Опосредованная передача ругательств/Зарубежная литература

Это подстатья к статье «Опосредованная передача ругательств». Плашки и навигационные шаблоны здесь не нужны.

Примеры

• Вальтер Скотт, «Антикварий». Молодой шотландец-националист переводит с гэльского старинные стихи, чтобы их мог оценить и его дядя:

«— Ты смеешь сравнивать свои псалмы, Сын…»
— Чей сын? — воскликнул Олдбок.
— Мне кажется, — несколько нерешительно ответил молодой солдат, — он хотел сказать: «сын собаки женского пола».
«— Ты сравниваешь свои псалмы
С рассказами голоруких фениев?»
— Ты уверен, Гектор, что правильно переводишь последний эпитет?
— Вполне уверен, сэр, — упрямо произнес Гектор.
— Дело в том, что там, может быть, говорилось о наготе другой части тела.
Не удостоив ответом это клеветническое предположение, Гектор продолжал…

• Ж. Верн:

Гленарван и его спутники переглянулись, а у Вильсона невольно вырвалось крепкое словцо.
— Ничего не поделаешь, Вильсон, — сказал, едва сдерживаясь, лорд Гленарван.

— «Дети капитана Гранта»

• Марк Твен:
  • «Приключения Гекльберри Финна» — почти все сцены, в которых участвует папаша Гека: «…а ругался он теперь так, что прежняя ругань просто в счёт не шла».
  • «Янки при дворе короля Артура»: «порой чьё-нибудь крылатое словцо облетало из конца в конец всё шествие, и путь его можно было проследить по взрывам хохота, раздававшимся то там, то сям, а также по стыдливому румянцу, вспыхивавшему на мордах мулов».
• Р. Киплинг, «Маугли».

Он прополз по ветке, прижимаясь щекой к коре, и освободил свою правую руку, потом сказал долам всё, что он знал, главное же, всё, что он думал о них, о их обычаях, нравах, об их подругах и детёнышах. В мире нет более едких и колких слов, как те выражения, которые употребляют жители джунглей, чтобы показать своё презрение и пренебрежение. Подумав, вы сами увидите, что иначе и быть не может. Как Маугли сказал Каа, у него под языком было множество мелких колючек, и он постепенно и умышленно вывел долов из молчания, заставил их ворчать, потом превратил это ворчание в вой, а вой в хриплый, рабский, бешеный рёв.

— глава «Рыжие собаки»

