Не знает экономики/Реальная жизнь

Это подстатья к статье «Не знает экономики». Плашки и навигационные шаблоны здесь не нужны.

Реальная жизнь

Основная доля нашего импорта приходится на зарубежные страны.

— Джордж Буш-младший делает вид, что он не троп.

• Первая в Европе система денежного обращения на основе ассигнаций, выстроенная во Франции в 1720-е Джоном Ло. Первые годы она показывала прекрасный результат — страна вышла из депрессии, прекратились неплатежи, начался экономический рост. Вот только регент, герцог Орлеанский рассудил в стиле раджи из «Золотой антилопы» и приказал печатать все больше и больше ассигнаций — а Джон Ло подчинился, ибо сам не знал последствий. В итоге произошел пузырь, который лопнул и похоронил еще надолго всякие проекты денежного обращения, не основанные напрямую на металле. Сам Джон Ло от пузыря, кстати, ничего особенно и не выиграл.
  • Впоследствии, в эмиграции, Джон Ло проанализировал ошибки и написал письмо покровителю, герцогу Орлеанскому, где предложил ещё раз запустить систему бумажных денег, но, образно говоря, поставить несколько предохранителей. И герцог согласился, но — не успел пригласить Ло снова, так как умер сам.
• Ныне КПРФ и отдельные ее представители любят кричать из каждого утюга, что за счет одной нефти все россияне могут ничего не делать вообще, а нет такого только потому, что «пррроклятый антинаррродный рррежим все ррразворрровал» (недавно имело место быть заявление про 26 миллионов рублей на каждого россиянина только за газ — что означает, что 1 доллар стоит 85 тысяч с гаком рублей). При СССР, видимо, работать заставляла только пролетарская сознательность. Про то, что если всю прибыль от продажи ВСЕХ ресурсов поделить на численность населения, то получится около 1 000 долларов США в год. 80 долларов в месяц — это безбедная жизнь и не нужно работать?
  • Последнюю цифру следует помнить вообще всем, кто кричит, что в этой стране нет ничего, кроме нефтегаза, а любые позитивные изменения (которых на самом деле нет, я знаю) были вызваны только ростом цен на нефть. А почему в других нефтяных странах да, а в этой нет? Ну, к примеру, в Норвегии нефти добывается в три раза меньше, чем в России… А население меньше в тридцать раз. И средний норвежец имеет с нефти в десять раз больше, чем средний россиянин просто потому, что население Норвегии меньше, чем население Санкт-Петербурга.
    • Кстати, любые трудности, связанные с падением цен на нефть, угрожают только этой стране, у которой вся добывающая промышленность дает 9 % ВВП. А тем странам, у которых добыча нефти 45-65 % ВВП — ничего, разумеется, не грозит.
    • Также, особо одаренные относят к сырью, продаваемому за рубеж, электроэнергию. То, что электричество — такой же продукт промышленного производства, как и металлопрокат, знать не надо.
• В России люди разнообразной политической окраски нередко произносят такую мантру: «Если кредиты человека после смерти переходят наследникам, то почему наследникам не переходят его пенсионные накопления?». Да вот только в России отчисления в пенсионный фонд платит работодатель, а не работник. На данный момент значительная часть взносов в пенсионный фонд расходуется на выплаты нынешним пенсионерам, и право наследовать пенсионные накопления приведет только к краху и так шаткой пенсионной системы.
  • Авторы предыдущей правки плохо знают законы РФ. В случае смерти человека до выхода на пенсию, его наследники имеют право на его накопления (данная норма не касается средств (части средств) материнского (семейного) капитала, направленных на формирование накопительной части трудовой пенсии, и дохода от их инвестирования). Как и с получением наследства, дается на это 6 месяцев. А если человек успел получить пенсию хотя бы 1 раз, то уже не имеют. Все сказанное прописано в пункте 12 статьи 9 Закона «О трудовых пенсиях в РФ». Другое дело, что большинство людей об этом просто не знает.
  • Работодатель платит вместо работника исключительно по исторической причине, такое упрощение жизни работников осталось со времён СССР. Эти отчисления - обязательный взнос в фонд с зарплаты работника, а не дохода работодателя. И к эффективности пенсионной системы это отношения не имеет никакого.
• «В России нет автопрома, есть только отверточная сборка из комплектухи» — по той же логике можно сказать, что нет немецкого, японского и половины китайского. Автомобильные заводы полного цикла ничем хорошим себя не зарекомендовали. Комплектуха же производится несколькими специализированными заводами, что позволяет стандартизировать и снизить цену.
  • Вопрос, собственно, в том, что чем больше узлов импортируется, тем более сложной получается цепочка поставок, становится больше чувствительность к валютным колебаниям и больше риски прерывания производственного цикла (что для массового производства очень нежелательно). Да и конструкторам больше мороки постоянно скрещивать ужа с ежом и еще кучей зверей из разных стран. В идеале подобное должно притягивать подобное, и всякое сложное производство должно обрастать смежниками-поставщиками — все помнят моногорода СССР, но по тому же принципу выстроен Foxconn City и Hyundai City. Излишняя концентрация на конкретном производстве вместо комплексного развития с локализацией действительно чревата — АЗЛК в конце 1990-ых положился на французские двигатели Renault, но после дефолта цена на них взлетела настолько, что новые машины оказались нерентабельными.
    • Собственно сейчас это аукнулось оборонной промышленности, когда выяснилось что половина электронной начинки той же «Арматы» попала под санкции и убер-танк произвести нельзя. Хотя все оборонные производства стараются концентрировать внутри страны.
•  — Есть здесь экономисты? — спросил Фидель Кастро. Эрнесто Рафаэль Гевара Линч де ла Серна расслышал «Есть здесь коммунисты?», поднял руку — и стал директором Национального банка Кубы.
  • Закончилось всё в полном соответствии с тропом: за два года года банковская система никак не изменилась в лучшую сторону (если не сказать «деградировала»), после чего Че назначили министром промышленности, где он успешно разругался с СССР и Китаем, обвинив их в неоимпериализме и в том, что они не желают бесплатно помогать отсталым социалистическим странам. В итоге, Кастро аккуратно и вежливо спровадил горячего революционера делать то, что он лучше всего умеет — революции в других странах Латинской Америки.
• Золотой стандарт преподносится сторонниками как замечательная альтернатива доллару, который суть бессмысленная зеленая бумага. Как будто золото в этом смысле чем-то лучше: оно подчиняется тем же законам спроса и предложения. Сказывается идущий с древности стереотип «золото = деньги». И то, что золото, в отличие от зелёной бумаги, нельзя напечатать в любом количестве по желанию чьей-то левой пятки, не спасёт от надувания пузырей и резких обвалов, что уже было показано на примере биткоина, обладающего тем же свойством. Зато само золото в этом случае невозможно будет использовать ни для чего, кроме денег, разве что, возможно, особо богатый арабский шейх сможет носить кольцо… с маленькой крупицей золота вместо камня. Следствия: массовый бой электроники (вспомним 90-е, когда огромное количество промышленной и военной техники пострадало от охотников за драгметаллами), и, следовательно, взрывной рост цен на новую и падение надёжности (вряд ли удастся так легко и быстро найти подходящую замену золоту). И это только малая часть проблем. В общем, не надо нам такого счастья.
  • Стоит отметить, что, как правило, сторонники золотого стандарта руководствуются в первую очередь патриотизмом («почему это в основе мировой экономики лежат именно их доллары, а не наши тугрики»).
  • Самая хохма, что любители золотого стандарта ещё и люто котируют конспирологические теории, согласно которым злые США всё делают, чтобы не допустить отмены привязки всего к баксу. Что, плавающий межвалютный курс в одностороннем порядке продавил именно американский президент Ричард Никсон? Не, не слышали.
