — Мы приступим к этому прямо сейчас.

Глава 65

Месяц за месяцем, год за годом, Майрон покорно продолжал выполнять свою отвратительную работу, отправляя людей прямо в огненное пекло. Кто были эти люди, он уже даже не спрашивал. Какие-то преступники. Иногда бунтовщики и предатели. Да какая разница? Меньше знаешь — крепче спишь.

Правда спать дух гармонии и порядка последнее время практически перестал, подолгу лёжа на кровати и бездумно глядя в потолок. Не помогали даже подушки. Только вино и только в больших количествах.

Пил майа непозволительно много. И даже его руки, некогда крепко сжимавшие рукоять молота, теперь слегка подрагивали, явно свидетельствуя о том, что про кузнечное ремесло можно смело забыть.

— Опять нажрался? — фыркнула Ар-Зимрафель, в очередной раз обнаружив Майрона ночью на королевской кухне. — Если не перед Эру, так хоть бы перед Мелькором постыдился! Упырь кровавый! Ещё и крылья нацепил!

Владыка Мордора вяло поднял со стола свою рыжую голову и заглянул себе за плечо. Действительно, крылья. И почему эта женщина перестала их бояться?

Наверное, потому, что случай пьянства был далеко не первый. Или потому, что оба крыла безвольно болтались, собрав на свои пушистые перья всю грязь с немытого пола. Майа даже попытался их сложить, но из этого ничего не вышло. Да и Моргот с ним.

— Упырь? — переспросил он. — Да я, что б вы знали, и мухи не обидел!

— Ещё бы. Ты же не мух убиваешь. Ну и каково это, сжигать людей живьём?

Майрон потряс головой и поморщился, стараясь сообразить, о чём толкует эта глупая королева. Хочет сказать, что он кого-то сжёг?

— Ээээ, неее! — со знанием дела протянул он. — Я никого не сжигаю! Просто стою рядом и читаю молитву. Это вы всех сжигаете! Вы и ваш муж! Вы выносите приговор всем этим людям и присылаете их в храм, где ваши стражники бросают их в жаровню! Эру слишком добр, раз до сих пор не послал вам такую же кару, какая применяется к жителям Нуменора!

— Неужели про Эру вспомнил? — удивилась Ар-Зимрафель. — Или ты только по пьяни его и вспоминаешь? Так не для того ли и пьёшь?

— А вы сами-то чего тут ходите? — сердито проворчал майа. — Небось, опять пирожки по ночам воруете?

— Моя страна, моя кухня и мои пирожки! — гордо напомнила ему королева.

— И ваши люди, сожжённые в храме, — тут же продолжил владыка Мордора. — Не мои, а ваши!

Странно, но женщина даже не стала на него орать, как делала это раньше. Презрительно осмотрев советника своего мужа, она строго произнесла:

— Завтра пойдёшь к Миналмит! И не вздумай отказываться!

— Зачем же ждать завтра? — усмехнулся Майрон. — Можете прирезать меня прямо сейчас!

— Я не собираюсь тебя резать! — довольно резко ответила Ар-Зимрафель. — Я собираюсь остановить твоё пьянство, пока ты не натворил ещё каких-нибудь бед!

Так майа снова оказался в покоях королевской знахарки. Но в этот раз всё оказалось немного по-другому. Осознавая высочайшее положение её подопечного, Миналмит всеми силами старалась загладить свою прошлую вину, и, кажется, просто боялась. Даже её движения во время процедуры разминания косточек были наполнены излишней осторожностью, что не давало полноценного целительного эффекта. Более того, руки знахарки также подрагивали, как и руки самого Майрона.

— Ваших веснушек почти не видно, господин, — испуганно пролепетала она, внимательно осмотрев его щёки и нос. — Но если вы пожелаете, я всё же приложу к ним огурцы.

— Говоришь — не видно, а сама заметила, — как-то безразлично ответил ей майа. — Так стоит ли понапрасну изводить овощи?

— Понапрасну? — удивилась знахарка. — Огурцы хорошо помогают не только от веснушек, но и от синяков под глазами.

— Значит, у меня ещё и синяки, — печально констатировал владыка Мордора.

— Нет, что вы… — Миналмит жутко разволновалась, опасаясь разозлить неожиданного высокого гостя. — То есть… Я хотела сказать…

— Ладно, валяй, — прервал её Майрон. — Лепи свои огурцы. Не будем расстраивать королевскую чету моим нездоровым видом.

Согласно кивнув, женщина бросилась за огурцами, умудрившись споткнуться по дороге. Как же сильно она напугана? Теперь его боялись все. Боялись, как огня.

Дух гармонии и порядка покорно выдержал облепливание зелёными кружками и даже согласился выпить какой-то успокаивающий отвар из сильно пахнущих листьев. В глубине души майа всё же надеялся, что если его не прирежут, то хотя бы отравят. Но, увы, в подобной милости владыке Мордора было отказано.

На какое-то время Майрон действительно успокоился. Особенно когда сильные женские пальцы принялись массировать какие-то точки на его лице. Но потом Миналмит вдруг спросила:

— А вы, правда, Его видели?

— Кого?

— Мелькора…

Майа пожал плечами.

— Да. Видел.

— И он, действительно, настолько великий?

— Ну… — верховный жрец как будто задумался. — Он был довольно большим. Примерно с два этажа. Или даже чуть повыше.

Женщина забавно нахмурилась, а потом помотала головой.

— Я имела в виду, действительно ли он настолько всемогущ? Может ли Мелькор подарить нам другие миры и вечную жизнь? И когда это случится?

— Ты сомневаешься? — с любопытством поинтересовался королевский советник.

— Сом… Сомневаюсь? — мгновенно побледнев и заметно дёрнувшись, королевская знахарка затрясла головой пуще прежнего. — Конечно, нет! Я просто… хотела сказать… Что я теперь… верю! Ведь вы подтвердили, что видели его… Великий Властелин Тьмы обязательно даст нам всё, чего мы захотим!

— Не говори лучше ничего, — почти что с мольбой попросил Майрон. — Просто доделай свою работу.

Теперь Миналмит закивала, а её умелые руки снова заскользили по его лицу.

— Конечно, господин Зигур. Быть может, вы хотите чего-то ещё? Поиграть…

— О, нет, — майа устало прикрыл глаза, вдруг ощутив, что, того гляди, просто заснёт. — Никаких игр.

— Но почему? — искренне удивилась женщина.

— Как бы тебе сказать… Моё хроа подверглось серьёзному искажению и нуждается в восстановлении, — сонно пояснил владыка Мордора. — Или в полной замене.

Растерянно похлопав длинными ресницами, знахарка с недоумением вгляделась в лицо своего гостя. Что за странные слова он произнёс? Но ответов на свои вопросы она уже не добилась. Потому что Майрон крепко уснул.

Путь от дворца до храма был не велик, но дух гармонии и порядка умудрялся старательно его растянуть, петляя по многочисленным улочкам Арменелоса. Когда-то святилище Мелькора поражало красотой даже его. Однако всё это быстро осталось в прошлом. Сверкающий серебряный купол почернел, а внутреннее убранство теперь покрывал толстый слой копоти. Из башенки над куполом потихоньку тянулся хорошо заметный густой дым. Вулкан. Вылитый вулкан.

Должно быть, разжигают жаровню, готовясь к очередному жертвоприношению. А значит, можно не торопиться. Тут же свернув с центральной улицы на боковую, верховный жрец неторопливо побрёл мимо небольших доходных домов. Но от тяжких раздумий его неожиданно оторвал громкий детский возглас:

— Проклятая Верная тварь! Сгори в огне во славу Мелькора!

А затем послышалось громкое жалобное мяуканье.

Заглянув за угол дома, майа увидал просто отвратительную картину. Кучка детей привязала к забору серого уличного кота и теперь тыкала в несчастное животное подожженной палкой.

— Сейчас же прекратите! — рявкнул на них майа. — Что он вам сделал?!

Но прекращать свою забаву детишки совершенно не собирались.

— Этот кот наш! — возмущённо заявили они. — Он залез в горшок с маслом и исцарапал кровать!

— Но это же не значит, что его нужно сжигать!

— Значит! — возразили дети. — Всем известно, что Мелькор любит порядок! А котов не любит! Когда мы вырастим, то заведём себе настоящего волка, как у него!

Горящая палка снова опустилась на спину кота, вслед за чем последовал ещё один жалобный вой.

Майрон вытянул руку, и в ней также вспыхнул огонь.

— Убирайтесь, или я проделаю тоже самое с вами! — пригрозил он малолетним подонкам.

— Демон! — завизжали дети, тут же забыв и про кота, и про Мелькора. Объятая ужасом уличная шпана бросилась бежать и вскоре скрылась из вида.

Подойдя к забору и отвязав обожжённое животное, верховный жрец Властелина Тьмы взял его на руки и тщательно осмотрел. Почему-то кот совсем не испугался и принялся громко мяучить. Морда его почти не пострадала, но спина и бока были серьёзно опалены.

— Ничего страшного, — прошептал майа, погладив пострадавшее животное по голове. — Я тебя вылечу.

Следующие несколько дней владыка Мордора бродил по Арменелосу с котом в руках и с самым ненормальным выражением лица. Серого кота видели и во дворце, и в королевском саду, и даже в храме Мелькора, где странное животное с интересом принюхивалось к такому аппетитному запаху.

— Что это за зверь? — всё-таки решился спросить король, брезгливо осмотрев облезлый комок шерсти, свернувшийся на коленях его советника. — Если ты решил завести себе питомца, то твой выбор кажется мне слишком странным. У моей супруги есть несколько красивых породистых кошек, и я мог бы выпросить одну для тебя.

— Почему это кажется вам странным? — Майрон как будто удивился. — Разве вы не знали, мой государь, что сам Мелькор просто обожал обычных серых котов?

— Мелькор? — Ар-Фаразон тут же смутился. — Я… Я, правда, не знал. Но для чего они ему?

— Для того же, для чего и всем, — ни капли не смутившись, ответил майа. — Для ловли мышей в подвалах его могучей твердыни. Валар сотворили целые полчища этих грызунов, и только смелые кошки спасали войско Властелина Тьмы от неминуемого голода!

Вопросов про спасённого зверька больше никто не задавал. А вот вымышленная история о героических кошках разлетелась по городу быстро. Многие знатные вельможи принялись отлавливать бродячих животных, чтобы потом появиться на людях с котом «как у Зигура». Майрон даже не удивлялся. Глупые безумцы готовы были верить в любую чепуху, которую он им наплетёт.

Мелькор любил порядок. Мелькор обожал кошек. Если сказать нуменорцам, что Мелькор носил белые тапочки, то, можно не сомневаться, все они начнут носить такие же белые тапки.

В этой стране даже дети сошли с ума. Целый народ — сборище кровожадных психопатов! Ах, да. В Роменне всё ещё оставались Верные. Такие же безумцы, ожидающие скорого пришествия Эру и всеобщего дружного спасения, но не сделавшие для этого спасения ровным счётом ничего. Вот если бы наврать им что-нибудь такое, от чего бы они все сдохли…

Последнее время самочувствие Майрона немножко улучшилось. Помогли ли ему массажи с успокоительными настоями, или же ласковое мурлыканье кота, но он опять научился нормально спать. Однако от такой неожиданной мысли сон как рукой сняло.

Наврать что-то такое, от чего бы они сдохли!

Вот только что?

«Дабы попасть в другой мир, всем вам надлежит броситься в море!»

Нет, пожалуй, не пойдёт. Как-то неправдоподобно. Наверняка они тонули в море много раз и знают, что просто умрут.

«Мелькор даровал вам вечную жизнь, а теперь спрыгните с Менельтармы, дабы в этом убедиться!»

Хм… Сгодится только до первого прыжка.

Майа сел на кровати и обхватил руками свою голову, стараясь заставить её думать. Ну, почему всем этим должен заниматься именно он?! Разве не Манвэ — король Арды?! Разве не обязаны валар защищать этот мир от любого зла?! А ведь войско, способное справиться с нуменорцами, есть только у них! Почему владыки Запада ничего не делают? Почему позволяют сумасшедшим творить беззаконие? Их преступное бездействие является искажением замыслов Эру само по себе!

— Я должен восстановить Порядок, — едва слышно прошептал владыка Мордора, глядя куда-то в пустоту. — Я должен заставить этих бездельников взяться за ум и вспомнить о своих обязанностях. Укрылись в своём Валиноре, и плюют на Средиземье, как будто его и нет!

Услышав шёпот, лежавший на уголке кровати кот сладко потянулся, а затем перебрался поближе к новому хозяину и принялся тереться о голую руку пушистой мордочкой.

— Эти люди жаждут вечной жизни, — сообщил ему Майрон, почесав питомца за ушком. — И они убеждены, будто её можно обрести в Амане. Так не будем их разубеждать. А когда нуменорские армады достигнут западных земель, валар всё же придётся вспомнить о собственном предназначении!

Кот требовательно мяукнул, как бы говоря: «Уже поздно. Спи сам и дай поспать мне». Устало вздохнув, майа снова откинулся на мягкие подушки и натянул одеяло.

— Вот увидишь, — тихонько добавил он. — Эти злобные людишки ответят сполна за то, что не любили своих кошек! И каждая твоя проплешина будет отомщена!

Но в ответ котик лишь свернулся в клубок прямо посреди подушек и принялся таинственно мурлыкать, возвращая Майрона обратно в сон.

Глава 66

Следующий десяток лет майа полностью посвятил осуществлению своего плана. За это время его питомец успел отъесться, обрасти шерстью и пообщаться со всеми породистыми кошками королевы Ар-Зимрафель. Несколько раз верховный жрец Мелькора получал от разгневанной женщины целые корзинки с явно беспородными котятами, сопровождаемые всевозможными странными высказываниями, из разряда: «Топить будешь сам»!

Топить?! Серенькие пушистые комочки?! Да за одну такую мысль утопить следовало её!

Всех котят Майрон старательно выкармливал, а затем отсылал в Мордор к Кхамулу с поручением куда-нибудь пристроить. Нурнские крестьяне изрядно страдали от грызунов, и коты там были весьма кстати. Да и в Лугбурзе лишними не будут. Ведь прожорливые крысы и мыши обитали даже в Чёрной Башне.

Однако, подарив своему хозяину успокоение и подбросив новую цель в жизни, любимый кот, в конце концов, состарился и умер. Не желая нарушать Порядок, продлевать жизнь животного майа не стал.

Да и зачем? Ведь если его план удастся, то о спокойной, счастливой и сытой жизни на острове можно будет надолго забыть. А началось всё с того, что во время очередного разговора с королём владыка Мордора вдруг заявил, будто пришла пора всерьёз обсудить обретение человечеством вечной жизни.

— Сила Нуменора достигла немыслимых вершин, и с его величием не сравнится никто! — загадочно произнёс он. — Но всё же в этом мире есть ещё те, кто не признают вашей власти. Так не пора бы людям проучить таковых глупцов и забрать себе то, что принадлежит им по праву?

— Ты про этих занудных эльфов? — если бы не мрамор и ковры, то Ар-Фаразон точно бы сплюнул. — Думаешь, пора с ними разделаться?

— Я не про эльфов, — на лице Майрона появилась коварная усмешка. — Эльфы Средиземья — слишком жалкая и недостойная для вас цель.

— Но тогда про кого? — удивился король.

— Я про их заокеанских хозяев.

— Про валар? — ахнул правитель Нуменора. — Ты всерьёз полагаешь, что мы сможем их победить?

— Более чем уверен!

Майа попытался принять самый убедительный вид, но всё же Ар-Фаразон позволил себе усомниться.

— Я всегда говорил, что ты мудр, Зигур, — с уважением отметил он, — но, мне кажется, твоя идея несколько преждевременна… Едва ли мы сможем одолеть тех, кого не одолел даже сам Мелькор.

— Отчасти вы правы, — нехотя признал владыка Мордора. — Сам Властелин Тьмы не смог одолеть их полчища и был бессовестным образом изгнан из данного мира. Но всё же он сделал за нас всю основную работу. Во времена Войны Гнева большая часть валинорских войск просто погибла. Ещё бы чуть-чуть, и Мелькор одержал бы победу. К несчастью его силы тоже были на исходе, и он был вынужден сдаться на милость врага.

— Но с тех пор минуло больше трёх тысяч лет. Наверняка обитатели Бессмертных земель успели изрядно расплодиться. Ведь там никто не умирает и не болеет.

— Так и есть, — Майрон утвердительно кивнул. — Но вы не учли несколько важных нюансов. Эльфы плодятся очень медленно, а их потомство совсем немногочисленно. И с каждым поколением эта тенденция лишь усиливается. Взгляните на Средиземье. Их народ возник задолго до вашего, но эльфы так и не смогли заселить весь континент.

— А как же вернувшиеся изгнанники? — тут же напомнил король. — И все те эльфы которые пожелали туда уплыть?

— И те, и те — лишь уставшие от жизни существа, чаще всего не способные размножаться вообще. Дойдя до подобной стадии, эльфы заметно слабеют физически. И справиться с ними не составит никакого труда.

Однако легко сдаваться Ар-Фаразон не собирался.

— А айнур? — с опаской спросил он. — Разве ты сможешь их победить?

— Айнур не так страшны, как вы их себе представляете, — Майрон сам удивлялся тому, где же он научился так хорошо врать. — Все они заключили себя в телесную оболочку, став уязвимыми для обычного людского оружия. К тому же стихии не размножаются, и их количество точно не возросло. А действительно могущественных айнур совсем немного. Большинство слабо настолько, что им едва хватило сил принять форму животных. Ваши люди легко с ними справятся.

— Хотелось бы в это верить… Но всё же…

— Но всё же вы сомневаетесь? Тогда вспомните, как король Гил-Гэлад просил Нуменор о помощи. И вы её оказали. А догадайтесь, почему ему не пришла подмога из Валинора! И почему все эти «силы добра и света» не препятствовали вашей великой экспансии! Да потому что после победы над Морготом валар стали слабы, как никогда!

Кажется, Ар-Фаразон всё-таки начал поддаваться на уговоры, проявив к неожиданному предложению определённый интерес.

— Я никогда об этом не задумывался, — честно сознался он. — Но неужели твои слова — правда?

— Чистейшая! — майа отвесил своему королю почтительный поклон. — Только представьте! Валар владеют краем, где нет смерти, и они скрывают эту землю от вас из алчности или из страха, что владыки людей изгонят их из бессмертного края и сами будут править миром. Конечно, дар вечной жизни не для всех, а лишь для мужей достойных, сильных и высокородных. Несправедливо, что его лишен Король Королей Ар-Фаразон, могущественнейший сын Арды, с кем может сравниться лишь Манвэ, да и тот едва ли. Но великие владыки не подчиняются запретам и берут себе то, что им принадлежит. Бессмертные земли даруют вам победу над смертью и всеми болезнями! Даже над бесплодием. Вы наконец-то сможете познать счастье отцовства!

— Но моя супруга уже не в том возрасте… — с печалью заметил король.

— Если вы покорите Валинор, никто не оспорит ваше право на наследника! Даже королева Ар-Зимрафель. Думаю, она будет рада усыновить чужого ребёнка. А поскольку королевская кровь течёт и в вас, то ваши дети станут обладать всеми правами на престол! Из-за бездетности Ар-Зимрафель право на трон полностью перейдёт к ним.

Майрон хорошо понимал, где у короля слабое место. И весьма удачно на него надавил. Глаза Ар-Фаразона сразу загорелись, а сам король пришёл в неописуемое возбуждение.

— Хм… А далеко этот Аман? — взволнованно спросил он. — И какого он размера?

— Бессмертные земли не так далеки, как вы думаете. На самом деле ваш остров расположен между ними и Средиземьем ровно посередине. Сколько плыть до Средиземья, столько и до Амана. А что до размеров, то я нарисую для вас подробную карту.

— Как до Средиземья? — удивился правитель Нуменора. — Странно, что мы ни разу его не видели.

— Это потому, что ваши легенды не врут. Валар действительно укрыли свои земли от человеческого взора волшебной пеленой, — майа презрительно усмехнулся. — Но, поверьте, совсем не для того, чтобы наказать человечество за грехи. Просто они вас боятся!

Таким образом, все прошедшие десять лет король Ар-Фаразон готовился к самому грандиозному походу в своей жизни, собираясь захватить Аман. Подобное действо требовало создания немыслимого прежде количества кораблей, подготовки новых воинов, не говоря уж об оружии и припасах. Жизнь в Арменелосе забурлила, число жертвоприношений ещё больше возросло, войска же постепенно переправлялись на западное побережье острова, готовясь к последующему отплытию.

Пожалуй, проблем у Майрона оставалось только две. Первая сводилась к тому, что глупый правитель Нуменора пребывал в абсолютном убеждении, будто его советник отправится на битву вместе с ним. И лично прибьёт Манвэ и Варду во славу Моргота. Решение этой проблемы дух гармонии и порядка оставил на потом, рассудив, что на крайняк можно будет сбежать и прямо с корабля.

Ну а вторая проблема была скорее и не проблемой, а маленькой досадной неприятностью. О готовящемся походе прознали верные, естественно начав громко бухтеть. Да и сами валар похоже о чём-то догадывались. По крайней мере, участившиеся шторма и бури прямо об этом свидетельствовали. Что-что, а власти над своей стихией ни Манвэ, ни Ульмо точно не растеряли.

Если нуменорцы чего-то и опасались, так это штормов. Огромные волны вполне могли отбить у них охоту куда-то плыть. И верховному жрецу Моргота постоянно приходилось этих людей успокаивать, говоря, что западные владыки просто пытаются их напугать. А на деле, все эти шторма — не более чем страшилка для детей.

Да, даже тот прошлогодний шторм, что затопил пять кораблей сразу.

А вот за Верными приходилось постоянно следить. Больше всего Майрон боялся, как бы эти почитатели Эру не взялись бы за ум и не попытались сделать то, что должны были выполнить много лет назад — убить своего короля. Ведь тогда весь его план сорвётся, и нуменорское войско останется живо. А Мордор так и будет чужой колонией до самого Второй Песни Бытия.

Но реальность и тут превзошла все ожидания. Предводитель Верных Амандил вовсе не собирался убивать своего дальнего родича. Вместо этого он решил сплавать в Валинор лично и попросить там помощи. Неужто начитался сказок про своего предка Эарендила?

Сидя на мачте небольшого корабля, маленькая рыжая птичка с интересом выслушивала те последние наставления, что Амандил раздавал своему сыну Элендилу и двоим внукам.

— Тебе же, мой сын, и тем, кто идет за тобой, я дам такой совет: снарядите корабли и соберите на них всё, что дорого вашему сердцу. Когда же будете готовы, придите в гавань Ромэнны и пустите слух, что вы последуете за мной на восток. Ар-Фаразон не станет печалиться, если мы уплывем, пусть даже и навсегда. Нельзя только демонстрировать, что ты собираешься взять с собой много народа, ибо это обеспокоит короля. Ведь он затевает войну, в которой ему понадобятся все силы. Найди тех Верных, что действительно тверды в своей вере и, если они захотят того, пусть тайно присоединятся к тебе и поступают так, как ты.

Люди продолжали прощаться и о чём-то болтать, но Майрон уже не слушал. Как мило! Амандил и его прихвостни наконец-то поняли, что надо валить. А ведь сколько раз владыка Мордора лично им всё это твердил!

После долгого и слёзного прощания Элендил и его сыновья остались на берегу, а Амандил с тремя слугами взошёл на борт корабля. Небольшое судно медленно отчалило от пристани Роменны и отправилось на восток. Предводитель Верных хотел обмануть Ар-Фаразона, собираясь сначала отплыть к Средиземью, а затем, обогнув остров, взять курс на запад. Вот только валар не обманешь. И все последние месяцы вокруг Нуменора бушевала довольно серьёзная буря.

Пока люди огибали родную землю, маленькая птичка продолжала их навещать раз в несколько дней. Если честно, майа даже надеялся, что глупый человек передумает. Ведь с каждым днём устрашающие волны становились всё сильнее. К чему бы ни стремился Амандил, но в Валиноре его явно не ждали.

К несчастью, этот человек был упрямцем по жизни и продолжал свой путь к верной гибели.

— Мы должны быть сильными, — повторял он своим слугам изо дня в день. — Валар просто желают испытать нашу веру!

Однако Майрон хорошо понимал, что никакое это не испытание, а самое что ни на есть последнее предупреждение. Поверни назад или отправляйся на дно.

В конце концов, положение дошло до крайности, а троих слуг смыло за борт. И тогда прилетевший поглазеть дух гармонии и порядка попытался утихомирить явно колдовской шторм. Да, он не умел повелевать водой и едва ли мог справиться с самим Ульмо. Но Ульмо тут пока ещё и не пахло. Скорее уж Оссе развлекается. А вот что Майрон точно умел — так это наводить порядок. Колдовские штормы — непорядок явный. Следовательно, их можно ослабить.

Перелетев на нос корабля, птичка начала насвистывать свою собственную песенку, заставляя волны усмирить свой нрав, а ветер немного стихнуть. Так корабль продержался ещё один день. Вот только и создатели шторма вдруг догадались, что на плывущем к ним судне есть кто-то невероятно сильный. К концу суток ветры поднялись снова, и сдерживать их стало крайне тяжело.

К Оссе прибавилась его подруга Уинен? Или это всё-таки Ульмо?

Получить ответ на свои вопросы Майрон не успел, так как внезапно понял, что на него кто-то смотрит. Обернувшись, рыжая птичка обнаружила прямо перед собой насквозь промокшего Амандила, который с удивлением её рассматривал.

— Птица… — растерянно пробормотал он. — Ты сдерживаешь эти волны? Но что ты такое?

Решив, что терять уже нечего, майа принял свой истинный облик, дополненный огненно-рыжими крыльями на случай, если человек решит столкнуть его за борт.

— Догадайся, что я такое! — саркастически усмехнулся он.

— Ты?! — ахнул Амандил, в ужасе отпрянув назад.

Радовало лишь то, что у предводителя Верных не было оружия. Ведь везти его в священный Валинор люди не решились.

— А кого ты ждал? Манвэ с Вардой?

Но такого юмора человек явно не оценил.

— Убирайся прочь с моего судна! Это из-за тебя валар не пускают меня в Бессмертные земли!

— Из-за меня?! — возмутился Майрон. — Да если бы не я, ты бы утонул ещё вчера!

— Ты лжёшь! — Амандил принялся оглядываться в поисках тяжёлых предметов. — Это ты виновен в смерти моих людей!

— В смерти твоих людей виноват только ты сам! Я давно вам говорил, чтобы вы уплыли в Средиземье!

Но воспринимать какие-либо доводы человек был уже не способен. Найдя какой-то старый багор, он с силой размахнулся длинной палкой, норовя зашибить железным крюком своего врага.

Тут же взмахнув крыльями, майа перелетел на носовую фигуру, каким-то образом умудрившись с неё не упасть, не смотря даже на качку.

— Поверни корабль и плыви домой! — громко крикнул он, указав рукой туда, где находился Нуменор. — Валар не пропустят тебя в Аман, ибо ты виновен в злодеяниях своего народа не меньше, чем все остальные! Возвращайся к сыну и помоги ему переселить Верных в Средиземье! У них там каждое судно на счету!

— Ха! Думаешь, я дурак?! — разъярённый Амандил снова попытался дотянутся до Майрона крюком. — Ты боишься, что я приплыву в Аман и попрошу там помощи!

— А ты думаешь, будто валар не знают, что творится на вашем острове? Их орлы постоянно сидят на Менельтарме и всё видят! Если бы они хотели помочь Нуменору, то давно бы уже помогли! Просто вы этого не заслуживаете!

Грозно зарычав, предводитель Верных попытался залезть на носовую фигуру сам, и владыка Мордора был вынужден взлететь в воздух.

— Прочь! — продолжал кричать безумный человек. — Проклятый демон! Вот увидишь, валар прикончат тебя!

Поняв, что дело безнадёжно, Майрон разочарованно вздохнул.

— Ты действительно дурак, — устало произнёс он. — Что ж, если хочешь утонуть, оставайся здесь. А у меня ещё дел по горло!

Быстро замахав крыльями, дух гармонии и порядка грациозно развернулся в воздухе и понёсся над бешеными волнами к оставленному острову. Видя, что враг сбежал, Амандил издал победный торжествующий вопль, переходящий в какой-то странный истерический смех. Несколько минут он то смеялся, то плакал, наблюдая за тем, как стремительно растут за бортом неистовые волны. А потом его корабль перевернулся и скрылся навсегда в бушующей бездонной пучине.

Глава 67

С тех пор как Амандил отправился в своё последнее путешествие, бури, ураганы и подземные толчки сотрясали Нуменор, сменяя друг друга. То дождь, то град. Майрон уже и забыл, когда последний раз видел солнце. Вершина Менельтармы скрывалась в низких тёмных облаках, но интуиция подсказывала, что если где и светло, так только там. Почему бы ему не слетать в святилище Эру и не отдохнуть от царящего внизу безумия хотя бы чуть-чуть?

Жертвоприношения происходили в храме практически без остановки. Более того, некоторые безумные личности бросались в жаровню сами. Особенно после того, как валар вздумали пугать людей колдовскими тучами в форме птиц. Кое-кто даже принял это за нападение.

— Западные Владыки выступили против нас! — злобно бухтел спятивший в конец Ар-Фаразон. — Они ударили первыми! Но потом ударим мы!

Вот тогда и последовал приказ принести ещё больше жертв во славу Мелькору. Как будто падший вала мог ему хоть чем-то помочь.

Устав от невыносимой вони, что царила в Храме Властелина Тьмы, верховный жрец взобрался на башенку, дабы подышать чистым воздухом. Чистым он, конечно, был относительно. Ведь именно через башню проходил главный дымоход. Но из-за сильного ветра дым быстро сносило в сторону, и с той стороны, откуда он дул, вонь практически не ощущалась.

С наслаждением вдохнув побольше воздуха, Майрон довольно осмотрелся. Над Арменелосом опять бушевала гроза, а смертоносные молнии били прямо в дома, не редко поражая и тех идиотов, что осмелились выйти на улицу в такую отвратительную погоду. Да, владыка Мордора был доволен. Ведь всё происходящее свидетельствовало о том, что валар наконец-то зашевелились. Этак, может, и похода в Аман не потребуется. Лично сюда заявятся!

Зелёные глаза майа осмотрели изрядно потрёпанный ветром город, а потом возвратились обратно к Менельтарме. Что, если слетать туда прямо сейчас? Людей на улице почти нет. Может никто и не заметит?

Дух гармонии и порядка уже готов был сигануть с верхушки храма прямо в чёрные тучи, но тут над его головой раздался оглушительный грохот, и в купол храма ударила молния. Всё здание как будто подпрыгнуло, заставляя верховного жреца схватиться руками за парапет, а в серебряном куполе образовалась чудовищная трещина.

На мгновение Майрон оцепенел. Его, что, хотели убить? Осторожно высунувшись из под козырька, владыка Мордора вгляделся в тёмное небо.

— Да, я поступил жестоко с этими людьми! — громко произнёс он на родном валарине. — Но разве они не заслужили достойной кары? Может я был в чём-то не прав? Ну, так поразите меня за это молнией!

Слепящие огненные змеи забили вновь, ударяя в самые различные места, но в башню ни одна так и не попала. Если бы целили в него, то попали бы именно в башню. А значит, и первая молния предназначалась храму.

Или это просто случайное совпадение. Снова покосившись на Менельтарму, майа перегнулся через ограждение и посмотрел, что творится внизу. У ворот в Храм Мелькора начали собираться люди. Кто-то выбегал из самого здания и вытаскивал раненных. Кто-то просто тыкал руками вверх, указывая на своего жреца.

— Вы видели?! Зигур сумел заклясть эту грозу! — послышались крики особо впечатлительных идиотов. — Молнии не тронули его!

— Должно быть, он воистину бог! — тут же заохали окружающие зеваки. — Отныне мы будем поклоняться именно ему!

— Да когда ж вы сдохнете? — тихо простонал Майрон, увидав такую знакомую людскую реакцию на любое чудо.

А затем он создал себе крылья и прямо на глазах у собравшейся публики быстро понёсся к горе. Наплевать на всё! Пусть сочиняют свои байки, сколько захотят!

Как ни странно, но, даже пролетая сквозь плотную чёрную тучу, владыка Мордора так и не словил ни одной молнии. И это придало ему некую храбрость. Вынырнув из клубящейся мглы, майа устремился к вершине и ловко приземлился на один из камней. Святилище Эру действительно оказалось залито солнцем, и в нём по-прежнему царила абсолютная тишина. Ни грома, ни молний, лишь тишина и покой. Майрон даже чуточку пошаркал ногой, дабы убедиться, что ещё не оглох.

Чувствуя, как только что обретённая храбрость начинает его покидать, владыка Мордора дошёл до центра площадки и присел на небольшой камушек. Три орла появились будто из ниоткуда, тут же впившись в него своим внимательным взглядом.