• Р. Л. Стивенсон, «Остров сокровищ» — речь Билли Бонса была очень грубой и сопровождалась большим количеством ругательств. «А брань, которая вылетала из его рта после каждого слова, пугала наших простодушных деревенских людей не меньше, чем преступления, о которых он говорил». Есть, правда, подозрение, что пугало селян не сквернословие (тоже мне диковинка для трактирных выпивох!), а богохульство. Кстати, в английском языке богохульства считаются на порядок более жесткими словами, чем просто брань.
• «Трое в одной лодке, не считая собаки». Джером Клапка Джером, как всегда, невозмутимо передаёт презабавнейшие вещи.
  • «Предаваясь этому занятию, они осыпали нас бранью: не повседневными, трафаретными ругательствами, а сложными, тщательно подобранными, замысловатыми проклятиями, которые восходили к нашему прошлому, и заглядывали в далёкое будущее, и включали наших родственников, и охватывали всех наших ближних, — добротными, сочными проклятиями…»
  • «Стоило Гаррису приблизиться к сковородке, как он тотчас же обжигался, ронял всё, что держал в руках, и принимался плясать вокруг спиртовки, дуя на пальцы и ругаясь последними словами. Оглядываясь на него, мы с Джорджем всякий раз видели, как он проделывает эти сложные операции. Сперва мы даже приняли их за какие-то особые приёмы кулинарного искусства…»
  • «И тут Слоссен-Бошен взорвался. Он ругался по-немецки (язык этот, по-моему, как нельзя более пригоден для подобной цели), он приплясывал, он размахивал кулаками, он поносил нас всеми ему известными английскими бранными словами. Он кричал, что никогда в жизни его ещё так не оскорбляли…»
  • «Тогда Гаррис обрушился на лимонад, а заодно и на имбирное пиво, малиновый сироп и тому подобное, и обозвал всё это „помоями, пригодными только для учеников воскресной школы“. Он утверждал, что все эти напитки вызывают расстройство пищеварения, содействуют в равной степени как физическому, так и умственному вырождению и являются истинной причиной по крайней мере половины преступлений, совершающихся в Европе».
  • «Когда Гаррис и Джордж разыгрывают из себя ослов на суше, я снисходительно посмеиваюсь, но когда они ведут себя как болваны на реке, я пускаю в ход такие ругательства, что кровь стынет в жилах».
  • «В обычной жизни она была на редкость милым и нежным созданием, но слушать, как она выражается на реке, было просто страшно. „Эй, будь ты проклят! — кричала она, когда на пути попадался какой-нибудь незадачливый гребец. — Куда прёшь! Не видишь, что ли?“ А если парус не устанавливался в нужное положение, она хватала его, грубо дёргала и приговаривала: „Ах ты чёртова перечница!“ И тем не менее, как я уже говорил, на берегу она была очень любезна и приветлива».
  • «— Ах, он идиот негодный! — бормочет он про себя; затем следует яростное сотрясение, и ваша сторона палатки взлетает кверху. Вы бросаете молоток и отправляетесь вокруг палатки, с целью изложить ему свой взгляд на вещи; а он одновременно отправляется в том же направлении, дабы объяснить вам, что он о вас думает».
  • «А третий человек, тот, что выкачивал воду из лодки, наливал её себе в рукав и последовательно ругался про себя в продолжение последних десяти минут, осведомляется, в какую дурацкую игру вы играете и почему это окаянная палатка до сих пор ещё не раскинута?»
  • «Когда Монморанси встречает кошку, о том узнаёт вся улица, и в каких-нибудь десять секунд расточается столько сквернословия, сколько хватило бы среднему почтенному человеку на всю жизнь, если осторожно его расходовать».
  • «Из этого, естественно, следовало, что мы мешали многим другим лодкам на протяжении этой мили, а они мешали нам, в результате чего проистекло много сквернословия».
  • « — В чём дело? Ах ты… — Впрочем, я, пожалуй, воздержусь от воспроизведения слов Гарриса. Быть может, я действительно заслуживал порицания, но ничем нельзя оправдать подобную невоздержанность языка и грубость выражений, а тем более со стороны человека, получившего такое образцовое воспитание, как Гаррис».
• Р. Сабатини, «Одиссея капитана Блада». Сплошь и рядом: вот лишь пара примеров.
  • Ругается плохой человек, пират Левасёр. «Хлынул поток слов, значения которых мадемуазель д’Ожерон не знала, но всё же могла понять их грязный и гнусный смысл».
  • Ругается хороший человек, голландский адмирал ван дер Кэйлен. «Запоздавшая эскадра в составе девяти кораблей бросила якорь на рейде Порт-Ройала, и адмирал не замедлил тут же и в соответствующих выражениях сообщить своим голландским и английским офицерам, что он действительно о них думает».
  • Ругается испанец. «Сеньор повернулся к нему, изрыгая богохульства и демонстрируя блестящее владение бранным лексиконом, — а в этом искусстве соперничать с кастильцами могли только каталонцы». «Удачи капитана Блада»).
• Роберт Штильмарк, «Наследник из Калькутты» — капитан Бернардито выдает сногсшибательную тираду, узнав, что Изабелла сообщила важную тайну, да не кому-нибудь, а священнику-иезуиту:

Лицо Бернардито сделалось страшным. Бумага чуть не вывалилась из его рук, и отборные проклятия посыпались, как дробь из вспоротого мешка. Слушателям казалось, что потолок чернеет на глазах и стены уже готовы рухнуть. Наконец, перебрав всех небожителей, угодников, праведников и святых, все живое на суше, в воде и в воздухе, сочетав из зверей, рыб и пресмыкающихся самые чудовищные гибриды, капитан набрал воздуху, чтобы нанизать прекрасную половину рода человеческого на острие земной оси и затем повергнуть этот титанический вертел в океан кипящей смолы.

