Копипаста:Голосок

   …Корабль пронизывал пространство, и впереди лежало ёерное, бесконечное безмолвие. Немигающие звёзды застыли в глубинах космоса.
   На борту корабля находились три представителя военного департамента и учёный.
   Учёному принадлежал ящик с трубками, приборами, питательными растворами и прочей «требухой», как пренебрежительно называли содержимое блестящего контейнера хозяева корабля — военные.
   У военных были свои заботы — под прицелами города, базы, аэродромы, ракеты, целые страны и континенты… Блестящий контейнер просто вызывал у них недоумение своей бесполезностью в том большом деле, для которого были нужны они — повелители оружия.
   «Навязал нам сенатор этого учёного, — мысленно рассуждал командир Петерсон, уставясь в потолок. — Теперь при нем то не сделай, то спрячь, это не включи! Не корабль, а летающая богадельня, созрело у него там, видите ли, что-то…»
   — Эй, доктор! — громко и неожиданно произнес Петерсон. — Как себя чувствуете? Как невесомость?
   — Благодарю вас, полковник, — откликнулся доктор Старкер. — У меня всё вроде бы нормально, я вот о нем думаю… — Он тронул блестящий контейнер.
   — О нём?! — Командир рассмеялся. — А что о нём думать?!
   — Не могу понять, как он перенес стартовые перегрузки и встретил невесомость, — серьезно ответил доктор. — Это, понимаете ли, очень для него важно…
   — Док, вы говорите как о живом человеке! А ведь это просто железная банка с лампочками! — хохотнул пилот Гавр, сидевший поблизости с закрытыми глазами и, казалось, спавший.
   Командир Петерсон кивнул и, взглянув на пилота, подмигнул ему. Доктор смущенно поеёзал.
   — Пилот Гавр, вы совершенно справедливо это заметили, — вежливо ответил доктор. — Но, простите, очевидно, вы не совсем понимаете значение моего эксперимента, как, впрочем, и я не осведомлён о вашей, наверное, очень важной миссии в космосе. — Он говорил так, будто прислушивался к музыке Баха, звучавшей где-то за обшивками корабля; лицо его стало задумчивым и сосредоточенным. — То, что находится в этой «железной банке», как вы изволили выразиться, действительно ещё не живой организм, а лишь клетки, способные его создать. Они созрели для своих функций позавчера, и хранить их больше было нельзя, поэтому меня так срочно включили в вашу команду. Но я не буду мешать вам, я все сделаю сам. Мне предстоит создать здесь, в космосе, в невесомости, живой мозг, иначе на Земле из-за гравитации ничего не получится, там не добьешься равномерности раствора… И… и я очень волнуюсь, сэр… простите…
   Гавру стало скучно. Ему всегда становилось скучно, когда он не понимал собеседника или даже отдельных слов из его речи. Пилот шумно вздохнул и уже лениво обронил:
   — Кому все это нужно, док?.. Ведь люди и так родились в космосе: жизнь «варится» в его глубинах, там и разум рождается… Хотя… — Он потянулся, хрустнув суставами, продолжил: — Хотя я лично не против еще одного члена экипажа. Надеюсь, он будет отличным помощником…
   — Вы сошли с ума, Гавр! — встрепенулся Петерсон. — Лишний член экипажа! У меня и скафандра на него нет, не говоря уже о питании…
   — Что вы, что вы, полковник, — торопливо заговорил доктор, — это же не будет член экипажа в полном смысле слова, это будет лишь мозг, а его мы подключим к датчикам вашего корабля, он будет видеть и слышать благодаря радарам, антеннам, приёмникам вашего лайнера, полковник. У него не будет рук и ног, ему не надо скафандра, он не будет бегать, вернее, летать по вашему кораблю и мешать вам…
   — А-а… — серьезно произнес Петерсон. — Все-таки паёк, док, только на нас, людей, а на него… — Он замялся, не зная, как сказать. — На вашего… беби стартовая команда не рассчитывала.
   Тут скучающий Гавр оживился снова:
   — А почему он, а не она, сэр? Может, это будет нечто с бабской логикой, а нам тут… ну, в общем… мы же мужчины! — Он хохотнул и толкнул доктора в плечо. Старкер вздрогнул от неожиданности и улыбнулся одними губами.
   — Мозговая деятельность — сложный процесс, — произнес он извиняющимся тоном, — это и химия, и физика, и электричество, и биополе… У него будет своя память и свое биополе, причем очень мощное, способное впитать знания тысячелетий в считанные секунды. Электрическая составляющая поля будет преобразована через ваш компьютер на динамики корабля — мы сможем услышать его голос…
   — Ладно, — прервал доктора Петерсон, взглянув на приборы. Уговорили. Вас, док, мы даже назначаем отцом родным или матерью — кем хотите. А сейчас все за дела, у нас их много…
   Петерсон встал первым.