А ведь они служат Манвэ, напомнил Майрон самому себе. Не Эру, а именно Манвэ. И их хозяин узнает о каждом слове, что будет произнесено здесь.

Ну, и ладно! Быть может, так даже и лучше!

Набрав в грудь побольше воздуха, дух гармони и порядка медленно выдохнул, а затем поднял лицо к небу, уже ощущая, как бесконечная синева над ним приходит в движение. Куда там орлам Владыки ветров, способным видеть лишь внешнюю сущность любых явлений. То, что взирало на Майрона сверху, видело всё. По крайней мере, он сам очень на это надеялся.

Всевидящий взгляд верховный жрец Мелькора выдержал секунд десять, но потом всё же опустил лицо к земле.

— Ты сердишься, да? — тихонько спросил он, тут же саму себе и ответив. — Я знаю, Ты сердишься. А ведь я всё это сделал именно для Тебя.

Тишина. Ни ветра, ни пения птиц. Вцепившись дрожащими пальцами в холодный шершавый камень, майа продолжил:

— Разве я многого хотел? Просто, чтобы эльфы, люди и орки жили мирно! Только они не захотели… Сначала эльфы, а потом нуменорцы. Я не стремился к войне ни с теми, ни с другими! Островные захватчики напали на Средиземье первыми!

Опять тишина. Однако небесная синева как будто угрожающе потемнела. И Майрон склонил свою рыжую голову ещё сильнее.

— Я всего лишь выполнял то, что было мне поручено! — сбивчиво затараторил он, будто стараясь перед кем-то оправдаться. — Я пытался навести в Средиземье порядок! Ты всемогущ, Ты всё видишь и всё знаешь. А я — жалкий дух гармонии и порядка. Я даже не вала! Если бы ты дал мне способность всё видеть и всё знать, то, наверное, я нашёл бы правильный выход. Но сейчас я способен лишь действовать, исходя из обстоятельств…

Майа всё же осмелился жалобно заглянуть в небо, но тут же снова опустил лицо. Ну, почему, он должен оправдываться один?! Хоть бы эти дурацкие орлы что-нибудь сказали!

— Да, я один! Я один вынужден придумывать, как защитить созданный нами мир от охватившего его искажения! А разве это правильно?! Разве Ты не поручил эту важную миссию нам всем?! Где были валар, когда нуменорцы порабощали жителей Средиземья? Быть может, они скажут, что конфликты между людьми их не касаются? Но разве не валар дали жителям Нуменора столь несправедливое преимущество? Разве не они наделили этих людей силой, долгожительством и прочими дарами, наплевав на всех остальных! Так кто в ответе за преступления нуменорцев, и почему владыки Запада не захотели исправлять собственные ошибки?! Вместо этого они отгородились от всего остального мира и занимаются лишь самолюбованием!

Огромный орёл издал протестующий клёкот, но под грозным небесным взглядом мгновенно заткнулся. И Майрон понял, что может говорить дальше.

— Я призываю Владыку Ветров к ответу! — громко заявил он. — Если Манвэ — действительно король Арды, то пусть выполнит свои обязательства перед этим миром или передаст свои полномочия тому, у кого всё же хватит решительности остановить нуменорцев и их безумного короля! В любом случае скоро их флотилия выдвинется к побережью Амана, где столь огромные полчища людей вырежут всех тамошних эльфов! Так что пусть Манвэ решает быстрее! Ждать сто лет люди не будут!

Произнеся столь пылкую речь, владыка Мордора ещё раз вгляделся в небо, потемневшее настолько, что, казалось, сквозь него видны звёзды. Но ярость недремлющего ока он ощущал и без темноты. Таким разгневанным Эру был только в те далёкие времена, когда услышал Искажение в Песне Бытия. Наверное, всевидящий взгляд был способен поставить своего дерзкого слугу на колени или же вдавить его в землю. Однако эта невыносимая тяжесть вдруг бесследно исчезла. Издав громкий клич, все три орла сошли со скал и полетели куда-то на запад.

Судорожно глотнув воздуха, Майрон потряс головой и постарался прийти в себя. А затем осмотрелся. Сколько же времени он тут провёл? Пока советник короля произносил свою речь, на мир действительно опустилась ночь, и над его головой мерцали самые настоящие звёзды. Никакого всевидящего взгляда. Почему-то в этот момент дух гармонии и порядка ощутил себя брошенным и безумно одиноким.

— Я устал и запутался… — едва слышно пробормотал он. — Ты, правда, не можешь меня размыслить?

Но ему никто не ответил. Тихонько всхлипнув, майа прикрылся от внезапного порыва ветра своими крыльями и посильнее завернулся в тёплый чёрный плащ.

Ветер. Владыка Мордора провёл на вершине Менельтармы всю ночь, постепенно осознавая, как изменяется то место, которое ещё вчера являлось оплотом спокойствия и тишины. Теперь же он слышал и раскатистый гром, и даже треск молний, что били где-то далеко внизу. Радовало только одно. Подняться настолько высоко чёрные тучи не могли, и Святилище Эру всё также озаряло тревожное утреннее солнце.

Зачем он тут сидел? За ночь Майрон едва не превратился в ледышку, и только внутреннее пламя не позволяло ему замёрзнуть совсем. Но он продолжал ждать. Ждать какого-нибудь ответа. Пусть даже не ответа, но хоть толику внимания. Хотя бы на секунду! Увы, но всевидящее око смотрело куда-то в другое место… Не вернулись и орлы.

Впрочем, спустя ещё пару часов, верховный жрец Мелькора всё же ощутил на себе пристальный взгляд. И взгляд явно человеческий. В очередной раз подняв своё измученное лицо, он увидал перед собой нового предводителя Верных Элендила и его двоих сыновей. Вроде бы их звали Исилдур и Анарион.

— А ты что тут делаешь?! — тут же воскликнул человек, позабыв даже о запрете на произнесение звуков.

Или все запреты были отменены? Ведь тишина пропала отсюда ещё ночью!

— Тебе-то какое дело? — фыркнул майа, демонстративно отвернувшись от побеспокоивших его Верных в другую сторону.

По крайней мере, они не забыли о запрете на оружие. А, значит, большой опасности не представляют.

— Это наше священное место! — гордо заявил Элендил. — И не таким бесстыжим мразям, как ты, его осквернять!

— Это место вовсе не ваше! — возразил Майрон, всё же обернувшись к нему в пол оборота. — Ибо не только люди являются творениями Эру! Я — такое же его творение, как и ты! Вот поэтому я имею полное право здесь находиться!

— Наглый подонок! Твой хозяин — не Эру, а Моргот! И не важно, кто из них тебя создал!

— Моргот?! — майа громко и выразительно расхохотался. — Этот хаотичный идиот, трусливый до самой глубины своей жалкой душонки? Как он может быть мне господином, если уже больше трёх тысяч лет пребывает где-то в Пустоте?

Все три человека вытаращили глаза. Такого откровенного ответа не ожидали даже они.

— Так ты врал! — догадался Элендил. — Проклятая тварь! Ты врал королю, дабы заставить наш народ поклоняться этому чудовищу!

— Я врал королю с одной единственной целью, — тут же поправил его Майрон. — Чтобы спасти своё государство от полного разграбления! Я не поклонялся Мелькору и не заставлял делать подобное никого другого! Ваш король придумал это сам!

— Лжец! — убеждённо выкрикнул один сыновей Элендила, кажется Исилдур. — Ты врал нам раньше и врёшь сейчас!

— Вы сами себе врёте, — снова возразил владыка Мордора. — Вы похожи на эту вздорную королеву, что десятилетиями жила за счёт награбленного и не сделала ничего, дабы остановить свой народ. Это вы служите Морготу. Все вы! И весь ваш Нуменор достоин самой суровой кары!

— Может, мы в чём-то и виноваты, — согласился Элендил, немедленно удостоившись недовольных взглядов своих сыновей. — Но это сущий пустяк по сравнению с тем, что натворил ты! Жаль, что у меня нет оружия! Но если я встречу тебя ещё раз, то, клянусь, ты ответишь мне за всё!

— С радостью приму твой вызов, — Майрон насмешливо улыбнулся. — Уверен, что всемогущий Эру легко рассудит, кто из нас прав.

— Не смей даже упоминать Его имени! — вклинился в разговор Анарион.

— Ооооо! Вы так рьяно Его защищаете? Я впечатлён. Ещё бы вы также рьяно защищали Его идеалы, — дух порядка поднялся с камня и принялся разминать затёкшие крылья. — Как вы тут оказались? Мне кажется, Ар-Фаразон выставлял на подступах к этой горе охрану.

— Вся охрана была отозвана в связи с походом на Аман! — сердито пояснил Элендил.

— И вы тут же решили этим воспользоваться, чтобы выразить почтение истинному Богу? — Майрон снова улыбнулся. — Боюсь, вы немного опоздали. Я уже с Ним пообщался. И, начиная с этой ночи, на Менельтарму Он больше не смотрит. Не смотрит принципиально. Даже орлы Владыки Ветров покинули это место. Но вы помолитесь. Лишнем-то не будет. Я просидел тут много часов, ожидая, что Он вернётся. Быть может, вам повезёт больше.

— Опять враньё! — убеждённо буркнул Исилдур. — Эру не мог оставить это святилище!

— Вот вы и проверьте, — примирительно добавил майа. — А теперь прощайте. И не задерживайтесь с отплытием в Средиземье. Я уже устал делать вид, что в упор не замечаю аж девять кораблей, которые стоят в Роменне, хотя всем было велено явиться в Андуниэ! Если так пойдёт дальше, то мне придётся вас поторопить, подписав приказ об аресте!

Не обращая больше внимания на обескураженных людей, владыка Мордора пошагал прямо к обрыву, затем раскрыл свои крылья и просто спланировал вниз.

— Отец! — тут же ахнул Исилдур, едва их враг скрылся из виду. — Это чудовище знает о нашем секретном плане!

— Не удивительно… — с опаской проворчал Элендил. — Ведь у него повсюду шпионы.

— Но почему он хочет, чтобы мы уплыли? Ведь Таурон уже являлся к нашему деду…

— И ваш дед всё уже вам объяснял, — нравоучительно напомнил новый предводитель Верных. — Для Врага это самый простой способ быстро избавить Нуменор от всех последователей Эру. Тогда он сможет управлять нашим островом, не опасаясь уже ничего.

— Он и так ничего уже не опасается, — с сомнением заметил его старший сын. — И что Таурон сказал про это святилище? Будто бы Эру больше сюда не смотрит?

— Я не знаю, — Элендил покачал головой. — Но раньше тут было как-то не так. В прежние годы я не мог вымолвить на Менельтарме ни одного слова. А теперь… Теперь она стала самой обычной горой.

— Мог ли он осквернить это место? — Исилдур подозрительно огляделся в поисках возможных признаков человеческих жертвоприношений.

— Сомневаюсь, — честно признался его отец. — Никогда прежде Таурон не смел осквернить Менельтарму. Мы пришли сюда безоружными, и он тоже. Но что мешало ему уничтожить нас при помощи магии? Думаю, только одно. Эта тварь просто не смеет пролить здесь чужую кровь!

— А мог ли он взаправду общаться тут с Эру и чем-то его разозлить?

— Возможно, — снова признал Элендил. — Мы понятия не имеем, какими способностями обладают айнур. Таурон был прав в одном. Нам нужно приступить к нашим молитвам. Илуватар видит и слышит всё! Заметит он и нас. В любом случае, наша семья покидает Нуменор навсегда, и это последняя возможность посетить столь священное место.

— Тогда преступим, — поддержал его сын. — Эй, Анарион, ты с нами, или как?

Младший из братьев успел дойти до края площадки, дабы убедиться, что Враг действительно покинул вершину горы, а не притаился за камнем. Однако, обернувшись на зов, второй сын Элендила быстро пошагал обратно.

— Но какие же красивые у него крылья! — мечтательно произнёс Анарион, вернувшись к остальным членам своей семьи. — И как здорово он на них летает! Интересно, все айнур так умеют?

— О, сын! — в притворном ужасе простонал предводитель Верных. — Я не верю своим ушам! Что за безумные слова ты только что сказал?!

Глава 68

Когда Майрон возвратился во дворец, то мечтал только об одном. Хоть бы новости о вчерашнем происшествии не достигли ушей Ар-Фаразона. Но он прекрасно понимал, что подобные мечты тщетны. О разрушении купола Храма Мелькора не слышал только глухой. И всё же когда облачённая в чёрную мантию фигура предстала перед высоким золотым троном, король Нуменора спросил его не об этом.

— Почему ты никогда не рассказывал, что умеешь летать? — удивлённо вопрошал Ар-Фаразон, глядя на своего советника сверху вниз.

— Это была вынужденная мера, мой государь, — майа низко поклонился, будто желая загладить свою вину. — Когда люди видят меня летающим, то всегда слишком бурно на это реагируют.

— Что значит «бурно»? — человек недовольно нахмурился. — Разве можно скрывать такие вещи от своего короля?

— Ещё раз прошу вашего высочайшего снисхождения. Просто когда-то мне уже довелось совершить столь ужасную ошибку. Будучи владыкой Мордора, я неоднократно демонстрировал народу свои полёты и прочие чудеса. Но в итоге глупые люди объявляли меня богом, начинали возносить молитвы и падать на колени. Вы даже не представляете, сколько раз я пытался рассказать им о Боге истинном. И всё без толку. Не желая оскорбить Его подобной глупостью, я был вынужден отказаться от дальнейших полётов.

На всякий случай Майрон поклонился королю ещё раз. Брови Ар-Фаразона удивлённо изогнулись, но взгляд заметно потеплел.

— Что ж, причина действительно достойная, — с благоговением признал он. — Я получил донесение, будто люди возле Храма тоже успели объявить тебя богом. Пожалуй, нужно их разыскать и принести в жертву Властелину Тьмы! А мне следовало догадаться. Ведь я не единожды видел во дворце древние камни с изображением крылатых существ. Скажи, у Мелькора тоже были подобные крылья?

— Крылья нужны только для полётов, — как можно более аккуратно ответил майа. — В повседневной жизни их постоянное ношение вызывает неудобство. Великий Властелин Тьмы хотел быть поближе к своим верным слугам и редко покидал чёрный трон. Поэтому он предпочитал бескрылый облик. Но в более стародавние времена, когда мир был ещё юн, а стихии бродили по нему в своём истинном облике, Мелькор, безусловно, предпочитал летать.

— Жаль, что я не застал тех событий и не видел его могущества, — человек печально вздохнул. — Но ведь всё ещё впереди. Валар посмели напасть на наш Храм! И теперь я воочию убедился, что они и впрямь слабы! Жалких сил Западных Владык хватило лишь на то, чтобы пробить брешь в куполе. А одолеть тебя они не смогли вовсе. Мне кажется, время пришло. Пора нанести ответный удар по их территории! Тем более что все приготовления завершены.

— Вы готовы начать войну? — на всякий случай уточнил дух гармонии и порядка, с трудом сохраняя спокойный вид, хотя душа его ликовала.

— Мы! — гордо подчеркнул король Нуменора. — Мы, Зигур. Я и ты! Мы вместе отправимся к далёким берегам и покараем тех нечестивцев, что посмели выступить против истинного владыки этого мира!

— Кхм… — Майрон слегка замешкался. — Боюсь, существует одна маленькая опасность. Наши враги постоянно насылают на остров бури и грозы. Пока что мне удаётся немного их ослабить. Но стоит нам уплыть, и валар получат возможность беспрепятственно испепелить весь Нуменор! Даже если Храм останется цел, что будет с домами простых людей?

— Неужели эти мерзавцы способны и на такое?!

— Ещё как! Вы бы видели, во что они превратили дома мирных обитателей крепости Мелькора! Там же камня на камне не осталось!

— Проклятые демоны! — Ар-Фаразон задумчиво откинулся на спинку своего трона. — Но что же нам делать?

— Не волнуйтесь, я уже всё придумал, — Майрон был — сама честность. — Прежде всего, необходимо как можно скорее перенести боевые действия на их континент. Ведь тогда валар будет уже не до Нуменора. Самим бы выжить. И поэтому вы поплывёте в Аман без меня. Я же все те дни, что потребуются для вашего похода, буду охранять этот остров и всех оставшихся жителей. А как только вы высадитесь в Благословенных землях, я почувствую, что силы врага перенаправились туда, и тут же к вам прилечу. Поверьте, такой перелёт вовсе не займёт много времени.

— Но сможем ли мы добраться до Амана без тебя? — с явной опаской усомнился король Нуменора. — Ведь в море уже много дней не прекращается шторм, а у нас не будет никакой волшебной защиты!

— Сможете! — пообещал майа, всё-таки не сдержав коварную ухмылку. — Сегодня ночью Властелин Тьмы послал мне видение. Он лично защитит ваши корабли и приведёт к заветной цели!

С тех пор, как владыка Мордора побывал на Менельтарме, прошло ещё несколько тревожных дней. Земля заметно подрагивала, а вершина горы начала исторгать дым, будто превращаясь в настоящие святилище Моргота.

Ар-Фаразон перебрался в Андуниэ, где отдал приказ грузить припасы на корабли и строить войска. Последний день его пребывания в Нуменоре и вовсе превратился в сущий кошмар. Небо на западе окрасилось в багровые цвета, создавая мрачную иллюзию повсеместного пожара. А над головами встревоженных жителей проносились грозные стаи великих орлов, не вызывая у нуменорцев ничего, кроме ужаса и ещё большего гнева.

— Дешёвые фокусы от Манвэ! — фыркал оставшийся в Арменелосе майа, даже не соизволив проводить своего государя в столь опасное путешествие. — На любые выкрутасы готов, лишь бы не выполнять свою работу!

И всё же, в момент отплытия королевского корабля из гавани, бушевавшие над Нуменором бури неожиданно стихли. Похоже, Владыка Ветров наконец-то понял, что его фокусы уже не помогут. Исчезли и волны. Оглашая наступившую тишину пением труб, невиданная прежде армада кораблей вышла из Андуниэ и навсегда растворилась в опустившейся на мир ночи.

— Воистину, сам Мелькор защитил наш флот от этих ужасных валар! — только и шептались служители Храма, обнаружив столь резкую смену погоды. — Всё вышло именно так, как и обещал королю Зигур!

В отсутствии Ар-Фаразона за главного на острове естественно остался именно Майрон. Но только фактически. А юридическая власть всё ещё принадлежала королеве Ар-Зимрафель. Владыка Мордора продолжал обитать во дворце и время от времени видел, как уставшая и постаревшая женщина медленно бродит по саду в полном одиночестве.

Но самого его заботило немного другое. Пускай погода и улучшилась, однако земля под ногами продолжала ощутимо подрагивать. И всё чаще глаза верховного жреца Мелькора тревожно разглядывали дымящуюся вершину Менельтармы. Множество лет обитатели этого острова творили неописуемые мерзости во имя Властелина Тьмы, а силы Хаоса накапливались в подземных глубинах. Но теперь эти силы рвались на свободу. Как бы не дошло до извержения?

Майа старательно прислушивался к собственным чувствам, пытаясь уловить малейшие изменения в соотношении Хаоса и Порядка. Эру явно прогневался на эту землю, и всё же что-то продолжало её защищать. А девять кораблей по-прежнему стояли в порту Роменны. Уж, не о них ли так печётся Создатель? Пожалуй, этих Верных идиотов стоит поторопить с отплытием!

Взяв перо и пергамент, Майрон быстро накатал на нём незамысловатый текст, а затем отправился искать официальную правительницу.

Как он и думал, королева Нуменора обнаружилась в саду. И опять совершенно одна. Ар-Зимрафель сидела на скамье возле небольшого фонтана и безразлично смотрела на падающие капли воды. За последние месяцы в волосах женщины явно прибавилось серебра, плечи заметно осунулись, а тёмное платье вызывало ощущение траура. И даже всевозможные гадости больше не вылетали из её уст. Подойдя к скамье, майа учтиво склонил голову, а потом присел рядом.

— Ты добился своего… — тихонько произнесла королева, даже не повернув к нему своего бледного лица.

— Ещё нет, — возразил дух гармонии и порядка. — И для достижения поставленной цели мне нужна ваша помощь.

Ар-Зимрафель наконец-то оторвала свой взгляд от воды, и Майрон увидал на её лице хорошо прикрытый пудрой внушительный синяк.

— Помощь? — переспросила она. — Ты, должно быть, смеёшься.

— Нисколечко, — заверил её владыка Мордора, а затем протянул тот самый пергамент, который только что написал.

Взяв документ в руки, королева даже не удосужилась его прочитать.

— Что это?

— Это приказ об аресте семьи покойного Амандила.

В глазах женщины полыхнул гнев.

— Зачем ты мне это принёс? И с чего ты взял, что Амандил мёртв?

— Последний раз, когда я его видел, корабль этого человека угодил в такой шторм, из которого живым не выходят, — пояснил майа. — А приказ я принёс для того, чтобы вы сообщили о нём Элендилу. — Мол, Зигур уже распорядился предать его священному огню, так что пора сваливать в Средиземье. Думаю, вам он поверит.

Но теперь на лице Ар-Зимрафель отобразилось недоумение. Что за непонятную хитрость придумал коварный враг?

— Какой в этом смысл? — уточнила она. — Разве ты не можешь арестовать его просто так?

— Я не собираюсь его арестовывать. Я лишь хочу, чтобы корабли Верных покинули Нуменор как можно скорее.

— Только не говори, что ты спасаешь Верных, — тут же огрызнулась женщина.

— Они — почитатели Эру, пусть и далеко не самые лучшие. Мне кажется, Создатель не желает их гибели и даёт ещё один шанс исправить свои ошибки.

Услышав столь странный ответ, королева недоверчиво фыркнула.

— Неужели ты настолько боишься Эру, что даже не смеешь тронуть его почитателей? Никогда в это не поверю!

— Кто я, а кто Эру? — ответил Майрон вопросом на вопрос. — Не мне перечить Его воле, хоть я и могу быть с ней несогласным.

— Значит, всё же боишься, — заключила Ар-Зимрафель. — А остальные? Есть ли у моего народа хоть какая-то надежда?

— Откуда мне знать? — дух гармонии и порядка пожал плечами. — Сейчас судьба людей в руках Манвэ. Владыки Валинора должны, наконец, прийти к какому-то решению. Но едва ли они сообщат об этом мне.

— Каким же тупицей был мой супруг, когда поверил в твоё желание помочь Нуменору, — в отчаяние прошептала женщина, снова отвернувшись к фонтану. — А ведь я говорила ему! Тысячу раз говорила!

— И за это Ар-Фаразон наградил вас таким впечатляющим синяком?

Услышав столь нахальный вопрос, королева тут же вспомнила о своём статусе и гордо вздёрнула носик.

— Не твоё дело!

— Как же не моё, если вас ударили из-за меня?

Воспользовавшись тем, что Ар-Зимрафель демонстративно отвернулась, Майрон поднял руку и поднёс прямо к её голове, приводя в Порядок состояние человеческой кожи. Видимо что-то почувствовав, женщина обернулась и тут же вскрикнула:

— Не смей ко мне прикасаться!

— Так я и не прикасаюсь, — майа попытался искренне улыбнуться, чего у него давно уже не получалось. Наверное, последний раз владыка Мордора искренне улыбался лишь своему покойному коту. — А знаете, что? Почему бы вам не уплыть в Средиземье вместе с Элендилом? Всё равно с таким населением этот остров не ждёт ничего хорошего. Вон и Менельтарма дымит. Мало ли чего?

— Когда-то я уже совершила подобную ошибку, забросив свои королевские обязанности и предоставив правление Нуменором собственному мужу, — в голосе Ар-Зимрафель послышалась горечь. — Ты сказал, Верные получат шанс исправить прежние ошибки? Как я смогу исправить свою, повторив её дважды? Королеве должно находиться со своим народом. А мой народ по-прежнему остаётся здесь. Я лично взойду на Менельтарму и буду просить Эру о милости. Быть может, ещё не поздно…

Дух гармонии и порядка с сожалением вздохнул.

— Идти туда очень опасно, — дал он ей последний совет. — Сейчас на вершине Менельтармы царят силы Хаоса. Да и какая разница, где молиться Эру?

— Это традиция! — пояснила королева. — А именно с нарушения традиций и началось падение Нуменора!

Майрон пожал плечами. Глупые Эрухини очень любили какие-то не менее глупые традиции. Вот тут Эру не спасёт, но если залезть на дымящийся вулкан, то вот там точно спасёт. Когда же они задумаются о том, как спасти себя самому?

— Так вы сообщите Элендилу о приказе? — спросил напоследок он.

— Сообщу, — пообещала ему женщина, вновь возвратившись к безразличному разглядыванию падающей воды.

Решив, что самое время уйти, владыка Мордора поднялся со скамьи и направился к выходу из сада. Но Ар-Зимрафель внезапно его окликнула:

— А что будешь делать ты?

— Я? — майа остановился и удивлённо обернулся. — Сначала удостоверюсь, что ваш народ больше не сможет навредить моему, а потом вернусь в Мордор.

— И ты не боишься, что гнев валар коснётся и тебя.

— Айнур — бессмертные духи. Мы не склонны опасаться за свою жизнь. Да и с чего им меня наказывать?

— Ты виновен ровно в том же, в чём обвиняешь меня и всех верных, — напомнила ему королева. — Ты прожил в Нуменоре много лет и ничего не сделал для того, чтобы образумить его жителей. Ты сто раз мог сказать им, что Мелькор вовсе не бог. А вместо этого вверг нуменорцев в ещё больше безумие!

На мгновение Майрон запнулся.

— Я просто пытался защитить Мордор! Вы захватили меня, но фактически держали в заложниках весь мой народ, грозясь его уничтожить в случае любого неповиновения!

— А до этого ты захватил наши колонии!

— А вы напали на моё войско ещё во времена войны с Эрегионом!

Майа и сам не знал, почему всё время оправдывался перед данной женщиной, но его последний довод вызвал у Ар-Зимрафель полнейшее негодование.

— Это ж когда было?! Полторы тысячи лет назад! Ты ещё Войну Гнева сюда приплети!

— И приплёл бы! — дух гармонии и порядка тоже начал выходить из себя. — С какой вообще стати я должен был вас жалеть?! За все проведённые здесь годы мне было жаль одно единственное существо! Моего кота!

— О, я забыла, с кем говорю, — королева презрительно скривилась, выражая полнейшее отвращение к своему собеседнику. — Владыка Таурон, не ведающий жалости!

Снова услышав ненавистное ругательство, правитель Мордора крепко стиснул кулаки.

— Моё настоящее имя — Майрон! И может быть я не был образцовым айну, но это не даёт вам право обзывать меня какими-то дрянными эльфийскими словами!

— А моё настоящее имя — Мириэль! Но кого это волнует? — женщина невесело усмехнулась. — Прозвища не даются просто так. Часто истинную сущность своего обладателя демонстрируют именно они.

Глава 69

Все последующие дни Майрон проводил в Храме Мелькора, решив отыграть принятую на себя роль до конца. По его подсчётам Ар-Фаразон должен был достигнуть побережья Амана не сегодня завтра, а значит, скоро всё станет ясно. Вдобавок из Роменны пришло донесение, что корабли Элендила отчаливают от пристаней. Осталось лишь дождаться решения Манвэ.

Стоя у покрытого копотью алтаря, майа с каким-то нездоровым интересом наблюдал за очередной церемонией жертвоприношения. Последнее время тут появились даже добровольцы, желающие стать жертвой сами ради победы над заморскими врагами. Кто-то пустил слух, будто подобное действие сделает Мелькора сильнее и поможет одолеть валар.

А ведь наверное сделает… Но не на много. Сколько сил Хаоса высвобождается во время таких жертвоприношений? Моргот собирался уничтожить всю Арду. А тут Эрухини уничтожают себя сами. Даже не нужно ничего делать.

Заметив, что ненароком прислонился краем одежды к алтарю, владыка Мордора брезгливо одёрнул подол своего чёрного одеяния. Он всегда одевался в чёрное. Ведь на светлых тканях быстро появлялись следы копоти. Стоит задеть какую-нибудь стену, и потом не отмоешься.

— Не отмоешься…

Сам того не замечая, эту фразу Майрон произнёс вслух. Нет, отмыть одежду было довольно просто. Другое дело — отмыться самому. Неужели Ар-Зимрафель права, и во всём этом виноват именно он?

«Владыка Таурон, не ведающий жалости»! Дурацкая фраза никак не желала покидать голову майа. Да не заслуживают эти люди никакой жалости! Не за-слу-жи-ва-ют! Сколько невинных жизней отобрали нуменорцы у тех, кто её действительно заслужил? Могут ли они кому-то её вернуть? Нет! Так пускай валар осудят их на смерть!

Глядя, как очередного добровольца обливают маслом и поджигают, Майрон вдруг начал смеяться каким-то тихим и не совсем нормальным смехом, быстро заглушённым пронзительными воплями корчившейся в огне жертвы. Запах горелой плоти сохранялся в Храме, несмотря на брешь в потолке. Казалось, он преследовал верховного жреца даже ночью, накрепко въевшись в собственные рыжие волосы.

С трудом подавив свой нервный смех и почувствовав лёгкую дурноту, дух гармонии и порядка решил как обычно выйти на свежий воздух, но вдруг стены здания весьма ощутимо затряслись. Да так сильно, что с повреждённого потолка посыпались новые камни. Среди остальных жрецов началась заметная паника.

— Больше жертв! — закричал кто-то. — Властелину Тьмы требуется больше жертв!

Перепуганные жрецы потащили к жаровне ещё несколько человек. Но Майрон уже не обращал на это никакого внимания. Не замечал он и бешеной тряски каменного пола, лишь краешком разума осознавая, что ухватился чистой рукой за перепачканный алтарь, дабы не упасть.

Сейчас всё его внимание оказалось сосредоточенно лишь на той стихии, которую он представлял. Всё вокруг тряслось, а Майрон лишь ощущал, как под действием сил Хаоса рушится установленный при сотворении мира Порядок, впервые показавшийся ему настолько хрупким.

Это оно!

В голове наконец-то промелькнула несколько запоздалая догадка. Вот и ответ западных владык! Видимо, Ар-Фаразон всё же добрался до берегов Благословенной Земли. Но что задумали валар? И почему они разрушают установленный Порядок?!

Быстро вытерев перемазанную в саже ладонь о свои чёрные одеяния, владыка Мордора поспешно пошагал к выходу из Храма, даже не глядя на обезумевших жрецов, бросивших прямо в огонь одного из них. Оказавшись за массивными воротами, Майрон остановился на огромной каменной лестнице, поднял лицо к небу и вдруг застыл.

Ибо небо также смотрело на него.

Нет, валар не могли разрушить Порядок, и тем более им были неподвластны силы Хаоса. Единственным, кто управлял и тем, и тем, был сам Эру. И никогда ещё прежде Его взгляд не выражал столько жалости.

Жалость…

Верховный жрец Мелькора продолжал стоять и смотреть, как рушится некогда гордый Арменелос, и как Менельтарма изрыгает неистовое пламя. Кажется, именно туда сегодня отправилась королева… Но мысли Майрона по-прежнему были заняты другим.

Почему всё это делает сам Эру? Почему не Манвэ? Ведь правитель Арды именно он… Неужели Владыка Ветров отказался выполнять свои обязанности?

Впрочем, ответы на свои вопросы он получил тут же, едва приглядевшись к такому сияющему и неестественно живому небу.

— Валар отказались от власти над этим миром? — растерянно пробормотал майа. — Но разве такое возможно?

Видимо, возможно… По-крайней мере только этим объяснялось то неистовое безумие, которое охватывало все стихии подряд и обрушивало всю их мощь на несчастный Нуменор. Земля продолжала трястись и покрываться огромными трещинами, могучие вихри ломали деревья и срывали крыши. Выжившие люди носились по улицам, не зная, куда бежать. Кто-то даже пытался хвататься за «Великого Зигура», умоляя его сотворить какое-нибудь чудо и спасти гибнущий остров.

Но Майрон лишь отталкивал их прочь, продолжая зачарованно разглядывать надвигающийся Хаос. Наверное, сейчас он сильно напоминал маленького ребёнка, внезапно увидавшего, какой же сильный и могучий у него отец. Со страхом, восторгом и любопытством вперемешку дух гармонии и порядка наблюдал за тем, как древний город начинает проваливаться в бездонные расщелины, что разверзлись прямо у его ног. А потом над тем, что ещё уцелело начало медленно подниматься что-то тёмное.

Владыка Мордора присмотрелся повнимательнее. Вода. Невиданная прежде огромная волна неслась прямо на него, смывая всю ту грязь, что накопилась на этой грешной земле. Неужели весь Нуменор погибнет?!

— Ты виновен в этом не меньше нас, — снова прозвучал в голове голос королевы Ар-Зимрафель.