— «Наследник из Калькутты».

• Карел Чапек, «Война с саламандрами». «„- Так скажи ему, — взревел он [ван Тох], — что он…“ И капитан говорил одиннадцать минут без передышки».
• Ярослав Гашек не особо стесняется открытого текста (особенно по-немецки), но в «Похождениях чрезвычайного посла» цитируется не разговор, а статья оппозиционной газеты: «…Если же какой-нибудь балбес из-за границы… (изъято цензурой). Скотина… (изъято). Бесспорно, это финал, ибо… (изъято)».
• Джеральд Даррелл, «Земля шорохов».

Я набрал в себя воздуху и по-испански изложил Луне свое мнение о прежнем владельце оцелота.
— Никогда бы не подумал, что ты знаешь так много испанских ругательств, Джерри, — с восхищением сказал Луна. — Ты употребил одно слово, которое даже я никогда не слыхал.

— Даррелл возмущается жестоким обращением с животным

• Серия о Конане:

Её брань была настолько грязной и непристойной, что Махаон [наёмник] слушал её с огромным интересом

— Роберт Джордан "Конан-заступник"

Описание пыток, уготованных ею сопернице, было красочным и более чем подробным, а язык, которым оно было изложено, заставил бы залиться румянцем стыда даже самую бесстыжую из куртизанок Аквилонии

— Оттуда же. К слову, адресатом ругательств является персонаж выдавший тираду выше

• «Тим Талер, или Проданный смех» Джеймса Крюса: «Разъярённый директор наорал сначала на переводчика, потом на рулевого баркаса. Одного он обозвал болваном, другого — ослом. Тут он сообразил, что рулевой не понимает по-немецки, и повторил свои ругательства по-итальянски, причём на этом языке они оказались, по крайней мере, раз в пять длиннее…»
• Дж. К. Роулинг, сага о Гарри Поттере. В оригинале Джоан Роулинг хотела сделать Рона экспертом в трёхэтажном мате, но издатель не пропустил. В итоге родилась даже копипаста в виде монолога Рона Уизли в адрес Хагрида по поводу похода в Запретный лес к Арагогу Цитата из второй книги, просто приправленная обсценной лексикой. Тем не менее, кое-какие следы любви Рона к сквернословию в книгах остались — просто были завуалированы при помощи данного тропа.
  • В «Узнике Азкабана» первая матомная бомба была сброшена Роном на Снейпа. «Рон догнал их минут через пять, клокоча от злобы. — Знаете, что этот… (он так обозвал Снейпа, что Гермиона укоризненно воскликнула: „Рон!“) заставил меня делать?!».
    • Там же несколько раз выругался подрабатывающий комментатором на матчах по квиддичу Ли Джордан. Даже сидящая рядом в целях цензуры Макгонагалл не уследила.
  • В «Кубке Огня» Снейпу досталась уже двойная матомная бомба от Гарри и Рона: «Гарри и Рон, к счастью, вместе заорали на Снейпа. К счастью, потому что оба их голоса эхом отдавались в гулком каменном коридоре, и учитель точно не слышал, что именно они обрушили на него. Но общий смысл до него дошёл».
  • Ещё раньше в том же «Кубке Огня» прилетело Драко Малфою: «Рон от души и в простых словах дал Малфою совет, на который никогда бы не осмелился в присутствии мистера Уизли». Подсвечено самим Малфоем: «Выбирай выражения, Уизли!».
  • «Принц-Полукровка» — «Многие начали терять веру в себя, проникаясь к Уилки Двукресту с его тремя „Н“ недобрыми чувствами. За ним уже закрепилось несколько прозвищ, самыми пристойными из которых были „Недотыкомка“ и „Навозная башка“.»
• Печальная история братьев Гроссбарт «Незнакомец сказал что-то на языке, который даже братья наконец приняли за итальянский» сама по себе фраза, может и не очень смешная, но в контексте книги эффект производит.
• Анджей Сапковский, как и Стругацкие, откровенно стебётся над тропом, да ещё делает это, стилизуя не что иное, как агиографический текст (летопись или «жития святых» описываемого мира): «…как и других Верных, так и св. Филиппу оклеветали, приписав оной, будто действует она во вред королевству, якобы подстрекает народ к беспорядкам и мятежам, будто будоражит люд и готовит переворот. Вильмериус, еретик и сектант, первосвященником себя самозванно поименовавший, святую схватить повелел и в узилище тёмное и ужасное бросил и там мучил хладом и смрадом, требуючи, дабы она в грехах оных призналась и выдала бы тех, коих поучала. И показал Вильмериус св. Филиппе струментарий различный, для пыток предназначенный, и грозился зело. Святая же токмо в лицо ему плюнула и в содомии его обвинила. Повелел тогда еретик от одежды её освободить и нагую бычьими жилами сечь без пожаления и под ногти иглы вбивать. И всё пытал и взывал, дабы от веры своей и богини отреклася. Но токмо рассмеялася святая и присоветовала ему удалиться».
  • Там же, но уже в обычном авторском тексте, ничего не стилизующем: «Когда три дня спустя Аплегатт добрался до ворот Третогора, было уже далеко за полночь. Он обозлился, потому что проторчал перед рвом и надорвал себе горло — стражники спали мертвецким сном и долго не открывали ворот. Чтобы полегчало, он принялся проклинать их аж до третьего колена. Потом с удовольствием слушал, как разбуженный начальник вахты пополняет его упрёки новыми красочными деталями и пожеланиями в адрес кнехтовых матерей, бабок и прабабок».
  • Сапковский вообще любит этот троп. Вот ещё цитата: «Мельфи монотонно повторял по кругу разные слова, в основном касающиеся подробностей интимной жизни нильфгаардцев, псов, сук, королей, коннетаблей, воевод и матерей их всех».