  • Забавно, но самый главный довод сторонников золотого стандарта («нельзя напечатать в любом количестве») является самой главной его бедой. Если просто, то суммарно в экономике есть определённое количество товаров (в том числе услуг), стоимость которых равна общей сумме выпущенных денег. Количество товаров постоянно возрастает по причине пусть небольшого, но роста экономики, количество денег должно расти вместе с ним, а добыча золота от темпов роста экономики отстаёт, и сильно отстаёт. И при нехватке денег возросшее количество товаров начинает стоить меньшее количество денег. То есть происходит дефляция — противоположность инфляции, когда деньги со временем не теряют покупательную способность, а наоборот, приобретают. «Так это же хорошо!» — скажут соотечественники, хлебнувшие инфляции в сотни процентов. Хорошо-то оно хорошо, вот только зачем человеку тратить свои деньги, если он знает, что завтра они будут стоить дороже, чем сегодня? Правильно — он будет держать их до последнего момента, когда уже просто нельзя не потратить (в условиях уверенного падения курса рубля так часто поступают с валютными накоплениями). А пока деньги лежат в сейфе мёртвым грузом, где-то будут горько плакать продавец, у которого склад забит, производитель, вынужденный останавливать производство, и рабочие этого производителя, которых тот вынужден был уволить.
    • «Главный довод» сторонников золотого стандарта — проблема в общем виде решаемая. Просто золото будет расти в цене соответственно росту количества товаров/услуг. Правда, на взгляд автора правки, проблемы, описанные предыдущим автором (про электронику, в частности), взлетают в кубе.
    • Простите, а этому абстрактному человеку, который решил не тратить свои кровные, потому что завтра они будут стоить дороже — этому человеку кушать уже не надо? Хотя бы трижды в день? Или он Святым Духом питается? Или кормится охотой, с копья? А за квартиру платить? За коммуналку? Или гражданин у нас в бочке живёт, как Диоген? А налоги? А за машину? Ладно, у него велосипед, или этот наш гражданин везде пешком. А одежда? Обувь? Домашняя утварь? Лекарства? Про какую-то роскошь вообще помолчим. Так это всё — вариант «холостяк». А жена, дети, родители на содержании? Так что ничего подобного. Всё гражданин тратить будет, куда он денется. И не будут горько плакать продавцы, производители, рабочие. Совсем наоборот. Всё больше денег (в данном случае — всё выше их, денег, покупательная способность) — покупать будут больше. Раньше ездил на битой-перебитой «Оке» — теперь пересел на «Жигули» (пример с потолка). Кстати, исторический пример уже есть. После ВОВ в СССР были заморожены з/п, зато планово снижались с 1948 и до смерти Сталина в 1953 году цены. И что? Промышленность в СССР встала колом, и рабочих поувольняли? Да как раз наоборот, промышленность наращивала обороты не по дням, а по часам! Благосостояние росло теми же темпами! Это же праздник для производителя чего угодно — куча людей, и все с деньгами!
      • Если у человека все доходы без остатка уходят на обеспечение собственного физического выживания (еду, жильё, коммуналку, транспорт до работы и т. д.) то этот человек по сути просто работающий за еду нищий, и для него ничего не изменится при любой форме экономики — хоть рабовладельческой, хоть капиталистической. Речь о тех, кто зарабатывает достаточно, чтобы откладывать какие-либо накопления, а таких большинство даже сейчас. Если при денежной системе с инфляцией излишки денег стараются вложить в дело (или хотя бы отнести в банк, который тоже вложит их в чьё-то дело), то при денежной системе с дефляцией, где деньги без всякого риска дорожают сами собой просто лёжа в чулке, в этом же чулке они и будут лежать до последнего. Зачем покупать «Жигули», если ещё немного подождать, и на те же деньги можно будет купить уже «Волгу»? И да, пример с СССР сюда не вписывается никаким образом, потому что в плановой экономике, в отличие от рыночной, всё производство находится в одних руках, а цены назначаются искусственно, без учёта спроса и потребления, то есть играться с ними можно как душе угодно, распределяя убытки на страну в целом.
• После кризиса 1998 года в России в единый ком мешают дефолт, девальвацию, деноминацию и до кучи инфляцию. Итак:
  • Дефолт — это неспособность государства осуществлять выплаты по долговым обязательствам перед иностранными кредиторами или собственными гражданами. Например, колоссальный госдолг США или Японии — это долги своим собственным государственным банкам. Хотя как их выплатить, всё равно никто не знает…
  • Девальвация — обесценивание национальной валюты относительно более стабильной валюты.
  • Инфляция — повышение общего уровня цен на товары и услуги на длительный срок. Причём, важно заметить, что девальвация и инфляция не связаны друг с другом прямо, хотя как правило первое может стать причиной второго и наоборот.
    • Порой слышатся жалобы, что якобы рубль не является независимой валютой, потому что при очередном падении курса рубля к доллару в магазинах начинают расти цены на всё, и президент должен издать некий указ, который сделает рубль независимой валютой и цены перестанут расти. Издать может, но, как минимум, цены расти не перестанут или перестанут, но купить на них будет нечего.
  • Наконец, деноминация — простая смена номинальной стоимости денежных знаков: было 100 000 рублей/карбованцев/тугриков/whatever, 3-4 ноля отрезали и сразу стали востребованы школьные знания о десятичных дробях. Применять или нет — на совести каждого конкретного государства, поскольку в целом это геморрой тот еще, а выигрыш чисто эстетический в большинстве случаев, если не было гиперинфляции. Те же южные корейцы или японцы не тревожатся от монет в 500 иен и подобающих цен.
• Из одной соседней республики часто раздается утверждение, что дефолт — это нам просто простят все долги и тут же понесут много иностранных инвестиций, чтобы сгладить последствия и на том каким-то макаром заработать.
• Инвестиции, в свою очередь — не просто добрые дяди из-за границы дают деньги. Нужно или дать купить то, что есть, то есть продать за инвестиции что-то свое, или разрешить построить что-то на своей территории. Естественно, для инвестора предпочтительнее первое.
  • Не совсем так. Инвестиции — по-русски если, «вложения». Причём не займ-кредит обязательный для возвращения, а именно что вложения. Если кредит, скажем, на освоение нефти в Якутии получить ещё можно, то вложений туда не дождёшься. Только родное государство разве что. Частник вложится в нефть где угодно — в Перу, Венесуэле, Норвегии и пр., но точно не в Якутии. Ибо — невыгодно.
    • Вопрос исключительно в условиях. При голой земле качать ту же нефть лучше в Венесуэле, чем в Якутии — но в силах правительства национального и регионального изменить соотношение в любую сторону. Скажем, сколь бы ни были выгодны земли Сомали, всерьез вкладываться в создание там предприятия вряд ли кто-то будет.
      • Речь не о Сомали. Речь о том, что при прочих равных Якутия (например) — последнее место на Земле, куда пойдут вложения денег. Если мы, конечно, не рассматриваем Советствкую власть в том или ином её воплощении. Не могут якутские власти предложить более выгодные условия, чем перуанские. Чисто физически, то есть климатически. Если только правительство не Господь Бог Собственной персоной, способный устроить в Якутии тропики.
        • Проблема той же Якутии — в первую очередь транспортная. Из-за чего ресурсы на порядок дороже. Но если играть вдолгую — то тут уже есть варианты. Но варианты во многом зависят от политической стабильности. За которую уже никто поручиться не может.
  • Некоторые экономисты от государственной власти не понимают (или сознательно косят под непонимающих), что есть такое инвестиции. Скажем, молодой ресторатор Вася задолбался держать бар и продал его своему однокурснику Ахмеду. Ура, отчитаемся об истории успеха, к нам пришёл иностранный капитал! На то, что Ахмед и так здесь жил, и деньги в российском банке держал, деликатно умолчим. Как и о том, что он просто продолжает дело Васи, ничего не поменялось. Об инвестициях можно говорить, если Ахмед на месте захудалого бара отгрохал шикарный ресторан с фьюжн-кухней, куда ломанулись как туристы, так и соискатели новых рабочих мест. Ну, или, на крайний случай, просто погасил долги и восстановил работу обанкротившегося заведения.