Майа обратил свой взгляд к сияющему небу.

— Я думал… что валар просто потопят людской флот… — снова пробормотал он, впав в глубочайшее замешательство. — Просто уничтожат нуменорское войско… Тогда бы Средиземье оказалось в безопасности. Но я не хотел, чтобы было вот так… Честное слово… Я не хотел…

Однако небесный взор выражал лишь одно сожаление. Жалость ко всем своим неразумным детям. Даже к нему, к Майрону.

Взбесившаяся вода быстро приближалась. Айнур действительно не были склонны опасаться за свою жизнь. Владыка Мордора хорошо понимал, что при такой высоте волны, да при таком ветре улететь будет сложно. А рядом всё ещё метались люди, хватая его руками и умоляя спасти.

— Наверное, я смогу превратиться в рыбу, — промелькнула в голове майа какая-то глупая и даже забавная мысль.

А через мгновение бушующий поток накрыл его и утянул за собой.

Увы, превратиться в рыбу Майрон так и не смог. Помешали ли этому люди, что перед гибелью вцепились в него мёртвой хваткой, или же огромное бревно, что ударило владыку Мордора по голове, едва он оказался в воде, но так, или иначе, майа вдруг ощутил, что связь его духа с телом была разорвана. Если бы он имел рот, то обязательно бы громко выругался, но теперь ему оставалось исторгать ругательства лишь в собственном уме.

Развоплотился! Сколько лет эта напасть обходила его стороной, а тут на тебе!

Какое-то время дух Майрона нёсся в воде вместе с телом, пока бывший королевский советник не догадался, что его удерживает Кольцо, надетое на палец собственного трупа. Кое-как изловчившись, дух гармонии и порядка снял своё главное сокровище, после чего устремился вверх.

Вода плохо воспринимала его огненную сущность, и поэтому майа был сейчас подобен лишь чёрному дыму. Но и уничтожить его совсем эта чужеродная стихия не могла. Тем более что все силы владыки Мордора сохранились в Кольце. Оказывается, и от этой штуковины бывает какой-то толк. Без Кольца восстанавливать тело пришлось бы гораздо дольше.

Но едва проблема с кольцом была разрешена, как тут же возникла новая, в виде нескольких плывущих в воде странных фигур. А вот и прислужники Ульмо. Оссе, Уинен и с ними кто-то ещё. Как же это не вовремя!

Понимая, что в воде шансов у него никаких, Майрон поспешил покинуть эту чересчур негостеприимную среду. Слуги Ульмо никогда не летали, предпочитая плавать. А он, бесплотный дух, сможет легко перелететь куда угодно.

— Лживый предатель! — послышались прямо в воде их непривычные булькающие голоса. — Эонвэ совершил огромную ошибку, когда отпустил тебя!

И всё-таки у владыки Мордора было преимущество. Телесным существам приходилось плыть, а ему просто лететь. И он стремительно понёсся вверх, удирая от внезапной погони. Нуменор продолжал проваливаться куда-то в бездну, и Майрону порой казалось, что погибший остров утянет его за собой, но, в конце концов, впереди забрезжил свет. Выскочив из воды, дух гармонии и порядка взлетел высоко в небо, дабы морские волны и их рассерженные обитатели уж точно до него не достали.

— Морготова шавка! — прокричал ему вслед Оссе, высунувшись из воды. — Только сунься в море и получишь за всё сполна!

Хорошо хоть, что этот тип не умел швыряться огнём. Поднявшись ещё выше, майа завис в воздухе и огляделся по сторонам. Быть может, сказывалось развоплощение, но он сразу понял, что с его зрением что-то не то. Стоило Майрону вглядеться куда-то вдаль, как это место будто приближалось. Вот огромный водоворот, что затянул погибший остров на дно. Казалось, если протянуть руку, он засосёт и тебя. Вот вершина Менельтармы, омываемая чудовищными волнами. Но то, что было дальше, поразило владыку Мордора гораздо сильнее.

Порядок продолжал разрушаться, и этот процесс достиг совершенно немыслимых масштабов. Прежде всего, бесплотный дух заметил, как водоворот начал стремительно расширяться, образуя гигантскую трещину, что пробежала через океан, как бы разделяя его на две части. И эти части быстро расходились в разные стороны, заставляя массы воды падать куда-то во Тьму. На какой-то миг, майа даже испугался, что Создатель решил уничтожить всю Арду сразу. И лишь потом сообразил, что отколот был именно Аман. А тот край мира, на котором оставалось Средиземье, начал странно выгибаться и искривляться.

Кабы это делал не сам Эру, то Майрон уже бы схватился за голову, которой у него теперь не было, и бросился бы выгибать мир обратно, даже не представляя, как. Ведь он — дух Порядка. Наверное, он смог бы этот Порядок восстановить. Мысли, одна страшнее другой, проносились в его сознании.

Если мир выгнуть, вся вода сольётся и утечёт в Пустоту. Сама земля не выдержит такого изгиба и где-нибудь треснет. А что будет с Мордором и его обитателями? Вдруг небесная кара падёт и на них? И не должен ли он, Майрон, перелететь в Аман прямо сейчас? Или лучше остаться в Средиземье?

Благословенный край постепенно отдалялся, будто говоря: «Решай быстрее»! Но в этот момент владыка Мордора снова вспомнил о собственном предназначении. Айнур должны обитать в Средиземье и наставлять Эрухини. Никаких новых указаний от Создателя не поступало. Уж не потому ли Эру отколол дурацкий ненужный Аман? А значит, надо отправляться в Средиземье! Вернуться в Валинор он всегда успеет, пусть даже перелетев через ту самую Пустоту.

Наверное, Илуватар знает, что делает. Решив так, Майрон быстро помчался в сторону Средиземья, всё ещё продолжая ощущать на себе чей-то печальный взгляд.

Мир продолжал изменяться, выгибаясь ещё больше и постепенно приобретая форму шара. Огромные волны прошлись и по побережью, немало его изрезав, но дух гармонии и порядка думал лишь об одном. Как там его народ?

К счастью, всё обошлось. Высокие горы, окружавшие Мордор с трёх сторон, оказались хорошей защитой от любых волн. Повисев над их острыми пиками, осмотрев зелёную долину и вознеся Создателю очередную хвалу, майа быстро полетел к своей чёрной башне, а добравшись до её макушки, юркнул в приоткрытое окно.

Похоже, прилёт его остался практически незамеченным. Дождевые тучи и сильные ветра добрались и досюда. Людей на улице практически не наблюдалось, и только Ородруин встретил своего владыку сердитым гулом, обещая начать извергаться в самое ближайшее время. Стены башни заметно подрагивали, но видимо подобное безобразие наблюдалось сейчас по всему Средиземью.

Арда превратилась в шар? Как странно и интересно. Теперь никто из людей уж точно не сможет добраться до этого проклятого Амана. Эру всегда был заядлым придумщиком. А Манвэ получил по заслугам! Как он мог отказаться выполнять порученное ему задание?!

От осознания себя чуть ли не единственным айну, продолжающим исполнять Замысел, Майрон немного воспрянул духом. Отдохнув после всего пережитого, он подлетел к висящему на стене большому зеркалу, а затем принялся создавать новое тело.

И вот тут его настроение буквально рухнуло, провалившись в бездонную пропасть подобно погибшему Нуменору. Чёрный дым постепенно обретал плотность и очертания облика Эрухини, но чем дольше это продолжалось, тем сильнее майа понимал, что в его способности закралось какое-то Искажение. Да, он смог создать и кости и плоть, но кожа получалась какой-то полупрозрачной и мертвенно бледной, напоминавшей скорее покойника. Волосы же напротив казались неестественно яркими, как будто с его головы свисали языки пламени. Однако самое страшное изменение претерпели глаза. Прежде зелёные, теперь они горели самым настоящим багровым огнём, будто демонстрируя всем окружающим истинную сущность их обладателя.

Медленно приблизившись к зеркалу, Майрон растеряно потёр руками своё лицо, а потом испуганно отпрянул. Что с ним произошло?! Как?! Почему?! Разум владыки Мордора отказывался верить в происходящее. Он, дух гармонии и порядка, был искажён, и теперь даже его внешность не соответствовала ни гармонии, ни порядку! Разве можно защищать Порядок, неся Искажение в самом себе?!

Вспомнив, что заметил странности со зрением ещё после гибели тела, майа вышел на широкий балкон и уставился вниз. Первое мгновение всё выглядело, как обычно, но стоило ему присмотреться к домам обитателей крепости, и они тут же начали приближаться, демонстрируя каждый камень и каждую трещинку в черепице. Более того, Майрон чётко ощутил скрывающихся под крышей людей. Кому-то не нравилась погода, кто-то боялся, кто-то любил, ненавидел или просто хотел есть.

Попятившись назад, владыка Мордора обратил свой взор к видневшимся на горизонте Чёрным Вратам, что защищали вход в его долину. И опять каждое бревно, каждый гвоздь, каждый стражник, спящий в казарме и каждый орк, ворующий кусок мяса у соседа.

Что это?

Потрясённый увиденным майа возвратился в свои покои и снова подошёл к зеркалу. Огненные всевидящие глаза смотрели прямо на него, как два крошечных Эру.

Эру… В голове у Майрона тут же всплыли собственные слова: «Если бы ты дал мне способность всё видеть и всё знать, то, наверное, я нашёл бы правильный выход». Неужели, Создатель исполнил его желание и всё же домыслил свою прежнюю мысль?

— Ты действительно считаешь, что так будет лучше? — тихонько прошептал владыка Мордора, несколько минут простояв перед зеркалом с ужасом осматривая собственное бледное лицо. — Наверное, ты прав… Я не должен сомневаться. Кто я такой, чтобы ставить под сомнение твои дары?

Пройдя в спальню, майа стянул с кровати изрядно запылившееся покрывало и опустился на мягкие подушки. Как хорошо закрыть глаза и ничего больше не видеть. Вот только новое тело уж больно долго не хотело согреваться, как будто весь его внутренний огонь сконцентрировался в одних глазах и волосах. Закутавшись в одеяло, Майрон ещё долго продолжал легонько вздрагивать, не то от холода, не то от чего-то ещё. Но он точно не плакал. Потому что плакать его новые глаза не умели вовсе.

Глава 70

Майрон не выходил из своих покоев ещё пару дней, плохо представляя, как подданные отреагируют на его внешний вид. За это время владыка Мордора успел немало поразмыслить обо всём произошедшем, а заодно и придумать себе очередное оправдание. Да, с Нуменором вышло как-то не хорошо. Но ведь его уничтожил сам Эру. А, значит, так было нужно. Наверное, жители острова действительно не имели ни малейшего шанса на последующее исправление.

— И никакой моей вины в этом нет! — постоянно твердил майа самому себе, едва завидев собственное отражение всё в том же зеркале. — Разве я просил их поклоняться Морготу? Разве заставлял бросать людей в огонь? Всё это они придумали сами! А возразить я не мог, так как жители моего государства находились в опасности.

Данное виденье случившихся событий казалось наиболее удобоваримым. Если уж на то пошло, то во всём виноват Манвэ! Отколов от Средиземья Аман, но оставив Мордор, Эру прямо подчеркнул вину короля Арды! Интересно, что теперь будут делать валар и как отреагируют на такой поступок Создателя? Должно быть, они всё же сохранят возможность заявляться сюда, но вот воспользуются ли ей, или нет? Скорее всего второе. Ведь валар не совались сюда и раньше, а теперь вообще не обязаны это делать.

Итак, спустя два дня после возвращения, новое тело Майрона прямо пригрозило, что если дух гармони и порядка не съест хотя бы чего-нибудь, то оно тоже умрёт, после чего майа всё же решился показаться на публике.

— Ну и рожа у тебя! — радостно заявил Кхамул, едва вошедший в тронный зал владыка Мордора снял с головы капюшон своего плаща.

Впрочем, услышав подобное приветствие, Майрон тут же натянул его обратно и уныло побрёл к своему трону.

— Вернулся-таки? — хмыкнул Каленхир, освобождая большое чёрное кресло. — А мы уже и не ждали.

Решив не замечать явно недовольной интонации бывшего нуменорца, майа занял положенное место, после чего принялся расспрашивать своих прислужников о последних событиях. За пятьдесят семь лет отсутствия правителя никого из прежних слуг уже не осталось, за исключением девятерых назгулов. Дух гармонии и порядка уселся поудобнее, понимая, что выслушивать отчёты придётся долго. Но и сами назгулы также изъявили желание узнать его историю.

— Что за дрянь с тобой приключилась? — полюбопытствовал Мекхат, осмотрев своего правителя. — В кои-то веки я готов согласиться с этим придурком из Руна.

— От придурка слышу! — фыркнул обиженный Кхамул. — Чучело харадское!

— А ну, прекратите! — рявкнул на них майа. — Что до моей внешности, то не волнуйтесь, со мной всё в порядке. Просто я умудрился развоплотиться и был вынужден создать новое тело.

— Неужели Ар-Фаразон всё же казнил тебя? — удивлённо спросил Каленхир.

— Нет… — Майрон даже и не знал, как начать. — Всё дело в том, что Эру затопил Нуменор, а я по глупости не успел оттуда улететь.

— В каком смысле «затопил»? — явно не понял назгул. — Ты про ту ужасную бурю, что прошлась по побережью? Гонцы сообщали о ней. Неужели в Нуменоре наводнение? И что в Арменелосе?

Майа похлопал глазами, а затем помотал своей головой. Кажется, Каленхир его не понял.

— Ар-Фаразон со всем своим войском уплыл захватывать Аман. И тогда Эру разозлился. Он затопил Нуменор полностью. Земля раскололась, Менельтарма исторгла пламя, а потом всё пошло ко дну. Никакого Арменелоса больше нет!

Назгулы недоумённо переглянулись.

— Это шутка? — догадался Кхамул. — А я почти поверил…

— Это не шутка! — строго прервал его владыка Мордора. — Или вы думаете, что простая шутка может меня развоплотить? Нуменор был уничтожен! Такова воля Создателя!

Вся девятка разом умолкла. Благодаря Кольцу, Майрон хорошо ощущал мысли этих бессмертных духов. Шок, неверие, ярость, злоба. О том, что большая половина назгулов — нуменорцы, дух гармонии и порядка вспомнил слишком поздно.

А потом заговорил Каленхир.

— Скажи мне, Майрон, — произнёс он каким-то весьма неприятным тоном. — Ты лично имеешь к этому какое-нибудь отношение?

— Я? — майа судорожно соображал, для чего ему был задан такой странный вопрос. — Говорю же, ваш остров уничтожил сам Эру. Я вообще на подобное не способен.

— И всё же это подозрительно. Нуменор существовал веками, но стоило тебе там появиться, как он затонул!

К огромному неудовольствию владыки Мордора, призраки нуменорцев начали медленно к нему приближаться.

— Эй, вы чего? — вклинился в разговор Кхамул. — Ваш остров досаждал нам не один век! Если бы Майрон мог его уничтожить, то сделал бы это давным-давно!

— Но переселившиеся в Мордор нуменорцы рассказывали, будто именно «Зигур» всячески влиял на короля! — возразил упрямый Каленхир. — Так не он ли виноват в гибели нашей родины?!

— А сколько раз ты мне писал, чтобы я не злил Ар-Фаразона и со всем соглашался?! — напомнил назгулу майа.

— А свои мозги у тебя есть?!

Назгулы продолжили своё наступление. Решив, что это уже слишком, Майрон выставил вперёд руку со своим Кольцом. И тут же все призраки как будто наткнулись на невидимую стену. А затем издали тихий жалобный вой.

— Я и так позволял вам слишком многое, — как можно более твёрдо заявил дух гармонии и порядка. — Никогда не забывайте, кто перед вами! Вы захотели жить вечно, но я вполне в состоянии превратить эту вечность в истинный кошмар!

— Повелитель Пустоты! — прошипел Каленхир. — Сначала ты обманул нас, подсунув эти кольца, а затем обманул и весь Нуменор!

— Вы сами себя обманули! — возразил владыка Мордора. — И Нуменор обманул себя сам! В этом нет никакой моей вины! А что до колец, то вы всегда можете их снять!

— Ага, как же! — фыркнул предводитель назгулов, но всё же попятился назад. — Молись своему Эру, чтобы не потерять эту золотую штуковину, потому что в таком случае я превращу в кошмар вечность твою!

Майрон стиснул зубы, но тут в конфликт снова вмешался Кхамул.

— Сейчас же перестаньте ссориться! — потребовал он. — Никто не заставлял нас надевать эти кольца! И вообще лучше делом займитесь!

— Иди к своим кошкам, придурок! — огрызнулся Каленхир. — И не смей мне указывать, что делать!

— Мои кошки умнее, чем ты! — парировал бывший король Рун. — А ещё, в отличие от тебя, они приносят пользу!

Верховный назгул даже начал читать какое-то боевое заклятие, но Майрон остановил его, снова применив Кольцо.

— Пошли вон отсюда! — приказал он. — А ты, Кхамул, останься.

Не переставая ворчать, призраки кольценосцев поплелись к выходу. И только один остался стоять на своём месте.

— Что ещё за кошки? — хмуро спросил у него майа.

Кхамул виновато пожал плечами.

— Так ты сам наприсылал мне этих котят…

— Но я же велел их раздать!

— Угу, — высокая фигура в чёрном балахоне затряслась от смеха. — Вот буду я ходить по домам и спрашивать: «Вам котята не нужны?» Если ты не знал, от меня простые люди в обморок падают!

— И что же ты с ними сделал? — Майрон начал смутно догадываться, что дело плохо.

— Что-что… Себе оставил.

— Всех?!

Кхамул утвердительно кивнул.

— И… и где же они?

— Не знаю. Тут где-то бродят, — назгул неопределённо махнул рукой. — Да ты не волнуйся. Я приказал прислуге их кормить. Только иногда мне кажется, что этих кошек ещё больше стало… Совсем чуть-чуть. Но, если честно, я их не считал.

— О, Эру! — майа испуганно огляделся, будто ожидая увидеть десятки притаившихся в тёмных углах пушистых зверьков.

И в этот момент прямо за спинкой его трона кто-то тихонько мяукнул.

Кое-как разобравшись с назгулами, владыка Мордора быстро натолкнулся на ещё одну проблему. За те годы, пока его страна считалась колонией Нуменора, множество тамошних жителей успело в неё переселиться. И постепенно весть об уничтожении острова самим Создателем достигла и их ушей.

Поначалу Майрон даже не уделил этому факту должного внимания, решив, что люди погалдят и успокоятся. Всем нуменорцам было объявлено, что они могут остаться в Мордоре или отправиться в Пеларгир к Верным. Но подобное предложение вызвало у сторонников короля целую бурю всевозможных негативных эмоций.

Кто-то твердил, что в гибели родины виноваты именно Верные. Будто бы именно они имели связь с Илуватаром и чуть ли не лично его об этом попросили. Кто-то, наоборот, принялся призывать ко всеобщему покаянию. А дабы Эру больше не гневался, то в честь него предложили построить новый храм, ещё больше, чем у Моргота, и принести великое множество человеческих жертв.

Понимая, что простой народ того гляди ударится в очередное религиозное безумие, майа долго искал хоть какой-нибудь выход и, наконец-то, его нашёл. Выход, который казался каким-то неправильным даже ему самому.

— Скажи своим нуменорцам, что история уничтожения острова Создателем — не более чем сказка, — отдал Майрон неожиданный приказ предводителю назгулов, вызвав Каленхира в собственные покои для доверительной беседы.

— Чего?! — возмутился тот. — Да ведь ты сам сказал…

— Мало ли, что я сказал! Кто-нибудь это видел? Есть свидетели? Нет! Ещё мне не хватало, чтобы эти идиоты начали и тут друг друга жечь!

— Но как же Верные? — усомнился Каленхир. — Наверняка они что-то расскажут, а Пеларгир, заметь, не так далеко!

— И что они могли увидеть? — ответил майа вопросом на вопрос. — Ну, буря, ну, волны. Менельтарма оказалась вулканом и начала извергаться. Это вызвало землетрясение, сдвиг земной коры и огромную волну, что и привело к гибели Нуменора. Вот и всё!

— А Эру?

— А Эру не существует!

— Как «не существует»?! — предводитель назгулов снова не понимал. — Ты же нам про него все уши прожужжал!

— Эру существует, — раздражённо пояснил владыка Мордора. — Но ты должен сказать своим людям, что его нет! Только тогда они не сойдут с ума и не поубивают самих себя!

— Бред какой-то! — возразил Каленхир. — Никто в это не поверит! Если Эру нет, то кто же тогда сотворил наш мир?

— Всё очень просто, — Майрон пренебрежительно махнул рукой. — Арда возникла из частиц материи, что летали в Пустоте. Эти частицы бессчётное количество лет сталкивались друг с другом, пока не слепились в шар, на котором мы и живём.

— Шар? — удивился призрак. — Какой ещё шар?! Всем известно, что наш мир — плоский!

— Оооо! Всё это устаревшие сказки невежественных крестьян! Но в наше просвещённое время каждый образованный человек должен знать, что мир — круглый! А кто не верит — пусть залезет на высокую гору и убедится сам.

— И всё равно это звучит неправдоподобно! — упрямо заявил верховный назгул. — Ладно ещё — наш мир. Но откуда взялись сами люди?

— Пусти слух, будто эльфы, гномы и люди произошли от низших животных! — самодовольно ответил Майрон. — А если народ начнёт чего-нибудь расспрашивать, то отвечай, мол: «Мудрецы ещё это не раскрыли, но когда-нибудь обязательно раскроют».

— Хитро придумал, — признал Каленхир. — Вот только что помешает мне прямо сказать людям, будто Нуменор уничтожил ты сам?

— Только попробуй, и я всем напомню, как ты предал свою родину и склонял к этому других, — не моргнув глазом заявил майа. — А теперь можешь идти.

— Надеюсь, Эру покарает тебя за подобную ложь, — яростно прошипел призрак, после чего быстро покинул комнату.

— Не покарает, — убеждённо произнёс Майрон, глядя, как за назгулом закрывается дверь. — Ведь всё это я делаю именно для него.

Да, дух гармонии и порядка думал именно так. Эльфы воспринимают реальность как некую данность. Для них не существует вопроса: «Есть Эру или нет?» Но люди — совсем другое дело. Их жизнь слишком коротка, а знания опасно малы. Любой факт этот народ будет старательно домысливать, придумывая всевозможные небылицы. А смерть не позволит людям убедиться в собственной неправоте.

Смертные способны верить, но постоянно подвергают образ Создателя Искажению. А что ещё хуже, для них любое могущественное существо, находящееся здесь и сейчас, гораздо более божественно, чем то, которое они никогда не видели.

Если люди поклоняются не Эру, а Искажению, так уж лучше не поклоняться никому. Быть может, когда-нибудь они образумятся и станут мудрее. Но только не сейчас.

Выйдя на свой любимый широкий балкон, Майрон заглянул в небо.

— Прости, — тихонько прошептал он. — Я сказал им, что тебя нет.

Но небо ничего не ответило, а мрачные клубы пепла от проснувшегося вулкана затягивали его всё больше и больше. Красноватое пятно солнца едва пробивалось через удушливую мглу, обещая пропасть окончательно в самые ближайшие дни.

Майа опустил лицо вниз, разглядывая людские дома своим новым зрением. И опять потоки чужих чувств потекли в его уставший разум. Интересно, зачем Создатель выполнил его просьбу? Какой во всём этом смысл?

— Ты должен что-то увидеть и понять, — подсказал ему тот самый разум.

Увидеть и понять? Но что?

Ещё раз присмотревшись к своим бессчётным подданным, Майрон вздохнул и отвёл взгляд в сторону, посильнее натягивая на голову чёрный капюшон плаща. Ощущать чужие чувства оказалось чрезвычайно тяжело. И не важно, грусть там или радость. Неужели Эру видит всё это каждый день? И не одну крепость, а весь мир сразу! Но как же он всё это выдерживает? Быть может, собственная просьба «хочу всё видеть, как ты» была высказана несколько опрометчиво?

Глава 71

За последующие сто лет жизнь в Мордоре медленно возвращалась к прежнему состоянию, а спасшиеся нуменорцы окончательно определились, где им теперь жить. Кто-то всё же отправился в Пеларгир, но большинство так и осталось в Чёрной Стране, получив прозвище «морэдайн». К счастью, от идеи совершения человеческих жертвоприношений в честь Эру они отказались, и версия о затоплении Нуменора вследствие природного катаклизма распространялась всё больше и больше.

Сам же Майрон к народу теперь не выходил, предпочитая прятаться в собственных покоях, где его окружали лишь любимые подушки да вездесущие кошки. Даже в тронном зале он появлялся не иначе как в чёрном капюшоне, так низко надвинутом на лицо, чтобы окружающие не видели его сияющих глаз. Те же несчастные, кому всё же не повезло их узреть, не могли потом забыть этот взгляд даже спустя множество лет.

— И всё-таки он действительно демон! — тихонько шептались люди и орки промежду собой. — А ведь когда-то считался едва ли не божеством!

Да, в планы майа по полному уничтожению религиозных культов закралась одна маленькая ошибка. Сочинив историю возникновения Арды, он всё же не смог придумать вразумительного объяснения по поводу того, а кто же такой он сам. Оставалось только одно — надеяться, что через пару поколений простые люди вообще забудут, как их правитель выглядит. А может, стоило и вовсе передать власть кому-то другому?

Но пока владыка Мордора размышлял, Верные развернули возле Андуина весьма бурную деятельность. Элендил и его сыновья основали в Средиземье сразу два государства: Арнор и Гондор. Причём последнее оказалось расположено прямо у границ Чёрной Страны, и Майрон даже мечтал со временем наладить с соседями какие-нибудь торговые отношения. Быть может, не сейчас, когда в людской памяти слишком сильны воспоминания о погибшей родине, но через сотню лет, почему бы и нет?

Однако все мечты о дружбе быстро пошли прахом, как только стало понятно, что обитатели Гондора вознамерились, во что бы то ни стало, перекрыть перевал через Эфель Дуат, лишив Чёрную Страну основного торгового пути в Харад. Более того, эти твари заявили о своих притязаниях на все земли к западу от Мордора, названные ими «Итилиэн», отрезав государство Майрона ещё и от выхода к Великой реке.

В то время как сам Элендил возглавил Арнор, в Гондоре заправляли Исилдур и Анарион. Сразу на обоих берегах Андуина братья возвели свою новую столицу, дав ей название — Осгилиат. А когда в Лугбурз пришло донесение о строительстве у перевала огромной вражеской крепости Минас Итиль, стало понятно, что соседи обнаглели до крайности.

Несколько раз майа писал новоиспечённым правителям Гондора сначала вежливые, а потом и гневные письма, из разряда «имейте совесть», «это наша земля» и «а ни ушли бы вы отсюда». Но ответов не получил. И тогда, посовещавшись с назгулами, он был вынужден отправить соседям очередное послание с самым последним строгим предупреждением:

«Я добр и терпелив, но даже моё терпение имеет границы. Если вы в ближайший месяц не покинете мою землю, то Мордор будет вынужден объявить вам войну!»

Говорили, что гонец, отвозивший очередное письмо, был подстрелен стражами Минас Итиля ещё на подходе к крепости. После чего Майрон и отдал приказ собирать войска.

— Мне известно, что Ты хотел дать этим людям второй шанс, — горестно сокрушался владыка Мордора, стоя на вершине своей башни и глядя в тёмные небеса. — Но они им не воспользовались. Стоило бывшим нуменорцам оправиться после гибели острова, как они тут же вновь приступили к захватам чужой земли!

После принятия тяжёлого решения войско было собрано незамедлительно. Уничтожать Гондор майа вовсе не собирался, планируя просто отбросить распоясавшихся людей обратно за Андуин.

— Захватим Минас Итиль, освободим берег реки и всё! — наставлял он Каленхира, прежде чем отправить назгулов в военный поход. — Я нашлю на эту крепость чёрную тучу, и её жители быстро разбегутся.

— А как же Осгилиат? — недовольно вопрошал предводитель назгулов. — Разве мы не должны захватить ещё и его?

— Столица Гондора станет нашей следующей целью, — попытался успокоить его Майрон. — Но только та её половина, что находится на этом берегу. Самое главное — разрушить мосты. Когда мы займём Минас Итиль, то используем его в качестве плацдарма для дальнейшего наступления. В любом случае, после захвата крепости войскам потребуется некоторый отдых.

— Отдых, им, видите ли, подавай, — сердито проворчал Каленхир. — После гибели Нуменора Верные наверняка слабы. Уверен, что с наскока мы бы взяли и то, и то!

— Никакого наскока! — дух гармонии и порядка заметно повысил голос. — Мы пошлём против этих людей два войска. Основное пройдёт от Лугбурза через перевал прямо к Минас Итилю, а тем временем с севера подтянется гарнизон Чёрных Врат. И его поведёшь ты.

— Вот этот самый гарнизон и можно направить против Осгилиата! — продолжил настаивать верховный назгул. — А Минас Итиль захватишь ты сам!

— Минас Итиль будет окружён нашими войсками со всех сторон, — принялся опять объяснять Майрон. — Эта крепость не сможет получить никакого подкрепления и, в конце концов, падёт. А окружить Осгилиат нам не удастся из-за реки. И этот город продолжит получать помощь с запада. Как известно, на противоположном берегу Андуина построена ещё одна крепость — Минас Анор. Прийти на помощь Минас Итилю её гарнизон не успеет, а вот Осгилиату — вполне. Поэтому захват столицы Гондора нужно отложить и тщательно продумать.

— Продумать? Ты вообще хоть раз придумал что-нибудь умное?!

— Последнее время ты стал уж больно говорливым! — рявкнул на призрака начинающий выходить из себя майа. — Сбор войск завершится через два дня. Отправляйся к Мораннону и только попробуй нарушить мои указания!

— Тоже мне, напугал, — злобно буркнул обиженный Каленхир, направляясь к двери. — Как будто ты можешь навредить мне ещё больше, чем навредил уже.

— Поверь, могу ещё как! — крикнул ему вдогонку Майрон, но предводитель назгулов уже скрылся в дверном проёме.

Впрочем, его предупреждение бывший нуменорец всё же услышал. Но всерьёз совершенно не воспринял. С тех пор, как владыка Мордора лишился нормального тела и вернулся в Лугбурз, Каленхир вообще пришёл к выводу о том, что его повелитель страдает явным недостатком ума. И это не считая рук, растущих из неправильного места. Если можно захватить Осгилиат сразу, то зачем откладывать это на потом?

А что до угроз, то их вполне можно пропустить мимо ушей.

В итоге, собрав солидное войско, Майрон лично двинулся к перевалу через Эфель Дуат. Естественно, враги ожидали, что нападение на них произойдёт именно оттуда, и выставили в горах многочисленных дозорных. Но даже если гондорцы узнают о приближении чёрного войска, спасти их это знание уже не сможет. Ведь со стороны северных болот подойдёт Каленхир, полностью перерезав все пути к отступлению. По крайней мере, майа был в этом абсолютно уверен.

Сам владыка Мордора больше всего на свете напоминал сейчас именно назгула. Опасаясь ещё раз лишиться тела и не желая испугать бойцов своим страшным видом, он выковал себе новый прочный доспех из чёрного мифрила, полностью скрыв лицо за широким забралом. Когда же шлем надоедал, Майрон, как и прежде, прятался под чёрным плащом, посильнее натянув на голову глубокий капюшон. Под стать ему был и огромный вороной скакун, купленный Кхамулом где-то в Хараде за не менее огромные деньги.

Ну, не пешком же идти. А летать на крыльях дух гармонии и порядка решил только в самом крайнем случае.

Таким образом, мордорские войска постепенно приближались к Минас Итилю. И на дальнем конце перевала их, естественно, уже поджидали. Люди не были глупцами, правильно рассудив, что сдерживать противника в узком ущелье будет гораздо проще, чем позволить ему выйти из Мордора и окружить крепость. Дорога через перевал оказалась завалена брёвнами и камнями, а на окружающих скалах засело множество лучников, встретив отряды Майрона острыми стрелами.

— Всем отойти на недосягаемое для стрел расстояние! — громко приказал дух гармонии и порядка, быстро создавая завесу из тьмы, что помешала бы гондорцам целиться. — Прячьтесь за камни!

Чёрное войско неуклюже попятилось, прикрываясь щитами. Естественно, не обошлось и без давки. Но зато чудесное зрение быстро позволило майа разглядеть, где конкретно засели враги. И, похоже, что крайний случай для использования крыльев наступил несколько быстрее, чем он рассчитывал.

— Мы тут как в ловушке! — пожаловался ему один из орочьих главарей. — Если пойдём дальше, то завалим перевал ещё и нашими трупами!

— Люди — не эльфы, — возразил Майрон. — Они не смогут быстро перемещаться по этим скалам и едва ли оставят заранее заготовленные посты. В нашу сторону их лучники не последуют, продолжив сидеть на прежних местах. Я займусь ими сам.