Говоря о нем (богослужителе Креппе), ты упускал его официальный титул, но добавлял иные эпитеты, вызывавшие заметное оживление у следовавшей за тобой детворы.

— Рассказ «Последнее желание» из одноимённого сборника

— Ведьмак Геральт из Ривии пожертвовал собой ради спасения города, — торжественно проговорил ипат Невилл. — Мы не забудем его, мы почтим его. Мы подумаем о памятнике… Лютик стряхнул с рукава кусок заляпанного глиной тростникового мата, отряхнул курточку от хлопьев смоченной дождём штукатурки, взглянул на ипата и несколькими тщательно подобранными словами высказал своё мнение о жертве, почестях, памяти и всех памятниках мира.

— там же

• Майк Мак-Кай использовал для опосредованной передачи иностранную речь (русского и голландского там нет, так что это не билингвальный бонус):
  • «— Двести шестая захлебнулась! Я приказал глушить скважину, чтобы не встал сепаратор. — Так сразу захлебнулась? — Почему: сразу? Там по полторы тысячи баррелей хреначило последние полгода. А вам разве не докладывали? Что за дьявол? — он добавил длинную шипящую фразу по-голландски. — Здесь дети. Пожалуйста, следите за лексикой, мистер Моленаар, — попросил я.» («Хьюстон, 2015: Мисс Неопределённость»)
  • «Айфон разразился эмоциональными восклицаниями по-русски, насколько я уловил по паре знакомых слов, — нецензурными. — Да что с вами, Геннадий? — Нам конец, Эндрю, — перевёл сам себя начальник юридического отдела.» (там же)
• П. Энтони «Не кто иной, как я…». Устройства для перевода переводят крепкие выражения различных существ буквально. Хотя на их языке это нецензурная лексика. А благодаря «переводилкам» получается «якорь мне в глотку»
• Warhammer 40000 «Блуждающая в пустоте», третья книга из трилогии Аарона Дембски-Боудена о Повелителях Ночи — беседа Септима, вполне человека, к тому же ждущего ребёнка, с тёмным механикус Делтрианом: «Он также потребовал, чтобы Септим покинул палубу, на что человек ответил по-нострамски нечто неясно биологическое про мать Делтриана».
• Dragonlance. Пять лет пробывший наемником, а затем прошедший Войну копья Карамон Маджере в нецензурном словарном запасе вряд ли уступит заклинательскому опыту брата (а Рейстлин один из самых талантливых магов своего поколения), однако прямым текстом персонажу ни разу не дали выразиться.
• Forgotten Realms, «Серебряные стрелы»:

Наступило утро, но друзья все еще не смогли открыть каменную дверь. Бренор встал перед стеной и произнес длинную тираду, слова которой не имели ничего общего с волшебными заклинаниями.