    • Хуита. Инвестирование - чётко обрисованный процесс. Допустим, я, Ахмед, и я могу вложить "лишние", полученные торговлей апельсинами, деньги в бар Васи. На пальцах: я даю Васе деньги, но при этом говорю, как именно ему нужно переделать его бар. Он переделывает и получает прибыль с нового бара, я а) сажаю в совет директоров своего сына, Ислама, который есть мой синапс на месте или он периодически собирает информацию, по итогом которой я могу подойти к Васе (генеральному) и попросить его уволить взятого по-родственному Петю, который нихера не умеет - то бишь я имею прямое влияние на управление баром и в случае чего я могу его приоритетно выкупить; б) с этого имею стабильную копеечку раз в период; в) когда мне надоест возить и продавать апельсины бочками я спокойно могу сменить сферу деятельности, используя накопленный опыт {знание коньюктуры, клиентуры, правил и негласных законов; имя своих "человечков на подскоке" и проч.} бара на других заведениях. Аналогично и с инвесторами зарубежными.
• А ещё многие российские граждане, которые после госцен «хлеб 13 копеек, 30 коп литр бензина, водка — 3,62» столкнулись с катастрофическим ростом цен в начале 1990-х, рассматривают инфляцию как однозначно вредное явление и требуют фиксировать цены хотя бы на «товары первой необходимости». Вот только мало того, что само по себе подавление инфляции ведёт к дефициту, так ещё и отсутствие возможности влиять на спрос может привести к потребительской панике и «гипердефициту», который наблюдался в последние годы существования СССР. А ещё слишком низкий уровень инфляции часто приводит к тому, что деньги скапливаются в чулках и под матрасами, вместо того, чтобы работать на благо экономике.
  • Кроме того, те самые бесславные девяностые во многом были вызваны именно тем, что вместо стимулирования экономического роста велись попытки сдерживать инфляцию сокращением денежной массы. Результат — массовые невыплаты зарплат и рост бартера, а вот инфляция от этого только пёрла, ибо кому эти фантики нужны.
  • Справедливости ради, рыночный порядок далеко не всегда ведет к оптимальным ценам в условиях реальной экономики. Хрестоматийный случай — энергетический кризис в Калифорнии, сочетание непродуманной либерализации торговли электричеством, жаркого лета и действий крупной корпорации Enron на грани закона, привел в условиях плавающих цен к росту цен на электричество в несколько раз и обошелся в миллиарды долларов, так что дело дошло до прямого вмешательства федерального правительства и суда. Вывод прост — рыночная экономика работает во благо располагающих рыночной властью, которая в идеале распределена равномерно между всеми участниками.
    • Строго говоря, оптимальные цены очень даже получились. По мнению той самой корпорации, действовавшей на грани закона. Указанные предыдущим автором миллиарды долларов ведь в её, корпорации, карманах осели, так? Ну и чем не оптимальность? Как видно, много зависит от точки зрения — того, кто эти длинные нули получил на счета, или тех, кто вынужден был отстегнуть.
  • С другой стороны, удержание цен требует денег уже от государства. Просто потому, что взять и обязать продавцов продавать товар по фиксированной цене за просто так уже нельзя. Товар тупо исчезнет с прилавков. Поэтому приходится субсидировать. Или путем прямых выплат продавцам или путем дотаций нуждающимся слоям населения. В обоих случаях нужны дополнительные
• Адепты свободного рынка часто не помнят, что свободный рынок свободен не от государства, а от монополий (в том числе государства) и что система, где весь рынок поделило считанное число крупных игроков куда ближе к монополизму, чем к свободе рынка. Правда, в ответ адепты этатизма часто забывают, что те же крупные игроки могут замечательно спеться с государством, которому в некотором смысле удобнее и выгоднее укрупнение отраслей, игроки могут даже требовать государственного вмешательства, чтобы защитить бизнес от конкуренции, так что приход государства сам по себе еще не значит установления подлинно свободного рынка.
• Вывод капитала за рубеж = воровство. Ну, а еще платежи иностранным организациям, сокращение внешних долгов путем их погашения, инвестиции за рубеж, деньги, вывозимые гастарбайтерами в свои гордые и независимые горные бадахшаны в конце концов… А импорт — это ужас и позор, означающий, что в стране разруха и ничего своего нет.
  • Строго говоря — всё перечисленное верно. Всякий раз, когда деньга уплывает за рубеж, она вкладывается в чужую страну, а не в свою. И обогащает/развивает/усиливает опять же чужую. А могла бы свою. Про импорт же — зависит от того, что именно и в каких суммах/долях/величинах и пр. Всё чохом крыть — и впрямь неумно. Скажем, в РФ не растут бананы и апельсины, с чаем и кофе — тоже напряг, да мало ли что ещё!.. И тем не менее — если страна импортирует курятину, а у самой останавливаются птицефабрики, то такое правительство само надо пустить на корм отечественным курам. Как-то так.
    • Про курятину — в целом, ересь. Ибо в глобальном мире не обойтись без международного распределения труда. В одной стране вкусные и дешёвые куры, в другой — нефть, в третьей мобильники, и все они торгуют между собой друг дружке на радость. А если заводы стоят, а фабрики растаскиваются на металлолом — то потому и только потому, что не могут конкурировать с более дешёвым импортом. И единственное, что имеет тут значение — внешнеторновый баланс. Чтобы экономика развивалась — по-хорошему, надо больше товара вывозить, чем ввозить (в денежном эквиваленте, естественно). А какого товара — дело второе.
      • Вообще-то главное, что имеет значение в стране — люди, а не торгбаланс. Скажем, Япония облагает (во всяком случае, облагала) дешёвый вьетнамский рис сумасшедшими ввозными пошлинами, в итоге свой японский получается дешевле ввозного. Зачем? Ведь ввозной куда дешевле? А затем, что в этом случае разорятся миллионы японских крестьян, толпы промышленников, завязанных на с/х сектор — производители тары, удобрений, с/х-техники — перевозчики, продавцы, а затем массовое обнищание рикошетом врежет по прочему хозяйству страны — по сфере услуг, например. Все эти миллионы разорившихся людей придётся сажать на пособие — в лучшем случае, а в худшем — вбухивать страшные деньги в полицию, пресекая разошедшуюся преступность. Вот и выходит, что сэкономив на курятине, в нашем случае — на рисе, в разы потратишься на кучу других статей. Да и вообще, экономика не бывает только из верхних этажей. Не получится производить только хайтек, сколько не воспевай мировое разделение труда. И затачивать экономику страны только под одну отрасль — весьма чревато. Опять же сколько ни воспевай мировое разделение труда.
        • Протекционизм и поддержка убыточных отраслей — развлечение не для всех. В одной постсоветской стране государство решило поддержать местный ущербный автопром и нерентабельную угольную отрасль, в которой задействовано слишком много людей. В итоге десятки и сотни бюджетных миллиардов просто испарились, новые иномарки в этой стране стоят раза в полтора дороже, чем по соседству, зато выросло поколение шахтёров и их родственников, уверенных, что государство им по гроб жизни должно. Ну и заодно менеджеры автозаводов и «угольные генералы» выбились в олигархи, на таких-то дотациях. А Великобритания, скажем, не стала спасать ни свой устаревший автопром, ни такие же шахты — в итоге работяги побастовали-побастовали, да и нашли потихоньку новую работу. И, спрашивается, где живут лучше?
          • Интересно, что либерализация тут в определенном аспекте мешала реструктуризации экономики. Если в той же Швеции увольнение дает рабочему неплохое пособие и возможности по переквалификации, что побуждает его легче относиться к потере работы и искать новую, то в Великобритании и США рабочие готовы стоять до последнего, иначе после увольнения их попросту сольют в унитаз без всякой поддержки.
          • Тогда давайте не забывать Китай, который точно так же поддержал свой нерентабельный ущербный автопром. В итоге десятки и сотни бюджетных миллиардов были просто украдены ответственным за это министром… которого после того расстреляли. Но после этого вместо того, чтобы учиться на своих ошибках, китайцы решили станцевать на граблях и повторили всё ровно то же самое. По никому не известной причине со второго раза встали мимо граблей и везапно для всех получили весьма недурственный прибыльный автопром.