— Но как? — удивился орк, с искренним беспокойством взглянув на своего господина. — Ведь их там довольно много.

— Много, — согласился майа. — Но место они выбрали неудачное. Или ты забыл, что я — крылатый огненный демон?

Последние было сказано скорее в шутку, но все стоявшие рядом военачальники испуганно шарахнулись в стороны. И не зря. Ловко соскочив с коня, владыка Мордора впервые после гибели предыдущего тела сотворил себе крылья. Но теперь вместо пушистых рыжих перьев их украшали самые настоящие языки пламени, источавшие сильный жар. Кто-то из подданных бухнулся на колени, но Майрон не проявил к этому никакого интереса, стремительно улетев куда-то к вершинам неприступных Пепельных гор.

Естественно, сражаться со всем гондорским войском в одиночку он вовсе не собирался. Однако вражеские лучники ожидали нападения снизу, а не сверху. Быстро подлетев к тем скалам, на которых они сидели, майа принялся крушить всё вокруг, вызывая самый настоящий камнепад.

Вот теперь в ловушке оказались люди. Сотни больших и мелких камней падали прямо на их головы. По ущелью разносились крики. Кто-то пытался трубить в рог. Перелетев на другую сторону перевала, владыка Мордора обрушил камни и там. На этот раз люди успели сообразить, что их ждёт, поспешно оставляя свои позиции, но в этот момент чёрное войско снова перешло в наступление, и выжившим гондорцам пришлось удирать, побросав даже собственное оружие.

— Слава королю Тар-Майрону! — с неистовой радостью закричали орки, когда их правитель спустился с небес на землю. — Древние сказки не врут! Он действительно — самый настоящий огненный демон!

— А теперь захватим Минас Итиль! — подхватили эти крики не менее восторженные морэдайн. — Покажем предателям Нуменора, кто истинный хозяин этой земли!

Штурм крепости также не обошёлся без обычных для майа фокусов. Но самой большой для него неприятностью оказалось отсутствие подкрепления из Мораннона. По всем подсчётам Каленхир должен был подойти к Минас Итилю ещё сутки назад, и искать потерявшиеся войска не было никакой возможности. Ведь гондорцы решили дать своим врагам решающий бой за стенами Минас Итиля, и Майрон быстро понял, почему.

— Они стараются удержать хотя бы один выход из крепости, — сообщил владыка Мордора подошедшим военачальникам, вернувшись с очередного облёта территории. — Тот, что ближе к реке. А на берегу стоит множество лодок. Гондорцы вывозят женщин, детей и стариков, но взамен получают воинов.

— И куда только делся предводитель назгулов? — не переставали ворчать орки и морэдайн. — Сейчас бы самое время лишить противника доступа к реке! Как ни крути, а придётся начинать штурм самим!

Понимая, что воины правы, майа отдал войскам приказ прорываться к вражеским стенам. Добраться до стен — самое главное. А уж пробить в них дырку он всегда сможет. Не одну крепость так взял.

На то, чтобы прорваться к стенам и заставить гондорцев спрятаться за воротами, ушло примерно полдня. Старая проверенная тактика с тучей колдовского мрака и личным пробиванием бреши не подвела и на этот раз. Тем более что за века такие недолго живущие существа, как люди, просто о ней забыли. Запустив войска в крепость, Майрон ещё долго наблюдал с ближайшей скалы, как чёрные полчища заполняют её, подобно муравьям, и только затем перелетел туда сам, опустившись прямо на площадь перед цитаделью, основу которой составляла огромная башня, увенчанная закруглённым куполом. Из некоторых окон уже валил дым.

Но первым делом взгляд нового хозяина Минас Итиля упал на охваченное огнём маленькое красивое деревце с белой корой, что росло возле входа в цитадель.

— Пустота! — тихо выругался он, глядя как пламя пожирает изящные тонкие веточки. — И тут не спас!

Однако от рухнувших в очередной раз планов засадки Мордора столь красивыми деревьями его отвлекли подбежавшие военачальники.

— Господин! — громко крикнул один из них, пытаясь привлечь к себе внимание. — Враги засели в южной части крепости, но их осталось немного. Пленники доложили, что Исилдур и его семья успели сбежать!

— Не удивительно, — фыркнул Майрон, ещё раз помянув Каленхира в своём уме совершенно недобрым словом. — Сколько времени обитатели Минас Итиля сохраняли доступ к реке!

— Но зато мы захватили цитадель, — не преминул похвастаться предводитель орков. — И, между прочим, там полно сокровищ!

— А ещё там начинается пожар, в котором могут сгореть все эти сокровища, — недовольно добавил майа, указав рукой на идущий из окон дым. — Пламя потушить как можно скорее! Наверняка где-то тут есть какой-нибудь колодец с водой или фонтан. Все войска завести в крепость. Брешь в стене по возможности заложить и выставить на воротах охрану!

— Да, господин! — военачальники тут же бросились исполнять приказы. — Мы непременно всё потушим.

Решив не дожидаться тушения пожара, владыка Мордора сразу пошагал внутрь цитадели, сильно опасаясь, что там и впрямь может сгореть что-нибудь важное. Сокровища его интересовали мало. В любом случае большинство из них достанется выжившим бойцам. Хотя, от изделий из мифрила Майрон бы точно не отказался. Да и мало ли, что ещё попадётся?

Быстро пройдя через парадные залы и присмотрев себе пару новых гобеленов, дух гармонии и порядка нашёл центральную лестницу, после чего принялся подниматься на самый верх. Встреченные орки доложили ему, что в подвалах Минас Итиля были только обычные склады, да тюрьма. А вот на верхних этажах как раз и находились жилые помещения королевской семьи, где можно было найти чего-нибудь интересное.

И к тому же, майа просто хотел взобраться на вершину башни. Если уж ты захватил подобное строение, то обязательно должен на него залезть!

Руководствуясь этим немножко глупым желанием, владыка Мордора в конце концов оказался в большом круглом зале, который скрывался под самой крышей. И, похоже, что это место сбежавший Исилдур использовал в каких-то рабочих целях. Тут имелся и письменный стол, заваленный разнообразными бумагами, и шкафы, забитые книгами. Никаких признаков мифрила. Но можно забрать в Лугбурз хотя бы книги.

В стоящих у стены сундуках, как и ожидалось, обнаружилась местная казна, но Майрона больше заинтересовало содержимое рабочего стола. Ведь именно там он внезапно наткнулся на большой и весьма искусно изготовленный прозрачный гладкий шар.

Стекло? Горный хрусталь?

Прежнее ремесло заставило майа взять забавную штуковину в руку и с любопытством осмотреть. В тёмном центре шара как будто светились маленькие звёздочки, почему-то напомнив об Олорине с его дурацкими разноцветными огоньками.

Забрать себе? То-то кошкам забава будет!

Прихватив шар, Майрон подошёл к окну и раскрыл его настежь. Где-то вдали виднелась столица Гондора. Со своим хвалёным зрением владыка Мордора даже разглядел стоящий над Осгилиатом дым.

Дым? Да ведь там шла какая-то битва!

Чувствуя некое смутное беспокойство, майа присмотрелся ко вражескому городу повнимательнее. И в его голове начали всплывать чувства живущих в Осгилиате людей. Страх, боль, усталость, решительность… А ещё облегчение. Величайшее облегчение от осознания собственной победы. Кто бы ни напал на Осгилиат, но он проиграл.

Уже догадываясь, что к чему, Майрон отвёл свой взгляд от далёкого города и растерянно уставился на тёмный шар.

— Неужели это Каленхир? — тихонько проговорил он. — И где только носит этого идиота?!

К огромному удивлению майа шар тут же вспыхнул, и в его глубине замелькали какие-то картины. От неожиданности дух гармонии и порядка тотчас швырнул находку подальше, но, даже ударившись о стену, круглая штуковина уцелела и покатилась обратно. Сделав пару шагов назад и создав вокруг себя огненный щит, Майрон с минуту настороженно ожидал, что таинственный шарик сейчас взорвётся. А потом его любопытство всё же пересилило.

Осторожно подойдя, владыка Мордора легонько ткнул непонятную вещь пальцем, после чего подобрал и ещё раз в неё заглянул. В шаре опять замелькали те самые картины. Вот горящий, но не покорённый Осгилиат. А вот и Каленхир. Предводитель назгулов понуро плёлся к Минас Итилю с остатками войска, потеряв даже коня. Похоже, что большая часть гарнизона Чёрных Врат осталась лежать у стен столицы Гондора.

— Порождение Пустоты!

Быть может, Майрону показалось, но когда он произнёс эту фразу, чёрная фигура в шаре как будто сердито пошевелилась. Неужели назгул услышал эту мысль? Однако Каленхир продолжил свой путь, и оставалось лишь дожидаться его здесь. Волшебный шар потух. Майа отложил его в сторону.

Странная вещь. Странная, но полезная. Пожалуй, такую и впрямь стоит забрать себе.

Глава 72

После захвата Минас Итиля Майрон испытывал какие-то странные смешанные чувства. С одной стороны путь в Харад был освобождён и доступ к Андуину получен. С другой — поражение Каленхира свело всю радость от этого на нет, а стоящий на реке Осгилиат спешно укреплялся, готовясь к новым ударам.

Не трудно догадаться, что обещание «страшной кары» так и осталось всего лишь пустыми словами. Отобрать у предводителя назгулов подаренное кольцо владыка Мордора всё равно не смог, хотя и носился за провинившимся призраком по всему Минас Итилю. В итоге тот был понижен до коменданта Восточной заставы и быстро смылся охранять Кхандский тракт к превеликой своей радости. А все насущные военные вопросы пришлось решать единолично.

Как вынудить гондорцев переселиться на западный берег? Должны же эти люди понять, что граница с соседним государством — не самое лучшее место для расположения столицы. Быть может, наслать на них ещё один пожар? Или обстреливать город из катапульт?

Громкий грохот заставил майа отвлечься от своих планов и заглянуть в рабочий кабинет, где непоседливые кошки в очередной раз свалили волшебный шар со стола. Дух гармонии и порядка неоднократно наблюдал, как сразу несколько животных усаживались возле этой штуковины и с интересом что-то разглядывали. То расположение мышиных нор в подвале, то подходы к местной кухни и блюда, стоящие на столе… Интересно, к чему бы это?

Сам Майрон пользовался шаром довольно редко. Особенно после того, как увидел в нём сердитую физиономию Элендила, исторгающую какие-то ругательства в адрес «проклятого Таурона», захватившего палантир.

Итак, данная штуковина называлась «палантир». Но откуда она взялась, майа не знал. Только понял, что у людей есть такие ещё. А значит, они вполне способны разглядеть все мордорские укрепления и изучить расположение войск.

Хотя, какие там войска? Ведь к большой и серьёзной войне майа никогда не готовился. Свою бы землю защитить… Да и то не вышло.

Отобрав у кошек палантир, владыка Мордора заглянул внутрь, вызывая изображение Осгилиата. Вооружённых воинов в восточной части города явно прибавилось. Но зато мирные жители потихоньку собирали вещи. И это радовало. Как только простое население исчезнет, бороться этим воинам будет не за что. И они гораздо охотнее оставят половину столицы своим врагам.

Отложив шар, Майрон наконец-то пришёл к верному умозаключению. Пожалуй, с серьёзным военным походом стоило подождать. Главное, укрепить порядком разрушенный Минас Итиль да возместить потери после глупого поступка Каленхира. Но позволить гондорцам расслабиться тоже нельзя. Пусть знают, кто хозяин этого берега реки. Если люди всё же рискнут выйти за стены Осгилиата, то там их должна ожидать неминуемая смерть. Так будет справедливо.

Впрочем, уже спустя пять лет наглые соседи явственно продемонстрировали, что понятия о справедливости у них свои. Именно тогда майа и углядел в своём палантире огромную армию, что собиралась во владениях Элронда. С удивлением и с полной растерянностью Майрон разглядывал боевые знамёна Арнора и Линдона. Всё чаще в сокрытой долине появлялись посланцы Лоринанда и даже Эрин Гален. Люди и эльфы готовились к большой войне.

Но с кем? Почему-то ответ на этот вопрос владыка Мордора отгадал очень быстро.

И ладно ещё первые, но лесным-то эльфам он что сделал? Ведь и пальцем не трогал!

— Элендил… — тихонько прошептал майа, пытаясь хотя бы примерно подсчитать количество вражеских войск. — Не трудно догадаться, чего этот лжец наплёл идущим вместе с ним эльфам. Его детишки захватили мою землю, а виноват, конечно же, я!

Но что теперь делать? Едва ли идущие к Мордору захватчики повторят ошибку Ар-Фаразона. Сдача в плен их не устроит. Только его гибель и полное покорение жителей Чёрной страны. Как минимум для орков это также означало смерть.

Именно подобную фразу Майрон и произнёс на очередном совещании со всеми советниками, велев начинать подготовку к тяжёлой обороне. Ведь мордорские горы — это вам не крепостные стены. Их не пробить никаким тараном. Главное, удержать Мораннон и сохранить за собой перевал через Эфель Дуат.

— Мы только что вырвались из нуменорского рабства! — грозно рычали орки. — А теперь эльфийские твари идут сюда убивать!

— Эти Верные ублюдки ненавидели нас ещё в Нуменоре! — возмущались предводители морэдайн, не ожидав столь отвратительной низости от бывших сородичей. — Стало быть, решили добить! Но мы ещё посмотрим, кто кого!

— Незачем подпускать их к Мордору! — решительно заявил вернувшийся с Восточной заставы Каленхир. — Выйдем за ворота и сразимся с этими подонками, как подобает настоящим мужчинам!

— Но вражеское войско слишком большое, — осторожно вставил Кхамул. — И среди них полно эльфийских лучников. Не лучше ли нам укрыться за Чёрными Вратами и как следует подготовиться к обороне?

— Трус! — тут же фыркнул предводитель назгулов, окинув свою «правую руку» самым презрительным взглядом.

— Трус! Трус! — яростно подхватили орки и морэдайн, заставив испуганного Кхамула смущённо заткнуться.

— Прекратите! — прервал их Майрон, пытаясь навести хоть какой-нибудь порядок среди своих подданных. — Сейчас не время ссориться. Кхамул прав хотя бы в том, что их действительно слишком много.

— Много?! Да один орк легко убивает десятерых эльфов! — гордо воскликнули орочьи военачальники. — Верховный назгул прав! Нужно выйти за Ворота и дать им бой! Или устроить засаду сразу за Мглистыми горами. Наверняка они воспользуются перевалом возле Имладриса. А дорога через горы довольно узкая. Вот там мы их и встретим!

«Да вы с эльфами никогда и не сражались!» — хотел было вставить владыка Мордора, однако слова орков были с радостью поддержаны морэдайн.

— Верные всегда были трусами! — весело добавили люди. — Вот увидите, когда враг вас обнаружит, он обделается от страха!

Все присутствующие громко расхохотались, видимо, слишком живо представив подобный процесс. И только Майрону было не до смеха. Ведь он хорошо понимал, что война с таким многочисленным противником не сулит ничего хорошего. А его прислужники даже не восприняли эту новость с должной серьёзностью!

— Вы никуда не пойдёте! — строго произнёс майа, устрашающе посверкав для пущей наглядности своими горящими глазами.

— Пойдём! — настойчиво возразили орки, почему-то совершенно этого не испугавшись. Видать, за пять лет успели привыкнуть к тому, что за данным сверканием обычно не следовало ничего опасного. — Лучше перебить врага на подходе, чем допустить до наших нор! И потом, в Мглистых горах тоже полно пещер. Если мы поймём, что дело плохо, то всегда сможем отступить и где-нибудь укрыться.

Видя, что владыка Мордора всё ещё колеблется, Каленхир постарался придать своему голосу как можно более уверенную интонацию.

— Разреши нам идти, — снова попросил он. — Ведь всем хорошо известно, что лучшая защита — это нападение. Выяснение отношений с изменниками — это наше нуменорское дело! Сначала «Верные» предали короля, а теперь решили напасть на выживших сородичей! Видать, бояться, что эльфийские дружки узнают про них всю правду. Эти подонки думают, что нападут первыми и застанут нас врасплох. Но мы их опередим!

Решение дать предводителю назгулов ещё один шанс стало очередной большой ошибкой, о которой Майрон жалел всю оставшуюся жизнь. Свой «коварный план» посланный к перевалу Каленхир выполнил лишь частично, ограничившись той частью, что касалась укрытия. Добраться по Андуину до Мглистых гор он смог, и даже идея с засадой почти удалась. Почти…

К несчастью, это оказался не единственный перевал, по которому люди и эльфы взялись перейти через горную гряду. Вражеское войско разделилось. И в то время когда одна его часть действительно прошла по дороге, идущей из Имладриса, другая выбрала более сложный перевал через Карадрас, оказавшись у орков и морэдайн за спиной. А с востока объявились и эльфы Эрин Гален, посланные для встречи со своими союзниками. Именно тогда Каленхир решил немедленно отступить на север. Ведь только там всё ещё оставались свободные от врагов земли.

— Поверь, это вынужденная мера, — убеждал владыку Мордора опять облажавшийся призрак, мысленно связавшись с ним при помощи кольца. — Но, обещаю, если мы увидим вражеские отряды, что окажутся меньше нашего, то обязательно их уничтожим.

— Хорошо, оставайся там, — недовольно буркнул майа, радуясь хотя бы тому, что на сей раз верховный назгул не послал своё войско на верную смерть. — Найдите себе какое-нибудь убежище и не высовывайтесь понапрасну!

Почему-то Майрону показалось, что Каленхир даже рад. Но по какой причине, он понял лишь спустя некоторое время.

А сразу после провала всей идеи с засадой дух гармонии и порядка оказался в довольно трудном положении. Приличная часть мордорского войска пребывала где-то на севере Средиземья, а враги преспокойно приближались к чёрным Вратам. Про себя майа называл их «силами Хаоса». Ведь кто ещё мог с таким упорством жаждать крушения Порядка, как ни силы Хаоса? Все Эрухини подверглись Искажению в той или иной мере. Но кто-то попытался его в себе побороть, а кто-то полностью поддался.

Радовало только одно. Уничтожить Порядок было невозможно. Этого не мог даже сам Моргот. Что бы ни вытворяли его слепые последователи, но даже беспорядок является частью Порядка. И все достижения тех идиотов, что медленно продвигались к Чёрной Стране, быстро сойдут на нет.

Утешая себя подобными мыслями, Майрон велел готовить новое войско для обороны Мораннона. Эру на его стороне, и Порядок победит! Разве могло быть по-другому?

Следующим этапом подготовки стало стягивание к Вратам резервов из внутренних крепостей и даже с Восточной заставы. Всё чаще к войску присоединялись и простые жители, пожелавшие защитить родное государство от подлого врага.

— Мы не можем послать к Мораннону слишком большое войско! — с тревогой сокрушался Мекхат, оставленный управлять Минас Итилем. — Ведь гондорцы наверняка на нас нападут! А большой подмоги из Харада не будет. Мне сообщили, что после уничтожения Нуменора там начались большие проблемы с разбойниками.

— Но основные силы противника идут к Мораннону! — принялся объяснять майа. — Сейчас у нас только один шанс. Разбить врага на подступах к Мордору. Тогда они уже не смогут объединиться с теми силами, что собраны в Гондоре. И люди сильно подумают, прежде чем напасть на твою крепость. Выманим Гил-Гэлада и Элендила к Вратам. С высоких стен будет очень удобно обстреливать вражеское войско.

— И всё равно их гораздо больше, — не переставал ворчать вечно недовольный назгул. — Я выполню твою просьбу, но если на Минас Итиль нападут, мы оставим его и отступим к перевалу. Попытаемся задержать этих тварей на узкой горной дороге.

Да, Майрон готов был пожертвовать даже Минас Итилем, так как в случае победы крепость можно будет захватить повторно. А сейчас требовался только один решающий бой. Бой, который затребует все имеющиеся в Мордоре силы.

Пока войска эльфов и людей продвигались к Чёрной Стране, равнина перед Вратами также была как следует подготовлена. А точнее, полностью выжжена. Никаких деревьев для постройки штурмовых башен, никакого хвороста для костра. Ни растений, ни зверей, ни птиц. Пускай враги, как следует, помучаются. Даже дождь оставит на этой земле лишь чёрные пепельные лужи, не слишком пригодные для питья.

Множество срубленных брёвен было свалено у ворот и пропитано маслом. Одна зажжённая стрела, и они вспыхнут. Осталось лишь дождаться тех идиотов, которые рискнут подойти к Мораннону первыми.

— Каленхир, ты где? — позвал своего слугу Майрон, лично обозревая показавшиеся на горизонте вражеские полчища со стены Мораннона. — Можешь хотя бы ударить им в спину одновременно с нашим войском?

— Увы, но я слишком далеко, — тут же раздался в уме подозрительно нахальный голос верховного назгула. Между Имладрисом и Эрин Гален шастало огромное количество эльфов. И мы были вынуждены отступить ещё севернее.

— Ещё севернее?! Да куда же дальше?!

— Орки встретили в горах своих сородичей, — принялся объяснять призрак. — Тут есть одна гора, называется «Гундабад». И в ней можно было укрыться. Вот мы и заняли эту гору.

— Но вы можете хотя бы устроить какой-нибудь приграничный набег на Эрин Гален? — не унимался майа. — Или на Имладрис? Отвлечь на себя хоть часть их войска? Быть может, узнав о противнике в тылу, они отошлют немного воинов обратно!

— Боюсь, ничего не выйдет, — ещё раз подчеркнул Каленхир. — От Гундабада к Имладрису никак не пройти, а эльфы поселились на другом краю леса. Идти туда — только напрасно терять время. К тому же, у нас проблема с местными орками. Эти скоты не слишком-то обрадовались появлению чужаков. Пришлось показать им, кто тут главный.

— По-моему, ты просто не хочешь воевать, — высказал, наконец, Майрон свои давние подозрения. — Но, если ты забыл, я всё ещё могу тебя вызвать при помощи Кольца!

— Меня — да, — подтвердил призрак. — А моё войско — нет. Ибо, увидав количество врагов, оно испугалось и не хочет никуда идти. Орки тут себе уже и новых баб нашли. Но ты держись. Может, как-нибудь и без нас справишься.

К счастью, рядом с владыкой Мордора никого не было. А иначе эти несчастные точно бы сгорели от того жара ненависти и гнева, что охватил их повелителя.

— Проклятый предатель! — яростно крикнул он, едва не сокрушив рукой каменную ограду стены. — Думаешь, кольцо даровало тебе вечное существование?! Даже не рассчитывай! Найдётся управа и на таких, как ты!

— Пока что управа нашлась только на тебя, — прозвучал в голове насмешливый ответ Каленхира. — Надеюсь, что на этот раз окончательная!

— Ты забыл одну маленькую деталь, — напомнил ему Майрон. — В отличие от назгулов, я бессмертен на самом деле. Даже если я паду в этой войне, я вернусь! Вернусь и найду тебя, где бы ты ни спрятался!

— Сначала вернись и найди, а там посмотрим!

Прервать связь с носителем главного Кольца верховный назгул не мог, но майа сделал это лично.

— Тварь Пустоты! — снова повторил он своё прежнее ругательство. — И большей Пустоты ещё поискать!

Однако все произнесённые слова никак не смогли изменить того факта, что бороться с наступающим врагом придётся самому, не надеясь ни на какую помощь. Разве что Кхамул обещал привести жителей Руна. Но много ли от них толку против эльфов и нуменорцев?

Взгляд Майрона снова устремился к своим врагам. Арнор, Гондор, Линдон и Имладрис, Эрин Гален и Лоринанд… Даже гномы из Мории! Дух гармонии и порядка иногда ощущал чувства гномьих правителей, носивших кольца. Но подчинить их себе так и не смог. Ведь он управлял только Порядком, то есть тем, что задумал Эру. А гномы оказались неподвластным ему Искажением.

Хаос и Искажение. Они всегда идут рука об руку. И победить их будет чрезвычайно трудно. Но Порядок восторжествует! Ведь стоящий на его защите майа верил в это всей своей айнурской душой.

Глава 73

Итак, план был прост. При помощи части войска завязать бой, а затем изобразить отступление, выманить эльфов и людей к Мораннону, после чего запалить приготовленные брёвна. Свои войска, если что, успеют скрыться за Вратами, а вражеские сгорят в огне или умрут под градом орочьих стрел. Мордорские бойцы уже выбрались за огромные створки Врат, ожидая противника на подступах к Чёрной Стране.

Сам Майрон по-прежнему стоял на крепостной стене, наблюдая за тем, как по идущей на северо-запад дороге медленно движутся силы заключённого против него союза. Сейчас задача была простой — наколдовать побольше тьмы и дыма, дабы враги не разглядели приготовленную для них ловушку раньше времени. Оставшееся войско расположилось в крепости, также ожидая начала боевых действий.

Собственно с атакой решили не медлить. Зачем позволять противнику отдыхать от длительного перехода и восстанавливать силы? Орки и морэдайн от усталости не страдали. Вот поэтому, стоило эльфам и людям выйти на предварительно сожжённую равнину, как затрубили рога, и чёрное войско обрушило на чужаков свой смертоносный удар.

Чудесное зрение майа позволяло ему в подробностях разглядеть все детали развернувшейся битвы. И, признаться, вражеское построение сразу показалось ему странным. В авангарде союзных войск почему-то стояли воины Лоринанда и Эрин Гален. Те самые простые лучники, место которым было явно где-то за крепкими спинами закованных в стальные доспехи людей и нолдор. Вот только люди и нолдор почему-то оказались сзади. Неужели не успели перестроиться? Что ж, такой удачей следовало воспользоваться!

Правда радость от вражеской ошибки оказалась слегка преждевременной. Может лесные эльфы и были плохо экипированы, но зато явно превосходили всех остальных числом. Конечно, десятерых эльфов один орк не убивал, но двоих-троих вполне возможно. А королей Лоринанда и Эрин Гален явно охватило какое-то безумие. Ведь как ещё объяснить их желание идти к победе даже такой высокой ценой?

Пока Майрон стоял на стене, нервно вцепившись в ограду своими бледными руками, и пытался оценить степень умопомешательства собственных противников, ситуация на равнине начала меняться не в лучшую сторону. В какой-то момент лоринандским эльфам всё же удалось вклиниться в мордорское войско, отрезав довольно приличную его часть от своих боевых товарищей. Желая избежать полного окружения, отрезанные орки и морэдайн начали отступать в сторону болот, что простирались к западу от Чёрных Врат. И лесные эльфы последовали за ними.

Но куда они лезут? Там же топь!

К несчастью, помочь этим бедолагам владыка Мордора ничем не мог. Тем более что и остальные его войска медленно пятились под напором бойцов короля Орофера. А ведь именно сейчас было самое время переходить к следующему этапу своего плана. Подозвав военачальников, майа велел трубить отступление.

После очередного сигнала чёрное войско быстро устремилось к Вратам. Естественно, за исключением тех, кто всё ещё оставался в болоте, уводя за собой эльфов Лоринанда всё дальше и дальше. Майрон уже понимал, что они не спасутся. Понимали и его воины. Выжить в таком болоте было невозможно. Только, в отличие от Каленхира, трусами они не были. И, даже умирая, решили, во что бы то ни стало, прихватить с собой как можно больше врагов.

Заставив себя забыть про болото, дух гармонии и порядка снова обратил взор к заваленной промасленными брёвнами долине, где отступающее чёрное войско поспешно забегало в приоткрытые ворота, пытаясь укрыться от эльфийских стрел. Как он и рассчитывал, глупый Орофер решил, что побеждает, и отдал приказ к наступлению. Полчища Эрин Гален хлынули вслед за бегущими орками, угодив в ту самую тучу из тьмы, что майа сотворил специально к их подходу. А уже во тьме незваных гостей ожидало пламя.

Куда они вляпались, эльфы поняли не сразу. Особо рьяные дурачки неслись за орками до самых ворот. Наверное, раньше Майрон их бы даже пожалел. Он всегда немножко симпатизировал лесным эльфам. Но не сейчас. Не сейчас, когда эти вероломные твари напали на его страну без какой-либо на то причины! Смерть станет для них достойным наказанием.

— Когда-то я тебя спас, — тихонько прошептал майа, пытаясь разобрать в этой кутерьме, где же находится сам король Эрин Гален. — Как видно, зря.

Над стоящими по стенам орками пролетел очередной приказ, и тучи чёрных стрел устремились к своим целям. Да, эльфов Зелёного Леса было поистине много. Но не больше, чем стрел у защитников Мораннона. Кто-то из врагов даже пытался взобраться на стены, но быстро падал вниз. А те, кто поумнее, прятались за грудами горящих брёвен. Но их не спасло даже это. Ибо с востока неожиданно нагрянуло новое войско, приведённое Кхамулом из Руна.

Поголовное истребление лесных эльфов продолжалось около часа, а затем среди них всё же прозвучал сигнал к отступлению. Избежать смерти удалось не многим. Большая часть воинства Эрин Гален навсегда осталась лежать в этой выжженной чёрной земле.

С облегчением вздохнув, Майрон снова посмотрел в сторону болот. Кажется, и там всё закончилось. Одинаково для обеих сторон. Страшно себе представить, сколько тел эльфов, людей и орков поглотила проклятая трясина. И едва ли кому-то удастся их оттуда достать…

— Ну, что?! Мы победили?! — раздался в голове восторженный голос Кхамула. — Эти глупцы бегут, сверкая пятками!

— Кажется, победили, — вымученно согласился владыка Мордора. — А что с лесным королём? Ты его не видел?

— Видел, — сообщил находившийся где-то внизу назгул. — Лежит, не шевелиться. Голова отдельно. Хочешь, принесу?

— Не надо. Пусть лежит и дальше. Там, кстати, его сын рядом не валяется? Такой золотоволосый.

Услышав новый вопрос, Кхамул ненадолго умолк. Судя по всему, осматривался по сторонам. Но потом заговорил вновь.

— Не, таких нет. Только парни говорят, что похожий тип велел трубить отступление и увёл остатки эльфийского войска от Врат.

Услышав, что Трандуил выжил, Майрон насмешливо скривился. Что папаша, что сынок всегда казались ему расчётливыми хитрецами, впрочем, явно страдающими от переизбытка гордости. Наверное, как и все остальные эльфы. Странно, что они вообще согласились участвовать в этой войне. Разве что попались на «слабо». Или рассчитывали захватить богатую добычу.

— Что ж, выжил, так выжил, — майа неопределённо махнул рукой. — Может, поумнеет. Отдыхайте и готовьтесь к новым атакам. Теперь посмотрим, сколько этих тварей уцелело, и что они решат предпринять.

А между тем пылающие брёвна медленно догорали, и подувший с запада ветерок постепенно уносил тучи чёрного дыма прочь, позволяя рассмотреть последствия битвы. Равнина перед Моранноном напоминала теперь земли возле Ородруина. И жизнь тут появится явно нескоро. Но это и к лучшему. По крайней мере, любых врагов можно будет заметить издалека.

Взор стоящего на стене Майрона снова блуждал по войскам союзников, пытаясь оценить нанесённый им ущерб. И чем дальше он смотрел, тем сильнее начинал понимать, что радоваться совершенно нечему.

Более того, всё плохо. Всё очень и очень плохо!

Поскольку теперь к Вратам в Мордор медленно приближались нолдор и нуменорцы. То есть, те самые силы, которых он опасался больше всего. И в предыдущей битве пострадали лишь те люди, что пытались вытащить из болота увязших лоринандцев. А нолдор и вовсе были живее всех живых, не пошевелив ради гибнущих собратьев даже кончиком пальца. И только сейчас владыка Чёрной Страны вдруг начал понимать, что это было неспроста.

— Западные ублюдки! — злобно прошептал он, понимая, что, устроив врагам ловушку, оказался обманут и сам. — Да ведь вы специально отправили этих лесных дурачков на смерть, чтобы весь основной удар пришёлся на них! Только нолдор могут быть такими мразями! Когда я захватывал Эрегион, те же жители Лоринанда пришли к вам на помощь. И вот она — благодарность.

Выходит, славный король Гил-Гэлад, пославший подмогу Келебримбору, реально беспокоился лишь о собственной родне, а на спасение Средиземья ему глубоко наплевать. Ведь владыка Линдона и нуменорцам позволял захватывать что угодно, не оказывая помощи ни одному порабощённому народу. Может, он и этот Союз просто из мести устроил?

Пораженный внезапной догадкой, Майрон поднял свои огненные глаза к затянутому тёмными тучами небу. Наверное, события в Нуменоре сыграли в этом свою дурную роль, но с некоторых пор дух гармонии и порядка начал считать, что Эру где-то совсем рядом и всё видит. Должен же Он знать, что тут происходит!