   Работали молча. Каждый делал свое дело. Время от времени Гавр покачивал головой и, перехватив взгляд коллег, тыкал пальцем в сторону Старкера, делая дурацкое и снисходительное лицо. Старкер ничего не замечал — он был всецело занят своим ящиком, кутая его в тепловые кожухи.
   Рабочий день закончился. Люди забрались в спальные мешки и там привычно устроились. Из мешков торчали лишь головы. На лысой голове Петерсона, похожей на регбийный мяч, играли причудливыми зигзагами блики светильника. Светлые усы Гордона делали черный мешок с торчащей из него головой похожим на висящего в воздухе кота с поджатыми лапами и свёрнутым хвостом. Ну а раскачивающаяся в невесомости коса Гавра, выходца из индейцев, походила на змею, исполняющую магический танец.
   В корабле наступила тишина.
   Только Старкер возился со своим ящиком. Он сливал растворы, что-то подогревал, переставлял ящик с места на место, присоединял к нему пучки кабелей, которые связывали прибор с компьютером, системой электроснабжения, приборами корабля, его телескопами, пультами, локаторами, антеннами…
   Наконец Старкер неуклюже забрался в мешок и заснул.
   Первым вскочил Петерсон. И сразу поднял свою команду.
   — Гавр, включай локатор, пощупай Север, там эти блондины подозрительно суетились в своих фиордах.
   Пилот включил локатор. На экране побежала береговая черта, фиорды, строения, причалы.
   — А это что? — неожиданно прозвучал чуть дребезжащий, тонкий голосок.
   — Что значит — что?! — рявкнул Петерсон.
   — Здравствуйте, — ответил тот же голосок, — я вас уже знаю. Гордон, будьте добры, подтяните крепление динамика на седьмой стойке, тогда я не буду так противно дребезжать.
   Гордон кинулся к стойке и подтянул винт. Петерсон и Гавр изумленно молчали.
   — Спасибо, Гордон. — Голосок перестал дребезжать и стал мелодичным.
   Все трое разом взглянули на блестящий ящик, который яростно мигал индикаторами.
   — Посмотрите на экран локатора, — подсказал голос.
   Они уставились на экран. Там над тёмным пятном в глубине фиорда пульсировал маленький знак вопроса.
   — Что это?
   — А… это… — нарушил молчание Петерсон и замялся, — это такое сооружение… такой дом, где прячут эти… как их, ну, в общем, ракеты.
   — Что такое ракеты? — бойко спросил голос.
   — Ракета — это такое устройство, которое летит и в воздухе, и в космосе, летит быстро и очень точно, — прохрипел Петерсон, косясь на блестящий ящик. Лоб его покрылся испариной.
   — А куда летит? — упрямо допытывался голосок.
   — Куда, куда… Ну, куда надо! — Петерсон свирепо посмотрел на Гордона. — Это твоя сфера, ты и отвечай.
   — В цель летит ракета, в цель, — откликнулся Гордон.
   — А что такое цель?
   — Это и корабль, и аэродром, и город, и многое другое, заводы, дома… ну… — Гордон не знал, что ещё говорить.
   — Дома — это где живут люди? — не унимался голос.
   — Да, да, люди, — тихо ответил Гордон.
   — А зачем к ним летят ракеты? — вызванивал независимый голосок, раскатываясь в пространстве. — Люди звали к себе ракеты?
   — Их никто никогда не зовёт, а летят они… затем, чтобы это… Доктор! — рявкнул вдруг Гордон. — Проснитесь, чёрт возьми! Дитя тут ваше…
   Старкер резко поднял голову, вздрогнув в мешке всем телом:
   — А-а?.. Что?..
   — Очень любознательное! Чересчур даже! — указывая на ящик, прошипел Петерсон. — Ну прямо удивительно много хочет знать…
   — А где город, куда полетят ракеты?
   Петерсону вдруг показалось, что голосок прозвенел с его плеча, и командир резко провел ладонью по плечу, словно хотел отряхнуться.
   — Везде, почти везде, дитя, на всей Земле, — еле слышно ответил доктор Старкер, глядя на свой ящик и медленно опускаясь перед ним на колени.
   — Как это глупо, — горестно вздохнул голосок.
   Стало слышно, как стрелка корабельного секундомера отсчитывает время. Петерсон, Гордон и Гавр медленно обступали блестящий ящик и склонившегося над ним доктора Старкера. Они не сказали друг другу ни слова и даже не смотрели друг на друга, но они знали, что нужно сделать.
   Когда доктор Старкер поднял голову, он прочитал на их лицах всё…

^©, Юрий Николаевич Глазков (1986)