            • А тут всё просто: китайский автопром ещё какой рентабельный, китайские автопроизводители заваливают дешёвыми (а в последние годы всё более качественными) безлошадными повозками весь третий мир. Тут уже не о протекционизме разговор, а о банальном соотношении цена/качество и честной конкурентной борьбе.
              • Китайский автопром очевидно не мог быть рентабельным, пока находился в зачаточном состоянии — речь как раз о том, как он из него вышел. Да, отдадим должное Дяде Ляо, рынок он исследовал хорошо и очень метко попал в ниши, где больше всего востребованы именно авто с оптимальным соотношением цены к качеству (на чём вся китайская промышленность уже давно «собаку съела»), а не с минимальной начальной ценой (рынку «сверхдешёвых» товаров свойственна крайняя нестабильность) и не с доведёнными до предела отдельно взятыми характеристиками (потому что тут бал правят раскрученные брэнды).
            • В том и секрет правильного протекционизма — с самого начала открывать конкуренцию, чтобы государство не занималось по определению коррупционным отбором победителей и не попадало в ловушку «гордости пятилетки», когда единственный мегазавод начинает требовать все больше денег, и не дать их нельзя, и всячески поощрять экспорт, дабы предприниматели не тачали шваль, которая с трудом конкурентоспособна только на отечественном рынке по бедности жителей. Та же Южная Корея начинала с 20 автопроизводителями, хотя по развитию и доходам населения недалеко ушла от третьего мира — спустя 20 лет остался, по сути, один, но мощный. Что интересно, отечественный игропром нулевых без всякого гос.вмешательства сам свалился в ловушку «производства для своих» и в итоге кризис почти вымел всю индустрию.
  • Именно так и думали самые первые экономисты — меркантилисты, требовавшие максимально ограничить вывоз золота за границу, считая именно его мерилом богатства страны. Лишь впоследствии стало ясно, что само по себе золото никаким богатством не является и сделать страну богатой не может.
    • Верно, сам по себе вывоз золота может и не быть преступлением, если на него приобретается что-то жизненно важное для страны. Скажем лет десять назад КНДР продала в Китай часть своего золота — по цене на четверть выше мировой! Кто скажет, что это преступление?
• «Проклятый антинародный режим платит дань Америке, вкладываясь в американские гособлигации, вместо того, чтобы раздать детям и пенсионерам»! Вот только валютой международных расчетов пока остается доллар. Чтобы обеспечивать торговлю, нужны доллары. Если пять лет назад вы взяли кредит в долларах — то и отдавать должны в долларах, если только кредитор не согласиться на иную валюту по курсу. Держать же баксы желательно не в простом банке, который может прогореть и который может арестовать счета после очередных «хайли лайкли».
  • Чтобы обеспечить торговлю, нужен не доллар, а товар и спрос на него. Чтобы был товар — нужны заводы и толковые рабочие руки на него. А какая именно деньга, доллар, евро, юань, рубль, или тугрик — это уже вторично. Хоть беличьи шкурки.
    • Экх-мм, ну идите в магазин и купите что-то за беличьи шкурки. Или возьмите в долг долларами и отдайте беличьими шкурками.
      • Как только Центробанк эмитирует беличьи шкурки - и купим, и вернем долги. Деньги не есть ценность само по себе, когда-то и раковины каури были валютой.
• Не менее гениальные требования к правительству сделать доллар по 65 копеек/8 гривен/нужное вставить, ненужное вычеркнуть. Можно, конечно. Но только путем деноминации. Ну будете получать не 30 000, а 300 рублей, — а iPhone как стоил 40 000 рублей, так и будет стоить 400, и что изменится? Или же изъять из оборота значительную часть собственной валюты (в 90-е, как известно, не помогло). Либо же выбрасывать на рынок валютные резервы — пока не закончатся (а закончатся они при таком раскладе очень быстро, причём, скорее всего, разойдутся даже не по матрасам, а самым пошлым образом утекут за рубеж).
  • Это все если более-менее по нормальному, а том можно действительно «издать указ». И будет доллар по 65 копеек в банке под паспорт и разрешение от парткома/завкома/роддома за полгода вперед и за 10 рублей у спекулянта Фимы в ближайшей подворотне. Утрировано, конечно, но искренне ваш товарищ из среднеазиатской «бывшей советской» республики может засвидетельствовать: до недавнего времени разница между «белым» и «чёрным» курсами была почти двукратная (а в соседней республике и поныне остаётся пятикратная — и это не пиковое значение).
  • А все от восприятия низкого курса валют как чего-то однозначно отрицательного и унизительного. Доля правды есть, но только доля — плох не низкий курс, плох падающий и нестабильный курс. Японцы от курса своей йены харакири не делают всей страной.
    • Всё зависит от ряда факторов. Скажем, Китай. Южная страна с жарким климатом и минимальными производственными издержками. Китай производит всё в мире (или близко к таковому). Поэтому ему выгодно, чтобы юань был меньше доллара — шире экспорт! А вот РФ вывозит только сырьё (нефть, газ, уголь, лес, металл), которое принадлежит ещё и будущим поколениям. То есть нынешнее поколение де факто проедает и объедает будущее. Поэтому уменьшение курса рубля к доллару = усиление экспорта = ещё большее объедание будущего. Строго говоря, неважно, что за курс, если страна всё производит сама — как СССР. Но пойдите в любой магазин и найдите там какой-нибудь товар, на котором метка «Сделано в РФ». А потом прикнньте его долю от общего ассортимента товаров в данной торгточке. Так что для РФ низкий курс — плохо.
      • А на деле весь этот пафос связан с выдуманным идиотской терминологией — «принадлежит будущим поколениям». Каким ещё поколениям что принадлежит, непонятно — первому поколению или 20-му, как делить будем? По этой идиотской логике, если её довести до края — нельзя ничего вообще добывать, ибо принадлежит будущим поколениям любого будущего поколения, и если добывает 10-е поколения от текущего — то все равно должно оставить его 11-му, 11 должно оставить 12-му и тд, и далее рекурсия. Отсюда получаем полный бред, как и бредовое понятия «будущие поколения» в разрезе экономики.
        • Принадлежит И(!) будущим поколениям. То есть нам, нынешнему поколению, принадлежит тоже. Если, конечно, рассматривать некий абстрактный стабильный и неизменный мир, то — да, невозобновлямые ресурсы нужно консервировать, возобновляемым — строжайший учёт… Но даже в приближении к реальной жизни, скажем, тот, кто продаёт оружейный плутоний за границу совершает госизмену и неважно, понимает он это или нет. Или когда снимают быстрые пенки с нефтяных месторождений способом, дающим быструю прибыль, но губящим добычу глубоколежащих и куда более обильных пластов. Или… ну примеров можно привести немало. Нет ничего плохого в обмене скажем, нефти на уран или на бокситы. Грубо говоря — невозобновляемые ресурсы можно менять на невозобновляемые же. Но никак не на потребительские товары. Вывод — добывать наше поколение, конечно, имеет право, но использовать надо так, чтобы осталось и будущим поколениям. А проданное за кордон таковым уже стать не может.
      • Строго говоря потребность в экспорте страна может испытывать только в том случае, если с ней отказываются вести расчёт в её национальной валюте, точнее продавать ей за эту валюту. Если не отказываются, стране вообще ничего, кроме самой валюты, производить не нужно, а свою национальную валюту она может спокойно производить «из воздуха».
        • Строго говоря, если страна не экспортирует что-то нужное окружающим (хай-тек, ширпотреб, сырьё или демократию — не важно), её валюта на внешнем рынке ничего не стоит, поскольку за неё ничего нельзя купить. И, соответственно, продавать за неё тоже ничего не будут: кому нужны красивые бумажки, которые нельзя обменять обратно на товары? Американский доллар в этом смысле исключение, подтверждающее правило: обеспечен как махновский рубль, шкурой того, кто откажется его принимать.