— Если Ты покарал нуменорцев, то, прошу Тебя, не оставляй безнаказанным и это! — с мольбой произнёс он. А затем опять обратился к бывшему королю Рун. — Готовься, Кхамул. Они идут.

На этот раз всё было по-другому. Ловушка сработала только один раз, и новой у Майрона не имелось. Брёвна давно сгорели, а тысячи стрел оказались растрачены на плохо вооружённых лесных эльфов. Теперь же к Вратам приближались тысячи воинов, закованных в тяжёлые доспехи. А сзади гномы из Мории катили осадные машины.

Подмога из Руна погибла первой. Восточные кочевники не были приспособлены сражаться с подобными воинами. Вслед за ними пали и доблестные орки, не поддавшиеся искушению убежать, как это сделали те твари, что ушли с Каленхиром. Морэдайн ничуть не уступали своим сородичам и потому продержались дольше всех. Но когда стало понятно, что защищать Врата больше некому, а у майа закончились силы на создание магического огня, он всё же понял, что проиграл. Проиграл в очередной раз.

— Готовьтесь отступать! Уводите всех, кого сможете вглубь страны! — отдал он приказ всем назгулам сразу.

— А как же ты? — зазвучал в голове встревоженный голос всё того же Кхамула.

— Я разрушу Врата и улечу сам! Уходите!

Кажется, назгулы всё же послушались. Уцелевшие морэдайн бросились за прочные крепостные стены, а огромные ворота были накрепко заперты. Но Майрон понимал, что это ненадолго. Стоило защитникам Мораннона покинуть долину, как в ход пошли катапульты и те самые гномьи машины. А под ногами владыки Мордора начал дрожать каменный пол.

Майа всё же дождался, когда гномы пробьют брешь в воротах, и когда через эту брешь в крепость хлынут вражеские войска. А потом из последних сил обрушил на них кусок крепостной стены и быстро скрылся на своих огненных крыльях среди плотных мордорских туч.

Последующие месяцы казались Майрону настоящим кошмаром, и в душе всё сильнее укоренялось ощущение полной безнадёги. Созданный им мир рушился прямо на глазах, а он ничего не мог с этим поделать. Люди и эльфы с невероятной скоростью занимали земли возле Врат, задержавшись лишь в ущелье Изенмаут, которое жители Мордора защищали из последних сил. Ведь в захваченной долине проживали в основном орки. В их норах и местных крепостях оставалось немало женщин и детей, не ожидавших подобного исхода битвы. Толпы орков-беженцев спешили уйти на юго-восток, а те, кто не успел, подвергались поголовному уничтожению.

Невесёлые вести поступили и от Мекхата, вынужденного оставить Минас Итиль. Какое-то время он всё же удерживал перевал через Эфель Дуат, но, узнав о падении Мораннона, гондорские войска воспрянули духом, а мордорцы, напротив, этот дух растеряли. Осознав, что шансов на победу просто нет, майа велел оставшимся войскам сдерживать врага лишь до тех пор, покуда все беженцы не покинут эти земли. Население Чёрной Страны начало глобальное перемещение в Нурн и Литлад. А поскольку от Мораннона до Лугбурза было не так далеко, встал вопрос и о судьбе столицы.

Многие воины в те дни бросали оружие и просто бежали на восток, мечтая укрыться от врагов где-нибудь в Кханде. Но, к счастью, такими были не все. И сдавать построенную всем миром Чёрную Башню жители города вовсе не собирались. Хотя Майрон готов был свалить оттуда хоть завтра.

— Лугбурз взять нельзя! — со значением твердили его подданные. — Эта крепость абсолютно неприступна! Здесь мы будем в полной безопасности!

— Но что будет, если противник захватит всё остальное? — пытался достучаться до них владыка Мордора, выступая, как обычно, перед народом прямо на городской площади. — Какой нам смысл продолжать тут торчать? Нужно уходить, пока не стало слишком поздно!

— У нас полно еды, — напомнили ему собственные военачальники. — И её хватит на долгие годы. Крепость стоит на скале, и вражеские катапульты до неё не достанут, а гномьи осадные машины сюда не проедут. Потому что дорога к Лугбурзу и мост через ров слишком узкие! Эти твари посидят тут пару месяцев и уйдут. — Но откуда нам знать, что они уйдут?! — с сомнением спрашивал майа, всё ещё надеясь убедить людей покинуть привычный для них город.

— А оттуда! Никто не устраивает осады по несколько лет, — принялись объяснять люди. — Начнётся зима, у них закончатся припасы, и они будут вынуждены уйти. А мы останемся!

— Если они захватят Нурн и Литлад, то получат и припасы, — снова возразил Майрон. — А мы окажемся в ловушке!

Точнее, в ловушке окажутся исключительно жители города. Но произносить это вслух владыка Мордора не стал. Естественно, лично он всегда мог отсюда улететь. Вот только бросать свой народ на произвол судьбы совершенно не хотелось. Чем он тогда лучше этого предателя, Каленхира?

— Но вы ведь не оставите нас одних?! — громко запричитали люди, видно сообразив, что их правитель явно жаждет покинуть столицу как можно быстрее. — Куда мы пойдём? Наши дома и всё имущество находятся тут!

Майа тяжело вздохнул. Как хорошо, что ещё в стародавние времена он велел переселить всех женщин с детьми в солнечные регионы Мордора.

— Конечно, не оставлю, — пообещал он людям. — И всё же я буду надеяться на ваше благоразумие.

По собравшейся толпе пронёсся радостный гул. Ведь владыка остаётся со своим народом! А значит, всё будет хорошо, и Лугбурз простоит ещё не одну сотню лет!

Проблема была только одна. Сам Майрон в это уже не верил.

Глава 74

Сколько ни сопротивлялись жители Мордора, но силы были совершенно не равны, и полное окружение Лугбурза не заставило себя долго ждать. За пределы крепости Майрон вылетал теперь крайне редко, стараясь тут же укрыться в низких пепельных тучах. Ни один из назгулов в столице не остался, получив указание уводить орков и морэдайн куда-нибудь на восток. Нужно же было убедиться, что все жители Нурна и Литлада, желающие покинуть страну, успели это сделать. А когда летать стало просто некуда, всё своё внимания владыка Чёрной Страны переключил на любимых кошек.

Остальные обитатели осаждённой крепости тоже развлекались, кто как мог. То из катапульт по эльфам постреляют, то людей с большой высоты кровью обольют. А нечего стоять под чужими стенами. Раз уж припёрлись, так терпите!

И союзники терпели. Первый год осады был самым напряжённым. Обоим сторонам казалось, что вот прямо сейчас чего-нибудь произойдёт. Захватчики пойдут на штурм, защитники приступят к очередному обстрелу вражеских позиций. Но чем дальше, тем больше жизнь вокруг Лугбурза начала превращаться в нудную рутину, и обе стороны постепенно привыкли к подобной жизни.

Пожалуй, единственным военным достижением морэдайн стала смерть сына Элендила Анариона. Майрон видел в своём палантире, как гордый король Арнора, пытавшийся на людях сохранять спокойствие, тихонько рыдает, укрывшись в своём шатре. Но злоба человека лишь возросла, а желание стоять до последнего укрепилось до невероятности. Ведь теперь вина «проклятого Таурона» пополнилась ещё одним страшным преступлением.

Как ни надеялись жители Чёрной Крепости, но их противник никуда не ушёл. Ни через год, ни через два. Наверное, эльфы и люди также полагали, что в столице Мордора еда закончится со дня на день. Но государство Майрона вовсе не бедствовало, сельское хозяйство исправно развивалось, и поэтому склады были полны. Оставалось лишь выяснить, что закончится раньше, терпение союзников или всё же еда.

Сам хозяин Башни естественно рассчитывал на первое, но с каждым новым годом осады его всё больше и больше охватывало смутное беспокойство. Что, если припасы иссякнут? Где-то на пятый год майа даже начал потихоньку летать в различные поселения, да обедать у тамошних крестьян. Но Нурн и Литлад охватило полное разорение, а жители других государств бежали от крылатого огненного демона как от чумы. Жаль, что он больше не мог принять красивую внешность. И добывать себе еду становилось всё сложнее.

Таким образом, склады потихоньку пустели, а рацион гарнизона Лугбурза сокращался. Но никто не роптал. Среди Морэдайн расползались упорные слухи, будто говорить о капитуляции с озверевшими сородичами бесполезно, а за воротами Чёрной Крепости их ожидает лишь неминуемая смерть. Как и тех несчастных орков, что так и не успели вовремя покинуть плато Горгорот.

Что делать дальше Майрон не знал. И спасение от проблем находил только одно — как обычно зарыться с головой в подушки и покрепче заснуть. Данное действо великолепно защищало владыку Мордора от необходимости принимать какие-либо решения и вообще о чём-то думать. Спи себе да спи.

Правда на седьмой год осады майа вдруг осознал, что нормально спать больше не может. Потому что даже ночью ему стала сниться еда. Судя по всему, телесная оболочка всё же решила напомнить своему хозяину о его потребностях. Значит, придётся опять летать по чужим огородам и воровать картошку. Конечно, за всё украденное, владыка Мордора оставлял людям золото, но брать чужое без спроса было как-то неудобно. Хорошо хоть, что умные кошки начали усердно ловить крыс и мышей. Хоть кто-то в этой крепости мог прокормить себя сам.

И всё же любимые зверьки на него обиделись. По крайней мере, Майрон был в этом абсолютно уверен. В прежние времена около десятка кошек постоянно крутились в его покоях, то залезая на коленки, то просто тихонько дремля на мягких диванах и коврах. Но теперь, когда их перестали кормить, животные дорогу на вершину башни явно забыли. Как и своего обожаемого хозяина. Зачем им хозяин, если он не даёт еду?

Именно этими измышлениями майа и объяснял тот странный факт, что численность кошек заметно сократилась. И не только в его покоях, но и во всей башне. Должно быть, ловят мышей по подвалам. А то и вовсе сбежали из крепости через какую-нибудь сточную трубу.

Но всё же его любимый рыжий кот, названный Готмогом, продолжал исправно навещать владыку Мордора, не редко принося в покои хозяина разнообразные дары. Вот и сейчас, высунув голову из-под одеяла, Майрон обнаружил на белоснежной простыне большую грязную крысу и множество чёрных следов. Перемазанный в саже Готмог с гордостью подтолкнул свой «подарок» лапкой, будто говоря: «Смотри, я принёс тебе поесть».

— Вот молодец… Какая вкусная крыса… — зная, что сердится бесполезно, майа взял с прикроватной тумбы лист пергамента и брезгливо завернул в него трупик грызуна. — Но где же ты умудрился так вымазаться?

Рыжий кот принял самый ничего не понимающий вид, хотя дух гармонии и порядка всегда подозревал, что эта наглая морда прекрасно всё понимает. Подхватив животное, он встал с кровати и побрёл в комнату для умывания.

— Сейчас я тебя отмою, и будешь снова чистеньким, — пообещал он коту самым ласковым голосом.

Но, похоже, что у зверя были совсем другие планы. Услыхав про мытьё, кот пронзительно заорал и тут же вцепился зубами в руку хозяина. Выронив животное и громко выругавшись, майа принялся осматривать украсившие его кисть кровавые дырки, а тем временем Готмог быстро скрылся в камине, протиснувшись в чёрный дымоход. Мерзкую воду он ненавидел примерно так же, как и Готмог настоящий.

— Рыжий гад, — буркнул владыка Мордора, вымыв руки и возвратившись в тёплую постель. Да, теперь она стала немножко грязной, но если отвернуться в другую сторону, то ничего не видно. А значит, можно продолжать спать.

Но прошло два месяца, и кошек почти не осталось. А те, что ещё приходили, казались совершенно зашуганными и норовили укрыться в каком-нибудь тёмном углу. Даже храбрый Готмог стал предпочитать прятаться под кроватью, вместо того, чтобы спать на ней.

Конечно, Майрон пытался его успокаивать, позволяя даже зарываться в своё одеяло. Но однажды любимый кот прибежал с обрывком верёвки на лапе. Хмуро осмотрев петлю и кое-как её отвязав, владыка Мордора сообразил, что перед ним силок, который родная животинка умудрилась как-то разодрать. И только тогда он всё же начал догадываться о печальной участи остальных пропавших кошек.

Запасы мяса в Лугбурзе закончились первым делом, и обитатели крепости давно перешли на плохенький хлеб из муки, разбавленной разнообразной дрянью. Но к концу подходила и она. Неужели, всё настолько плохо?

Тяжело вздохнув, Майрон вышел из комнаты на огромный балкон и уставился вниз. Раньше на улицах столицы кипела бурная жизнь. Ярмарки, таверны и торговые лавки были набиты праздно шатающимися людьми, а до вершины огромной башни иногда доносилась музыка. Но сейчас каменные мостовые города были совершенно пусты. Редкие прохожие торопились вернуться домой, нервно озираясь по сторонам.

Голод, обречённость и страх. Вот главные три чувства, которые витали над улицами осаждённого Лугбурза. Постоянно пряча бледное синюшное лицо под чёрным капюшоном, майа не столько уберегал своих подданных от испуга и отвращения при виде собственного правителя, сколько защищал самого себя от постоянного ощущения их чувств. Да, это было малодушно. Ведь данную способность он получил от самого Эру. Но давно пошатнувшееся душевное состояние Майрона требовало гармонии и порядка. А точнее — простого покоя. И добиться этого можно было, лишь зарывшись в мягкие подушки, желательно с головой.

Возвратившись в комнату, владыка Мордора осмотрел оставшихся кошек. Три штуки… Быть может, кто-то действительно шарится по подвалам в поисках мышей и вернётся позже?

— Гулять больше не пойдёте, — строго произнёс он, запирая дверь собственной спальни на ключ.

А камин придётся задвинуть комодом. Что бы любимый Готмог уж точно не пролез ни в какой дымоход.

Чем питались его подданные, Майрон давно не знал. Сам он продолжал летать в различные мордорские поселения, где всё ещё оставались лояльные ему жители, тайно собиравшие провизию для своего владыки. Доставить еду в Лугбурз он не мог по той же причине, по какой не мог и перетаскать голодных обитателей крепости куда-нибудь на восток. Крылья владыки Мордора пылали самым настоящим огнём, сжигая всё, что к ним приближалось. И создавал он их только в случае самой большой необходимости, отойдя подальше от любых воспламеняющихся предметов.

Но проникнувшись идеей спасти оставшихся животных, майа был теперь вынужден кормить ещё и их. Изготовив множество мышеловок, он лично расставил хитроумные ловушки по всем подвалам, регулярно собирая попавшихся мышей.

— Похоже, что владыка съел своих кошек сам, — потихоньку шептались жители Лугбурза, с удивлением наблюдая за тем, как их правитель лазает по нижним ярусам крепости. — И теперь он тоже перешёл на мышей и крыс.

Что ж, на мышей и крыс действительно перешли многие. Иногда их воровали прямо из расставленных мышеловок. Но вот чего Майрон точно не учёл, так этого того, что и крысам однажды придёт конец. Ведь еды для них практически не осталось, а постоянное истребление не прекращалось ни на секунду. И тогда владыка Мордора был вынужден принять тяжёлое решение. С кошками пришлось расстаться.

Конечно, съесть любимого Готмога он никому так и не дал. Всех выживших кошек майа посадил в корзинку и, дождавшись ночи, незаметно спустил её с крепостной стены на длинной верёвке. Пускай уж лучше несчастные зверьки клянчат еду у эльфов. Потому что надежды на спасение жителей Лугбурза не было уже никакой. Союзники подвезли к своему лагерю у стен Чёрной Крепости новые обозы с припасами, что свидетельствовало об их намерении остаться тут ещё на один год.

Весть о прибытии вражеского обоза быстро распространилась по всему городу. Позволить себе подождать ещё один год обитатели столицы уже не могли. Еды катастрофически не хватало. И тогда народ начал осознавать, что нужно срочно чего-нибудь предпринять. Мрачные разговоры несколько дней бродили по тёмным унылым домам, а потом наконец-то вылились на улицу. А у входа в чёрную Башню в очередной раз собралась довольно приличная толпа, желающая обсудить судьбу крепости со своим владыкой.

— Мы не можем тут оставаться! — громко разглагольствовал кто-то из начальников гарнизона, взобравшись на специально установленный деревянный ящик. — Дальнейшая жизнь в Лугбурзе означает верную смерть!

— Но что нас ждёт за его пределами? — с сомнением спросил какой-то старый орк. — Разве не такая же смерть?! Так не лучше ли умереть здесь? По крайней мере враг не получит удовольствия от нашего убийства и не сможет похвастаться тем, что взял Лугбурз штурмом!

— Правильно! — поддержали орка его сородичи. — Чёрная Крепость не склонится не перед кем!

Спустившийся к своим подданным Майрон стоял у массивных ворот в башню и внимательно слушал разгоревшийся жаркий спор. Орки опасались, что морэдайн захотят попросту сдаться. Ведь для людей данный шаг вполне мог закончиться вовсе не казнью, а, скажем, отправкой в тюрьмы и на каторжные работы. Но для орков любая сдача означала смерть. Если уж на то пошло, то тёмный народ вообще никогда никому не сдавался, так как подобный поступок считался невероятным позором.

Вот только и люди сдаваться не собирались. Морэдайн прекрасно помнили, как прежде сжигали Верных в Храме Моргота. А сейчас, когда религиозный запал полностью прошёл, бывшие нуменорцы придумали себе хорошее оправдание, объявив всех сожжённых попросту изменниками, предавшими короля Ар-Фаразона. Ведь, по сути, это являлось чистой правдой. И многие подозревали, что месть пострадавших сородичей будет не менее жестокой. Как бы тоже не оказаться на костре во славу какого-нибудь Эру. Верные — всем известные религиозные фанатики, и они по-прежнему поклонялись странному древнему божеству, которого, как известно, в действительности нет. А от подобных безумцев можно ожидать самого худшего!

— Я вовсе не призываю к сдаче! — гордо объявил тот же военачальник. — Эти жалкие предатели, посмевшие называть себя нуменорцами, никогда не дождутся нашего унижения! Но и молча умирать в своих кроватях мы тоже не станем! Нужно дать им последний бой! И, клянусь, эти твари запомнят его надолго!

По толпе прокатился громкий гул, свидетельствуя о начале нового спора. Как всегда, нашлись несогласные. И всё больше тревожных глаз упиралось в укрытую под чёрным плащом высокую фигуру майа.

— А что думает владыка? — задал в итоге кто-то всех интересующий вопрос. — Пусть он тоже скажет своё веское слово!

Чёрная фигура пришла в движение. Народ требовал от Майрона слов, но именно этого у него и не было. У него вообще давно уже ничего для них не было. Ни еды, ни плана спасения. Отсутствовала даже надежда. Так мог ли владыка Мордора решать за своих подданных, умереть им тут или за стеной?

— Я не сумел защитить страну, а значит больше не вправе ничего от вас требовать, — печально ответил майа, стянув с неестественно рыжей головы чёрный капюшон и окинув всех собравшихся пронзительным огненным взглядом. — Принимайте решение сами. Но, обещаю, каким бы оно ни было, я поддержу его. Если вы останетесь здесь, значит останусь и я. Если пойдёте в бой, то и я пойду с вами. Ничего иного я не заслуживаю.

Жители Лугбурза снова обеспокоенно зашептались, пряча лица от совершенно невыносимого взгляда собственного правителя. Казалось, эти глаза знали про них всё. Кто готов броситься в бой, а кто боится. Кто честно доедал последние припасы, а кто воровал у соседа. На лицах многих людей и орков проступил откровенный стыд.

— В таком случае, я ещё раз призываю дать нашим врагам последний бой! — грозно возвестил начальник гарнизона, по-прежнему стоявший на большом ящике. — Пока что мы ещё можем держать мечи в руках! Но что будет завтра? Если выступать, то немедленно! Докажем этим эльфийским прихвостням, что мы не трусы!

— Быть может, кому-то из нас даже удастся выжить! — поддакнули своему начальнику крепостные стражники. — Нужно идти на прорыв! Не просто разбежаться, кто куда, а ударить в то место, где врагов меньше всего. Если мы прорвём осаду, то кто-нибудь сможет сбежать!

Над толпой снова понеслись громкие крики, но теперь в них появились нотки отчаянной радости. Люди и орки вдруг осознали, что у них всё ещё есть шанс. И каждый верил, что тем самым выжившим окажется именно он. Но Майрон хорошо понимал, что этот шанс не для него. Владыка Мордора будет биться до конца. До тех пор, пока последние воины Чёрной Страны не спасутся или не падут на поле боя.

Однако свой шанс имелся и у него. Тот же, который спас майа во время событий в Нуменоре, позволив сохранить все свои силы.

Люди и орки снова радостно заголосили. Кажется, решение было принято. А дух гармонии и порядка наконец-то перевёл свой пламенный взор куда-то вниз. И на его бледном пальце едва заметно блеснуло небольшое золотое кольцо.

Глава 75

Подготовка к последнему походу мордорского войска заняла некоторое время. Ведь жители Лугбурза твёрдо решили не оставлять врагам никакой добычи, а поэтому принялись крушить собственные дома и уничтожать все ценности. Готовился и Майрон, неспешно путешествуя по залам опустевшей башни и сжигая всё её богатое внутреннее убранство. Пусть эти идиоты думают, что «властелин тьмы» жил посреди чёрных каменных стен, как и положено настоящему огненному демону. Пусть сочиняют всё, что угодно. Куда бы ни направится его дух после тяжкой битвы, сюда он уже не вернётся. По крайней мере, в ближайшие годы точно.

Стоявшие под стенами Лугбурза эльфы и люди со страхом наблюдали за тем странным пламенем, что вспыхивало в окнах неприступной крепости. И почему-то в каждом окне по очереди. Что за чудовищные мерзости там происходят? Мало было Таурону тех колдовских кошек, которые совершили злодейский налёт на недавно доставленный обоз, разодрав половину мешков с провизией и понадкусав всё то, что не влезло им в рот. А ведь кто-то из эльфов клялся и божился, будто видел, как со стен вражеской твердыни была спущена подозрительная корзинка. Нет, Таурон определённо что-то замыслил. И как всегда, какую-нибудь пакость!

После уничтожения ценностей, орки и морэдайн начали готовиться к самой битве. Вспомнив о гармонии и порядке, Майрон тщательно вытирал пыль с давно позабытых доспехов и точил свой старый меч, за который не брался несколько лет. А ведь мог бы и дальше спать на мягких подушках! Но дабы уберечь себя от подобного искушения, подушки он сжёг первым делом, а спать на покрытом пеплом полу совершенно не хотелось. Ничего страшного. Одна последняя битва, а потом он уж точно отдохнёт. Далеко-далеко отсюда.

Уже раздумывая, где бы поселиться, владыка Мордора водрузил на своё тело тяжёлый доспех и навсегда покинул опустевшие покои, начав свой спуск по безумно длинной лестнице. За воротами башни его уже ожидал тот самый гарнизон Лугбурза. Последние защитники поверженной страны приготовились встретить свою печальную судьбу. В том, что она будет именно печальной, майа ни капли не сомневался.

И всё-таки перед боем он попытался разработать хотя бы какую-то тактику. Ведь требовалось только одно — просто прорваться сквозь вражеские ряды. Тщательное изучение позиций людей и эльфов показало, что меньше всего они охраняли склоны Ородруина, явно не ожидая, что какой-то противник полезет на огненную гору. Именно этим фактом Майрон и собирался воспользоваться, когда составлял свой нехитрый военный план.

И план этот был поистине простым. Расшвырять огнём первые, наиболее экипированные, ряды врагов, что позволит оркам и морэдайн пробить их оборону. Ну а дальше как получится.

Представ перед народом, владыка Мордора, как и положено, произнёс торжественную речь, напомнив о чести и долге, мужестве и храбрости. Но именно тогда майа вдруг ощутил себя откровенным лжецом. Тем самым проклятым чудовищем, которым его объявили стоявшие за стенами города враги. Орки и морэдайн встретили речь майа с восторгом. Наивные обитатели Лугбурза искренне полагали, что их обожаемый повелитель решил героически погибнуть вместе с ними. Но сам-то он знал, что это не так!

Каково будет всем этим воинам, если они вдруг поймут, что в случае смерти тела, дух их владыки просто сбежит. А потом возродится в каком-нибудь другом безопасном месте. И не должен ли он прямо во всём сознаться?

Однако Майрон хорошо понимал, что его признание будет совершенно не к месту. Нельзя лишать гарнизон Лугбурза того последнего, что у него ещё оставалось, а именно — боевого духа. Только не сейчас!

Но потом делать признание будет уже некому. И от этого владыке Мордора было противно вдвойне. Да сыщется ли во всём Средиземье правитель хуже него? Должно быть, нет.

После прощальной речи дух гармонии и порядка направился к воротам. Всех лошадей давно съели, и поэтому сражаться предстояло в пешем строю. На крайняк можно будет воспользоваться крыльями. Трубить в рога о начале выступления никто не стал. Быть может, враг утратил бдительность, и сработает эффект неожиданности?

Собрав войска у главных крепостных ворот, Майрон махнул рукой, и огромные створки медленно распахнулись. А затем чёрное войско хлынуло за пределы своего города, успевшего стать для них своего рода тюрьмой. Разжигая яростное пламя, дух гармонии и порядка побежал впереди всех. И именно тогда он впервые пожалел о своём хвалёном, но таком бесполезном, бессмертии.

Что дела в столице Мордора, мягко выражаясь, плохи, предводители эльфов и людей прекрасно знали. Благо палантиры были и у них. Да и стал бы Таурон семь лет сидеть в своём логове, если бы имел возможность оттуда вырваться? Казалось, ещё немного, и жители Чёрной Крепости объявят о капитуляции. Просто нужно чуть-чуть подождать. Вот поэтому никто из союзников искренне не ожидал, что их Враг решиться на столь отчаянный и безнадёжный шаг. Семилетнее протирание штанов в уютных шатрах также сыграло свою отрицательную роль. Ко внезапному бою стоящий у стен Лугбурза эльфийско-людской лагерь оказался совершенно не готов.

Да, при первом же появлении орков и морэдайн выставленные разведчики протрубили сигнал тревоги, но ведь воинам надо было ещё подняться с коек, нацепить доспехи, найти брошенное оружие. И пока перепуганный народ метался по своим шатрам, а военачальники громко орали, раздавая приказы и пытаясь выстроить бойцов, последнее войско Мордора гордо подняло свои чёрные стяги с изображением багрового ока и стремительно ворвалось на территорию вражеского лагеря, стараясь проникнуть в самый центр. А Майрон нёсся впереди всех, ловко перелетая любые препятствия на пылающих крыльях.

В этот раз он пустил в ход все свои способности. И магический щит, прикрывающий его от метких эльфийских стрел, и огненную волну, испепеляющую шатры с их обитателями. И тучи мрака, насылающие ужас на неокрепшие умы подлых захватчиков. Но самым страшным оружием владыки Чёрной Страны была именно сила Порядка. Ведь Порядку в этом мире было подчинено всё. Даже беспорядок был его частью. А потому майа легко разрушал всё на своём пути, просто изменяя саму суть встречающихся на его пути предметов. Были каменные глыбы — стали кучки песка, был шатёр — стал ворох из спутанных шерстяных нитей, были эльфы и люди… Впрочем, во что они превращались, Майрон так и не разобрал.

Но лететь слишком быстро было нельзя. Ведь сзади бежали орки и морэдайн. И за своим владыкой они поспевали с большим трудом. Те, кому повезло, захватывали вражеских коней. Но основная часть гарнизона так и продолжала передвигаться на собственных ногах. И этот факт постепенно превращался в самую главную проблему.

Оркам и морэдайн всё же удалось прорваться ко склонам Ородруина, хотя многие пали во время прорыва под нескончаемым потоком эльфийских стрел и просто в бою. Но сил на эту беготню ушло слишком много. И не только сил обитателей Мордора, но и сил их бессмертного правителя. А тем временем, эльфы и люди устремились в погоню. И в отличие от беглецов, они обладали весьма внушительной конницей.

Правда, скакать по каменистым склонам огненной горы было тяжело даже коням. И это была ещё одна причина, по которой майа выбрал данное направление. В здешней мешанине из камней и застывшей магмы было легко затеряться.

Взлетев на небольшой скальный выступ, дух гармонии и порядка осмотрел жалкие остатки собственных подданных. Те, кто бежал впереди, ещё имели какой-то шанс. Но задние ряды жестоко вырезались той самой конницей. Чёрные знамёна с символом Эру давно валялись в пыли. Зато среди всадников мелькали королевские штандарты как людей, так и эльфов. Похоже, что главари этих скотов находились именно там.

Ородруин сегодня трясло сильнее, чем обычно. Проклятая гора как будто ощущала, что вор, укравший её силу, находится совсем рядом. И радовалась тому, что он обречён. Уставший Майрон мельком взглянул на пещеру, что всё ещё вела вглубь рассерженного вулкана.

— Я ведь и сам не хотел жить, — прошептал он, обдумывая этот вариант. — Что, если бросить Кольцо туда? Вся его сила уйдёт в Средиземье, как когда-то сила Моргота. Порядок будет восстановлен, все рабы Кольца освобождены, а враги умрут вследствие чудовищного взрыва, что непременно произойдёт из-за столкновения сил Порядка с подземными силами Хаоса.

Майа растерянно похлопал глазами, не в силах даже понять, откуда в его голове появилась эта странная идея, но потом снова обратил свой взор к бегущим воинам, которых становилось всё меньше и меньше с каждой секундой.

Устроить взрыв и прикончить этих несчастных собственноручно? Нет, на такую подлость был неспособен даже он.

— Но ведь они всё равно умрут. И всё равно из-за тебя, — печально напомнил всё тот же внутренний голос, казавшийся теперь совершенно чужим. Или, всё же своим?

— Я… я должен попытаться спасти их… — вот этот голос был своим точно. — Я должен попытаться!

Снова взлетев со скалы, владыка Мордора быстро понёсся в самое пекло развернувшегося сражения. Сейчас от Майрона требовалось только одно — оказаться между всадниками и остатками чёрного войска. Он отвлечёт врагов на себя. Задержит этих тварей, что вероломно напали на его страну. И тогда орки и морэдайн смогут убежать. Если хоть один из них выживет, значит, этот день был прожит не зря!

Опустившаяся с неба огненная фигура вызвала среди конницы настоящий переполох. Особенно испугались сами кони, едва не умчав прочь своих седоков. Но предводители эльфов и людей быстро сообразили, что мордорское войско иссякло и защищать своего владыку уже не будет. Самим бы убежать. А значит Таурон останется совсем один. И будь эта мразь хоть трижды айну, сегодня она падёт!

Расшвыривая своих врагов в разные стороны и сжигая их огнём, Майрон стремительно тратил остатки сил, но поставленную задачу всё-таки выполнил. Конница разметалась кто куда, и преследование выживших жителей Лугбурза временно приостановилось. Зато теперь все союзные войска сосредоточились на нём.

Сначала владыке Мордора пришлось отказаться от огненных крыльев, а потом и от магического щита. Теперь вся надежда была на собственные доспехи, да на быстроту движений. Но даже в таком состоянии майа всё ещё являлся весьма грозным противником. Если честно, то он уже представлял, как погибнет под грудой вражеских тел, что задавят его количеством. Только внезапно где-то рядом протрубил рог, и воины Союза отошли в сторону.

— Всем продолжать преследование беглецов! — раздался над ними чей-то командный эльфийский голос. — Немедленно! Никто из них не должен уйти живым! А с Тауроном мы разберёмся сами!

Кто нехотя, а кто с большой радостью, но воины повиновались. Тяжело дыша, Майрон наконец поднял голову и увидел перед собой пятерых предводителей союза. Большую часть из них он знал. Элендил, Исилдур, Элронд… Даже Кирдэн Призрак Кораблей! Вот бы сейчас снять шлем и сказать: «А помнишь, как я ковал для тебя гвозди?» Но позволить себе такую глупость майа не мог. Ведь шлем — это всё, что сейчас защищало его рыжую голову.

Однако кроме названной четвёрки был ещё и пятый. Высокий черноволосый эльф в расфуфыренных сверкающих доспехах. И в руках он держал не менее расфуфыренное копьё. Должно быть, это и есть Гил-Гэлад. Кто ещё, как ни король нолдор, мог настолько сильно расфуфыриться?

— Проклятый Враг! — громко обратился эльф к оставшемуся в одиночестве Майрону. — Сегодня ты ответишь за все свои преступления! Я, король Линдона, вызываю тебя на честный поединок!

К большому удивлению всех присутствующих владыка Мордора начал тихонько смеяться.

— Я готов ответить за все свои преступления, — твёрдо заявил он эльфийскому королю. — Приготовься и ты ответить за свои!

Крепко стиснув копьё, Гил-Гэлад решительно направился к майа.

