Обсуждение копипасты:Плевок

— Мимо проходилА я бы с ноги всех убил!

Я бы тебе помог убивать. —Leshik88 15:39, 19 января 2012 (MSK)

• Вы - нубы, ППШ решает.

— Мимо проходил Я бы лучше сдох, чем согласился. А на месте родителей "плевка" взял бы автора за шиворот и выпорол по голой жёппе перед всей школой

не ну чё за БППЕ ребятки. он про себя пишет. В смысле автор опуса Плевок.

Похожая история просто

Был у нас в классе колоритный персонаж с созвучной кличкой Сосок. Только насилие над ним происходило отчасти по той причине, что его убожество было прямо-таки кричащего свойства. За примером далеко идти не надо - кличка произошла после первого же урока физкультуры, едва лишь Сосок впервые показался перед нами без рубашки. Второй раз мы увидели нечто подобное у профессора в фильме "Очень страшное кино 2". Потом ещё стало заметно, что эти коровьи соски проступают даже сквозь кофту. Шокировали одноклассниц тем самым. Также о Соске ходил слух (шёл у нас на правах правды), что он в третьем классе "письку сосал за домом у большого пацана". В целом Сосок был тощим, но каким-то обрюзгшим губошлёпом с сутулой и ненормально длинной шеей, переходящей в рожу на манер кувшина. Физия как плохо проработанная текстура невзрачного пожилого человека. Чёрные не то веснушки, не то кучно расположенные гнойные стержни. В общении - явная тупость и неприятные странности. Комплексов - ноль. Он заговаривал с любым человеком как со старым повседневным другом. Мог в присутствии чоткого пацана поделиться с ним своими текущими заботами: "Скрудж достал, прям болит. Ща мы его, хе-хе". Скруджами он называл угри, которые у него появились задолго на полового созревания. Угри были сизвато-красными и обвисали как шапки гнома. Сосок кряхтел и с удовольствием обжимал края скруджа. С внятным хрустом безотказно вырывалась плотная и толстая струйка гноя. Сосок кряхтел ещё громче, словно только что посрал. Иногда он забывался за этим занятием, и тогда вся его рожа оставалась в приплющенных скруджах, похожих на клопов, потёках розовой крови, следах гноя и припухлостях. Сосок всегда вонял мочой и немытым телом, по мере взросления прибавился её и резкий оттенок кислого пота. Ума же не прибавилось, так как скружди продолжали усердно давиться на уроках и на досуге. Из вонючей пасти Соска постоянно лились потоки ужасной удни - детские дворовые легенды, несмешная тупая похабщина, рассказы и жратве, скруджах и сранье, а особенно часто - дебильный смех, которым Сосок заливался по поводу и без повода. Само собой, его часто дырили, хуярили страшным боем ногами и подручными средствами, пытаясь заглушить дикий вой, который сосок поднимал ещё на стадии первого замаха или фразы "всё, тебе дыра". Эффект дырюлей - только отвести душу. Как в "Зелёном слонике", поводы въебать соску сразу же начинались по-новой. Вдобавок он делал такое страдальческое жалкое долбало, что становилось настолько противно, что даже как-то физически удово. Со временем он стал нас прямо-таки экзекутировать своим хнычущим видом, сочной демонстрацией, как же ему плохо. Но нам, я теперь думаю, было даже хуже от его вида. Причём стоить отпустить суку - он опять в крайне хорошем настроении. Как-то раз он особенно достал своей игривостью. Хохотал как долбливая девка, припрыгивал, зачем-то делал руками трах-трах, а потом вдруг стал танцевать какой-то явно женский похабный танец, двигая сосками как тараканьими усами. Я не выдержал, схватил пенал и вскочил. Сосок мгновенно сморщился, словно сдувающаяся резиновая кукла. Меня сразу стало ломать и лихорадить. Несмотря на мой вид, Сосок продолжил удовиться. Кожа стала шипеть как раздваливаемый гнилой помидор. Рожа морщилась сверх человеческого предела. Вокруг ноздрей стала вылазить и закипать зеленовато-белая кашица. Под кожей переливалось гнилостными цветами что-то буро-синеватое. Глаза приобрели конусовидную форму. Вдруг зрачки оказались чёрными гусеничками гноя, он медленно вылезал как резиновый стержень. За ним попёр стержень потолще - радужка глаза. Наконец стержни выпали, а за ними медленно закапала тёмная кровь с какими-то белыми затвердениями. На стержни разом рухнули все жидкие вьющиеся волосы Соска, а из пор на голове синхронно поползло бесчисленное количество тонких гусеничек жёлтого гноя. Во рту у него в это время что-то кипело и шкворчало, рыло стало втягиваться внутрь черепа. Он сжимался, корчился, морщился - и вдруг с треском взорвался, окатив меня какой-то жёлто-коричневой жижей, которая была у него внутри. На полу лежал только уродливый мягкий скелет, а я лихорадочно сдёргивал с головы шкуру Соска и чувствовал боль и усталость. С тех пор я выгляжу как плешивый старик с детским телом, и единственная моя радость - знакомиться с пугливыми людьми в интернете, а потом включать веб-камеру.