          • Так как раз американский доллар — ни разу не исключение: совершенно не обязательно, чтобы купить что-то за конкретную валюту было можно именно у того, кто её выпустил — играет роль возможность вообще купить у кого-то. За американские доллары на международном рынке можно купить товары любой страны, потому что во всех странах мира имеются держатели больших сумм в долларах — и они очень не хотят, чтобы эти суммы внезапно испарились. На современном рынке стоимость валюты, как и любого другого товара, обеспечена спросом на неё. А механизмы рынка в свою очередь позволяют генерировать виртуальный спрос — например страна может сама у себя взять своей нацвалюты в долг, а ещё лучше, если договорится с соседней страной, чтобы они друг у друга в нацвалютах кредитов взяли — вот сразу же и масштабные операции в оных валютах на международном рынке, а значит и показатель спроса на них. Чем договор с соседом лучше? А тем, что иначе операция не на международном рынке произойдёт.
            • Предыдущий автор прав «На современном рынке стоимость валюты … обеспечена спросом на неё», но похоже, не прочёл своего предшественника. Валюта ещё может быть обеспечена шкурой того, кто откажется её принимать. Каддафи не даст соврать.
              • «Предыдущий автор» своего предшественника прочёл. Готовность продавать за доллары с потолка не берётся — её как раз забота о собственной шкуре и вызывает, но итоговую рыночную стоимость доллара формирует именно вызванный суеверным паническим ужасом меркантильными соображениями спрос. Штаты не устанавливают конкретный курс ковровыми бомбардировками — они только обеспечивают ими номинальный спрос, а рыночная цена уже формируется дальше опосредовано.
    • Истинно так. Курс $1,27 (середина 2010-х) за азербайджанский манат (сравните с 1,27 маната за доллар), по логике из примера выше значит, что манат надёжнее доллара. Про южнокорейские воны («обратный» пример) лучше вообще помалкивать…
  • Собственно, с этим и связана политика currency board — полная привязка курса национальной валюты к курсу более мощной и стабильной. Прекрасно работает для подавления инфляции и привлечения инвестиций, но бьет по карманам экспортеров, резко ограничивает возможности правительства управлять экономикой даже в случае необходимости (нельзя ни провести эмиссию, ни увеличить расходы) и, кроме того, ставит в зависимость от экономики страны с валютой-ориентиром. Но в экстренных случаях вроде гиперинфляции (Аргентина, Зимбабве) выбирать приходится между этим и полным переходом на иностранную валюту, не считая рискованного варианта с запуском новой валюты.
  • Нельзя забывать также о том, что основной статьей доходов бюджета РФ является экспорт нефти и газа. Продают их за что? За доллары. А в процессе добычи тратят (геологоразведка, бурение, инфраструктура, зарплаты) в основном рубли («в основном» — потому что часть технологий закупают на Западе, но не львиную долю). То есть если доллар, условно говоря, вырастет с 50 до 100 рублей, то при цене нефти 50 долларов за баррель компании будут получать не 2500, а 5000 рублей за баррель (а значит и платить с этих доходов налоги в бюджет), в то время как себестоимость останется примерно на том же уровне. Именно рост доллара к рублю существенно помог России во время падения цен на углеводороды (частично скомпенсировал это падение). Вот и получается, что не все так однозначно с повышением курса.
    • Повышение курса, в основном возбуждает тех, кто считает, что Россия продает нефть и газ и закупает ВСЕ остальное, вплоть до еды. А значит, от повышения курса доллара начнутся голодные бунты, а буквально завтра начнется продажа ядерного оружия за гуманитарную помощь.
      • Тем не менее при повышении курса дорожает даже еда, которую вроде бы производят в России. Причина проста, как мычание — значительная часть оборудования, технологий и сырья для производства отечественной еды всё равно остаются импортными. Даже для того, чтобы сварить из прутьев клетку для отечественной курицы, несущей отечественные яйца, нужна импортная нержавеющая сталь (в основном индийская), импортный гибочный пресс и импортный сварочный аппарат. И даже если сварочный аппарат вроде бы отечественный, силовая электроника в нём всё равно импортная. А покупать всё это приходится за валюту.
        • Тем не менее жизнь опровергла эти сказки про импортную сталь для курятины — при падении курса втрое — с 25 до 75, курица выросла максимум на 10-15 % за 6 лет, и к концу 2019 года была 100 за тушку вместо 85-90 рублей. Почему не повлияли эти загадочные индийские стали остается загадкой.
• Столь же часто встречающееся приравнивание понятия «предприятие обанкротилось» и «предприятие закрылось»: банкротство — признанная судом невозможность предприятия погасить долги, тот же дефолт, только уровнем ниже. За признанием банкротства может последовать как ликвидация предприятия, так и его продажа другому владельцу, реструктуризация долга, выдача нового кредита и так далее.
• А ещё существует Австрийская экономическая школа (АЭШ), и если она окажется права, то по сути, получится что под троп попадает 99 % всех мейнстримных экономистов. Если вкратце, то она пытается анализировать не только «то, что видно», но и «то, что не видно», например, аргумент о стимулировании экономики инфляцией, через пункт выше — она рассматривает следующим образом: «Да, быть может „деньги под матрасом“ и не участвуют в обмене и не стимулируют производство товаров и услуг („то, что видно“), но это не значит, что это плохо. Исчезновение части денег из оборота ведет к повышению стоимости валюты на рынке, а значит — товары будут дешеветь. Как результат — не задействованные в обороте деньги все равно повысят спрос у населения, как только то поймет — что рост цены валюты прекратился (так как некоторое время они будут пытаться ее сберегать, чтобы купить больше товаров по лучшим ценам). Если же население и не заметит роста цены валюты или посчитает его слишком малым для того, чтобы откладывать потребление, то увеличение спроса — вообще, наступит сразу же. Кроме того, в отличии от стимулирования спроса инфляцией, не произойдет обнищания населения и торгового дисбаланса валюты, дыры в котором — придется затыкать золотом из государственных запасов („то, что не видно“).»
  • Главная проблема современной макроэкономики — либо она понятна, примитивна и нереалистична, либо с близкими к реальности моделями, разобраться в которых даже с суперкомпьютером под боком непросто. Тут, например, следствием может стать нарушение торгового баланса из-за удорожания импорта. Если страна импортирует те же станки и высокотехнологичную продукцию — получаем удорожание производства, которое нивелирует падение курса. Если импортирует продукты питания — получаем общий рост инфляции. Более того, люди могут просто начать переводить деньги в иностранную валюту, спровоцировав дальнейшее взрывное падение курса, которое, в итоге, устаканится, но может спровоцировать кризис. Добавьте сюда автоматический рост внешнего долга в национальном эквиваленте. Какова вероятность такого развития событий? А вот это уже вопросы скорее к эконометрике…
  • В книге «Экономист на диване» профессор Рочестерского университета Стивен Ландсбург полушутя-полувсерьез строит рассуждения на основе воззрений АЭШ, доводя их до чуть ли не полноценных моделей (сколько нужно сжечь денег, чтобы компенсировать их потерю ростом покупательной способности оставшихся?).
  • Деньги — кровь экономики. Если деньги исчезают — это как малокровие для человека. Помрёшь не сразу и не обязательно, но жить будет весьма некомфортно и не факт, что долго. Причём по мере роста малокровия некомфортность и недолгость будут нарастать соответственно.
    • Вообще-то при исчезновении денег (любым путём) падает производство. Нет денег — нет покупателя, человек без таньги — не купец. Нет покупателя — снижение спроса, снижение спроса — убыток производителю. У него-то все соглашения/кредиты/договора заточены под рост или хотя бы сохранение статуса кво. А тут… Так что дешеветь товары, может, и начнут — производители будут стараться отбить хоть что-то, пусть даже продавая в убыток себе. Только скоро основная масса мелких производителей разорится. Останутся гиганты. Они джентельменски поделят рынок и… Правильно. Как монополисты — задерут цены. Всё это уже проходили не раз.
      • Ну вообще Штаты в своё время доказали, что пресловутый «реальный сектор» вполне может жить виртуальными деньгами в виде кредитов, которым быть обеспеченными реальными деньгами совершенно необязательно. Причём ещё до массового внедрения безналичного рассчёта — через систему чековых книжек справились. Реальные «живые» деньги нужны в первую очередь спекулянтам на валютной бирже для игры с курсами через создание искусственного спроса. Во вторую очередь они нужны странам, но не абы-какие, а выпущенные другими странами, но только в том случае, если эти страны не могут платить на международном рынке своими «бесплатными» деньгами.