— Если я и был в чём-то виноват, то в том, что не смог прикончить тебя раньше! — горделиво парировал он. — Сколько моих родичей пало по твоей вине!

— По моей — ни одного, — сердито буркнул дух гармонии и порядка, также готовясь к поединку.

— Государь, вы что, собираетесь биться с ним в одиночку? — неожиданно встрял обеспокоенный Исилдур. — Не лучше ли нам всем…

— Ха-ха-ха! — картинно расхохотался Майрон, вынуждая его заткнуться. — Неужели благочестивые высоконравственные эльфы и нуменорцы способны сражаться лишь впятером против одного?

— Мы не такие, как ты, и до подобного бесчестья не опустимся! — гордо заявил король Линдона, смерив Исилдура сердитым взглядом. — А теперь начнём.

Вообще-то майа мог бы усомниться и в честности поединка «меч против копья», но промолчал. При помощи длинного древка Гил-Гэлад рассчитывал не подпустить противника к себе. Перво-наперво дух гармонии и порядка вообще не мог достать мечом до короля. Но и у владыки Мордора всё ещё оставалось одно маленькое преимущество. Остатков его сил будет вполне достаточно для того, чтобы перерубить это дурацкое оружие. Нужно просто подобраться к эльфу поближе, а потом нанести смертельный удар.

Довольно шустро размахивая своим копьём, король Линдона не редко использовал его просто как палку, прикрываясь от ударов меча. Майрон же был вынужден постоянно уворачиваться от направленного на него сияющего острия. С точки зрения духа гармонии и порядка этот тип действительно имел некоторые моральные права ненавидеть Мордор. Пусть даже просто из мести за Эрегион и Келебримбора. Хотя последний был в тех событиях изрядно виновен сам, вот только Гил-Гэлад едва ли это знал. Для эльфа Таурон был всего лишь тем подонком, который убил его родича и вероломно напал на Серебристые Гавани.

— Лучше бы ты вовремя вправлял мозги своим родственникам, — насмешливо произнёс майа, неотрывно глядя на эльфа и отражая один удар за другим. — Тогда бы тебе не пришлось мстить за их смерть.

Глаза Гил-Гэлада тут же полыхнули откровенной ненавистью.

— Ты убил слишком многих, — напомнил король. — И далеко не только моих родственников. Я рад, что перед смертью ты узришь полный крах всех своих вековых трудов.

— Интересно, ты также радовался, когда смотрел, как умирают эльфы Эрин Гален и Лоринанда, но ничего не делал для их спасения? — тут же полюбопытствовал Майрон, отбивая очередной удар. — Совесть-то не мучает по ночам?

Услышав столь удачно высказанное обвинение, эльф заметно дёрнулся и оступился, чем дух гармонии и порядка не преминул воспользоваться. Рука и меч майа вдруг вспыхнули огнём и с силой обрушились на подставленное в последний момент древко копья, легко его разрубив. Не ожидавший такого король Линдона ошарашенно застыл, а уже следующий удар горящего меча пришёлся на его шею.

Тело Гил-Гэлада медленно повалилось на землю, к неописуемому ужасу его товарищей. На такой исход поединка они явно не рассчитывали.

— Грязный ублюдок! — воскликнул Элендил, выхватив меч собственный. — Сначала ты убил моего сына, а теперь ещё и друга! Когда-то на Менельтарме я поклялся, что при следующей встречи убью тебя! Так пусть же моя клятва свершится!

Что ж, очередной противник определился быстро. Вот только сил у Майрона совсем не прибавилось.

— Ах, да, — усмехнулся владыка Мордора, вспомнив их последнюю встречу. — Но я сказал тебе, что всемогущий Эру рассудит, кто из нас прав. Вот сейчас и посмотрим, на чей же Он стороне!

Вместо ответа король Арнора попытался зарубить ненавистного врага мечом, и очередной поединок закружил их в своём смертоносном танце. Погибший эльф отличался от Элендила гораздо большей ловкостью, но зато человек определённо превосходил его силой. Отчаянно отбиваясь, майа гадал, хватит ли у него огня ещё и на этого недоумка.

Но пока они обменивались ударами, оставшаяся троица продолжала с замиранием сердца следить за происходящим. И особенно волновался Исилдур.

— Неужели мы так и будем стоять?! — возмущался он, обращаясь к своим эльфийским спутникам. — Эта тварь уже убила вашего короля!

Элронд и Кирдэн обеспокоенно переглянулись.

— Тем не менее, Гил-Гэлад был прав, — всё же ответил человеку правитель Имладриса. — Это поединок, и мы не должны вмешиваться. Нельзя забывать о чести даже в такой прискорбный момент.

Стиснув зубы, король Гондора вновь уставился на тяжёлую битву. Элендил был уже не молод, что, естественно, сказывалось на быстроте его реакции. Но и Майрон постепенно выбивался из сил, с трудом соображая, куда вообще бьёт. Наверное, именно поэтому очередной огненный удар угодил не в самого короля, а только в его щит, буквально разлетевшийся на куски.

— Отец!

Издав испуганный крик, Исилдур всё же выхватил свой меч и побежал помогать попавшему в беду родителю. Заметив краем глаза приближение нового врага, владыка Мордора был вынужден резко крутануться, и очередной его удар пришёлся на оружие сына Элендила. Да такой сильный, что меч Исилдура выпал из рук и покатился по склону огненной горы, а сам человек шарахнулся назад и едва не свалился туда же. Но тут что-то острое вонзилось Майрону в бок, пропоров как доспехи, так и спрятанное под ними тело.

Захрипев от боли, дух гармонии и порядка обернулся к королю Арнора, чей меч резким ударом прошёлся по его пальцам и лишил его Кольца. Собрав всю свою ярость в кулак, майа нанёс Элендилу последний удар, применив силу Порядка, от чего злосчастный клинок разлетелся на куски вместе с хозяином. Кольцо ещё было рядом. А потом тело владыки Чёрной Страны пошатнулось и с грохотом рухнуло на землю.

Какое-то время он ещё оставался жив, судорожно хватая ртом воздух и уже ожидая очередного развоплощения. Спасся ли хоть кто-то из мордорского войска? Почему всё вышло подобным образом? Неужели сам Эру рассудил, что так будет правильно?

Но ответов на свои вопросы Майрон не получил. Острая боль в руке стала последним, что он тогда запомнил.

Глава 76

Прошлое, настоящие и будущее этого мира быстро проносилось перед взором Майрона, не позволяя, впрочем, уцепиться ни за одно событие. Вот рождение мира, вот смерть. Пожалуй, это всё, что разум бывшего владыки Мордора успел осознать, пытаясь вырваться из временного водоворота, прежде чем его затянула бесконечная тьма.

Тьма? Да ведь он опять оказался в Пустоте! Или это всё тот же изрядно поднадоевший сон? Кажется, так и есть!

Если бы у майа было тело, то он вздохнул бы с облегчением. Данное место уже стало для него почти что родным. А может он, и правда, спит?

Итак, придётся всё начинать заново. Прежде всего, создаём крылья, а потом летим искать Чертоги Безвременья. Главное, не кричать и не шуметь, дабы не привлечь внимание одного сильно обиженного обитателя столь мрачного места.

Поскольку сейчас Майрон был духом, то и крылья его состояли из чистого огня. Но оставалась только одна маленькая проблема. В прошлый раз он так и не выяснил, в какую же сторону ему лететь. Может, стоило позвать хотя бы Готмога?

Сияющий во тьме силуэт тщательно огляделся. А есть ли тут стороны? Это же Пустота! В ней нет вообще ничего. Кроме Моргота и прочих отвратительных типов, поверивших когда-то в его ложь.

Но где же тогда находятся эти проклятые Чертоги, Моргот их подери?!

— Разве ты не знаешь? — вновь раздался в голове собственный внутренний голос. — Каждый айну знает, где искать Эру.

Майрон удивлённо застыл. А вот такая мысль его раньше почему-то не посещала. И ведь верно. Он же знает! Он всегда это знал!

— Я знаю! — воскликнул майа, разговаривая с самим собой. — Надо лететь… вон туда!

Куда «туда» дух гармонии и порядка не смог бы объяснить на словах даже самому себе. Тем не менее, он уверенно замахал крыльями и полетел. Пустота находилась вне времени, как и место обитания Эру. Но Его Чертоги были отделены, будучи пристанищем чистой живой мысли, сияющей во тьме неугасимым огнём.

Свет. Когда впереди всё же показался какой-то огонёк, Майрон на секунду остановился, чувствуя, как в собственной душе запульсировал страх. Примет ли его Создатель? Но взяв себя в руки, летящий дух постарался отбросить любые сомнения и продолжил свой путь.

А огонь всё приближался и приближался. Как будто мириады святящихся нитей пронизывали окружающую тьму, и по ним сновали многочисленные звёздочки. Это были те самые айнур, что не отправились в Арду, оставшись в Чертогах Эру навсегда. Не удивительно, что Вайрэ называла данное место сплетением узоров на бесконечном полотне. Наверное, в другой раз, Майрон мог бы и с кем-нибудь поболтать да как следует расспросить, чем его собратья тут вообще занимаются. Что можно делать в таком странном месте, и как за все эти тысячелетия они ещё не сошли с ума от непередаваемой скуки?

Ах, да… Тут же нет времени… И поговорить с остальными айнур он ещё успеет, если позволят. Тем более что ослепительный свет в центре всего этого кокона уже пришёл в движение, внимательно разглядывая вновь прибывшую стихию строгим всезнающим взором.

Ощутив, что Создатель опять сердится, майа где летел, там и застыл. Но ничего не поделаешь. Видно такова его судьба — по жизни оправдываться.

— Прости… — тихонько прошептал он. — У меня опять ничего не вышло…

Неугасимое пламя негодующе запылало, и даже по светящемуся кокону со всеми его обитателями прошла зыбкая рябь. Если бы у Майрона было тело, то он бы точно покраснел от глубочайшего чувства стыда.

— Я и сам знаю, что виноват, — снова прозвучал в тишине его несчастный голосок. — Да, я сказал, что если бы мог всё видеть, как Ты, то нашёл бы какой-то выход. Но я не нашёл… То есть, я смотрел, но не понял… Не понял, что вообще должен был увидеть.

Фразы путались, и майа с трудом подбирал нужные слова. По светлому кокону прошла ещё одна зыбкая рябь, явно свидетельствующая о том, насколько Эру недоволен столь впечатляющей глупостью своего жалкого слуги. Но потом прямо перед Майроном замелькали разнообразные видения. И далеко не сразу, но он всё же понял, что это сцены из будущего Средиземья.

Будущего или настоящего? А может, уже прошлого?

Хаос, посеянный союзом эльфов и людей, разрастался медленно, но верно. Слишком многие средиземские народы возненавидели его участников и столетиями ожидали возмездия. Истерлинги, харадрим, морэдайн… Гондор буквально утопал в постоянных войнах и нашествиях непокорных соседей, в то время как Арнор погряз в каких-то междоусобных склоках. А ведь это было ещё не всё. В отсутствии владыки Мордора эльфийские правители вовсю применяли свои кольца, искажая мироустройство направо и налево, в то время как гномы искажались сами, стремясь заполучить всё большее количество богатств! И если среди людей преобладали страдание и боль, то эльфы и гномы существовали по принципу: «у меня всё хорошо, а на остальных наплевать».

— Там же совершенно нет Порядка… — едва слышно прошептал Майрон, в ужасе уставившись на мелькавшие перед ним события.

Впервые за долгое время с ним оказался согласен даже Эру. Но Он явно ожидал от провинившейся стихии каких-то выводов.

Вот только каких?

— Там нет Порядка, потому что Порядок — это ты, — тут же подсказал майа его внутренний голос.

— Я должен вернуться? — удивился маленький огненный дух, с неверием уставившись на огромное пламя, частью которого он когда-то был сам. — Но я хотел остаться здесь…

Последние слова были произнесены столь жалобным голосом, что Ниэнна залилась бы горючими слезами, услышав их. Но Создатель был неумолим. Провинившаяся стихия должна сама исправить свои ошибки.

— Что же я буду там делать? — продолжал вопрошать Майрон, по-прежнему хватаясь за слабую надежду, что Эру одумается и не станет отсылать его обратно в этот ужасный и совершенно неправильный мир. — Я не мог навести Порядок раньше, а теперь не смогу и вовсе! Да и возможно ли совершить подобное в одиночку? Ведь даже валар и то не справились! Вот если бы у меня были хоть какие-то помощники, друзья… Хотя бы ещё один дух Порядка…

Внезапно майа запнулся, потому что Эру снова пришёл в движение. Как ни странно, но Он всё же услышал в мольбах своего слуги некую здравую мысль. Вот только совсем не ту, на которую надеялся этот самый слуга.

— Ты, правда, пришлёшь мне помощников? — на Майрона было жалко смотреть.

И хотя Создатель как обычно ничего не ответил, но дух гармонии и порядка уже всё понял.

— А можно Готмога? Или Драуг… — майа тут же заткнулся, увидав, как осерчал всевидящий взгляд.

— Конечно, я готов работать со всеми, — обречённо добавил он. — Только можно… Можно я немножко побуду тут? Совсем чуть-чуть? Я так давно не был в Твоих Чертогах…

Уже зная, что его пошлют далеко и на долго, Майрон в последний раз с надеждой заглянул в нестерпимый сияющий свет. И взор Эру неожиданно потеплел. Это было совершенно невероятно, но виновнику произошедшего безобразия всё же позволялось чуточку отдохнуть.

Как ни странно, но быть всего лишь крошечной искоркой огромного неугасимого пламени оказалось чрезвычайно приятно. В основном дух гармонии и порядка занимался тем, что просто болтался в пространстве да нарезал вокруг своего Создателя весёлые круги. Ведь он снова был дома. Как блудный сын, вернувшийся к отцу спустя бессчётное количество лет. И даже строгий Эру нет-нет, да и бросал на радостного духа какой-то непривычно задорный взгляд, впрочем, моментально заменяя его показушным гневом, стоило Майрону это заметить.

Правда, остальные айнур своего внезапно объявившегося собрата почему-то сторонились. Не иначе, как что-то о нём знали. А ещё оказалось, что так как Чертоги находятся вне времени и связаны с Средиземьем, в них видны не только айнур, но и все обитатели этого мира. И в веренице видений, которые проскальзывали перед ним в чертогах пламени он внезапно увидел странный силуэт, который моментально привлёк его внимание.

Перестав кружиться и тоже застыв на месте, дух гармонии и порядка долго разглядывал столь знакомую фигуру, а потом всё же направился к ней.

— Келебриан? — окликнул он свою давно забытую подругу. — Вот уж не надеялся ещё когда-нибудь тебя увидеть!

— К несчастью, это всё же произошло, — недовольно фыркнула его бывшая девушка, слегка подавшись назад.

— Разве ты не рада меня видеть?

— После всего того, что ты совершил? — сам поставленный вопрос возмутил Келебриан до глубины души. — Нет, не рада.

Майрон заметно смутился. Впрочем, а чего он ожидал? Особенно, если вспомнить, сколько бед он принёс эльфам с тех пор.

— Но тогда почему ты находишься в этом месте и неотрывно на меня смотришь? — всё же осмелился поинтересоваться майа.

— Просто хотела убедиться, что у меня не начались галлюцинации, и что это действительно ты, — буркнула Келебриан, отдаляясь ещё дальше. — Хотя я и не знаю, что это за магия. Я в Ривенделле, и Галадриэль уже готовится выдать меня замуж, чтобы я… а впрочем, неважно.

— Я пообещал Эру, что всё исправлю, — попытался объяснить дух порядка.

— О, Майрон! — бывшая подруга показушно закатила глаза куда-то вверх. — Не надо врать! Уж я-то знаю, что ты абсолютно неисправим!

— Честное слово, я всё исправлю! Вот увидишь! Разве я хоть раз нарушал данные клятвы?!

Келебриан немножко задумалась, но в её глазах по-прежнему плескалось откровенное недоверие. И тогда Майрон задал ей последний вопрос.

— А если я всё исправлю, ты будешь со мной хотя бы разговаривать?

— Что?!

— Ну, пожалуйста! Ведь со мной и говорить во всём мире никто не хочет!

— Хм… — девушка сердито нахмурилась. — Сначала исправь, а там посмотрим!

На призрачном лице майа засияла победная улыбка. Помахав ей рукой, огненный дух быстро понёсся прочь, крикнув на прощание лишь одну фразу:

— Жди! Ты скоро меня увидишь!

— Ага… — тихонько буркнула Келебриан, провожая его всё таким же недовольным взглядом. — Ещё несколько тысяч лет, и он обязательно появится…

Посещение «родного дома», разговор с Эру и даже встреча с давней подругой, всё это воодушевило Майрона самым невероятным образом. Он уже готов был поверить, будто действительно всё исправит, особенно если Создатель и впрямь пришлёт ему хоть какую-нибудь подмогу. Жаль, конечно, что не Готмога, но сейчас бывший правитель Мордора был согласен на кого угодно! На кого угодно, кроме разве что Курумо.

Попрощавшись с Чертогами, майа быстро помчался обратно в Арду, точно также, как сошёл туда в самом начале времён. И именно время стало первым, что почувствовал бывший владыка Мордора, резко возвращаясь к тому состоянию, в котором он этот мир покинул. Здесь не было неугасимого пламени, что могло подпитывать его огненный дух, и поэтому собственное пламя тут же угасло.

Что с ним происходит, и куда делись крылья, Майрон понял слишком поздно. Но вырваться из Арды и вернуться в Чертоги уже не мог. В этом времени и в этом мире у него давно не осталось никаких сил. Только тень. Лёгкая бесплотная тень, при виде которой простой человек в лучшем случае просто потрёт глаза, а потом решит, что привиделось.

В кои-то веки Ородруин крепко спал. И даже призрак его невольного обидчика не смог заставить вулкан проснуться. Да и зачем? Пускай себе спит дальше. Тем более что сейчас ночь.

Майрон попытался вспомнить, чем хотел заняться после побега из Лугбурза, но память просыпалась с большим трудом. Ах, да. Вроде бы он собирался восстановить своё тело при помощи Кольца! А затем поискать себе новый дом.

Неразличимая в ночном мраке тень попыталась поднять свою руку, но руки почему-то не оказалось. У неё вообще не было ни рук, ни ног. Один непонятный сгусток едва заметного дыма. И тем более у Майрона не оказалось никакого Кольца.

Ещё не совсем понимая, во что вляпался, дух гармонии и порядка принялся судорожно осматривать место собственной гибели. Вот тут его порубили мечом, вот сюда он упал… Но куда могла деться эта дурацкая побрякушка?! Последний удар отрубил его пальцы…

Тень нервно закружилась среди камней, пытаясь отыскать хоть что-то. Однако на склонах горы не осталось даже истлевших костей. Сколько времени прошло с той войны? Куда могло деться его Кольцо?

Память Майрона снова и снова прокручивала перед ним последние секунды прошлой жизни. И, в итоге, призрак всё же обратил внимание на ту боль в руке, которую он ощутил перед самой смертью. Кто над ним тогда склонялся? Кажется, Исилдур?

Если бы майа мог хотя бы говорить, то разразился бы громкой и властной бранью. Но сейчас он не умел даже этого. Оставалось лишь посылать в адрес сына Элендила самые чёрные мысленные проклятия.

Этот гадёныш украл его Кольцо! Сначала вмешался в чужой поединок, а потом ещё и опустился до воровства! Да знал ли он вообще, что такое честь?!

Видимо, нет. Главное, найти этого подонка и вернуть Колечко обратно! Вот только где его теперь искать?

Заставив себя успокоиться, Майрон ещё раз огляделся, с грустью покосившись на груду камней, что осталась от Лугбурза, а затем полетел на северо-запад, к Чёрным Вратам. Прежде всего, стоило узнать, в каком они состоянии. А уже оттуда можно было добраться до Осгилиата и посмотреть, кто там правит. Если учесть, что Элендил и Анарион мертвы, то именно Исилдур наследовал корону и Арнора, и Гондора. При условии, конечно, что у его брата не осталось каких-нибудь детей.

Ночной полёт над Мордором сильно удручал. Ни одного огня, никаких признаков жизни. Одна бескрайняя пустошь. Похоже, что никто тут больше не жил. Правда, при виде совершенно целых Чёрных Врат, майа весьма приободрился. Ведь благодаря двум новым башням они выглядели даже ещё мощнее, чем прежде. Но подлетев поближе, незаметная тень тотчас утратила даже эту едва вспыхнувшую надежду. Над Моранноном развевались гондорские знамёна. И теперь эта крепость являлась не защитой Мордора, а защитой от Мордора. Радовало лишь то, что саму Чёрную Страну эти паршивые людишки оставили в покое.

Осознав, что летел сюда зря, Майрон обогнул горы и оказался над бескрайними болотами, где когда-то потонули воины обеих сторон. Место это изрядно его впечатлило. В отличие от склонов Ородруина, болота создавали ощущение, что битва за Мордор произошла совсем недавно. Более того, все тела погибших орков, людей и эльфов так и продолжали плавать в болотной тине. А значит, шанс застать Исилдура живым весьма велик. Но стоило майа приблизится к опасной топи, как его чувство Порядка принялось буквально вопить о совершенно чудовищном Искажении. В чём оно заключалось, лёгкая тень так тогда и не поняла, попросту продолжив своё печальное путешествие.

И, наконец, перед ним показался Осгилиат. Не взяв когда-то этот город штурмом, теперь же дух гармонии и порядка проник туда без каких-либо трудностей. Опасаясь солнечного света, призрак Майрона прятался на чердаках домов, а своё тайное расследование осуществлял именно по ночам. Майа просочился даже в королевский дворец, но и там его ожидало полное разочарование. Потому что на гондорском троне восседал какой-то абсолютно неизвестный мужик, с совершенно ужасным именем «Хьярмендакиль».

И никакого Кольца на пальце у него естественно не было.

Глава 77

Сколько же всё-таки прошло лет? И где теперь искать собственное Кольцо?

Облетев королевский дворец, но, так и не поняв, что к чему, майа пришёл к одному весьма простому решению — посетить местную библиотеку и поискать какие-нибудь исторические записи. Вот тогда, глядишь, и станет ясно, что же случилось с этим Исилдуром и его маленьким боевым трофеем.

Библиотека нашлась быстро. Верные нуменорцы всегда выставляли себя хранителями древних знаний, и поэтому огромный зал с высокими стеллажами оказался забит под завязку. Но тем труднее было начинать поиски.

Майрона радовало лишь то, что он всё же мог перемещать материальные предметы, а значит, был в состоянии открывать книги и листать страницы. Поздними вечерами, когда библиотека пустела, невидимый дух доставал содержимое шкафов и бегло просматривал. Только хранящихся во дворце свитков и фолиантов оказалось превеликое множество, и на то, чтобы всё изучить ушёл не один день.

Правда, сколько времени прошло со времён его гибели, бывший владыка Мордора выяснил довольно быстро. И эта информация стала ещё одним шоком. Тысяча лет! Ровно столько он проторчал в Чертогах Безвременья, где время воистину отсутствует вовсе. Или так захотел Эру?

Теперь можно было не сомневаться, что Исилдур мёртв. Но куда делось Кольцо? Лежит вместе с ним в могиле? Однако осмотрев местное кладбище, Майрон таковой не обнаружил. Оставалось лишь и дальше рыться в порядком надоевшей библиотеке.

Желая ускорить поиски, дух гармонии и порядка начал действовать даже днём, укрывшись среди тех стеллажей, рядом с которыми не было посетителей. И вскоре все местные работники пришли к абсолютному убеждению, что в их библиотеке явно кто-то завёлся. А чем ещё объяснить тот странный шорох, что доносился из самых тёмных закутков?

Естественно вначале люди грешили на мышей или крупных насекомых. Но когда один из библиотекарей заметил, как у лежащей на столике книги переворачиваются страницы…

Беднягу успокаивали долго. Возможно, это был просто ветер. Кто-нибудь забыл закрыть окно, что и вызвало сильный сквозняк. Только Майрон начал постепенно замечать, как в помещениях с книгами появляются некие странные предметы. То кадила с пахучим дымом, то сушёные травы и цветы, а то и вовсе какие-то замысловатые амулеты. И зачем только эти глупые люди натащили сюда подобный хлам?

К счастью именно в те дни майа всё же обнаружил кое-какую любопытную информацию. Оказалось, что после войны с Мордором Исилдур прожил совсем недолго. Уже через пару лет он был убит орками где-то к западу от Эрин Гален. Место то называлось Ирисной Низиной и располагалось в районе впадения в Андуин реки Сир Нинглор. Но, что самое интересное, труп погибшего идиота так и не нашли.

О кольце же в летописях было лишь одно единственное упоминание, сделанное, судя по всему, самим Исилдуром. Укравший столь ценное сокровище человек просто описал его во всех подробностях, а также указал, что оставляет данный трофей себе в качестве виры за отца и брата. Вот и всё.

Выходит, колечко действительно было у Исилдура, и, судя по тому, что труп не нашли, либо его забрали орки, либо оно так и осталось лежать где-то в Ирисной Низине. По крайней мере, тут, в Гондоре, искать бесполезно.

Придя к такому выводу, расстроенный Майрон зашвырнул найденные свитки обратно в шкаф и быстро вылетел на улицу через приоткрытое окно, даже не обратив внимания на очередного побелевшего от страха библиотекаря.

Ирисную Низину бывший владыка Мордора отыскал сразу. Но на этом его везение и закончилось. Потому что за тысячу лет здесь не осталось ничего, что могло бы указать местоположение Кольца. Незаметный призрак долго носился над болотистой низменностью, понадеявшись на то, что его творение всё ещё лежит где-то в земле. Должен же он был почувствовать собственную силу?! Но всё тщетно. Никаких сосредоточений сил Порядка тут не наблюдалось.

Конечно же, Майрон не обошёл своим вниманием и реку. Что, если труп Исилдура просто утонул?! Увы, на дне дела обстояли ещё хуже, чем на поверхности. Ведь вода была для майа чужеродной стихией, и чего-то в ней учуять он не смог вообще.

Вот тогда-то вернувшегося в Арду призрака снова охватило полнейшее отчаяние. Кольца нет! Силы нет! О каком восстановлении Порядка можно вообще говорить?! И где обещанная Эру подмога?!

Что вообще делать дальше?

Вариантов было не много. Висеть на одном месте или полететь куда-нибудь ещё. Быть может, стоило вернуться в Мордор? И болтаться посреди камней, оставшихся от Лугбурза? Но есть ли в этом смысл? От прежнего государства майа не осталось ни следа. Он и так провёл в Чёрной Башне слишком много времени. Наверное, стоило всё же поискать себе какой-то другой дом.

Не зная, куда податься, бесплотная тень просто медленно полетела по идущей вдоль Андуина старой дороге куда-то на юг. Но даже тут она быстро ощутила себя совершенно лишней. Места оказались обжитые. Неподалёку располагалось довольно крупное людское поселение, под названием Росгобель. К тому же дорогой пользовались эльфы для сообщения между Ривенделлом, Эрин Гален и Лоринандом. Конечно, от людей можно было укрыться в любых кустах. Однако эльфы продолжали на эти кусты подозрительно коситься, будто ощущая чьё-то присутствие. И тогда Майрон решил свернуть в лес, благо там давно уже никто не жил.

Зелёный лес являлся последним значительным кусочком тех бескрайних лесов, что когда-то покрывали всё Средиземье. Многовековые деревья надёжно прятали бесполезного призрака от любых испуганных взоров. Но в голове у майа было пусто, как в старой выброшенной бочке из-под вина. Иногда он просто плыл по ветру, даже не слишком осознавая, в какую сторону движется.

Так его и принесло к высокому холму, где располагались руины древней заброшенной крепости. Остатки прочных стен с обрушившимися бастионами, хлипкие каменные постройки с обвалившимся потолком, а посреди всего этого немного возвышалась мрачноватая цитадель. Точнее, её нижняя половина. Из нескольких сохранившихся окон на неожиданного визитёра взирала абсолютная тьма.

В принципе, Майрон знал, что когда-то тут обитали Орофер, Трандуил и их народ. Из-за чего они ушли, он представлял смутно. Да и какая разница? Теперь это жутковатое место подходило разве что для привидений, звенящих цепями по ночам. Всякие умертвия обычно очень любили подобные развалюхи.

Приведения, умертвия… А чем он, майа, теперь от них отличался? Разве что способностью более разумно мыслить, да и в этом дух порядка начал потихоньку сомневаться.

Почему бы не поселиться именно здесь? Идти-то всё равно некуда. В этой же крепости есть укрытие от дождя. Хоть Майрон и был призраком, но когда сквозь его сущность пролетали противные капли чужой стихии, чувствовал он себя, мягко выражаясь, мерзко. Да и какой у него выбор?

Решив, что это лучше, чем лететь незнамо куда, едва заметный дух ещё раз осмотрелся и понёсся к тёмным развалинам. Какой-никакой, а всё-таки дом.

Так Майрон неожиданно нашёл для себя новое обиталище. Но это ни на шаг не приблизило его к возврату утерянной силы. Обвалившаяся цитадель покойного Орофера не имела крыши, и поэтому даже нижние её этажи при сильном дожде заливались водой. Но вода всегда текла в одних и тех же местах, что позволяло майа забиться в какой-нибудь сухой угол.

Посетители бывали тут редко. Чаще всего в оставленную крепость забредали разбойники. Неподалёку проходила дорога, и ветхие строения использовались ими как укрытие после грабежей. Но иногда поглазеть на свою бывшую столицу приходили даже лесные эльфы. И тогда мрачные развалины оглашали не всегда трезвые весёлые песни.

Впрочем, со временем и те, и те, стали беспокоить Майрона всё реже и реже. Странное чувство, что из чёрных окон на них кто-то смотрит, постоянно преследовало всех нежданных визитёров, вызывая смутное желание покинуть это место как можно скорее. Тем более что от скуки дух гармонии и порядка иногда подбирался к поющим эльфам и разбойникам поближе и шутки ради громко звенел теми самыми цепями да прочими железками, найденными в здешних постройках.

Вот после этого и заговорили о живущем в крепости призраке, тут же насочиняв множество разных сказок про то, откуда он взялся. Неупокоенная жертва разбойников, дух эльфа, оставшийся в этом мире из-за несчастной любви, а то и вовсе умерший от голода путник. Но с годами версии становились мрачнее и мрачнее. А соседние обитатели всё чаще шептались, будто на холме поселилось какое-то злобное умертвие.

Если бы подобное услышал сам Майрон, то был бы возмущён до глубины души. Да, может, он и пошутил пару раз, напугав того или иного гостя. Да, наверное и не пару… Так ведь скучно же было! К несчастью, дело оказалось не только в шутках. И даже он потихоньку замечал, что с окружающим лесом происходит что-то странное.

Для начала непонятные изменения затронули большие зелёные буки, которые росли вокруг заброшенной крепости. Прежде здоровые и сильные деревья принялись постепенно темнеть и чахнуть. Остальные растения тоже выглядели какими-то жалкими. Долгое время майа полагал, что это — временное явление. Какая-нибудь болезнь, а может нашествие паразитов. На следующий год наверняка всё пройдёт. Но таинственная болезнь и не думала проходить, лишь усугубляясь каждую весну. И тогда начал беспокоиться даже он.

А особенно Майрона напугал тот факт, что подобное безобразие творилось именно вокруг холма, медленно расползаясь в стороны. Весь остальной лес был здоров. Призрак даже не поленился сунуться в соседний Лоринанд, где со времён Союза эльфов и людей правил сын погибшего короля Амдира Амрот. Но у соседей оказалось всё замечательно. Выходит, что причину лесного заболевания стоило искать именно в крепости. И скучающего призрака начали всё больше и больше одолевать разнообразные нехорошие мысли.

Никаких полчищ паразитов тут не обитало. Тут жил только он. Он — Майрон. Что, если все эти странные изменения каким-то образом связаны с ним?

После возникновения столь ужасного предположения, майа надолго погрузился в самосозерцание, пытаясь обнаружить в себе хоть какую-то причину создания подобного беспорядка. Каким образом он, дух порядка, может создавать столь отвратительное искажение? И в итоге Майрон догадался. Привыкнув постоянно черпать свою силу в Кольце, он продолжал потихоньку черпать её и сейчас. Но теперь совсем не из Кольца. Ведь задолго до создания дурацкой побрякушки майа вложил часть силы Порядка в этот мир. Похоже, что всё это время он преспокойненько вытягивал её обратно, позволяя силам Хаоса убивать деревья.

Быстро отыскав в крепости старое разбитое эльфийское зеркало, летающий дух внимательно присмотрелся к собственному отражению. Хоть разница и не слишком бросалась в глаза, но всё же его призрак действительно обрёл чуть большую плотность, напоминая лёгкую дымку. И это заставило Майрона вновь удариться в тяжёлые раздумья. Как ему поступить? Сохранить лес и оставаться лишь жалким беспомощным призраком, пугающим окрестных жителей? Или всё же создать себе новое тело, погубив несчастные деревья?

