Копипаста:Женечка и снег
" - Ладно. Может, ты и не такая уж сволочь. Возможно, через несколько минут я даже расскажу тебе одну историю, которая не для всех. Напомни, чтоб я не забыла. Но я еще подумаю, рассказывать или нет. Сперва ты мне вот что скажи: ты умер, закопали тебя в землю, и летаешь ты себе в том мире, где мы все будем, - так вот, расскажи, чем тебе запомнилась Земля?
- Ты о чем? Не понимаю.
- Какое мгновение олицетворяет для тебя всю суть твоей жизни на этой планете? Что ты унесешь с собой?
Молчание. Тобиас не понимает, к чему она клонит, да и я, честно говоря, тоже. Она продолжает:
- Поддельные яппи-переживания, которые покупаются за деньги, - типа спуска на байдарках по водопаду или катания на слонах в Таиланде, - не в счет. Я хочу услышать рассказ об одном кратком мгновении твоей жизни, доказывающем, что ты и вправду жил.
Тобиас никак не соглашается расколоться. Похоже, ждет, что кто-нибудь подаст ему пример.
- Я могу сказать, - произносит Клэр.
Все взоры обращаются к ней.
- Снег, - говорит она нам. - Снег. "
Первый раз я читал это лет в 20, и вот тогда, like I was shot with a diamond bullet right through my forehead, я отчетливо вспомнил, какое же мое самое раннее детское воспоминание.
Мне было полтора года, это было глухое украинское село в Ворошиловградской области, куда мама сбежала после МГУ от сумасшедшего уже тогда московского ритма и своего одиночества в нем - всего этого я тогда, конечно, еще не знал. Однажды осенним утром мы, по обыкновению, пошли гулять во двор, и когда я в своей любимой зеленой курточке вышел за дверь, то вдруг оказалось, что выпал первый снег, качественный, в Москве такого не бывает - он покрывал все-все-все. Солнца не было, но было очень светло, и тихо-тихо, даже птицы, наверное, слегка охренели от неожиданности. Мама где-то сзади говорила "Женечка, это снег" и наверное что-то еще, но меня это не интересовало. Я стоял и пытался понять, как же так - весь этот мир был совсем другим вчера, а позавчера был таким же, как вчера, а до того таким же, как позавчера ... потом в голове прокрутились какие-то картинки осени, кусочки лета - я совсем не помню их сейчас, но помню, что тогда они вспоминались, - подумалось, что все-таки мир не всегда одинаков, но такое резкое и тотальное изменение все равно отказывалось укладываться в голове. Я смотрел и смотрел, пытаясь все запомнить - какой же он теперь, этот новый мир, и вдруг мне захотелось узнать о мире все, вот совсем все. Все его состояния, и как они переходят одно в другое, и что можно делать в каждом из них, и казалось, что ничего на свете не может быть интереснее и приятнее, чем это знание.
Собственно, мне и сейчас так кажется. Еще иногда мне кажется, что этот момент и предопределил мое исследовательское жизненное амплуа. Исследовательское не по-тупому - тащить все в рот, а именно в плане интереса к устройству мира как высшего удовольствия. И, наверное, не случайно именно это воспоминание было первой очень яркой вспышкой, когда просто картинки сменились тем (наверное), что Гроф называет "биографическим уровнем". Ощущение было удивительным - как бы сосуществование мозга ребенка, каким я был тогда, и меня теперешнего, участника событий и наблюдателя в одном лице - впрочем, речь не об этом, а о том, что более яркий позитивный момент во всех моих последующих врезавшихся в память картинках вряд ли можно найти. Вот негативные - пожалуйста, но это уже другая песня ...