        • Под исчезновением денег понимается не перевод их в неосязаемое состояние (вроде безналичного расчёта), а недостаток самой денежной массы. Как малокровие у человека. В этом случае никакими расписками от гематолога не обойдёшься.
          • И вот именно тут приходит на помощь банковский сектор с его кредитами — это как капельница с физраствором плюс кислородный коктейль перорально при малокровии: с корнем проблемы оно не сделает ничего, но зато удастся привести самочувствие человека в порядок, чтобы он мог проявить какую-никакую физическую активность и попытаться что-то предпринять сам — понятно, что это не переливание крови и не пересадка костного мозга, но до них человеку ещё дожить бы, да и в любом случае сперва будут смотреть, не поправится ли человек сам на поддерживающей терапии. Точно так же «мнимая» валютная масса из кредитов выступает в виде поддерживающей терапии для экономики — просто одной только терапии для «выздоровления» в одном случае хватает, а в другом нет — при том же малокровии расстройство пищеварения может в итоге свести на нет всю пользу терапии, потому что организм банально не сможет начать добывать и усваивать железо из пищи в нужных объёмах. Точно так же, если экономика от таких вливаний не идёт в рост, она рискует превратиться в один большой «пузырь» с этой самой «мнимой» валютной массой — а если деньги от кредитов провернулись на рынке и пришли обратно в банк, никто в общем и не заметит, что они были не совсем настоящие, ну а там следом и совсем настоящие деньги к тому моменту, как перелётные птицы из тёплых краёв, могут вернуться в экономику — правда проблема с ними в том, что ведь могут и не вернуться, если «инвестиционный климат» не тот…
            • Физраствор, введённый в организм не требует потом выкачать из человека равную долю крови (а то и с банковско-кредитной накруткой). Так что сравнение неверное. Есть ещё вариант — в СССР в 1947 (вроде бы) году Арсений Зверев провел финреформу без кредитов. А потом до самой смерти Сталина (до 1953 года) в СССР происходило ежегодное снижение цен. Это вообще не имеет исторических аналогов. Можем же, верно?
              • Конечно, можем. Делай раз — создаем систему, в которой цены не устанавливаются балансом спроса/предложения, а директивно нами же назначаются; делай два — по желанию собственной левой пятки снижаем, повышаем, морозим цены на хлеб, коммуналку, шубы, поставить галочки напротив нужного. Воистину, по степени дурости подобной системы аналогов нет — и не надо бы. В Советском Союзе вообще не было «экономики» в привычном нам смысле — было подсобное хозяйство при воинской части. А это очень специфичный способ хозяйствования, имеющий свои тонкости и специфичные требования. Автор комментария выше вряд ли был бы в восторге от перспективы сдохнуть от голода (СССР, 1946—1947) ради несравненного счастья осознания того, что цены-то снижаются, не так ли?
              • Введённый в кровь физраствор покинет организм с мочёй. Если за время его присутствия в теле кровь не станет вырабатываться активнее, никакой ремиссии не будет. Точно так же, если влитые в экономику кредиты вернутся обратно в банки, не успев привлечь «реальные деньги» временным оживлением экономики, получим концептуально ту же самую картину. Именно поэтому и было выбрано именно такое сравнение. Если человеку долго бездумно заливать в кровь физраствор, не обращая внимания на то, что терапия не даёт нужного эффекта, в какой-то момент человек условно говоря «задохнётся», но только не от потери способности дышать, а от окончательной потери его «кровью» способности переносить кислород. В экономике аналогичную ситуацию называют «пузырём», который «лопается», вскрывая длительную накачку мнимой валютной массой без привлечения «реальных денег».
• Артель времён СССР — до последнего времени почти забытая, но ныне вновь вызвавшая интерес вещь. Некоторыми публицистами позиционируется, как «малый и средний бизнес, который был разрешён при Сталине и обеспечивал удовлетворение населения товарами народного потребления, а дурак Хрущёв это всё разрушил». Другие публицисты, наоборот, утверждают, что нет — это не предпринимательство, а «наследие проклятого прошлого, которое было необходимо, чтобы повысить благосостояние населения, а то, что его отменили — правильно, ведь национализация артелей усилила лёгкую промышленность и вообще сам Сталин говорил, что кооперативы надо тоже сделать государственными». На самом деле здесь всё гораздо сложнее.
  • Конечно, считать артель бизнесом нельзя, ведь бизнес в СССР был запрещён, чтобы избежать «эксплуатации человека человеком». А вот предпринимательством назвать можно. Строго говоря, артели были ещё в Древней Руси: по сути это разновидность кооператива, то есть кооперация людей, занимающихся определённой деятельностью. Соответственно, и собственность артели была не частной и не государственной, а кооперативной. Одним из самых известных видов кооперации в то время в СССР был колхоз, если кто не знает. При всём жёстком контроле государства за деятельностью колхозов внутренняя его организация была демократичной — председателя и бригадиров избирали путём голосования. В артели же, или промышленные кооперативы, объединялись в основном ремесленники-кустари: портные, часовщики, ювелиры, сапожники, парикмахеры и т. д., а также работники сферы бытового обслуживания. Были также артели по лесозаготовке (дедушка по линии отца автора правки в послевоенные годы успешно работал в такой) и золотодобычи. Артель имела свои инструменты, транспорт, помещения, свой устав, казну и даже ссудную кассу. К примеру, артели Ленинграда в годы блокады делали знаменитые пистолеты-пулемёты Судаева и снаряды.
    • По поводу запрета «эксплуатации человека человеком». Организатор артели мог вложиться в неё деньгами, но при этом он всё равно должен был реально работать в её составе (можно было директором — это ведь тоже вполне тяжёлая и очень ответственная работа), и за свой труд получал заработную плату с премиями. А вложить деньги, чтобы просто «числиться» в составе артели и получать деньги с её деятельности (то есть с труда других её членов) уже было преступлением.
  • Артели учреждались как «снизу», когда сами кустари шли к государственным начальникам с инициативой учредить артель, так и «сверху», когда сами государственные начальники искали людей, готовых объединиться в артель. Сами артели обязаны были оговорить с начальством собственный устав, вид деятельности, зарплаты работников и т. д. Артели обязывались отчитываться о своей деятельности, платили налоги, которые были пониже, чем у обычных предприятий, а также имели право тратить четверть своих доходов на премии членам артели. Артелям спускали план по производству, а также они сами могли вести розничную торговлю своей продукцией, но цены не разрешалось поднимать выше государственных больше, чем на 10-13 %: безбрежной и бессовестной наживы не допускалось. Крысить, использовать средства производства в целях личной наживы или продавать что-то, не отчитываясь перед государственными начальниками, было нельзя. Продукция артелей, как считается, давала по самым скромным оценкам 6-7 % ВВП СССР, а главное — обеспечивала сферу услуг.
    • Причём это были как раз те виды товаров, производство которых было сложно планировать централизованно (например одежда большого количества разнообразных фасонов и размеров)
  • Что до того, что лично Сталин планировал национализировать артели, то тут речь идёт о труде «Экономические проблемы социализма в СССР», где Сталин действительно пишет, что все кооперативы со временем станут общегосударственными. Юмор тут в том, что Коба никак не оговорил, когда и каким способом это произойдёт и выступил против бездумной экспроприации.