• Г. Гаррисон «Фантастическая сага»: «Текс прибегнул к соленым морским выражениям, но ему не удалось преодолеть лингвистический барьер. Тогда он обратился к латинскому языку жестов, которым овладел еще в юности, и с помощью быстрых движений пальцев и рук сравнил викинга с рогоносцем, кастратом, приписал ему кое-какие грязные привычки и закончил Предельным Оскорблением — его левая рука ударила по правому бицепсу, отчего правый кулак подпрыгнул вверх. Очевидно, какое-то одно — а может быть, и не одно — из этих оскорблений имело свои корни в одиннадцатом веке, потому что викинг заревел от ярости и с трудом поднялся на ноги.»
• Роджер Желязны, «Князь света» — «И он произнёс краткую молитву богам плодородия, упоминая их прославленные в народе Атрибуты»
• К. Пино, «Сказка о твердом индюке». «Жером начинает отпускать такие ругательства, которые в ночь под рождество заставляют трепетать легкокрылых ангелов и серафимов».
• Х. Мякеля, «Господин Ау» — «Самым мягким выражением, которое они употребляли, было „навозная морда“. Остальные слова и привести страшно».
• Лесь Подервянський, «Павлік Морозов» — «Савва та Щукін лазять рака, потроху критикуючи пророка». Примечательно тем, что опосредованная передача ругательств вставлена в середину пьесы, фактически написанной матом.
• Астрид Линдгрен, «Эмиль из Лённеберги» — неоднократно говорится, что Альфред сказал вовсе не написанное здесь слово, а что-то похлеще.
• Иоанна Хмелевская, «Бега». «Кому хорошо? — разозлился один из собеседников, после чего из цензурных слов в его речи остались одни только местоимения.»
• Джон Браннер, «Отчёт № 2 Всегалактического Объединения Потребителей: двухламповый автоматический исполнитель желаний». «Очень хотелось бы повторить то, что сказал по этому поводу восьмилетний член нашей проверочной комиссии, но, распространяя наш журнал, нам приходится учитывать нежелание галактической почты пересылать литературу, содержащую непристойности.»
• «Мисливські усмішки» Остапа Вишни, рассказ «Волк»: (главные герои выясняют, что вместо волка «добыли» случайную собаку, при том, чужую) «I на пострiли, i на крик вибiгають чоловiка з п'ять хуторян… Тут дозвольте хвилин на п'ять перервати оповiдання…» Теоретически могло иметься в виду и то, что за кадром главным героям отписали люлей, но маловероятно: они все-же с оружием.
• «Интересные времена». «Мочащийся пёс, мочащийся пёс, сложная пиктограмма».
• Райдер Хаггард, «Копи царя Соломона» — один из путешественников, пришедших в Страну Кукуанов, капитан Британского королевского флота в отставке Джон Гуд, описывается, как аккуратист и джентльмен, но в то же время его талант ругаться приходит героям на выручку в нескольких ситуациях, например во время затмения Луны, произведшего на туземцев впечатление, что белые путешественники — могучие колдуны:

…Гуд обратился к царице ночи с длиннейшим потоком самых отборных классических ругательств, на которые только он был способен.
…обращаясь к капитану, я добавил:
— Ну, а теперь валяйте вы, Гуд: я не помню больше никаких стихов. Прошу вас, начинайте снова ругаться, дружище!
Гуд с величайшей готовностью отозвался на мой призыв к его таланту. Я никогда не предполагал, как виртуозно может ругаться морской офицер и сколь необъятны его способности в этой области. В течение десяти минут он ругался без передышки, причем почти ни разу не повторился.