Естественно, майа понимал, что поступает нехорошо. Но с другой стороны, он прожил тут не один год, а обещанной Эру подмоги так и не дождался. Нет, Майрон ни разу не усомнился в честности своего Создателя. Его лишь беспокоило осознание того, что Эру наверняка поручил всё это Манвэ. Быть может, валар просто отказались ту самую подмогу посылать? От таких бездельников можно было ожидать чего угодно!

И потом он же не уничтожит все леса Средиземья. Эрухини и сами изрядно их вырубают. К тому же убивать деревья вовсе не обязательно. Он оставит им немножко сил, которых вполне хватит на дальнейшее существование.

— Эру послал меня сюда восстановить Порядок! — мысленно напомнил Майрон тому сероватому дымку, что с укором взирал на него прямо из старого зеркала. — Я не смогу выполнить Его поручение, будучи слабым бесплотным духом! Мне просто необходимо новое тело!

Увы, но даже эти доводы прозвучали как-то жалко и неубедительно. А смотрящий из зеркала дым лишь смерил своего собеседника очередным презрительным взглядом.

— Я всё исправлю! — с мольбой добавил Майрон, снова постаравшись кого-то в чём-то убедить. — Честное слово! Как только я верну себе силу, я всё исправлю!

Но на его упрямого собеседника не подействовали даже мольбы. И тогда майа не выдержал. С единственным желанием — избавить себя навсегда от этого ненавистного глупого идиота, он подобрал с грязного пола какой-то камень, и запустил его прямо в зеркало.

— Да пропади ты пропадом!

Старое эльфийское стекло разлетелось на куски. Но отражение никуда не делось. Более того, теперь оно смотрело на Майрона из каждого острого осколка. Около минуты дух гармонии и порядка пытался осознать собственные неадекватные действия, а потом стремительно бросился прочь. Вылетев из мрачной цитадели, он пронёсся через всю крепость и, в конце концов, исчез среди чахлых больных деревьев.

Зеркал, отполированных предметов, водоёмов и даже простых луж майа избегал не один год, будто опасаясь, что засевшее там чудовище непременно его съест. Или в чём-то переубедит. Но зато в лесу он бывал теперь всё чаще, потихоньку вытягивая из растений силу Порядка. Да, он сдержал данное себе слово, и не стал доводить здешние рощи до полной гибели. Вот только не многие деревья смогли выжить в столь неуютном месте.

Вскоре под мрачными кронами так любимых эльфами буков начали довольно резво произрастать почти чёрные ели, коим не требовалось много света. А ели создавали ещё большую тьму, делая дом Майрона совершенно неуютным. Но сам он был готов стерпеть всё. Всё, что угодно, только бы вернуть собственную силу и восстановить тело.

Изменялись даже животные, становясь гораздо более свирепыми и опасными. На призрака они, конечно, не нападали, но с остервенением пожирали друг друга, не говоря уж о лесорубах, охотниках и грибниках. Жители Росгобеля обходили проклятый холм за много миль, с малолетства приучая детей опасаться этого места.

А обычные звери потихоньку вымирали. Майа часто находил этих несчастных бедолаг. Кто-то по привычке наелся ягод, семян или орехов, не зная, что они теперь ядовитые. Кто-то пострадал от хищников. Дух гармонии и порядка искренне их жалел. А потом отнимал остатки жизненной силы, чтобы прекратить никому не нужные мучения.

Не желая торопиться и этим угробить весь лес сразу, Майрон создал себе новое тело примерно за пятьдесят лет. Только тогда он всё же осмелился разыскать крупный осколок зеркала, стереть с него пыль и взглянуть на самого себя. Но то, что он там увидел, совершенно ему не понравилось.

Созданная кожа оказалась ещё бледнее и синюшнее, чем прежде, буквально просвечивая насквозь. И внутри смутно виднелись такие же бледно-синюшные внутренние органы. Правда глаза видели так же, как и раньше, но теперь в них полыхал лишь слабый мутный жёлтый огонёк. Такими же чуть желтоватыми получились и новые волосы. А это возмущало больше всего.

— Ради вот этой дряни ты изуродовал целый лес и сгубил кучу животных, — тут же заявило его отражение, смерив майа всё таким же презрительным взглядом.

Вздрогнув от собственного голоса, впервые произнесённого ртом, Майрон неуверенно коснулся осколка зеркала, а потом решительно отложил его в сторону.

— Просто на большее не хватило сил, — как бы оправдываясь, произнёс он. — Но это пока!

Пока.

Именно такая мысль стала для майа единственным утешением. Если продолжать высасывать силы из леса, то с годами он непременно добьётся гораздо большего. А что до пострадавших лесных обитателей, то придётся им потерпеть. Ведь всё это делается исключительно для их собственного блага. И когда Порядок будет восстановлен, то лучше станет всем!

Глава 78

Естественно, у нового тела тут же появились всевозможные потребности, сделавшие жизнь Майрона совершенно невыносимой. Только сейчас он ощутил, какие всё-таки холодина и сырость царили в его обители. Но сил на создание хорошей крыши просто не было. А всё свободное время занимал поиск еды.

По-прежнему избегая собственного отражения, дух гармонии и порядка опять пристрастился прятать лицо под чёрным капюшоном плаща. И к тому же он постоянно мёрз. Ведь его одежда была лишь частью воплощения, а согреться он мог только внутренним огнём, которого катастрофически не хватало. Помогал огонь внешний, но не мог же майа безвылазно сидеть возле старой полуразвалившейся печи. И когда он выходил на охоту или за хворостом, то иной раз просто падал от усталости, ненадолго теряя сознание.

Из-за подобной слабости Майрон был даже не в состоянии заниматься кузнечным ремеслом, раздобыв лишь несколько ржавых инструментов в глубоких подвалах крепости, что позволило ему соорудить какую-никакую хлипкую дверь. Все эльфийские тряпки, что были оставлены прежними обитателями, давно истлели, и поэтому он спал на куче соломы. А о приближающейся зиме майа боялся даже думать. Оставалось лишь надеяться, что в вырытые им ямы с кольями свалятся какие-нибудь пушистые животные, из которых можно будет сшить себе шубу и устроить меховую постель.

Была у него и мечта — добраться до Росгобеля. Ночью можно было бы позаимствовать у людей какие-нибудь тряпки. Женщины часто вывешивали их во дворах на просушку. А потом замотать лицо и руки да сойти за прокажённого. Возможно, кто-то сжалится и подаст больному кусок хлеба, монетку или что-нибудь ещё. Как же он соскучился по самому обычному хлебу!

От столь неутешительной перспективы Майрон расхохотался каким-то нервным, горестным смехом. Он, когда-то один из сильнейших майар, рассуждает о том, как будет воровать и побираться. Приехали и докатились! Но, понимая, что иначе зимой не выжить, дух гармонии и порядка всё чаще устремлял свой взор на запад, где располагался тот самый заветный Росгобель. И людское поселение воспринималось им просто как источник необходимых для жизни вещей.

Правда, пока сил на столь долгий переход у него не было. И оставалось только одно — проверять свои ловушки да расставленные в кустах силки. Сегодня опять попался большой паук. Даже странно, обычный крестовик, а размером с зайца. Вот что значит — отсутствие Порядка! И где теперь искать настоящих зайцев?

Так ничего и не поймав, расстроенный и голодный Майрон поплёлся в свой мрачный сырой дом. Ничего. Завтра кто-нибудь попадётся. Тушка паука, лежащая на замаскированной яме точно должна сработать. Нужно просто немножко подождать.

На следующий день майа всё же добрёл до своей ямы, только там его ожидала совсем не та добыча, на которую он рассчитывал. В яме оказался ещё один паук, размером почти с собаку. Кое-как добив эту тварь обычной палкой, горемычный охотник хотел уже было забросить отвратительный труп в кусты, но вовремя обратил внимание на жёсткий хитиновый панцирь.

Да ведь это же готовая тарелка! А из полых лапок можно изготовить узкие стаканы!

Найдя, наконец, дохлому пауку достойное применение, Майрон всё же дотащил его до дома, и принялся аккуратно разделывать. Есть эту вонючую дрянь он точно не собирался, но на вырезанные внутренности могут слететься хищные птицы. И если подбить одну из них камнем…

Тарелка получилась действительно добротная, но воняла страшно. Более того, разум так и требовал что-то в эту тарелку положить. Решив отвлечь себя созданием стаканов, голодный майа взялся за отломанную от паука лапку, но именно в этот момент сзади раздался совершенно неожиданный голос:

— Майрон?! Вот ты где!

Вскочив с бревна, на котором сидел, дух гармонии и порядка резко обернулся к источнику голоса и застыл от удивления. Ведь перед ним стоял совершенно незнакомый старик в синих одеждах. Старик опирался на замысловатый посох и приветливо улыбался. Но кто из людей мог знать его имя? Да ещё и так запросто к нему подойти?!

Или это не человек?

Страшная догадка заставила Майрона слегка попятиться. Ну, конечно! Кто-то из бывших собратьев всё же пожаловал по его душу! А сил на сражение как назло нет.

— Эй, ты чего? — подозрительный старик снова заулыбался. — Неужели, не узнал? Это же я!

Майа внимательно пригляделся. Выходит, они знакомы? А ведь этот голос он и впрямь когда-то уже слышал. Когда-то очень и очень давно, в какой-то другой жизни.

— Палландо? — осторожно уточнил он. — Это ты?

— Неплохо выгляжу, да? — усмехнулся его старый друг. — Ты даже не представляешь, как я рад снова тебя видеть!

Палландо явно хотел подойти, но дух гармонии и порядка ещё больше попятился назад. Недоуменно на него уставившись, пришлый майа попытался вложить в свой голос как можно больше дружелюбия:

— Майрон, успокойся. Я пришёл, чтобы помочь тебе.

— Помочь? — бывший владыка Мордора недоверчиво усмехнулся. — Как ты можешь мне помочь? Вы с Алатаром просто ищейки у Оромэ на побегушках!

— Вот именно, — обеспокоенный состоянием друга Палландо сделал ещё один шаг вперёд. — И это он послал нас в Средиземье. Но, поверь, я просто хочу вернуть тебя обратно в Аман.

— Ага! — Майрон сделал шаг назад. — В цепях!

— В каких цепях? — его друг продолжил медленно приближаться. — Неужели ты думаешь, будто я поверю в тот бред, что рассказывает про тебя Курумо? Конечно, ты многое успел натворить. Но никакого указания про цепи мне не давали. Просто сказали: «Он же твой друг. Так пойди и помоги ему»!

Но Майрон опять не поверил. Он так и пятился назад, пока не налетел спиной на каменную стену. Даже, когда отступать стало некуда, даже после того, как Палландо подошёл вплотную, улыбаясь такой знакомой улыбкой, дух порядка продолжал отрицательно мотать головой, наотрез отказываясь верить в происходящее. А при попытке стиснуть его в крепких объятиях тут же начал ожесточённо вырываться, тихонько бормоча: «Я не верю».

А потом всё вокруг завертелось, ноги майа подкосились, и безвольное тело плавно опустилось прямо в руки перепуганного старика.

Пролежав без сознания почти сутки, Майрон всё же пришёл в себя и медленно открыл глаза. Странно, но впервые за долгие годы ему было по-настоящему тепло. И хозяин крепости быстро понял, почему. Ведь теперь он оказался заботливо укрыт синим плащом, что являлся частью чужого воплощения и согревался силами его старого друга.

Палландо сидел рядом и всё также улыбался. Плащ оказался вынужденной мерой. Ведь Майрон бредил несколько часов, постоянно бормоча имя разведчика Оромэ и умоляя не оставлять его в этой пустоте. В какой такой пустоте, майа тогда не понял, но был вынужден сидеть с другом в обнимку и постоянно его успокаивать. А поскольку нужно было ещё и растопить печь, найти воду да приготовить еду, то пришлось пойти на маленький обман. Плащ воспринимался Майроном как сам Палландо, вызывая чувство спокойствия и умиротворения, что позволило обессиленному духу, как следует, выспаться.

— Вот, выпей, — посланник валар приподнял своему другу голову и поднёс к губам стакан тёплого чая, заваренного на каких-то ароматных травах.

Отхлебнув несколько глотков, Майрон снова опустился на солому. Почему-то он чувствовал себя совершенно разбитым и больным.

— Стакан… — тихо прошептал дух порядка, покосившись на посуду в руках Палландо. — Неужели ты доделал его?

— А то! — разведчик Оромэ с гордостью продемонстрировал больному ещё одно изделие из паука. — Как только я нашёл тарелку и понял, что у тебя нет посуды, то сразу догадался, для чего нужны эти лапки. Так что не только ты умеешь создавать различные красивые штуковины и дарить их всем вокруг. Но на большее меня не хватило. Слишком долго и противно их потом чистить.

— А больше и не требуется, — Майрон попытался подняться, и Палландо тут же накинул съехавший плащ ему на плечи. — Обещаю, что тоже чего-нибудь тебе подарю…

— Ну, уж нет! — тотчас возразил его гость, ставя перед майа новую тарелку. — Разве ты забыл? Следующим в очереди на подарок был Олорин!

На тарелке оказались разложены белый хлеб и вяленое мясо. Но хозяин заброшенной крепости боялся оторвать от друга свой взгляд даже на миг, опасаясь, что это чудо куда-то пропадёт.

— Так ведь Олорина тут нет, — всё также возразил он. — И к тому же мы поссорились.

— Как поссорились, так и помиритесь, — с искренним убеждением ответил Палландо. — К тому же Олорин тоже в Средиземье. Его отправили сюда вместе со мной.

— Вот как? Выходит, вас здесь двое?

— Нас пятеро. Я, Алатар, Олорин, Айвэндиль и Курумо.

— О, нет! — буквально простонал Майрон. — А Курумо-то зачем?

— Так ведь он у нас главный, — как ни в чём не бывало, пояснил его друг. — Если бы Аулэ мог, то отправился бы за тобой сам. Но Манвэ запретил. Вот и пришлось твоему владыке послать сюда Курумо.

Услышав подобное, Майрон испытал величайшее чувство стыда. Но от чего? От того ли, что Аулэ вдруг снова назвали его владыкой, или от того, что этот владыка всё ещё о нём думает?

— Почему он меня ищет?

Палландо пожал плечами.

— Я не знаю. Но говорят, будто Аулэ считал себя виноватым за то, что с тобой произошло.

При этих словах чувство стыда Майрона многократно возросло.

— Да ведь это же неправда! — возразил он. — В… владыка ни в чём не виновен! Виноват я сам! Сам от и до!

Разведчик Оромэ внимательно осмотрел своего собеседника. Внешний вид некогда могущественного майа не вызывал ничего, кроме жалости. А это странное признание… Быть может, для него и правда ещё не поздно?

Заметив жалостливый взгляд и быстро сопоставив его со своей внешностью, Майрон попытался нацепить на голову капюшон от синего плаща, но Палландо его остановил.

— Не нужно скрывать своё лицо, — как можно ласковее посоветовал он. — Ты же не думаешь, что сможешь этим меня напугать?

— Но я… Я выгляжу просто ужасно!

— По крайней мере, ты не дряхлый старик, — присмотревшись к светящимся глазам друга, Палландо умолк на несколько секунд. А затем задал ещё один вопрос: — Что ты ими видишь?

— Лучше не спрашивай, — Майрон безнадёжно отмахнулся. — Даже хорошо, что тут никто не живёт. А не то я бы ощущал все чувства этих обитателей от любви до ненависти. Знаешь, как это тяжело? Но зато я могу смотреть далеко-далеко.

— Мда… Странное наказание придумал для тебя Эру.

Последняя фраза майа заставила духа гармонии и порядка удивлённо поморгать.

— Наказание? — переспросил он. — Нет. Это не наказание. Я же сам ему сказал, что хочу всё видеть.

Теперь поморгал Палландо. Неужели за столько лет его друг даже не понял, что был наказан?! А ведь Манвэ прямо говорил, будто это именно так!

— Вернись со мной в Аман, Майрон, — вдруг предложил он. — Поверь, так будет лучше для всех. Часть наказания ты уже понёс. За службу Морготу тебя не осудят. Вы с Эонвэ обсудили это. А по поводу Нуменора валар учтут все смягчающие обстоятельства. Конечно, остаётся ещё Эрегион и нападение на Линдон, но если ты действительно раскаешься, никто не выкинет тебя как Моргота в Пустоту.

— Раскаяться? Вернуться в Аман? — на бледной физиономии Майрона нарисовалось полнейшее недоумение. — О чём ты говоришь? Я уже летал в Чертоги Безвременья, и Эру велел мне вернуться сюда. Я не могу покинуть этот мир, пока не восстановлю нарушенный Порядок!

— Ты общался с самим Эру? — судя по всему, Палландо не поверил. — Но ведь только Манвэ имеет с ним связь!

— Клянусь тебе, я не вру! — постарался убедить его Майрон. — Если хочешь, я покажу тебе свою память!

Быстро поразмыслив, посланник валар согласился. В любом случае изучение памяти этого отступника лишним не будет. Вот только бывший владыка Мордора позволять кому попало рыться в своей голове вовсе не собирался. И поэтому продемонстрировал другу исключительно сцены посещения Чертогов Эру.

— Это очень странно, — пробормотал Палландо, оторвавшись от чтения мыслей. — Но не кажется ли тебе, что всё произошедшее было лишь ярким красочным сном?

— Сном?! — если бы Майрон не знал своего гостя много тысяч лет, то непременно влепил бы ему по морде.

— Но задумайся. Ты развоплотился и лишился всех сил, а в Чертогах у тебя были огненные крылья. Мне кажется, твой ослабленный дух просто заснул на долгие годы! Ты ведь и сам вначале считал, что Пустота тебе просто снится. И, более того, уже не первый раз.

— По-твоему, я настолько идиот, что не отличу сна от яви?! — дух гармонии и порядка так сильно разволновался, что даже умудрился вскочить со своей соломы. — Сам Эру поручил мне восстановить Порядок! Он пообещал прислать подмогу, и вот вы здесь! Не смей мне говорить, что всё это лишь какой-то дурацкий сон!

— О, Майрон, — видя, что ситуация тяжёлая, Палландо решил пойти на попятную. — Успокойся! Я же просто предположил… Конечно, если ты уверен, что это было, значит оно было.

— Вот именно, что было! — со значением добавил ослабший майа, позволив другу усадить себя обратно.

— Кстати, ты так и не поел, — голос разведчика Оромэ максимально потеплел. — Сейчас тебе нужно хорошо питаться.

Тарелка с хлебом и мясом снова очутилась у Майрона перед носом, и тот всё же согласился отведать поднесённое угощение. Сказать, что он был голоден — означало не сказать ничего. И хлеб, и мясо быстро отправились в рот.

Как следует закусив и всё же отойдя от пережитого возмущения, хозяин крепости почувствовал некоторую неловкость.

— Прости… — растерянно пробормотал он. — Ты помог мне и накормил. Я не должен был на тебя кричать.

— Ничего страшного, — тут же заверил его Палландо. — Я всё понимаю. Но скажи мне, как ты собираешься восстановить Порядок?

— Не знаю, — честно ответил его друг, снова отваливаясь на мягкую солому. — Для начала я должен хоть немного восполнить свою силу. А потом отыскать Кольцо. Ты ведь поможешь мне?

— Обязательно помогу, — майа Оромэ уже понял, что главное — со всем соглашаться. — Ты только лес больше не трогай. Если надо, я готов поделиться даже собственной силой.

— Спасибо ещё раз, — Майрон ощутил, что после сытного обеда снова нуждается во сне. — Кстати, а где остальные? Ведь мне понадобятся и они.

— Кхм… — Палландо явно запнулся. — Как бы тебе сказать… Только не сердись, но ты же знаешь Курумо. Он твердит, будто ты — новый чёрный властелин, и обещает прибить тебя при первой же встрече.

— Что?! — дух порядка снова попытался подняться, но заботливый друг буквально заставил его лечь обратно. — Лживый колдун! Мне стоило догадаться!

— И это ещё не всё. Дело в том, что остальные к нему прислушиваются.

— Так… Погоди… — Майрон нахмурил брови, пытаясь понять сложившуюся ситуацию. — Ты хочешь сказать, что и они прибьют меня при первой же встрече?

Несчастный Палландо покраснел от стыда, а потом едва заметно кивнул.

— Хм… — бывший владыка Мордора серьёзно задумался. — Ну и подмогу прислал мне великодушный Создатель… А почему ты не с ними?

— Я… Я тоже считал себя виноватым, в том, что с тобой произошло. Ведь это мы с Алатаром придумали поискать крепость Моргота. И потом, уже после Войны Гнева, когда все возвратились в Аман, я встретился с Олорином. Наш серебристый приятель рассказал мне о разговоре с тобой и о поступке Эонвэ. Но в тот момент к нам подошла Ниэнна. И она вдруг сказала: «Он же сам пришёл сдаваться. Почему вы прогнали его? Неужели в вас нет ни капли жалости?»

— И? — вспомнив о прошлом, Майрон заметно помрачнел.

— И нам стало стыдно… — разведчик Оромэ виновато склонил голову. — Олорин пообещал ей, что обязательно исправится и научится всех жалеть. А я… Я просто вернулся к своей работе. Но когда нам с Алатаром предложили тебя найти, я решил, что это хороший шанс исправить собственные ошибки! К несчастью Курумо постоянно твердил, что для тебя всё уже кончено. И остальные ему поверили. Вот тогда я и наврал им, что пойду далеко на восток бороться со злом. А сам приступил к поискам. В Мордоре было пусто, но я разузнал, что Исилдур пропал с твоим Кольцом где-то в этих землях, и решил, что стоит поискать тут. А когда услышал о призраке в развалинах крепости, то сразу поспешил к этому холму.

— Понятно…

Майрон закрыл глаза, чтобы друг не заметил вспыхнувший в них гнев. Но Палландо посчитал, что он просто хочет спать. Ещё раз укутав «больного» своим плащом, он тихо добавил:

— Отдыхай. А я пока поработаю. Может, крышу тебе починю, или что-то ещё.

— Но как же твой плащ? — отдавать такую тёплую вещь Майрону совершенно не хотелось, но и оставлять своего благодетеля без необходимой одежды было неудобно. — А вдруг пойдёт дождь?

— Ничего страшного, — заверил его Палландо. — Значит, буду мокнуть.

— Нет. Так нельзя, — решительно заявил дух гармонии и порядка, потянувшись к плащу своему. — Вот. Возьми пока что мой. Думаю, он тебе пригодится.

Об этом своём поступке Майрон жалел ещё очень и очень долго. Внезапно объявившийся старый друг прожил в развалинах крепости несколько дней, всячески помогая по хозяйству и даже поделившись чуточкой силы. Дать сразу много Палландо не рискнул, опасаясь, что несколько неадекватный приятель может снова удариться во все тяжкие. Уж лучше пусть остаётся слабеньким. Ведь возможно, что только это заставляло бывшего Чёрного Властелина признавать свою неправоту и каяться в грехах.

Пусть думает, что ему помогают восстановить Порядок. А там, глядишь, согласится и в Аман вернуться. Разве не в этом заключается истинная помощь?

Но мечтам разведчика Оромэ было не суждено сбыться. И во всём оказался виноват именно плащ. Когда Майрон окончательно окреп, они вместе отправились обследовать созданные им ямы-ловушки на предмет возможной добычи. День оказался невероятно дождливым, из-за чего оба майар прятались под теми самыми плащами. И казалось, что судьба улыбнулась им. В одной из ям всё же обнаружилась самого свирепого вида росомаха. Ловко добив ещё живого зверя, Палландо и Майрон принялись доставать его из ямы. Но животное зацепилось за колья. Чтобы не попортить такую необходимую шкуру, дух гармонии и порядка осторожно спустился в ловушку сам.

И тут в грудь его друга вонзилась острая стрела.

Укрытая чёрным плащом фигура повалилась на землю. А Майрон застыл от ужаса. Из кустов показался ещё один старик с луком в руках. И одежды у него тоже были синие.

— Так я и знал! — яростно воскликнул убийца Палландо знакомым голосом Алатара. — Ты всё же ослушался Курумо и отправился искать этого подонка! Надеюсь, что теперь он пропадёт навсегда!

Далеко не сразу, но Майрон всё же сообразил, что из-за плаща ещё один бывший друг принял его за своего давнего напарника. А Алатар тем временем направился прямо к яме.

— Вылазь оттуда, — сердито добавил он, всё же протягивая Майрону руку. — И даже не надейся, что я не сообщу об этом Оромэ! О чём ты вообще думал?!

Пряча лицо под синим капюшоном, бывший владыка Мордора всё же ухватился за чужую ладонь и принялся вылезать из ямы. Но стоило майа встать на ноги, как он резко крутанулся и со всей силы толкнул Алатара туда, откуда только что выбрался. Прямо на острые колья.

— Подонок — это ты! — гневно выкрикнул дух порядка, резко откинув с лица капюшон плаща.

Второй разведчик Оромэ прожил ещё несколько секунд, с изумлением разглядывая нависшую над ним фигуру Врага. Но если эта тварь тут, то кого же он развоплотил?

— Палландо… — прохрипел на последок майа, прежде чем умереть. — Палла… Прости…

Вот только Майрон его не слушал. Убедившись, что противник мёртв, он медленно подошёл к лежащему под чёрным плащом телу и опустился перед ним на колени. Руки майа сильно дрожали, и эта дрожь стремительно распространялась по всему телу. Неужели Палландо не вернуть?

В какой-то миг ему даже показалось, что над обоими трупами клубятся какие-то светящиеся фигуры. Но, не имея должной силы, Майрон не мог помочь ни тому, ни другому.

Сняв с Палландо свой плащ, он укрыл его синим, превратившимся теперь в обычную тряпку. И липкий омерзительный холод тут же начал подбираться к беззащитному воплощению.

— Прости, — повторил дух порядка слова убитого им Аллатара. — Прости, если сможешь. Это всё из-за меня.

Глава 79

Тела и Алатара и Палландо Майрон похоронил прямо у стен собственной крепости, и даже посадил на свежей могиле ещё одну чёрную ёлку. Себе же он оставил только их оружие да пару подозрительных посохов, явно источавших какую-то магическую силу. Не иначе, подарок от валар, отправлявших своих слуг в столь трудное и опасное путешествие. Но ослабший майа быстро пустил находки в расход, переломив обе палки и выпив всю силу до последнего глотка. А затем его никчёмная жизнь снова возвратилась в прежнее тоскливое русло.

Что ж, зато теперь у бывшего владыки Мордора появился хороший охотничий лук. Прямо от разведчиков Оромэ. Быть может, с луком еды и тёплых шкур станет больше?

Посудив, что со сбором милостыни в Росгобеле можно повременить, всё свободное время Майрон решил посвятить именно охоте. А ещё дальнейшему обустройству нового жилья. И, казалось, что теперь всё проще некуда. Взять у леса ещё немножко сил, обустроить кузницу, выковать необходимые инструменты да предметы быта, а там будет видно. Источник железа дух гармонии и порядка нашёл себе быстро, просто отстреливая всех разбойников, что по-прежнему продолжали попадаться в окрестных лесах.

А если майа везло, то попадались не только разбойники, но и их добыча. Окончательно отказавшись от идеи побираться, он быстро оценил все достоинства подобного способа получения недостающих вещей. Разве это плохо — грабить награбленное? Уж всяко лучше, чем таскать у росгобельских женщин вывешенное на просушку бельё.

Вот только подобная расправа над разбойниками не осталась среди людей незамеченной. Ибо если раньше говорили о живущем в руинах умертвии, то теперь пошла речь о неуловимой шайке душегубов, что превратила пустующий холм в своё злодейское логово. Несколько раз местные банды объединялись, чтобы выбить эту таинственную шайку из крепости, и это каждый раз вынуждало Майрона бежать, куда глаза глядят. Ведь с таким количеством народа он справиться просто не мог.

Дважды лишившись добытого добра, майа додумался создать себе тайник и хранить всё ценное там. Но и разбойники успели убедиться, что место действительно кем-то обжито. Уж больно удобным был этот холм для их чёрных дел. Вскоре за право занять готовое убежище банды начали конфликтовать даже друг с другом. А потом слухи об их борьбе достигли далёкого севера, откуда часто и прибывали все эти грабители. Вот тогда-то в жилище Майрона и появились новые, совершенно нежданные гости. И их приход в корне изменил всю его жизнь.

К лезущим в крепость людям дух порядка привык давно. Да и эльфы не являлись чем-то неожиданным. Но вот орки раньше не попадались. И какого же, спрашивается, Моргота, они тут забыли?!

Осторожно выглядывая из своего укрытия, майа с удивлением отмечал, что на простое бродячее племя эти твари были не похожи. Слишком хорошо вооружены и явно обучены. Судя по поведению, орки являлись простыми разведчиками. Тщательно обследовав всю территорию разрушенной крепости, они даже попытались нарисовать её примерный план. А затем ушли. И всё это вызвало у единственного обитателя руин самые нехорошие предчувствия.

О том, насколько эти предчувствия верны, Майрон узнал лишь через месяц, когда на его холме объявились очередные визитёры. Пришли они глубокой ночью, явно скрываясь во тьме. И судя по большому количеству мешков с вещами, собрались остаться надолго.

К счастью, майа спал очень чутко и всё-таки успел укрыться в одном из проломов крепостной стены. На этот раз его гостями были и орки, и люди. А руководила ими некая странная фигура, прячущая лицо под глубоким капюшоном чёрного плаща. И пока весь этот сброд подыскивал себе места для ночлега, человек в плаще принялся внимательно осматривать древние руины. После чего остановил свой взгляд именно на том проломе, в котором затаился нынешний хозяин крепости. Испытав удивление, помноженное на страх, Майрон быстро отпрянул от дыры в стене, надеясь, что царивший под каменными сводами мрак всё же его не выдаст. Но он ошибся.

Будто что-то разглядев, чёрная фигура решительно направилась прямо к пролому. И чем ближе она приближалась, тем более ледяным становился тот липкий холод, что пробежал у майа по спине. С трудом заставив взять себя в руки, дух гармонии и порядка нервно стиснул рукоять позаимствованного у Палландо кинжала. Едва ли прятавший лицо незнакомец способен видеть сквозь стены. Если заманить этого типа внутрь и неожиданно наброситься из-за камней…

Впрочем, и это не удалось. Потому что, заглянув в пролом, человек вдруг остановился. А затем заговорил совершенно отвратительным шипящим голосом:

— Нам известно, что здесь обитает умертвие. Выходи. Я видел тебя.

Холод, страх, чёрный плащ, шипящий голос… В голове у Майрона наконец-то вспыхнула догадка. И тогда он послушно вышел прямо к своему гостю.

— Умертвие?! — притворно возмутился бывший владыка Мордора. — А кто же тогда ты?

Увидав совсем не того, кого ожидал, человек в плаще заметно дёрнулся и даже слегка подался назад. А ещё через несколько секунд из-под чёрного капюшона раздался удивлённый вопрос:

— Майрон?!

— Он самый, — насмешливо подтвердил подходящий поближе дух порядка.

— Но ведь ты умер! — зловещая фигура непонимающе потрясла своей головой, будто отказываясь верить в происходящее. — Я же лично закопал твои останки на склоне Ородруина!

— Айну невозможно убить, — напомнил Майрон, попытавшись изобразить улыбку. — Разве я не говорил тебе об этом, Кхамул?

— Говорил… Но я…

— Не верил, — закончил за него майа.

Несчастный назгул смущённо кивнул. Однако после этого из его призрачных уст вдруг вырвался самый настоящий радостный вопль:

— Майрон! Ты действительно вернулся! Да ведь это же просто замечательно!

И дух порядка тут же оказался крепко стиснут в самых ледяных дружеских объятиях.

— Раньше ты выглядел, как крылатое огненное божество, — обеспокоенно рассуждал сидящий в жилище майа Кхамул, разглядывая своего прежнего владыку. — Даже я ощущал идущий от тебя жар. А теперь передо мной какая-то чуть светлая дымка. Я поэтому и думал, что ты — умертвие. Ведь обычные люди в незримом мире так не видны.

— Гибель тела отобрала у меня слишком много сил, — замерзающий Майрон посильнее закутался в свои шкуры, но от замогильного холода это помогало не сильно. — А ещё я лишился своего Кольца.

— Эти твари забрали его, — назгул недовольно пошевелился. — После твоей смерти мы увели оставшийся народ на восток. Но сам я всё же вернулся и нашёл твои останки. Эльфийские гадёныши успели их сжечь, но я надеялся, что Кольцо не сгорит…

— Ты искал моё Кольцо? — осторожно уточнил Майрон. — Но зачем?

Судя по всему, Кхамул смутился ещё сильнее.

— Только не подумай ничего дурного… Я просто полагал, что если бросить эту штуку в Ородруин…

— Ты хотел его уничтожить?!