  • Хрущёв же, когда в 1956 году начал национализировать артели, начав с крупных предприятий и закончив полной национализацией артелей в 1960 (кроме золотодобывающих — в такой работал друг Высоцкого Вадим Туманов) продемонстрировал наш троп. По факту вышло так: мы поедем на поезде сегодня, только вот поезд нам подадут завтра: хотя национализированные предприятия помогли немного поднять лёгкую промышленность (предприятия группы Б), дальше дело практически не двинулось. Бывшие кооперативные предприятия продолжали заниматься тем же самым, и либо дела у них пошли в гору, либо они так и зачахли из-за бюрократизма. Только вот население СССР, в первую очередь городское, неуклонно росло, рос и уровень жизни, а значит — потребности и запросы. Со снабжением продуктами питания худо-бедно справлялись коопторги (ещё один разрешённый — вероятно, уже при Брежневе — вид кооперации) и рынки-базары, хотя цены на последних были заметно выше государственных. Но нормальную промышленность группы Б так толком не создали, и как следствие — обеспечение населения товарами народного потребления в СССР было безобразным. За удачу считалось купить даже туалетную бумагу, а за всякими там телеками, видиками, магнитофонами и т. д. люди либо стояли в очередях, подчас годами, либо покупали из-под полы. Сфера услуг в основном была представлена т. н. Домами быта (парикмахерские, фотосалоны, ателье под одной крышей), которых было в каждом городе по одному-два на район и где качество обслуживания гуляло, как лошадь по площади, а очереди были гигантскими. Инициировать же предприятие лёгкой промышленности или сферы услуг «снизу» было нельзя, редко удавалось это и «сверху». В то же время начальство торговых сетей и распределителей, имевшее доступ к дефицитным товарам и слабо контролируемое сверху, неслыханно богатело. Вот уж воистину: «Добро пожаловать в элиту госаппарата — министерство распределения!». © А между тем появлялись и т. н. «цеховики» — владельцы подпольных заводиков и фабрик, изготовлявшие ТНП, нередко — маскируясь под известный бренд, и сбывавшую их втридорога. Как говориться, есть спрос — есть и предложение. Государству налогов эти предприятия не платили. А поскольку цеховики со своим «серым» бизнесом не были никак защищены, то часто становились объектом внимания коррупционированных правоохранителей и рэкетиров. В итоге народ был недоволен и дефицитом, и жирующими торгашами, и доступностью дефицита для номенклатуры, клеймящей желание комфортной жизни как недостойное советского человека мелкобуржуазное мещанство. Ничем хорошим всё это не кончилось… И хотя при Горбачёве снова стали легальными кооперативы, которые занимались производством ТНП и торговлей, ситуацию это уже не спасло.
    • Трагедия с горбачевскими кооперативами в том, что им бездумно была разрешена внешняя торговля, в итоге они в основной массе занимались вовсе не производством ТНП. Троп как есть.
• Проекты помощи западных стран в развитии Третьего мира — зигзагом. У первопроходцев сразу после Второй мировой не было никакой теоретической базы или хотя бы знаний местных культур — зато были деньги, власть и неумолимое желание бороться с коммунизмом по всему миру, пока «Шанхай не станет как Канзас-Сити» (реальная цитата). Поэтому первые проекты и модели (модель Харрода-Домара) включали ровно одну переменную — инвестиции (мол, чем больше — тем больше ВВП). Образцом стала Гана при первом президенте Кваме Нкруме — амбициозные планы, строительство гигантской плотины, алюминиевого завода и т. д. и т. п. Правда, весьма скорое свержение Нкрумы и скромные результаты в целом заставили экономистов пересмотреть свои взгляды — процесс этот продолжается и по сей день, и поставить точку в нем вряд ли удастся в ближайшее время. Даже на вопрос, почему шоковая терапия дала весьма разные результаты в соседних России и Польше в одно и то же время при одних и тех же кураторах в лице Всемирного банка и МВФ, можно встретить множество мнений.
• «Потерянное десятилетие» Японии — по сей день не существует никакой единой теории, почему гремевшая в 1980-е Япония вдруг резко потеряла темп и уже третий десяток лет довольствуется весьма скромным ростом ВВП при огромном гос.долге. Да и сами японцы не представляют, как вывести экономику из анемии — ключевая ставка на нуле, инфляция околонулевая или даже превращается в дефляцию, огромные гос.инвестиции не дают желаемых результатов, все классические инструменты фискальной и монетарной политики уже задействованы. Справедливости ради, в отличие от других попавших в ловушку стагнации стран, в Японии сохраняется весьма высокий уровень жизни.
  • Смотря что таковым считать. Не доходы же магнатов. Которых считанные проценты, как и везде.
    • Прекрасная инфраструктура, высокие зарплаты, низкая безработица, развитый средний класс, превосходно развитый сервис, высокотехнологичный экспорт — и много чего еще. Да, в Японии полно проблем, связанных с конкуренцией, культурой работы, не оставляющей времени для жизни порой в буквальном смысле, чрезмерной урбанизацией, высокими субсидиями крестьянам и высокими ценами на мясо и овощи — но в целом люди живут очень и очень неплохо на фоне многих других стран мира.
• Залоговые аукционы в РФ 1995 г. создавались в крайней спешке без какой-либо глубокой проработки, правовой и экономической. В итоге, например, не было предпринято мер против сговора участников или ограничения прав аффилированных сторон, в результате чего в торгах спокойно участвовал ОНЭКСИМ-банк, чьим собственником был тогда Владимир Потанин, который и был инициатором залоговых аукционов и продвигал идею в правительстве, а в лондонском суде Роман Абрамович признался в сговоре Бориса Березовского с Бадри Патаркацишвили и другими участниками торгов при приватизации «Сибнефти».
  • Что интересно, приватизация «Связьинвеста» принесла денег больше, чем все залоговые аукционы вместе взятые — но в результате как раз нарушения сговора, когда Потанин (тогда уже работавший в правительстве РФ) перешел дорогу Гусинскому. В итоге началась кампания в СМИ, подконтрольных Гусинскому и Березовскому, против правительства.
• 101ism — объяснение всех экономических явлений и процессов исходя из базового инструментария экономической теории вроде кривых спроса-предложения. Изначально пошло из критики деятельности Милтона Фридмана, апологетика свободного рынка как лекарства от всех бед во всех случаях, включая даже столь щекотливые случаи, как лечение (нет нужды в лицензировании врачей и лекарств — люди сами разберутся, кто и что реально помогает) или образование (не спонсируйте школы из бюджета — дайте людям ваучеры, и они сами решат, в какую школу им отдать ребенка).
• Набило оскомину утверждение «интернет-экспертов», что мы якобы платим не 13 %, а все 43 % со своей зарплаты (подоходный налог+отчисления в социальные фонды). На самом деле налоги и отчисления в социальные фонды — это две большие разницы, и хотя вторые и зависят от размера зарплаты, но прямого отношения к ней не имеют — выплачиваются они работодателем, на что закладывается отдельная статья расходов. Проще говоря, если бездетного работника приняли на зарплату 20 тысяч рублей, с неё возьмут налог — 2600 рублей, а остальные 17400 рублей он получит на руки, работодатель же из своих средств заплатит ещё 6 тысяч рублей в социальные фонды, но об этих 6 тысячах он при трудоустройстве упоминать даже не будет. Если у работника есть дети, то на сумму, выплачиваемую работодателем в фонды, это никак не повлияет, в то время, как налог, взимаемый с работника будет меньше. Бизнесмен вполне понимает, что карманы разные. В частности, если тебе предлагают черную зарплату, но зато больше, чем была бы белая, то обычно мотивируют: «ты не плати государству, а положи эту сумму экономии в карман» (вариант — «сам решай, платить ли государству») — но тебе не предложат на 33 процента больше (налог+страховые взносы в фонды), а максимум поделятся 5-10 процентами (дадут сверху только экономию на НДФЛ, и то не всю).
• «Большой госдолг — это кошмар!» — на самом деле вопрос очень сложный и тонкий. Если государство может обеспечивать свои долговые обязательства, то ничего страшного нет. Кредиты дают возможность оперативно развивать собственную экономику и повышают доверие к своим кредитным обязательствам. А государство-кредитор может использовать задолженности других государств перед ним как показатель собственной платежеспособности, увеличивая собственную денежную массу или запрашивая кредиты у других государств. Не говоря уже о том, что одним из условий кредита может быть то, что потратить его можно только на товары, произведенные на территории государства-кредитора. Плюс не стоит сбрасывать со счетов общемировую инфляцию. Миллиард баксов в 2000-м и миллиард баксов сейчас — две большие разницы.
  • Проблемы начинаются, когда вместо того, чтобы вкладывать деньги в собственную экономику, кредиты разворовываются или расходуются на сторонние проекты (брали бабки на новую электростанцию, вместо этого построили авианосец — при том, что у страны нет выхода к морю). Ожидаемого роста экономики не происходит, а кредиторы требуют свои деньги назад. В эту же кадку идут проблемы планирования: думали получить прибыль, в результате просто протратили кучу денег на воздушный замок. Другое дело, что такие вещи обычно отсеиваются еще на этапе запроса кредита, причем самим кредитором.
    • Вообще-то любой долг подчиняется закону «берёшь чужое и на время — отдаёшь своё и навсегда». Таким образом, госдолг — это то, то нынешнее поколение забрало у своих детей. Точнее, с разрешения нынешнего поколения забрало правительство, но не суть. А учитывая проценты по нему, потомки вернут больше, чем брали предки. И отдадут то, что могли бы потратить на себя. А что касается предыдущей правки и «кредиты разворовываются или расходуются на сторонние проекты» и «такие вещи обычно отсеиваются еще на этапе запроса кредита, причем самим кредитором.» — вот тут оч-чень по-разному бывает. Скажем, можно дать в долг, прекрасно зная, что будет разворовано, а стребовать у потомков со всеми процентами. Так и закабаляются целые государства на несколько поколений вперёд. Так что, «Большой госдолг — это кошмар!» — позиция очень даже верная.
    • Да не сказать, чтобы такой уж кошмар… По крайней мере почти все крупнейшние экономики мира (за исключением Китая) имеют госдолг свыше 75 %. Это не только США и Япония, но и «убернадежная» Германия и Франция. Плюс инфляция никуда не делась. Например по Ленд-лизу СССР был должен США на конец 1945-го года астрономическую сумму в 1 млрд USD. С переговорами к 1974-му от нее осталось 740 млн (а с учетом инфляции — чуть больше 350 млн.). К моменту развала Союза — остаток суммы состовлял 652 млн, которые выплатили только в 2006-м (без учета инфляции относительно 74-го года — 283 %). Так что «вернут больше чем брали предки…» — да не сказать бы. А что до выдачи денег на заведомо провальную сделку — тут вопрос больше политический. Тот же МФВ на такие фортеля не идет — его интересуют деньги, за которые он отчитывается перед своими учредителям, как любой нормальный банк. И за неудачные капиталовложения могут спросить с руководства банка и очень серьёзно.
      • Могут. А могут изначально дать добро. Иименно что закладываясь на скупку (в счёт невыплаченного долга с процами) ключевых или вообще всех фондов страны-должника. По поводу же долга — ну, в целом верно. Вон у Штатов гигантский долг, но тех это не парит. Как с них спросить-то… Но мы рассматриваем те страны, которые не могут плевать на планету, спрятавшись за двумя океанами и мультистандартным флотом.
        • Обычно забывают, что Штаты и Япония должны не кому-то, а себе самим (Национальному Банку). С одной стороны, вроде бы не так страшно (не придётся в случае чего отдавать иностранцам концессии), с другой, совершенно непонятно, как теперь и долг выплатить, и госслужащих не оставить без зарплаты. На конец 2021 года долг тупо наращивают дальше.
  • Здесь же — прощение кредитов другому государству. Просто так простить крупную сумму может только очень круглый идиот (вообще-то не настолько редкая ситуация — к сожалению). Обычно «прощение» сопровождается солидными договорённостями о доступе компаний государства-кредитора на рынок должника, политическими или военными уступками. В результате эти деньги или вернутся в карман кредитора в другом виде, или будут использованы для покупки солидных политических преференций.
    • Именно так и произошло со знаменитыми «20 миллиардами, прощенными Африке». Простили 20 миллиардов не вот прям счас, а за весь постсоветский период, а на одном том самом форуме, где об этом было сказано, заключили контрактов на бо́льшую сумму. Коммунисты возражают, что заключили контакты проклятые капиталисты, и народ с тех денег ничего не увидит. А вот 20 миллиардов, данные при СССР давно забытым диктаторам, причем не деньгами, а контрактами на поставку бананов в обмен на трактора, конечно, будут немедленно в момент возврата пущены на народное счастье.
    • Теоретически — прощение оправдывается либо солидными встречными экономическими плюшками от должника, или геополитическими интересами страны в этом регионе, либо тем, что с должника, собственно, взять нечего и это так или иначе мертвый долг, а то всеми этими причинами понемногу. Но неужели это все не просчитывается? Если известно, что должник деньги не вернет, но дать ему нужно по политическим причинам — зачем это оформлять как долг с конкретными условиями возврата? Если понятно, что деньгами возврата не дождешься, но есть другие экономические варианты получить взамен выгоду — почему сразу это так и не оформить? Одно из двух — либо признаёшься, что это было известно, но оформлено все же как денежный долг, потому что иначе бы получилась безвозмездная помощь или почти безвозмездная (если даются конкретные деньги взамен на туманные выгоды) — и население своей страны бы не поняло (то есть, задуман был именно обман своего населения). Либо признаёшься, что просчитался, надеялся, что долг будет возвращен (но тогда, имеет место гигантская некомпетентность в вопросах экономики тех людей, кто принимал решение — и их бы неплохо наказать). По мне так верхом цинизма является прощение долга одной дружественной стране из бывшего СССР, почти сразу сопровожденное новым денежным займом ей же. Ведь знаем же, что не вернет, но даем деньги опять.
    • Ключевой момент здесь, что получателем денег является государство, в лице «нашего сукина сына». Пока он еще «наш» и пока он у власти — про долг можно не вспоминать, «реструктуризируя» выплаты. А если власть поменялась — сразу можно потребовать бабки назад. С Украиной именно это и получилось. Поэтому Британский абритраж и тянет волынку. Признать что эти деньги были «взяткой Януковичу» — создать опасный прецедент, в перспективе грозящий большими проблемами всем сверхдержавам. Заставить заплатить — подставить своего «вассала». Кстати заметьте, что ни ЕС, ни Британия, ни США громких заявлений о этом долге не допускают — ибо чревато. А то, что все это весьма цинично — большая политика сантиментов не терпит.
    • …почему сразу это так и не оформить? Конгресс запрещает продавать оружие? Так мы и не продаём, а сдаём в аренду!
    • И ещё: Россия никогда и никому никаких долгов не прощает. Россия — член Парижского Клуба кредиторов, и именно эта организация ведёт кредитный рейтинг и отбирает за неуплату, чтобы распределить среди своих, всевозможные месторождения полезных ископаемых и прочие полезные вещи, под залог которых и раздаются кредиты.
• Граждане, знакомые с идеями коммунизма исключительно по «Переписке Энгельса с Каутским в пересказе Шарикова», как-то забывают, что предлагавший «всё отнять и поделить» персонаж известной повести Михаила Афанасьевича Булгакова был вовсе не коммунистом, а люмпеном, не имевшим ни образования, ни воспитания. И более того — он прямо высказался против идей классиков марксизма, выдав в качестве своей альтернативы этим идеям как раз то самое «отнять и поделить».
  • Тем не менее суть идеи коммунизма была подмечена верно — обобществление (то есть огосударствление) средств производства («отнять») и директивное распределение прибавочной стоимости от этих средств производства «по потребностям», определяемым кем-то наверху («поделить»).
    • Разве «От каждого по способностям, каждому по потребностям» сформулировлось не гораздо позже?
• Отождествление ВВП страны с благосостоянием ее жителей верно лишь очень и очень относительно. И даже размер удельного ВВП может ничего не говорить о том, как реально живут люди, если в стране сильное неравенство и большая часть присваивается в виде ренты или создается в отдельных изолированных секторах экономики. Более надежный показатель благосостояния — медианная (не средняя) зарплата, отражающая доход среднестатистического работника, меньше и больше которого получает равное количество работников. Например, за 2020 г. в долларовом выражении удельный ВВП РФ выше удельного ВВП Украины в 2,6 раз ($11 273 против $4384), а вот медианная зарплата выше только в 1,3 раза ($430 против $364).