Назгул виновато кивнул.

— Так ведь тебе оно было уже не нужно… Ну, то есть, я так считал…

— Ты хотел умереть? — догадался резко помрачневший майа. — Глупец. Если ты не можешь снять своё кольцо, то не смог бы уничтожить и моё.

— Но должен же я был проверить…

— Ладно… — Майрон с досадой махнул рукой. — Теперь всё это в прошлом, и где Кольцо — неизвестно. Лучше расскажи мне, что вы делали дальше.

— Да чего мы могли поделать? — Кхамул пристыжённо опустил лицо. — Войско разбито, народ в отчаянии… Сначала мы ушли на восток. Но жители Кханда не очень-то нам обрадовались. Наверное, опасались, что войска Союза нападут и на них. А потом объявился Каленхир и сообщил о своём убежище в северных горах. Вот тогда, разделившись на небольшие группы, мы и начали потихоньку переселяться к нему в Гундабад.

— Каленхир?! — в глазах Майрона тут же вспыхнул гнев. — Вы ушли к этому предателю, который бросил нас в столь трудный момент!

— А что нам ещё оставалось? Жить-то где-то надо. И потом, Гундабад оказался хорошим местом. Особенно для орков. Людям в той горе, конечно, не понравилось, но их мы поселили к северо-западу оттуда. Каленхир мечтает создать на севере целое государство.

— Отлично… — буркнул майа, почти не слушая оправданий его бывшего слуги. — Ты ещё скажи, что он снова вами правит.

— Так и есть, — подтвердил назгул. — Но, пойми! У нас просто не было выбора!

— Не пойму и даже не буду пытаться! — упрямо заявил дух гармонии и порядка. — Если в этом Гундабаде так хорошо, то зачем вы пришли сюда?

— Этот холм — отличное место для наблюдений за эльфами, — охотно пояснил Кхамул, обрадовавшись смене темы разговора. — Ведь отсюда виден Лоринанд и идущая к Мордору дорога. А сам Амон Ланк — всем известное разбойничье логово. И поэтому никто не обратит внимание на наше тут появление. Как я уже говорил, Каленхир хочет основать государство, но он желает удостовериться, что никто не нападёт на него с юга.

— Так вам просто нужен наблюдательный пост? — Майрон недовольно нахмурился. — Стало быть, придётся мне отсюда убраться.

— Убраться? — переспросил назгул. — Но почему?

— А потому, что я — не дурак. Если Каленхир явится сюда, то меня будет ожидать только долгая и мучительная смерть.

Бывший король Рун серьёзно задумался. И ведь верно! Именно такой исход встречи двух поссорившихся соратников становился самым вероятным. Майрон слаб, и Кольца у него нет. А без этой золотой штуковины управлять девяткой назгулов он просто не способен.

И всё же шанс на выживание у возвратившегося с того света владыки Мордора ещё оставался.

— Мне кажется, твоё положение не так уж и плохо, — попытался успокоить его Кхамул. — Да, Каленхир разозлится. Но только в том случае, если действительно узнает о том, что ты жив. А он совсем не собирался посещать это место лично. Ведь тут будет всего лишь, как ты и сказал, простой наблюдательный пост.

— Ты не расскажешь этому предателю о нашей встрече? — Майрон осторожно заглянул в пустоту, что таилась под чёрным капюшоном его собеседника.

— Не-а! — назгул издал что-то, похожее на хриплый смех. — Восстановишь силы — придёшь к нему сам.

— О, Кхамул! — майа благодарно улыбнулся. — Ты всегда был моим самым преданным другом! Но что скажут те люди и орки, которых ты сюда притащил?

— Эти люди и орки понятия не имеют, кто ты такой. Не забывай, что после битвы на склоне Ородруина прошло больше тысячи лет.

— То есть они вообще ничего про меня не слышали? — странно, но Майрон ощутил в душе какую-то грусть и даже лёгкую обиду.

— Они знают о великом огненном божестве, которое правило на юге много столетий назад и пожертвовало своей жизнью ради спасения их предков. Вот, пожалуй, и всё. А сейчас ты — просто бродяга, которого мы встретили посреди руин. Бродяга, не представляющий ни малейшего интереса. Если хочешь, я скажу своим попутчикам, будто ты — мой личный шпион. Это позволит тебе оставаться тут сколько угодно.

Майа размышлял не долго. Снова идти незнамо куда и скитаться по миру ему совершенно не хотелось. А в этой крепости он сможет жить с собственным народом. И пусть даже этот народ не знает о нём почти ничего.

— Пожалуй, я воспользуюсь твоим предложением, — объявил дух порядка своё решение. — А до Каленхира доберусь как-нибудь в другой раз.

— Хотел бы я увидеть его призрачное лицо, когда это всё-таки случится, — Кхамул поднялся со своего места, явно собираясь уходить. — Знаешь, он ведь начал править от твоего имени.

— Как это «от моего»?!

— А вот так. Как твой официальный наместник, возглавивший народ после поражения в Мордоре.

— Я всегда говорил, что он — тварь Пустоты! — Майрон тоже поднялся, дабы проводить своего гостя хотя бы до дверей. — И я рад, что не все оказались такими, как он.

— А я рад, что ты снова с нами, — назгул подошёл к бывшему владыке и ещё раз стиснул его в ледяных объятиях. Но, ощутив, насколько майа дрожит, быстро отступил. — Прости, наверное, я совсем тебя заморозил…

— Ничего страшного, — дух порядка постарался улыбнуться, но при этом ещё сильнее вцепился в накинутую на плечи шкуру росомахи. — И обязательно приходи ещё.

Отвесив майа шутливый поклон, Кхамул отворил дверь и направился к своим попутчикам.

К счастью, ещё один объявившийся друг полностью сдержал своё обещание, действительно представив Майрона, как своего шпиона. Да ещё и с полным запретом хоть как-нибудь его донимать. А это разом избавило бывшего владыку Мордора от множества проблем, связанных с выживанием в заброшенных руинах.

Ведь теперь он, по сути, находился под охраной около двух десятков крепких людей и орков. Проблема сохранилась лишь одна. Так как показать им своё синюшное лицо майа не мог, то был вынужден постоянно его скрывать под капюшоном да заматывать какой-нибудь тряпкой. А подобное действие быстро вызвало у его новых соседей самые нехорошие подозрения. Особенно, когда кто-то из них всё же заметил неестественно бледные руки этого странного незнакомца.

— Слышь, а ты часом не больной? — хмуро поинтересовался у него один из орков, притащив в жилище Майрона целую груду хвороста.

— Лоринандская эльфийская язва, — охотно подтвердил тот, указав очередному посетителю на место возле печи. — И гномья рудниковая чахотка. Но ничего, я привык.

— А это не заразно? — на всякий случай уточнил орк, явно желая поскорее отсюда убраться.

— Ни капельки, — заверил его майа, придав своему голосу самую серьёзную интонацию. — Данные болезни передаются только через кровь. Если ты не собираешься меня съесть, то тебе ничего не грозит.

— Через кровь? — орк насмешливо оскалил клыки. — Небось, с бабами развлекался? От эльфиек такой дряни можно нахвататься, что потом за всю жизнь не вылечишь!

— А ты откуда знаешь?

— Так это любому орку известно! Нормальные бабы живут только у нас в Гундабаде! А от этих тощих ушастых дряней воняет за милю!

Кажется, на лице у орка даже проступило какое-то сочувствие. Отпустив его, Майрон принялся раскладывать хворост и растапливать свою печь. Разговор, может, был и забавным, но зато полезным. Ведь теперь о его чудных болезнях прознают все соседи, что оградит духа порядка от любых ненужных вопросов.

Оставалось только одно — как-нибудь убедить всю эту шайку соорудить в разрушенной крепости нормальную кузницу.

Глава 80

После размещения в руинах наблюдательного поста жизнь Майрона заметно улучшилась. С созданием кузницы проблем не возникло, и теперь он регулярно снабжал своих соседей гвоздями и прочей ерундой, получая за это так необходимое ему продовольствие, а впоследствии даже деньги. Однако силы майа возрастали слишком медленно, и о большем он не мечтал.

Появление соседей, регулярно путешествующих на север, позволяло духу гармонии и порядка узнавать самые последние новости о происходящих в мире событиях. Каленхир всё же основал свое государство, назвав его Ангмаром, а затем принялся готовиться к войне с соседним Арнором. В надобности подобной войны лично Майрон сильно сомневался, но кому теперь было интересно его мнение?

— Справедливость восторжествует! — постоянно твердили орки и морэдайн. — Наконец-то эти твари ответят нам за всё!

Впрочем, что из себя представляло это «всё» никто из них уже не помнил. Да и что могло отложиться в людской памяти, если со времён Союза Эльфов и Людей прошло больше тысячи лет. Просто какие-то сказки от беззубых старух. А ещё злоба и обида. И именно эти два чувства Каленхир старательно взращивал во всех своих подданных.

Правда, иногда на когда-то эльфийский холм всё же наведывался Кхамул. Назгул всегда привозил своему возродившемуся владыке какие-нибудь подарки, вплоть до мягких разноцветных подушек, но его приезды были довольно редки. И привлекать излишние внимание к такому рядовому обитателю крепости бывший король Рун совершенно не хотел.

Что касается самой крепости, то она постепенно приводилась в некое подобие порядка. Камни и обломки растаскивались в стороны или шли на новые постройки. Бреши в стенах потихоньку заваливались. Но делалось всё это потихоньку. Ведь столь важный наблюдательный пост должен был по-прежнему сохранять вид занятых умертвием руин.

В отличие от крепости, лес вокруг неё порядка наоборот лишался. И вина за это целиком ложилась на плечи Майрона. Постоянно давая самому себе слово однажды всё исправить, он снова и снова восполнял собственные силы за счёт окружающих растений и животных. А территория, охваченная Искажением, продолжала стремительно увеличиваться.

— Я, конечно, всё понимаю, — как-то раз проворчал обеспокоенный Кхамул, — но не кажется ли тебе, что ты привлечёшь внимание эльфов к нашему посту одной вот этой своей дрянью? Рано или поздно, но они захотят разобраться, что тут творится! Да и Каленхир не такой дурак, каким иногда кажется. Он ведь тоже начнёт задавать разные нехорошие вопросы.

Как ни печально, но с данной критикой в свой адрес майа был полностью согласен. И всё же он постарался найти какой-то, пусть и не очень убедительный, но всё же выход.

— А ты видел, какие тут живут пауки? — спросил он у назгула, указав бледной рукой в сторону леса.

— Ха! Уже, наверное, с корову стали! — от Кхамула явно исходило серьёзное недовольство. — Ты бы ещё мумаков так раздул! Вот бы вреда от них было!

— Так на пауков мы всё и свалим, — продолжил Майрон, не обращая внимания на дурацкую шутку. — Типа, это они заплели паутиной весь лес и погубили деревья. Наши люди часто бродят по окрестным поселениям. Вот и пустим байки про этих ужасных пауков.

— Пауки — это, конечно, хорошо, — всё же усомнился назгул. — Но вот как ты объяснишь их тут появление? Ведь такая огромная тварь могла возникнуть только от сильного колдовства. А найти источник этого колдовства захотят и эльфы, и Каленхир.

— Всё очень просто, — заверил его Майрон. — Ты, наверное, не знаешь, но в древности существовала такая огромная паучиха — Унголиант. В наш мир её притащил Моргот, и, прежде чем преставиться, эта тварь успела изрядно расплодиться. Земли, заселённые её потомством, выглядели поистине ужасно, но впоследствии затонули. Вот и надо распустить слух, будто наши пауки — потомки той самой Унголиант. По крайней мере, эльфы сразу поймут, что к чему, и не будут тут искать никакую другую тёмную силу.

— Унголиант, говоришь? — Кхамул насмешливо фыркнул. — А знаешь, Майрон, ты ни капли не изменился. Врёшь так же хорошо, как и прежде. Что ж, попробуем. Может, из этой байки про древнюю паучиху что-нибудь и выйдет.

И ведь действительно вышло. История с потомством Унголиант позволила ослабшему майа спокойно жить ещё не одну сотню лет, выжимая из больного леса последние соки. Эльфы и обитатели местных поселений обходили помрачневшие рощи стороной, быстро переименовав Великое Зеленолесье в Лихолесье. Да и Каленхиру было сейчас совсем не до какого-то далёкого наблюдательного поста. Ведь верховный назгул всё же начал свою войну с Арнором. И вскоре до лесного холма стали добираться всевозможные победные вести.

— Форност и Тирн Гортад захвачены, а очередной король Арнора убит! — с восторгом твердили люди и орки, отмечая все эти события песнями, плясками и большим количеством горячительных напитков. — Башня Амон Сул разрушена!

Не веселился один только Майрон. Люди и орки опять убивали друг друга, как обычно сводя на нет все его мечты о мире без войн. Как же глубоко силы Хаоса проникли в их слабые души? И наступит ли всем этим войнам когда-нибудь конец?

То, что до конца ещё далеко, постепенно понимал даже Каленхир. Поначалу он тоже торжествовал, но, как и следовало ожидать, владыки Арнора обратились за помощью к эльфам. И почему только этот говнюк не учёл такой поворот событий?! Вскоре на полчища Ангмара обрушились войска и Линдона, и Ривенделла, и даже Лоринанда, вынудив верховного назгула отступить обратно на север. А начинать новый военный поход он не решался ещё долгое и долгое время.

Что ж, даже эта война оказалась настолько же бессмысленной, насколько были и предыдущие. Вот поэтому все свои усилия Майрон направил не на помощь своему народу, а на собственное восстановление.

Так майа опять научился изменять свою внешность и превращаться в животных. Правда, красивее он от этого не стал. Разве что тусклые желтоватые волосы приобрели чуть большую рыжину, да усилился багровый огонёк в некогда зелёных глазах. Второе воспринималось скорее даже, как минус. А облик животных и вовсе поверг бы в ужас любого случайного очевидца. Уж не дохлая ли с неделю собака откопалась из-под земли да бродит теперь по окрестным лесам? В общем, самым безобидным, как обычно, стал облик маленькой облезлой бледно жёлтой птички, на которую обычные люди просто не обращали никакого внимания. Пой себе среди чёрных ветвей, да пугай таких же чёрных белок. Отобрать у айну способность петь не мог, наверное, даже сам Эру. Хоть и мелочь, а всё равно приятно.

Именно в образе птицы Майрон и летал по Лихолесью, порой выбираясь даже за его пределы. Ведь одно дело — слушать старые сплетни, а совсем другое увидеть мир собственными глазами. И, как ни странно, но самым частым местом для посещений у бывшего владыки Мордора поначалу оказался соседний Лоринанд.

Почему именно Лоринанд? Наверное, потому, что чёрные ёлки там не росли. Древний лес по-прежнему представлял собой оплот гармонии и порядка. А ещё там обитало множество прекрасных эльфиек, что водили хороводы под вековыми деревьями, распевая всевозможные весёлые песни. И, если Майрону сильно везло, то даже купались в реке совсем без ничего. Ну как же тут не почирикать и не посвистеть на манер соловья?

— Так что там происходит? — каждый раз спрашивал Кхамул, с нетерпением ожидая очередного донесения. — Куда перемещаются эльфийские войска? Есть ли вероятность того, что Арнор снова получит от них подкрепление?

— Их войско давно распущено, — каждый раз раздражённо объяснял майа. — Пойми уже, Кхамул. Люди слишком нетерпеливы. Они хотят всего и сразу. Но эльфы так не воюют. Короче, лет на сто можешь о них забыть. А то и на пятьсот.

Увы, но назгул упорно отказывался в это верить. И только по прошествии ста лет наконец-то задался новым неожиданным вопросом:

— А если там ничего не происходит, так какого же дохлого орка ты туда летаешь?!

Однако Майрон лишь таинственно улыбнулся. Кхамул просуществовал в виде призрака слишком долго. И способность видеть красоту окружающего мира давно утратил. Как ему теперь это объяснить?

В итоге наблюдательный пост на долгие годы и века превратился в полную дыру, где не происходило ничего интересного. И даже эльфийки стали вызывать у майа откровенную тоску. Что толку на них смотреть, если нельзя подойти и поговорить? В поисках других развлечений дух порядка начал наведываться в Росгобель. И вот там его ожидал очередной сюрприз.

Как Майрон и планировал, история про пауков стала хорошим объяснением расползавшегося по лесу зла. Но один специалист по растениям и животным всё же попытался туда проникнуть. И этим идиотом оказался не кто иной, как ещё один старый друг Майрона — Айвэндиль.

Служитель Йаванны поселился в Росгобеле под именем «Радагаст». Подобно Алатару и Палландо Айвэндиль выглядел стариком, и отличался лишь коричневым окрасом своих одежд. А ещё любовью к животным. Вот кто точно не стал бы таскать с собой охотничий лук. И так уж случайно совпало, что больше всего на свете Айвэндиль обожал именно птиц, за что и получил своё имя. Во дворе возле дома старик соорудил кормушку и регулярно подкармливал мелких пташек семенами, орехами, ягодами и прочими вкусностями. Вот у той-то кормушки Майрон его и повстречал.

Конечно, питаться всякой заразой бывший владыка Мордора вовсе не собирался, планируя просто подразнить и погонять местных воробьёв. Ведь не было большего счастья для этих птиц, как устроить самую свирепую потасовку. Но клубок из дерущихся воробушков тут же привлёк внимание хозяина дома. Услышав сердитый окрик, воробьи мгновенно разлетелись, и только одна бледно жёлтая птичка так и осталась валяться на земле, да ещё и лапками к верху. А потом огромная рука крепко её стиснула, поднеся прямо к лицу. И тогда Майрон неожиданно услышал хорошо знакомый ему голос:

— Эй, дружок! Это кто же тебя так сильно потрепал?

Вспомнив про страшный и облезлый вид, майа крепко зажмурил глазки, дабы скрыть затаившийся в них крошечный огонь. А заодно накрепко закрыл свой разум, ибо Айвэндиль тут же попытался туда влезть.

— Хм… — на лице у любителя птиц появилось лёгкое недоумение. — Неужели это воробьи так постарались? Или же ты прилетел сюда из самого Лихолесья?

Майрон ничего не ответил, и тогда здоровенный палец легонько постучал по его макушке.

— Должно быть, ты просто болен, как и все тамошние обитатели, — тут же предположил Айвэндиль, с интересом разглядывая свою находку. — Не бойся. Я постараюсь тебя вылечить.

Через щелки в прикрытых глазах Майрон увидал, как его занесли в дом. Порывшись в своём столе, старик извлёк из ящика некий мешочек, после чего высыпал на стол какие-то травы и порошки.

— Ну-ка, открой клювик, — строго потребовал Айвэндиль, подсунув птице ложку со странным порошком. — Вот увидишь, твои перья быстро отрастут.

Майрон крепко стиснул клюв и отчаянно замотал головой.

— Не сопротивляйся! — здоровенный палец снова постучал по маленькой пернатой головке. — Я добавил туда мёд. Поверь, это очень вкусно.

Догадавшись, что иначе его не отпустят, дух гармонии и порядка обречённо открыл клюв и тут же был накормлен какой-то невероятно противной дрянью. А то, что эта дрянь оказалась сладкой, вовсе не делало её менее дрянной.

С трудом проглотив всё это, Майрон жалобно пискнул.

— Вот так, дружок, — довольно кивнул старик. — А теперь капли.

Взяв со стола пузырёк, Айвэндиль опять поднёс его к клюву птицы и решительно закапал туда такую же до мерзости сладкую жидкость.

Пару раз чихнув, бывший владыка Мордора снова жалобно запищал, требуя прекратить столь жестокую пытку. А ведь раньше он считал, что его друг всегда обожал птиц. Но судя по вкусу заготовленных лекарств, на деле этот гад всей душой их ненавидел.

К счастью, напичкав «больного» лекарствами, Айвэндиль направился к двери.

— На сегодня хватит, — добродушно сообщил он. — Но не вздумай забрасывать лечение. Обещаю, что очень скоро ты полностью поправишься.

Огромная ладонь разжалась, и, получив свободу, перепуганная птица бросилась в ближайшие кусты. Наверное, сейчас Майрон не отказался бы даже от семечек и орешков.

Не трудно догадаться, что уже через неделю дух гармонии и порядка снова сидел всё на той же птичьей кормушке. Это казалось невероятным, но лекарства Айвендиля работали. Майа буквально ощущал, как на его теле медленно вылезают новые перья, вызывая изрядную чесотку. Даже их цвет был чуточку поярче, чем у предыдущих. Но главным было то, что при возвращении облика Эрухини этот цвет сохранялся в волосах. Неужели они снова смогут стать ярко рыжими?!

Решив действительно продолжить лечение, Майрон начал прилетать в Росгобель регулярно. Хотел ли он только улучшить свою внешность, или попросту нуждался в общении с другом, пусть даже таким странным и дурацким образом? Ответа на этот вопрос бывший владыка Мордора старательно избегал. И каждый раз стоически глотал всю ту гадость, что заготовил для него старый любитель птиц.

Иногда майа натыкался на своего друга даже в лесных чащобах, где Айвэндиль разыскивал больных животных. И маленькая птичка всегда ему помогала. Ведь служитель Йаванны сам летать не умел. Майрон находил животных гораздо быстрее, а затем подзывал целителя звонким радостным чириканьем.

Ещё бы Айвэндиль знал, от чего больны эти животные…

Столь неприятная мрачная мысль всё же возвращала майа к реальности, призывая быть осторожнее. Несколько раз его друг направлялся прямо к руинам эльфийской крепости, явно пытаясь разобраться, что же там происходит. И тогда всё больше рыжеющая птичка специально уводила его куда-нибудь в сторону, быстро находя очередное больное животное. Бросить всех этих зверей в лесу Айвэндиль просто не мог и был вынужден возвращаться с ними домой. А если не помогало и это, то оставались гигантские пауки. Стоило вовремя разворошить их гнездо, и старый друг быстро убирался далеко-далеко.

Такое странное общение продолжалось около года. Перья Майрона, как и волосы, заметно улучшились, но почему-то действие лекарств почти не влияло на бледно-синюшную кожу. Дух порядка даже пытался придумать, как бы дать понять Айвендилю, что лекарства нужны немного другие. Ведь из-за перьев его друг не мог разглядеть, какая у птицы кожа. А может, лекарств для цвета кожи просто не существовало?

Задаваясь подобным вопросом, майа снова и снова прилетал в Росгобель. Увидав знакомую птицу, старик всегда приветливо улыбался и даже подставлял ладонь. Но однажды всё пошло не так.

В тот день Майрон, как обычно, прилетел на кормушку, ожидая своего исцелителя. Вскоре появился и Айвэндиль. Увидав птицу, он довольно усмехнулся и призывно вытянул ладонь, на которую дух порядка тут же и сел.

— Здравствуй, дружок, — поприветствовал старик своего летучего помощника. — Позволь мне осмотреть твои красивые пёрышки. Быть может, их лечение пора уже прекратить?

Майрон едва не замотал головой. Но всё же позволил служителю Йаванны ещё раз стиснуть себя пальцами. И то, что хватка оказалась несколько крепче, чем в прошлый раз, он заметил слишком поздно.

Довольный старик опять пошагал в дом. Хотя осматривать перья при дневном свете было бы явно удобнее. Но как только Айвэндиль закрыл за собой дверь, маленькая птичка осмотрелась по сторонам и застыла от страха. Ведь в тёмной комнатке целителя животных преспокойненько сидел ещё один такой же старик.

Олорин.

И едва ли эту парочку интересовало состояние перьев какой-то птицы.

Подойдя к своему гостю, Айвэндиль протянул ему Майрона, а затем произнёс:

— Вот, посмотри. Это и есть он.

Там старики, там орлы, там всякое иное. Даже орки есть... Орки, бро...
Основы	Братство кольца • Кольца власти (Второй сезон) • Средиземье • Кольцо всевластья (Кольца Всевластья) • Саурон закукарекал • Проблемы у уруков • Назгул убит • Саурон и Волдеморт • The Lord of the Rings: Rise to War • Свет, Тьма, Весы • Кольца Саурона • Эру Илуватар = Ньярлатхотеп • Арда Неискажённая • Эпоха Моргота • Внешность Мелькора • Материя творение Мелькора • Судьба людей • Мелькор против Пустоты • Катание на коньках в Валиноре • Эстель • Майар • Моргульский клинок • Паблики ВКонтакте про Толкина • Цвет волос Саурона • Старый образ Саурона от Phobs • Новый образ Саурона от Phobs • Чёрный мифрил • Эру Илуватар не христианский Бог • Мартин против Толкина • Мемы Средиземья • Гностическая трактовка Толкина • Чёрная жижа (Саурон) • Хобот или Путешествие взад-назад • Саурон плачет • Переход Толкина в общественное достояние • Принцип Феанора • DailyGondor • Афроэльфы • Слово Толкина. Орки на асфальте • Славный набег
Летописцы	Намолор • Ролгуэ • Никита Пронин • Хлебок • Джон Толкин • Ник Перумов • Amazon • FatCat • Упоротое Средиземье • Mirkwood Press • Фумегатор • Ash Nazg • InFlama • Jarethina • Isil 16 • Летопись Арды • AlinaZimina • Julia monday • М. Кимури • Feanaro Curufinwe • Bratislaw • Eru Iluvatar • Syrena • Zdrava fic • Рыжий бешеный лютоволк • Balduin • Исильфин • Тссссс • Великие Дворники (Noremeldo Arandur • Tirendyl) • Толкинистское движение России • Сказки тёмного леса • Георгий Массадов • Alex Atanvarno • Орнелла • Артано без борща • Елка пушистая • Vencejo • Анордрейк • Kemenkiri • Мы весёлые медузы • SmartSau • Елаиль Миндаль
Истории	Quenta Silmarillion Thauronis • Сильмариллион (Сильмариллы) • Кольцо Тьмы • Трилогия о Морготе (Птичка • Ошибка Моргота • Большая ошибка Моргота) • Подлинная история падения Нуменора • Сказ о Князе Котов • Кузнец • Печальное постоянство Моргота • Lostworld: Арда • Великий Полёт • Судьба гномов • Представление в Нуменоре • Канун судьбы • Откровение Свободы • Чешуйчатый целитель • Вторжение • Взведение рока • Сказание о Свете и Пустоте • Поросль красной земли • Аммат-эль • Серый странник тёмной земли • Изменившееся пророчество • Восток, пески и палантир • Как исправить Средиземье • Хоббит, или Туда и обратно (фильмы: в целом • 1 • 2 • 3) • Властелин колец (экранизация) • Последний кольценосец • Чёрная книга Арды • По ту сторону рассвета • Рождение Ангмара • Баллада о Турине • Лотлориэново видение • Истинный Илуватар • Сказание о Дагор Дагорат • Лордово лордство • Оружие богов • Неискажённое • Третий свет (рассказ) • Суровые и Долгие Зимы в истории Средиземья • Сага про хоббита • Имя мне Хэлкар • Воля Моргота • Над Барад-Дуром тишина • Я по взлётной полосе бегу • Эрегионская мышь • Сильмариллион от Саурона • Сажание на уши Саурона • Скорость Глаурунга • Маэдрос как неизвестный солдат • ПД-срач • Большая любовь к Феанору • Один год из жизни Маитимо • Однажды утром в Валиноре пошёл густой снег • Тол-Эрессеа • Квенья • Долб Галадриэль и Фродо • Валинор: Падение светил • Чаша, полная до краёв • DM Of The Rings • Заявка по Фобс на Ficbook.net • Изображения Багрового Ока от Фобс • Освобождение от оков
География	Арда • Ангмар • Гондор • Лютиэн • Нолдор • Феаноринги • Дол Гулдур • Изенгард • Минас Моргул • Минас Тирит • Мордор • Мория • Рохан • Эдорас • Нуменор • Ородруин • Барад-Дур • Четыре крепости • Карн Дум • Арнор • Глубины Шлема • Ривенделл • Эребор • Незримый мир • Валинор • Ангбанд • Лихолесье • Туманные Горы • Дорвинион • Королевства гномов Средиземья • Харад • Лесное Королевство • Чёрные врата • Тарбад • Второстепенные места Средиземья
Добро	Амандил • Арагорн • Бильбо Бэггинс • Боромир • Валар • Галадриэль • Глорфиндель • Горбаг • Гэндальф • Дворфы • Зигур • Исильдур • Келебримбор • Леголас • Майрон • Манвэ • Том Бомбадил • Фродо Бэггинс • Халбранд • Хоббиты • Эльфы (Эльфы Толкина • Эльфы Линдона • Эльфы Лихолесья • Ламбенголмор) • Элронд • Финголфин • Кольцевик • Кхалдун • Теоден • Цирдан • Гил Галад • Гимли • Элендил • Анкалагон • Маэдрос • Феанор • Келебриан • Келеборн • Белый Совет • Гигантские орлы • Трандуил • Атака деревьев на Сарумана • Мирный план Саурона • Большая игра Саурона • Старый дед (Кольца власти) • Аннатар • Ремастер Хоббита • Глаурунг — психиатр • Многодетные отцы Арды • Лось Трандуила • Радагаст • Финрод Фелагунд • Тайные орудия тёмных нуменорцев • Ламатьявность • Пламенный Дух • Палантир • Нерданель • Келегорм • Куруфин • Карантир • Маглор • Аулэ • Глубинный Страж • Свет Амана • Первый Дом • Назгул кормит кота • Светящиеся глаза дунаданов • Дунаданы • Руссингон • Синие маги • Джаред (ангмарец)
Зло	Адар • Берен • Гортаур • Ар-Фаразон • Ариэн • Балрог • Верные (Средиземье) • Голлум • Готмог • Драконы • Король-Чародей Ангмара • Мелькор • Назгулы • Око Саурона • Орки • Саруман • Саурон • Слоумо лошадь • Смауг • Хоббиты-негры • Уруки • Крылатая тварь • Рандомайзер • Крик назгула • Сжигание Глаурунга • Глаурунг • Унголиант • Шелоб • Шир, Бэггинс • Эру Илуватар • Орки против уруков • Орочья яма • Намо Мандос • Тулкас • Толкинисты-канонисты • Атаки на Безоса из-за Колец власти • Арсений Ческидов • Тингол
Игры	Властелин Колец: Битва за Средиземье • Doka Maps • Звёздные стрелы • Ледяные стрелы • Огненные стрелы • Князь Ёж • Zireael • Ennorath Mod • Middle-earth: Shadow of Mordor • The Lord of the Rings: The Battle for Middle-Earth • War of the Ring • The Lord of the Rings: War in the North • Middle-earth: Shadow of War • The Lord of the Rings: Return to Moria
Мемы	Почему не на орлах? • Бегите, глупцы • Моя прелесть • Нельзя так просто взять и ... • Ты не пройдешь! • Мордор это Россия • Орки (прозвище) • Ковал ли Саурон? • Пожилуха • Бой впятером на одного • Кем является Саурон в Кольцах власти? • С неба спустился Гэндальф и гудит • Удел человеческий • Не хочешь воевать, надо строить • Сражение Финрода и Саурона • Это дикий пещерный тролль • Это трактир, я точно знаю • Назгул, он с нами • Мы давно ждали подкрепления лучников • Око следит за нами • Властелин колец (титул) • Не стой между назгулом и его добычей • А если катапультой? • Зло не может создать ничего нового • Как определить, если ваш орк — Саурон • Штаны Арагорна • Проблема Тома Бомбадила • Эффект Телепорно • Эвендим • Агитационный видеоплакат Мордорской регулярной армии • Саурон и Келебримбор • Саурон выступает перед орками • А Боромир бы… • Слэш в творчестве Толкина • Эру Илуватар — гностический демиург • Саурон не в том месте • Саурон — тот, кто вошёл в Средиземье • Энтони Хопкинс и Средиземье • Если бы Аннатара играл... • Поучаствовал в тайне • Доверенный душеприказчик в тылу у Врага • Он мстил с тыла • Я предпочитаю, чтобы в моей голове была пустота • В Феаноре пробудился лингвист • Полный Эребор • Служил Аулэ, послужи и Йаванне • Лукашенко = Саруман • Пьяный орёл • Сауронохульство • Назгулохульство • Восстал в мощи

Копипаста:Quenta Silmarillion Thauronis/Часть 2

Глава 41

Глава 42

Глава 43

Глава 44

Глава 45

Глава 46

Глава 47

Глава 48

Глава 49

Глава 50

Глава 51

Глава 52

Глава 53

Глава 54

Глава 55

Глава 56

Глава 57

Глава 58

Глава 59

Глава 60

Глава 61

Глава 62

Глава 63

Глава 64

Глава 65

Глава 66

Глава 67

Глава 68

Глава 69

Глава 70

Глава 71

Глава 72

Глава 73

Глава 74

Глава 75

Глава 76

Глава 77

Глава 78

Глава 79

Глава 80

Навигация

Поиск